***
Вся школа стояла на ушах; студенты были потрясены новостью о распаде главного трио школы. Гриффиндор облаял Малфоя и всеми силами пытался вернуть Героя Магической Британии на правильный факультет. Первыми, кто пытался пролезть в тесную взаимосвязь Гарри и Гермионы стали, конечно, младшие Уизли. Только поступившая на Гриффиндор Джиневра Уизли уже во всю строила козни Гермионе, а её брат прилип к Гарри, как банный лист, каждую секунду напоминая об их былой дружбе. К великому сожалению для младших Уизли, да и для всего Гриффиндора в общем, новоиспечённая пара держалась друг за дружку, ни на секунду не оставляя попыток вернуть в свою компанию Слизеринского принца.***
Пролетели две недели занятий. Ни одна из попыток вернуть Драко не увенчалась успехом. Выдержка Гарри таяла на глазах; Магия часто вырывалась, что ужасно пугало Гермиону; пару раз она порывалась написать бабуле Лонгботтом, но сдавалась под натиском своего жениха. Больше упрямого Драко раздражал только вездесущий Дамблдор. Любопытный дедуля, только узнав о помолвке, попытался разговорить Гарри, но наткнулся на уверенный отказ комментировать сложившуюся ситуацию и четкий блок в сознании. Когда, спустя неделю зазываний на преприятнейший разговор о помолвке, Дамблдор резко пропал, Поттер вздохнул с облегчением, не подозревая подвоха.***
— Гермиона, девочка моя! Рад, что ты нашла всё-таки время и зашла ко мне! — Гриффиндорка мысленно закатила глаза. Присев на краешек стула напротив директора, Гермиона взглянула на приготовленную для неё чашку и усмехнулась. Директор, не подозревая о негативном настрое девушки, увидел лишь приветливость и внимание во взгляде студентки. — Чаю? — Нет, спасибо. — Итак, девочка моя, расскажи старику, как так получилось? Можешь ничего не скрывать. — Показной обеспокоенный тон ничуть не обманул девушку, а чрезмерное любопытство директора, что явно выходило за все рамки приличия, недурно разозлило. Вся гамма негатива, что скопилось в девушке к Великому и Светлому, удерживалась из последних сил. Всё же некоторые уроки Леди Лонгботтом пошли на пользу Гермионе; Грейнджер смогла не только сдержать раздражение, но и попыталась притвориться ничего не понимающей дурочкой. — Ну, ну! Вся школа говорит о твоей помолвке с мистером Поттером. — Слово «помолвка» заставило засмущаться Гермиону, и это была единственная реальная эмоция девушки. — Скажи правду: тебя заставили. — Нет, директор, что вы! — В попытке оправдать Гарри, Гермиона резко начала махать руками. — Это решение приняла я сама! — Ох, девочка моя! Ты ещё так молода и неопытна. Уверен, тебя обманули; ты не знаешь, как тяжело магглорождённой влиться в общество чистокровных! Как мне кажется, для тебя это будет непосильной ношей, ты испортишь себе жизнь! — Директор произнёс всё это с такой вселенской печалью, что, пожалуй, будь на месте Гермионы кто-то другой, попался бы в ловушку. — Но ничего! Я постараюсь помочь тебе! Я найду способ разорвать помолвку! — Девушка, надеясь скрыть желание придушить этого мага здесь и сейчас, со всей силы сжала край мантии. — Директор, я понимаю, что вы беспокоитесь; однако, я не собираюсь разрывать магический договор с Гарри. Меня вполне устраивает то, что было предложено! — Девочка моя, ты подписала договор? Ох, это нехорошо! — Директор неодобрительно покачал головой и скрестил руки на столе перед собой. — Я найду решение, не волнуйся. Гермиона успела лишь открыть рот, чтобы вновь возразить, когда в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения войти, в кабинете появился Гарри Поттер. Не требовалось рассматривать выражение лица парня, чтобы понять, что он в бешенстве — такая мощная негативная аура окружала его. — Директор, я говорил вам, что не могу говорить с вами наедине без адвоката? — Гневно сверкая глазами, Гарри приближался к столу директора. Дамблдор, понимая, что дальше скажет Поттер, успел лишь выдохнуть испуганно-заботливое «мальчик мой». — Так вот, теперь это правило касается и Гермионы! — Не дожидаясь чьего-либо ответа, Гарри схватил свою невесту за руку и утащил прочь. Директору оставалось лишь от злости скрипеть зубами, не зная, кого проклинать: Леди Августу или парня, что ворвался в его кабинет так не вовремя.***
Гарри был зол, зол на Дамблдора, и что самое страшное — на Гермиону. Парень тащил свою невесту через весь замок, даже не замечая, что та не поспевает за ним. Наконец, на глаза попался вечно пустующий класс, и Гарри толкнул Гермиону внутрь. — Гарри, я … — Девушка попыталась оправдаться, но, заметив, что друг её совершенно не слушает, замолчала. Тем временем Гарри запечатывал вход в класс всеми известными ему чарами от подслушивания, и, только закончив колдовать, обратил внимание на Гермиону. — Ты! — Гарри строго взглянул на подругу. — Зачем вообще нужна была эта помолвка, если ты всё решаешь сама?! Гермиона стыдливо опустила глаза. Девушка прекрасно понимала причину злости Гарри, но ничего не могла с собой поделать. Обида за целый список зелий и ритуалов, влияющих на неё, всё ещё горела в душе. — Прости меня, Гарри! Я совсем не подумала! — Больше так не делай, иначе в нашей помолвке нет смысла! — авторитетно заявил Поттер. Всё напряжение вдруг свалилось на Гермиону, и она, схватившись дрожащими руками за Гарри, зарыдала в голос. Гарри грустно улыбнулся и, наконец, успокоившись, нежно прижал девушку к себе. Успокаивающие похлопывания по спине и братские поцелуи в макушку сработали не сразу, но всё же, через четверть часа, Гермиона смогла взять себя в руки. — И что же хотел от тебя наш директор? — с улыбкой поинтересовался Гарри. — Дай угадаю: расспрашивал о нас с тобой, я прав? Гермиона, не обратив внимания на показательно риторический вопрос друга, продолжила рассматривать в маленьком зеркальце свои покрасневшие глаза. — Ладно, позже разберёмся с этим. Сейчас нужно обсудить план по возвращению одного обидчивого слизеринца в нашу компанию, — вспоминая о Драко, Гарри хитро улыбался, что свидетельствовало о серьёзном намерении достучаться до друга в этот раз. — Эти грифы меня достали! — Я одна из них, не забывай! — весело прикрикнула Гермиона, зарядив лёгкий подзатыльник парню. — Герми, Солнышко, я давно говорил, что не считаю тебя частью того рассадника безмозглых лентяев. Не представляю, что случилось с Распределяющей Шляпой, когда она решила отправить тебя к грифам. Недовольное ворчание Гарри только ещё больше развеселило Гермиону. Девушка уже запамятовала всё, что произошло в последний час. Гарри таки умеет отвлекать.***
Из записей Тома Марволо Реддла «Август 1938 год Я пробыл почти весь август у Малфоев. Странное чувство: эти люди меня удивили. Глядя на поведение Абрахаса в школе, не думал, что его семья окажется такой дружелюбной, доброй и отзывчивой. Фабрициус Малфой, отец Абрахаса, словно растаял, оказавшись в кругу семьи: смеялся, шутил, играл с нами в квиддич, неутомимо отвечал на тысячи моих глупых вопросов. Леди Эвелина окружила меня такой подозрительной, но всё же такой приятной заботой. Абрахас же улыбался ярче, чем когда-либо. Казалось, все они хотели, чтобы я почувствовал себя как дома, и им это удалось. Неожиданная доброта сбивала с толку. И только серьёзный Фабрициус Малфой перед самим отъездом заставил забеспокоиться. Разговор в кабинете Главы Рода действительно напугал меня, но и тут семья Малфой превзошла все мои ожидания. Отец Абрахаса не только не был недоволен, он был в полнейшем восторге от меня, нашей дружбы с его сыном и предложил остаться у них. Хотя нет, это звучало скорее как просьба, ведь он предлагал мне абсолютно всё, ничего не требуя взамен. Скажи мне кто-нибудь год назад, что меня захотят усыновить, я бы рассмеялся тому в лицо, ни секунды не раздумывая. И хоть недоверие всегда было частью моей натуры, на сей раз сомнений не было: Фабрициус Малфой говорил вполне серьёзно. А я не понимал, что ощущаю. Удивление парализовало меня, так что, кое-как выговорив, что подумаю, я выбежал из кабинета; благо до отъезда оставалось лишь полчаса.» «Сентябрь 1938 год Уже месяц я избегаю Абрахаса. Он, конечно, заметил это, но, надеюсь, у меня ещё долго получится не рассказывать ему о предложении Лорда Малфой.» «Декабрь 1938 год Абрахас всё же поймал меня и, как я и предполагал, вытряс все подробности. Как только я закончил свой рассказ — этот идиот засмеялся. Засмеялся и поведал мне о традиции своего Рода. Оказалось, из-за Родового проклятия, в семье появляется лишь один ребёнок, поэтому каждое поколение усыновляет или удочеряет детей. Лишь тогда я понял, что поведение Малфоев и в самом деле не было подозрительным; они лишь пытались понравиться мне, чтобы я захотел остаться с ними. Грустный Абрахас впервые заключил меня в свои крепкие объятия и попросил стать его братом. Спасибо Мать-Магия, этот день я не забуду никогда.» «Январь 1939 год Я был приглашён в Малфой-мэнор на Рождество и, конечно же, не мог отказать Леди Эвелине. Фабрициус Малфой встретил нас на перроне и, только успев поприветствовать, аппарировал в Малфой-мэнор. — Что же, Том, у тебя есть ответ на моё предложение? — спросил он тотчас же. — Будет тебе, Фабрициус, — вмешалась Леди Малфой. — Дети только вошли, устали с дороги и проголодались, наверно. — Я согласен. Абрахас, ни секунды не медля, прижал меня к себе крепко-крепко и выдохнул очень тихое «брат». Только Лорд и Леди Малфой стояли на своих местах, не спеша что-либо говорить. — Но? — наконец произнёс отец Абрахаса, весело прищурившись. — Ты точно не всё сказал. — Вы верно подметили. У меня есть к вам просьба. Не могли бы вы помочь мне узнать о родителях? — Конечно же, я помогу, Том, — Лорд Малфой подошёл ближе и покровительственно положил руку мне на плечё. — Знай, дитя, когда мы с Эвелиной решились на усыновление, то не преследовали каких-то целей, — Леди Эвелина подошла ближе и взяла меня за руку. Женщина точно была готова тотчас же расплакаться, и я не нашёл ничего лучше, чем улыбнуться ей. — Как я понимаю, Абрахас просветил тебя по поводу нашей Родовой традиции, но пусть это не приводит тебя в заблуждение: мы действительно привязались к тебе. Эвелина считает тебя своим вторым ребёнком, так же как и я. И я действительно благодарен***
Гарри Поттер вошёл в гостиную Слизерина и, не обращая ни на кого внимания, направился к Драко с чёткой целью: утащить несносного друга в тихое место и поговорить наконец. — Эй, Поттер, что ты творишь?! — прошипел Драко Малфой. На крик Слизеринского принца никто даже не обернулся; ситуация практически не представляла интереса, ведь за последний месяц весь факультет не раз видел ссоры этих двоих. — Герми, помоги! — послышался крик из гостиной, и девушка, стоявшая до этого у самого входа в слизеринскую обитель, обречённо вздохнула и поспешила на помощь. Гермиона надеялась, что ей не придётся заходить в гостиную; как ни странно, и на факультете чистокровных к этой помолвке относились не очень хорошо: частично из-за родословной невесты, частично из-за потерянного завидного жениха. — Немедленно отпусти меня! — в попытке вырваться из цепкого захвата, парень не заметил пуфика и точно бы упал, не успей вовремя Гермиона, схватившая Слизеринского принца за руку. Драко задрожал, почувствовав тепло на коже, и удивлённо посмотрел прямо в лицо девушки. Гермиона, кажется, пребывала в смятении от такой реакции. Попытка убрать руку не увенчалась успехом: Драко не собирался отпускать девушку. Образовавшимся затишьем воспользовался Поттер, наблюдавший за странным поведением друзей. Схватив Драко за вторую руку, Гарри потянул его в сторону выхода, но, кажется, молодого Малфоя это не волновало. Парень всматривался в задумчивое лицо Грейнджер, которая, продолжая шагать за Гарри, упорно отводила глаза и молчала. И только тихое шипение, раздавшееся где-то поблизости, отвлекло юного Малфоя от девушки и заставило осмотреться. Гарри Поттер прошипел что-то ещё возле стены и отошёл, указывая друзьям на тайный проход. — Гарри? — испуганно воскликнула Гермиона, — Что это было? Отвечать Поттер не стал, лишь осмотрелся, кивнул в сторону образовавшегося прохода и зашёл первым. Гермионе и Драко ничего не оставалось, как пойти следом: оставаться здесь было опасно; мало ли Снейпу придёт в голову прогуляться по этому коридору именно сейчас. Только Драко переступил «порог», как проход начал закрываться и через секунду друзья остались в полном мраке. — Поттер! — истерично прокричал Драко, — Куда ты нас притащил? — Спокойно, Дракоша. — Гарри небрежно протянул имя друга и лёгким щелчком пальцев наколдовал Люмос. — Сейчас зайдем в более приятное для беседы помещение и во всём разберёмся.***
Идти пришлось недолго. Уже через пару поворотов друзья увидели свет вдалеке. Гарри, бывавший здесь, да явно не раз, уверенно шагал впереди; парень практически бежал, будто спешил к кому-то важному. Комната, к которой они так спешили, оказалась вторым Большим залом; хотя привычный зал Хогвартса значительно проигрывал этому как в размерах, так и в великолепии. Пожалуй, первым, что бросалось в глаза, ослепительно богатое убранство, которое пестрило зеркальными потолками, мраморными статуями волшебных существ, что казались живыми, и расписанные золотом стены. Неизгладимое впечатление оставляли огромные блестящие люстры под потолком. Сверкание магического огня и хрусталя ослепляло; глаза неприятно щипало, но никто не решался отвести взгляд от прекрасного «солнца». Прекратив рассматривание хрустального чуда, дети обратили внимание на изящные чисто белые колонны, издали больше напоминающие мягкие пушистые облака; они отделяли эту небольшую комнатку, точно прихожую, от самого зала. Пройдя несколько метров по идеально начищенному паркету мимо витражных окон, которые сами по себе представляли произведение искусства, нельзя было не прикоснуться к колонам, которые и в самом деле были пушистыми. И вот, наконец, главный зал. Он, пожалуй, ничем не отличался от предыдущей комнатки: всё те же зеркальные потолки, мраморные статуи, золотые рисунки, витражи. Только в конце зала виднелся постамент, к которому поспешил Гарри, а вслед за ним — Драко с Гермионой. Чем ближе они подходили, тем больше ускорялась Миона. — Гарри, это же Основатели! — воскликнула девушка, не дойдя двух метров до постамента. — Да, это они. И все спят, к моему большому сожалению. — Поттер тяжело вздохнул. — Все да не все! — крикнул незнакомый голос. Дети удивлённо уставились на один из портретов. Мужчина улыбался и как-то странно рассматривал Гарри. — Ну, здравствуй, Гарольд! Давненько не виделись! Гарри привычно скривился при упоминании своего полного имени, но быстро взял себя в руки и, дежурно улыбнувшись, поклонился. — Приятно познакомиться с вами, Лорд Слизерин. Мужчина с портрета странно нахмурился и, запустив руку в свою довольно живую шевелюру, снова обратился к Гарри: — К чему такая формальность, просто дедушка. Ты ведь мой потомок. Гарри лучезарно улыбнулся и кивнул. — Тогда просто Гарри, хорошо? Не люблю своего полного имени! — Салазар удивлённо вскинул брови и всего на секунду задумался. »… С детства не люблю своё полное имя; неприятно, когда ко мне так обращаются. Будто все произносят его неправильно…» Слова из прошлого промелькнули в голове Основателя, но, как истинный представитель своего факультета, он никоим образом не показал этого детям. Лорд Слизерин внимательно рассматривал своего потомка, видя в лице ребёнка знакомые черты. — Сколько тебе лет, дорогой потомок? — Двенадцать летом исполнилось. — Бедный Томас, — совсем неслышно прошептал Салазар. Гарри почувствовал напряжение своего предка незамедлительно и, пока тот совсем не ушёл в свои размышления, попросил разрешения провести друзей в гостиную. — О чём ты говоришь, внук? Конечно, можно! Ты ведь уже знаешь пароль и с моим Хаашшии встречался. Друзей своих только предупреди; сомневаюсь, что мой фамильяр им придется по душе. Василиск — тварь редкая, но умная; не бойтесь, но уважайте. Ежели посоветует чего — прислушайтесь; опыта-то у него побольше вас наберётся.***
Ребята устроились возле камина на старинных, но, к слову, удобных стульях. Несколько минут Гарри и Гермиона собирались с мыслями; никто не спешил начинать разговор. Пожалуй, лишь Драко не показывал настолько на самом деле его разъедает любопытство и, сложив руки на груди, рассматривал языки пламени в камине. — А теперь, Малфой, внимательно слушай, — Гарри утомлённо вздохнул. — Наша с Гермионой помолвка вынужденная мера, между нами нет никаких других чувств, кроме дружбы. Драко важно фыркнул и закатил глаза. — С чего я должен вам верить? — Помнишь прошлогодний поход Гермионы к директору? — Это когда она назвала меня слизнем и обещала проклясть? — весело предположил Драко. — Конечно, такое не забывается. — Так вот, это всё влияние нашего директора, — вздохнул Гарри, скрывая гримасу отчаяния. — Я надеялся, что в нашей компании ей будет безопаснее и до помолвки не дойдёт, но, как видишь; тот случай оказал на меня неизгладимое впечатление, да и магия у Гермионы шалила, поэтому я решил согласиться на предложение бабушки. — Стой, стой. — Малфой протестующе замахал руками. — Как в этом замешана твоя Грандмама? — Гарри! Ты не с того конца начал рассказывать! — Гарри лишь лениво махнул рукой, предоставляя Гермионе слово. — В общем, как тебе, скорей всего, известно, Парвати Патил имеет в предках Нэко. И она почуяла во мне родную кровь. Леди Патил навестила меня на рождественских каникулах и подтвердила это. Я оказалась её магической крестницей. — Гермиона неподвижно сидела, нервно ломая руки. — Мои родители признались, что удочерили меня десять лет назад. Я провела Рождество с сестрами Патил, там Крёстная рассказала мне о семье, о моих родителях. — Погоди, крестница Леди Патил? Мы находимся в дальнем родстве с ними, если я правильно понимаю, — Драко на секунду задумался, представляя перед собой книгу со всеми Родами магической Британии, — ты дочь Лорда Лестрейнджа? Гермиона легко улыбнулась и закивала. — Но мой отец в Азкабане и не может дать мне защиту Рода; Крёстная говорит, что меня даже не успели принять в Род, только провели Ритуал крестин, а после — я пропала. — Ладно, с отцом всё понятно, но ты можешь попросить защиты у Рода твоей матери. — В этом и загвоздка: крёстная сказала, что оставляет право рассказать мне о матери отцу. Будто десять лет назад была такая неразбериха и правду знает лишь он. — Драко мысленно согласился с доводами Леди Патил, ведь, действительно, те события слишком запутаны и непонятны, чтобы рассуждать о них сейчас. — Ну, вернёмся к нашей истории. Леди Патил, беспокоилась за Гермиону. И, сам понимаешь, список зелий и ритуалов, лишающих воли, сделал своё дело. Плюс ко всему, как ты знаешь, Патилы и Лонгботтомы всегда были в хороших отношениях, отсюда и просьба о помолвке с Невиллом. — С Невиллом? — Да, вначале был разговор о помолвке с Невом, но Гермиона категорически отказалась уезжать из Хога, а так как брат учится не здесь — его невеста должна была бы уехать с ним, поэтому бабуля предложила мне, — заключил Гарри. — А ты понадеялся, что под нашим присмотром добрый дедушка Герми не навредит, — воскликнул Драко с легкой укоризной. — Но ошибся. — Гарри кивнул. — После того случая, я сразу же дал бабуле своё согласие, при условии, что в будущем это меня ничем не обяжет. — Мы подписали договор, — продолжила за него Гермиона, — и провели ритуал; я получила защиту Рода и теперь имею право носить Родовые артефакты, то есть я в полной безопасности. Ещё вопросы? — Могу я узнать условия контракта? Гарри, догадываясь какие именно пункты интересуют явно влюблённого друга, ухмыльнулся, но на вопрос ответил. — Эта помолвка может быть разорвана по обоюдному согласию; этот вариант существует на тот случай, если Лорд Лестрейндж заберёт Герми под своё крыло. Если нет — она будет расторгнута сама собой по достижении невестой восемнадцати лет. Драко, понимая, что друзья действительно ничего не скрывают от него, стыдливо опустил голову. Неожиданно ему стало неудобно сидеть здесь, перед ними. Ему казалось, что друзья предатели, но всё оказалось совсем не так, как он себе придумал. — Простите меня. Я был вне себя оттого, что вы скрывали от меня свою помолвку, поэтому даже не думал о причинах. — Всё хорошо, мы понимаем. — Гермиона мило улыбнулась. — Правда, Гарри? — Ага, я долго ещё буду припоминать тебе эти два месяца игнора! Ишь какой нашёлся, не рассказали ему! — Гарольд! — Гарри привычно скривился. — А ты ничего не хочешь рассказать нам? Например: что это за место и как ты его обнаружил. — Это всё Хаашшии, он провёл меня. Гермиона опасливо взглянула на василиска, всё это время сидевшего неподалёку. Фамильяр Салазара впечатлил девушку даже больше, чем тайные покои и разговор с Основателем. Будто почувствовав, что говорят о нём, Хаашшии открыл свои большие змеиные глаза и осмотрелся; увидев, что за время отдыха ничего не изменилось, василиск принял прежнее положение и уснул. — Поттер, ты говоришь на змеином языке? — Драко нахмурился. — Насколько мне известно, у Поттеров среди Родовых даров серпентанго не было. Откуда он у тебя? — Да, и почему Лорд Слизерин назвал тебя своим внуком? — грозно выдавила Гермиона, тыкая в Гарри пальцем. — Я читала «Первородную знать», у Поттеров, хоть и есть родственная связь с потомками Слизерина, но даже так в полной мере нельзя назвать твой Род его Наследником, так много крови было смешано. — Друзья, — терпеливо вздохнул Гарри, — понимаю, что многое вам сейчас непонятно; но я никак не могу распространяться о тайнах моего Рода. Не думайте, что не доверяю вам, это не так. Вы всё узнаете, в своё время. — А сейчас пора поразить школу нашим воссоединением, не так ли, Драко?***
Дальше год шёл спокойно, без эксцессов. Единственное действительно громкое событие произошло в этот же день, после посещения друзьями Тайной комнаты. Младшие Уизли были ужасно разочарованы, когда Герой магической Британии вновь предпочёл их компании Слизеринского принца и магглорождённую. Оба сиреной выли, когда главное трио Хогвартса дружно вошло в Большой зал и уселось за слизеринский стол. Среди поднявшегося шума можно было разобрать «предатель», «слизень», «больше не друг» и ещё множество подобных фраз, обращённых, в первую очередь, к Гарри. Парень, к счастью, имел тренированную выдержку и снёс обидные слова даже не скривившись, хоть и всей душой мечтал проклясть надоедливых Уизлей, что возомнили себя Мерлин знает кем. Ну, или хотя бы врезать одному из них. К счастью, эта экзекуция долго не продолжалась. Ребят спас их многоуважаемый декан, преследующий неизвестные для Гарри цели. После того разговора о Томе Реддле профессора Снейпа будто подменили, и, хоть на первом курсе Гарри удавалось избежать разговоров наедине, то сейчас или декан стал настойчивее, или студент потерял хватку, но ежедневные беседы со Снейпом стали, если ещё не традицией, то неплохим её зачатком. Как ни странно, началом этой, непременно, увлекательной истории стал профессор Снейп, при первой же возможности вернувший Гарри дневник Тома, ничего не объяснив. Дамблдор, в отличие от Снейпа, активничать не спешил. Не раз Гарри ловил на себе изучающие взгляды директора, что настораживало и выводило из себя. Так, в постоянных побегах от Снейпа и игнорировании директора пролетел учебный год, а за ним и экзамены. Гарри и Драко сдали всё, особо не напрягаясь, а вот Гермионе пришлось тяжело. Конечно, с учебной программой у девушки не было никаких проблем, не зря её называли самой умной магглорождённой на курсе. Трудности вызвали задания от Леди Лонгботтом и Леди Патил, которые, в заботе о будущем девушки, нагрузили её всем, что должна знать Наследница Рода и жена. Впервые увидев гору книг, что ей предстояло изучить, Гермиона впала в транс и со счастливой улыбкой принялась рассматривать сие богатство; эйфория исчезла томе так на пятнадцатом, когда литература стала сложнее и почти каждый абзац требовал пояснений. Благо, Гарри и Драко всегда были готовы помочь подруге; порой они засиживались до раннего утра, рассказывая любознательной Гермионе подробности, не описанные в книгах. Даже сидя в поезде, девушка продолжала что-то читать и отвлеклась лишь раз, съев бутерброд. Мальчики понимающе улыбались и, отгородив подругу пологом тишины, разговаривали о своём, а тема для обсуждения имелась.***
Прожив несколько дней в Лонгботтом-мэноре, Гермиона поселилась в доме Леди Патил, где оставалась до конца лета. Всё же ей хотелось больше общаться с сёстрами Патил, узнать что-то о Крёстной, и, конечно, об отце. Гарри только поощрял девушку в её стремлениях. Лишь Леди Лонгботтом, надеявшаяся на жизнеспособность этого брака, немного возмущалась из-за отъезда невестки, но была жестоко осаждена внуком, который весьма недвусмысленно намекнул на собственную незаинтересованность. И на одного молодого человека, что в будущем претендовал на руку Гермионы.***
Шёл август, приближался новый учебный год. Невилл гостил у друга из новой школы, поэтому за столом сидели только Леди Лонгботтом и Гарри. Оба неторопливо завтракали в ожидании утреннего выпуска Ежедневного Пророка. И лишь когда газета оказалась перед ними, пришёл черед кофе. Первая страница пестрела огромным колдофото мужчины и названием «Сириус Блэк сбежал из Азкабана». Гарри трижды прочитал заголовок, прежде до него действительно дошло происходящее. Теперь он вглядывался в лицо знакомого мужчины. Конечно, Грандмама не раз показывала фото, но, видимо, Азкабан потрепал его не на шутку. Наконец, Гарри оторвал взгляд от газеты и, глазами полными надежд, уставился на бабушку, которая трепетно ожидала реакции внука. — Отец?