***
Из записей Тома Марволо Реддла «Январь 1939 года После того разговора с Малфоями, моя жизнь круто изменилась, да не совсем. Отношение родителей ко мне осталось таким же, как прежде. Теперь они называют меня сыном и это, пожалуй, единственная вещь, которая поменялась. Особенно сильно называть меня сыночком нравится***
На следующий день Абри отправил письмо с семейным филином, и в тот же день получил ответ, в котором значились несколько слов:«Суббота. Сладкое королевство. Десять утра. Ждём.»
***
Мы пришли минут на десять раньше, но родители уже были на месте. Мама сразу же прижала меня к себе и поцеловала в макушку. — Я предупредил вашего декана, так что мы сейчас направляемся домой, — сказал отец и взял Абрахаса за руку. Мы перенеслись в кабинет отца, и следующий час я в мельчайших подробностях рассказывал о своём визите к директору. Даже не знаю, что возмутило отца больше: вредоносное зелье в чае, расспросы об усыновлении или попытка очернить Малфоев в моих глазах. По окончании разговора мама пошла отдавать распоряжение по поводу обеда, а отец повёл нас в Ритуальный зал. Я уже был здесь однажды, когда меня принимали в Род. С тех пор тут ничего не изменилось. Отец объяснил нам, что хочет провести очистительный ритуал на всякий случай: мало ли чем могли напоить в школе, даже несмотря на амулеты. Я запомнил лишь самое начало, когда отец только начал читать катрены, а дальше — темнота. Очнулся я на следующее утро в своей кровати. Рядом лежал Абрахас, ожидая моего пробуждения. Позже он пояснил, что, похоже, мне смогли подлить какую-то дрянь, раз я так отреагировал на простенький ритуал очищения.» «Апрель 1940 года Уже полгода жизнь идёт своим чередом. С тех пор, как родители потребовали разрешение на предоставление мне и Абри родового домового эльфа в школе, совершенно ничего не произошло. Только директор однажды всё же выловил меня в коридоре и, озабоченно качая головой, повторял, мол «мальчик мой, я же помочь тебе хотел, а ты так со стариком…». Мне даже стало неловко, хоть я и понимал, что поступил правильно.»***
Хогвартс-экспресс, кажется, мчался ещё быстрее обычного. Гарри, Драко и Гермиона сидели в купе и молчали; несколько фраз девушки, брошенные совершенно не к месту, в попытке хоть как-то разрядить обстановку, не в счёт. Драко размышлял о недавнем разговоре с родителями, которые начали присматривать сыну достойную партию. Гермиона время от времени возвращалась к рассказам Крёстной об отце. А у Гарри в голове был полный кавардак. Во-первых, его, конечно же, заботил отец, который так и не признал сына. Только услыхав о Лили, он засмеялся: — О, парень, похоже, ты ошибся! Раз Лили — твоя мама, значит я — твой Крёстный, а отец — мой близкий друг — Джеймс Поттер, — при упоминании своего друга Сириус погрустнел. — Мне жаль, парень. Гарри не стал тогда возражать. Пусть лучше отец считает его крестником, чем совсем чужим человеком. Оставалось надеяться на Леди Вал и её благотворное влияние. Да и старина Критчер получил некоторые приказы. Всё равно, пока Сириус не принял перстень Главы Рода, Гарри стоит выше него в иерархии семьи. А, во-вторых, его мысли занимал вновь попавший в руки дневник Тома Реддла. Конечно, читая, и не раз, записи мага, Гарри думал о Драко, ведь имя его Рода часто упоминается Реддлом, особенно в самом начале; но, никогда не решался спрашивать друга о чём бы то ни было. — Драко, — внезапно даже для себя подал голос Гарри, — ты знаешь мага по имени Томас Марволо Реддл? — в глазах Драко загорелся огонёк заинтересованности. — Конечно, знаю. А что? — слизеринец прищурился, будто пытаясь прочесть мысли друга. — Мне интересно, — Гарри улыбнулся. — Расскажешь, если не секрет? — Не совсем, — он улыбнулся. — Том Марволо Реддл — член семьи Малфой. Он брат моего дедушки и Крёстный отец моего рара, — переведя дыхание, закончил Драко и взглянул на своего друга. Глаза Гарри выражали искренний интерес к данной истории, так что, уже жалея своего друга, Малфой продолжил рассказ: — Гарри, ты же слышал, что в нашей семье уже многие поколения рождается только один ребёнок? Вот и появилась традиция — усыновлять детей. Том Реддл был одним из таких. Я никогда не видел его лично; знаю только по рассказам отца. Прости, — Драко пожал плечами, — это всё, что мне известно. Думаю, Крёстный знает больше. Если тебе это интересно лучше спросить у него. Разочаровано вздохнув, Гарри потряс головой, будто выбрасывая все грустные мысли из головы, и улыбнулся. — Спасибо, обязательно воспользуюсь советом. Больше за эту поездку разговора ребята так и не завязали. Только в Большом зале Гарри и Драко одновременно скривились, увидев, как через два стола от них грифы набросились на еду. Гермиона же, не обращая внимания ни на свой факультет, ни на друзей, размышляла; тем более имелось о чём. На выходе из Большого зала их троицу остановил явно поджидавший директор. — Добрый вечер, молодые люди, — показав свою дежурную всепрощающую улыбку, директор добавил, — как прошли ваши каникулы? Надеюсь, вы готовы к новому семестру? — Добрый вечер, директор. Конечно, мы готовы к учёбе. — И, надеюсь, мальчик мой, вы слышали о побеге из Азкабана одного очень опасного преступника? — поинтересовался он директор у всех, однако явно ожидая ответа лишь от одного Гарри. — Конечно, сэр. Мы ведь читаем газеты. — Тогда, думаю, ты поймёшь беспокойство старика. Гарри, ради твоей безопасности, походы в Хогсмид я могу разрешить тебе только в сопровождении одного из преподавателей. Если захочешь, я тоже могу сопроводить тебя в деревню, — юноша нахмурился, а затем, понимая, что выхода нет, кивнул. — Хорошо, сэр. Я вас понял. А сейчас, прошу прощения, дорога вымотала меня и моих друзей, мы пойдём отдыхать. — Хорошо, мальчик мой.***
Учёба пошла своим чередом. Похоже, никого, кроме Дамблдора, не волновал побег Сириуса Блэка, и на завтраке все пропускали мимо ушей наставническую речь директора. Новый учитель защиты от тёмных искусств, Ремус Люпин, которого представили только на второй неделе обучения, оказался весьма компетентным специалистом. Хотя Гарри, почему-то, постоянно сравнивал его с профессором Снейпом, проводящим защиту в начале. Кроме этого ни Гарри, ни Драко появление нового преподавателя не впечатлило; и только Гермиона с подозрением косилась на него, а уж когда на замену снова пришёл профессор Снейп, девушка совсем слетела с катушек, постоянно повторяя друзьям о его странностях. — Мальчики, я вам точно говорю, Люпин — оборотень! — Гарри взглянул на подругу и содрогнулся: широко распахнутые глаза девушки горели уверенностью — значит, на этот раз она будет спорить до конца, отстаивая свою точку зрения. — Герми, успокойся! Что тебе до профессора Люпина? Почему ты за ним наблюдаешь вообще? — Драко, ранее не встревавший в размышления подруги, устало вздохнул и взглянул на Гермиону, явно поддерживая Гарри. — Я же вам рассказывала, — девушка бросила свирепый взгляд на парней и достала из своей сумки какую-то книжку. — Это…? — вопросительно протянул Гарри, указав на книгу. — Краткое описание лунных фаз, — мальчики переглянулись и одинаково закатили глаза, повторив возмущенно «краткое». Гермиона резво зарядила обоим подзатыльники. — Так вот, — продолжила девушка, — согласно описанному здесь, полнолуние выпало на начало сентября и на эту неделю, когда отсутствовал профессор. Ещё, вспомните, профессор Снейп говорил, что ликане с близостью полнолуния становятся крайне изнемождёнными из-за борьбы с сущностью. Я видела вчера мистера Люпина; такое ощущение, будто он умер и воскрес. А следила я за ним потому, что он в первое же появление пристально наблюдал за Гарри. — Девушка смущенно опустила голову, продолжая говорить, — Вопрос: как он может держать сущность под контролем. Иначе, я уверена, его бы не допустили до преподавания. — Хм, — Драко заинтересованно посмотрел на Гермиону, — а тут мог помочь крёстный. — Точно, Аконитовое зелье! — воскликнула девушка, подняв глаза на Гарри, но он уже вылетел из гостиной, даже не потрудившись хоть что-то объяснить друзьям.***
Северус Снейп, закончив проверять часть эссе третьегодок, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, в надежде на минутный отдых. Но, видимо, не судьба: в дверь постучались, и Северусу пришлось встать с удобнейшего кресла и направиться к двери. К счастью, за дверью был не Дамблдор; неожиданно в гости к профессору зашёл его Гарри. — Гарри, что-то случилось? — на сей раз Снейп не ждал просьбы войти, а сам отошёл с прохода, приглашая парня к себе. — Профессор, — тихо произнёс юноша, как только за ним закрылась дверь, — мне нужно кое-что знать. — Я отвечу на любой твой вопрос, ты же знаешь. Давай присядем. Хочешь чаю? — Гарри кивнул и направился к дивану. Отдав распоряжение эльфу, профессор сел в кресло и посмотрел на своего студента. — Рассказывай. — Профессор Люпин — оборотень, — Гарри говорил достаточно уверенно не потому, что много чего услышал от Гермионы; кое-что он узнал самостоятельно. Только, до этого, было не столь важно, кем является его профессор. — Да, — ничуть не удивившись, сказал Северус. Он был уверен, что кто-то из его змеек узнает об этом, и готовился этому разговору. — И вы готовите для него аконитовое зелье. — Да, Гарри, — Снейп выдохнул, приготовившись к долгому спору, будучи уверенным: узнав, что в школе преподаёт оборотень, родители не будут в восторге; потому сейчас на первом месте было уговорить Гарри утаить это от других студентов, тем более от родственников. Но его партнёр не дал сказать ему и слова. Всё же парень не был глупым. — Это тайна, я всё понимаю, профессор, — Гарри говорил тихо, еле выдавливая из себя каждое слово, будто смертельно устал. — Дальше нас троих она не уйдёт, я поговорю с друзьями. Северус, не ожидавший такого расклада даже от Гарри, только начал понимать, что его партнёр пришёл совсем не для того, чтобы узнать о правдивости своих догадок. — Что ты хочешь узнать, Гарри? — Профессор, сначала пообещайте, что никто не узнает о нашем разговоре. — Я могу поклясться Магией, — настороженно проговорил Северус и даже успел достать палочку, но был остановлен. — Не нужно магических клятв, профессор. Просто пообещайте мне, я вам доверяю. — Прежде, чем Гарри опустил голову, Снейп успел разглядеть появившийся румянец на его щеках. Мужчину вдруг переполнила нежность к этому ещё молодому пареньку; так и хотелось прижать мальчика к себе, объяснить, что за узы их соединяют, и, возможно, даже сорвать с этих невинных губ один поцелуй. Не сдержав порыва, Северус накрыл маленькую ладошку своей рукой и сжал её. Гарри поднял голову, почувствовав прикосновение, и посмотрел на своего профессора. — Я обещаю, Гарри. — Под пристальным взглядом мужчины, Поттер только больше покраснел и поспешил снова скрыть смущение, опустив голову. — Спасибо, профессор. Северус с трудом оторвался от своего студента, и, чтобы больше не смущать парня, протянул ему чашечку чаю. Надеясь поскорее успокоиться, Гарри выпил чай буквально трёмя большими глотками, чем, несомненно, потешил самолюбие своего профессора. Хоть Поттер и не понимал своей странной реакции на всего лишь прикосновение, чашечка любимого зелёного чая с мёдом сделали своё дело: Гарри был готов спрашивать. — Профессор Люпин — человек директора? — Северус, хоть даже не предполагал, о чём пойдёт речь, был крайне удивлён вопросом своего студента. — Гарри? — Гермиона сказала, что он наблюдает за мной с первого дня в школе, — продолжил Гарри. — А оборотня просто так не взяли бы преподавать. Директору зачем-то нужен именно он. — Не думаю, — прервал парня профессор. Снейп прекрасно видел, что у него есть, что сказать, и, как бы не хотелось повесить все грехи на Люпина, он не мог врать. — Не такой он человек, Гарри. — Профессор, ваш тон и ваши слова не совпадают, — холодно подметил слизеринец. — Личная неприязнь. — Это как-то связано с моим отцом? — Будто чувствуя, Гарри бил в нужные точки, а Северус, памятуя о необычной связи между ними, не решался юлить. — Самым прямым образом. — Расскажите. — Это не самая приятная история, Гарри. — Ничего, профессор. Подвиги моего отца уже не трогают меня, будто мы чужие люди, — Снейп в который раз восхитился своим студентом, который, как для своего возраста, мастерски умел лгать. Но, вздохнув, принялся рассказывать эту неприятную для себя историю. — Ремуса Люпина укусил оборотень ещё в раннем детстве; из-за слабого здоровья он мог умереть, поэтому родители согласились на это. Дамблдор сыграл не последнюю роль в принятии этого решения, а позже поспособствовал поступлению в Хогвартс ребёнка. Предполагалось, что никто не будет знать о его сущности; был построен тайный проход с территории школы до Визжащей Хижины, в которой Люпин и проводил полнолуния. — А потом его секрет узнал отец, — с пониманием дела отозвался Гарри. — Да, — профессор кивнул и, ненадолго задумавшись, продолжил, — он и Блэк научились анимагии и гуляли вместе с Люпином под Луной, конечно же, с попустительства директора. — Знаешь, Гарри, — профессор тяжело вздохнул, — много глупостей мы с твоим отцом сделали: и он, и я — но тот случай оставил отпечаток в моей жизни. Пожалуй, если бы не Блэк — выть мне всю жизнь под Луной. Сириус, похоже, и не знал о ловушке Джеймса, устроенной для меня: я видел, каким ошарашенным он стал, обнаружив меня в Визжащей Хижине в то полнолуние. Снейп рассказывал, время от времени поглядывая на своего студента. Удивительно, но упоминания отца действительно практически не волновали парня; разве что были просто неприятны. А вот судьба Крёстного волновала Поттера. Было видно, что слышать о Блэке парню приятно. — Люпин, к сожалению, успел цапнуть меня, но Блэк, видимо, всё-таки слушал одним ухом матушку, да и факультет не смог размягчить ему остатки мозга. Он поспешил к Люциусу, который в то время был старостой. Ну, а Малфои, как ты знаешь, могут решить многие проблемы. Мы с Люциусом были хорошими друзьями, и он предлагал влиться в их семью, — как Том когда-то, — но я отказывался. В тот вечер не было времени на чьё-либо согласие, и Абрахас Малфой, отец Люциуса, кровно усыновил меня, тем самым обеспечив защиту Рода. — Профессор, но почему вы всё это рассказываете мне? — Ты поймёшь это позже. А сейчас, считай, что я делаю то, что мне кажется правильным, — Гарри кивнул в знак согласия, но отметил это заявление у себя в голове. — После того случая я не получил ни одного искреннего извинения. Блэк, конечно, пытался, однако, как ты понимаешь, ему не за что было просить прощения. Но могу сказать, что именно тогда и Люпин, и Сириус порвали все отношения с твоим отцом. — Я понял, профессор. Могу я задать вам ещё один вопрос? — Конечно. — Вы так уверенно оправдывали человека, который вам не нравится, поэтому мне интересно, что вы думаете по поводу заключения Сириуса. Правда ли он совершил те тринадцать убийств и предательство? Северус уже готов был в ответ задавать вопросы, но отдёрнул себя, глубоко вздохнул и задумался. — Конечно, после той ссоры с Джеймсом и брошенного в спину проклятия, доверия между этими двумя и не могло быть; но не нужно забывать о том, что Сириус стал твоим Крёстным. Да и с Лили у них всегда были хорошие отношения. Он даже пытался за ней ухаживать, если не ошиб… — Снейп резко схватился за голову и затрясся, явно пытаясь не закричать от боли. — Профессор, что с вами? Я позову мадам Помфри! — крикнул Гарри, направляясь в сторону выхода, но был остановлен крепкой рукой Северуса. — Не нужно, — невнятно выдавил из себя он. — Думаю, прошло. — Профессор, что это было? — испуганно проскрипел Гарри, даже не заметив, как усилил хватку на ладони своего преподавателя. — Это похоже на резкое восполнение памяти, но только симптомно, — профессор Снейп объяснял что-то ещё, но Гарри даже не пытался его слушать: все его мысли были заняты посторонними мыслями. — Профессор, вам, наверно, нужно отдохнуть. Да и поздно уже. — Да, Гарри, возвращайся к себе. — Хорошо, профессор. Спокойной ночи. — Спокойной ночи. И, Гарри, — парень обернулся в дверях, — я уверен, что Сириус не виновен. Поттер кивнул, только глубоко в душе понимая, насколько были важны эти слова сейчас.***
Ещё пара месяцев учёбы прошла вполне сносно, без происшествий. Гарри стал чаще наведываться к декану в гости, кроме дополнительных занятий по зельеварению. Снейп неизменно рассказывал Гарри о его родителях, больше о матери и Крёстном, и поил любимым зелёным чаем; Поттер же постоянно интересовался самочувствием декана и просил обратиться к специалисту как можно скорее, что, конечно же, радовало Снейпа.***
Гарри проснулся из-за чувства жжения в своей руке. Ничего не понимая, парень наколдовал Люмос и уставился на ладонь. Прямо на его глазах кольцо Регента Рода Блэк расплавилось и как бы перетекло на мизинец, обретая форму кольца Наследника Рода. Это могло говорить только об одном: у Рода появился полноправный Глава.