***
Выйдя в одном из переулков подземелья, Гарри направился в гостиную факультета, зная наверняка, что найдёт там друзей. Единственное, чего ему не хотелось бы от слова совсем — это наткнуться на декана. Объяснять ему, почему их сегодняшняя встреча отменяется, не входило в планы парня; по крайней мере, пока он находится под чарами. Найдя глазами друзей на отдалённом диванчике, Гарри остановился у входа в гостиную и прислушался к своим чувствам. Всё оставалось по-прежнему: тошнотворная скука появилась снова — деду на какое-то время удалось привести его в чувства, но, как оказалось, ненадолго. Медленно продвигаясь к друзьям, Гарри старался следить за своими ощущениями — к его большому счастью, никаких изменений не проявлялось. Это вселяло надежду, что хоть на своём родном факультете можно доверять людям, хоть самую малость. Стараясь как можно скорее поговорить с друзьями, парень практически ничего не смог объяснить им. И, уже собираясь попрощаться с ними, он резко ощутил прилив умиротворения. От неожиданности Гарри резко развернулся, напоровшись взглядом на только что вошедшего декана, который как раз приближался к их компании. Всё больше сознание поддавалось на доводы разума, всё больнее становилось от распирающих счастья и разочарования. Не имея намерения с кем-либо говорить, Гарри, пробормотав друзьям о неотложных делах, выбежал из гостиной, стараясь не обращать внимания, на сердце, больно сжавшееся, когда декан привычным жестом хотел потрепать по голове. Было почти физически больно отталкивать его руку. Если бы он только увидел необычно эмоциональное лицо декана. По крайней мере, Драко успел заметить недоумение и некоторый страх прежде, чем профессор Снейп взял себя в руки и вслед за студентом покинул гостиную. Однако его ожидало разочарование: студента и след простыл.***
— Хэй, Гарри, успокойся! — агрессивная аура внука стала неожиданным сюрпризом для Салазара. Конечно, за те несколько встреч, что у них были, досконально изучить своего Наследника Слизерин не смог, несмотря на свою гениальность; тем не менее, сам факт того, что Гарри обнаружил комнату, говорил о некоторых особенностях его характера. И всё же густая агрессивная неконтролируемая магия не на шутку испугала Салазара. Гарри шумно задышал, пытаясь успокоиться. Очень скоро Салазар вместе с внуком облегчённо выдохнул, когда магия была взята под контроль. — А теперь рассказывай, что случилось? — Я видел декана. — Видя непонимающий взгляд деда, парень пояснил: — Когда он приблизился, мне стало так хорошо и спокойно, что даже противно. Противно оттого, что я так отреагировал; оттого, что доверял этому человеку больше, чем другим, — его голос сорвался, — оттого, что мне действительно нравилось проводить с ним вечера. — Почти жалобно выкрикнув последнюю фразу, Гарри понял, что готов сию секунду зарыдать. — Ох, внук… — протянул Салазар. Для него оказались очевидными чувства Гарри: разочарование человеком, которому неосознанно симпатизировал и который, возможно, стал первой влюблённостью, первым идеалом, недостижимой мечтой и первой ошибкой. — Гарри, — обратил на себя внимание Салазар. — Давай проведём ритуал. Изучив указанный дедом фолиант, парень направился в ритуальный зал Тайной Комнаты — хотелось поскорей избавиться от навязанной эмоциональной зависимости. Только под утро Гарри удалось справиться с ментальными закладками. К своему собственному неудовольствию, в силу неопытности ему не удалось понять, чья магическая подпись тут и там украшала его сознание. Смертельно уставший, но ужасно довольный собой, он появился на трансфигурации, пропустив завтрак. Теперь он понимал, что имел ввиду дед. Уроки, конечно, не стали более познавательными, но Гарри теперь, вслушиваясь, давал себе отчёт: для чего это нужно, как это делается — и блистал на практической части, а не только хотел лечь и умереть. То же самое обнаружилось и на рунах, и на нумерологии. С содроганием направляясь в Большой зал, Гарри отстал от друзей. Ни Драко, ни Гермиона не могли понять, что же происходит с их другом. Вчерашний побег от декана, а это был именно побег, они так и не смогли обосновать ни для любопытствующих слизеринцев, присутствующих при развернувшейся сцене, ни для самих себя. Благо, факультет Салазара прекрасно понимал, что никакие их домыслы не должны выйти за пределы гостиной ради, в первую очередь, них самих. Услышав от проходящих мимо первокурсников, что профессор зельеварения сегодня был яростнее обычного, Гарри грустно усмехнулся и зашёл в зал. Молниеносно окинув взглядом преподавательский стол, слизеринец выдохнул — декана ещё не было на его месте. Устроившись между Драко и Забини, парень начал неторопливо есть. Между слизеринцами завязалась ничего не значащая вежливая беседа, которую Гарри, как ни странно, поддержал. А, учитывая, что таким образом можно многому научиться (всё же эти реверансы — важное умение), подобные разговоры были полезны, даже не беря в расчёт, что в такие моменты есть возможность вычленять полезную для себя информацию. Например, оказалось, что во время завтрака студентам был представлен новый преподаватель Защиты от Темных искусств — Аластор Грюм, аврор со стажем. Так прошла большая часть обеденного времени, и Гарри, надеясь заняться уроками сейчас, чтобы вечером снова посетить деда, направился к выходу из большого зала. Благодаря Мерлина за везучесть, парень провёл практически весь день, не встретив декана ни до, ни после похода в библиотеку. Он даже умудрился сходить к деду и договориться с ним о дополнительных занятиях — всё же навыки нужно развивать. И только перед сном Гарри сообразил, что завтра ему не отвертеться: Зельеварение стоит первым в расписании. Но и тут слизеринцу улыбнулась удача — после занятия профессор Снейп не успел оставить его на разговор, хоть и хотел, что было очевидно; один гриффиндорец очень кстати взорвал свой котёл и, пока декан отчитывал дрожащего, как осиновый лист, Томаса, Гарри успел улизнуть. Впрочем, подобный трюк ещё не раз удавался парню. Он даже интуитивно подгадывал, когда профессор собирается в гостиную факультета с визитом, и успевал уйти в Тайную Комнату. Раз за разом претерпевая поражение, Снейп не останавливался; он стал чаще наведываться к своим змейкам, пытался выловить Гарри после обеда или ужина, но ничего не получалось. Партнёр будто чувствовал его приближение и успевал предотвратить их встречу, чем очень огорчал профессора. Северус никак не мог понять, что же произошло тогда. Вспоминая, с какой яростью в глазах Гарри оттолкнул его руку, он чувствовал: связь, появившаяся между ними ещё на первом курсе, истончается, что приносило невыносимую боль. Хотелось прямо сейчас найти парня, прижать к себе и узнать, наконец, как прекратить этот ад, что ему нужно сделать.***
— С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году состоится Турнир Трёх Волшебников. В ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно важных гостей из Шармбатона и Дурмстранга. Новость заинтересовала всю школу. Даже не дослушав директора, студенты начали переговариваться: Фред и Джордж сразу же заявили, что будут участвовать, Лаванда Браун утверждала, что в Дурмстранге учатся особенно привлекательные парни, Рон Уизли, напротив, восхищался девушками из Шармбатона, Луна Лавгуд напомнила о нескольких экземплярах истории Турнира в библиотеке. А вот троица друзей внимательно наблюдала за Дамблдором — уж больно счастливым он казался и странно позыркивал в сторону Поттера. — Только не это! — вздохнул Гарри и закрыл лицо руками. — Помяните моё слово, что-то точно случится. — Сожалею, мистер Уизли и мистер Уизли, однако, принимать участие в турнире могут только полностью совершеннолетние волшебники. — Студенты Гриффиндора возмущённо заулюлюкали, и только Гарри ни на секунду не поверил этому заботливому, чуть насмешливому голосу директора.***
В Большой зал вместе с другими совами влетел огромный орёл. Полетав вокруг люстры — обычного дневного убранства в столовой Хогвартса — он присел на лавку рядом с Гарри и легко клюнул его в бок. Всё внимание прилипло к слизеринцу: слишком странная и дорогая птица для их краёв прилетела к Поттеру. Единственный, кого, пожалуй, интересовала не птица и не её хозяин, был профессор Снейп. Северус ревностно разглядывал своего партнёра, который явно был рад получить это письмо. Узнав печать Лорда Слизерин, Гарри смущенно улыбнулся и, дав птице совиного лакомства, которое было гордо съедено, хоть и без должного энтузиазма, положил посылку в сумку. Весь день, буквально умирая от любопытства, парень ждал окончания занятий, после чего полетел в Тайную Комнату, желая, наконец, узнать, что написал ему Лорд Слизерин.«Дорогой мой Гарольд Алтериус Блэк!
Гоблины оповестили меня о вашем появлении, чему я несказанно рад. Надежда всё же обрести партнёра оставляла меня. Также я узнал о вашем положении с Наследием и даю согласие помочь в этом. Думаю, гоблины предупредили вас о необходимости зелий, которые помогут сгладить некоторые неприятные последствия принятия в Род. Слизерин-мэнор будет готов принять вас в августе, сразу после вашего пятнадцатилетия. Думаю, это идеальное время для ритуала. А до этого предлагаю общаться посредством писем. Надеюсь, за этот год мне удастся хоть немного приблизиться к вам. Сразу же хочу признаться, что не намерен отказываться от вас, и грею надежду на взаимность. Также, хочу преподнести вам в дар эту заколку. Не подумайте, это не безделица. Будучи сделанной моим выдающимся предком, Салазаром Слизерином, она обеспечит хозяину некоторую помощь при воздействии на него подчиняющих зелий, а также защитит от проникновений даже сильнейшего легилимента. Думаю, это не будет лишним, зная Хогвартс. А также, она прекрасно будет гармонировать с вашими глазами. На сим откланяюсь. Уверен, этими реверансами я уже поднадоел вам. В надежде получить ответ,Томас Марволо Слизерин, Лорд Слизерин
P.S. Ответ лучше всего отправить с моей птицей. Рейх очень надёжен. Будьте уверены, любое послание будет доставлено адресату лично в руки, даже ценой жизни птицы. Я попросил его подождать ответа, поэтому, как только будете готовы, позовите его.» Гарри восхищённо пересматривал письмо и даже зачитывал отдельные фразы Салазару. Затем достал из пакета маленькую коробочку и показал деду. Тот восхищённо улыбался, радуясь, что его потомки настолько бережливо относятся к имуществу Рода, и подтвердил, что эта заколка — его работа и обладает именно такими свойствами, как описано. Гарри, не теряя времени, собрал волосы в достаточно высокий хвост. Украшение действительно подходило глазам парня. Наблюдая за счастливым внуком, Салазар радовался, ведь в последнее время Гарри был разбит. Теперь, с отсутствием заклятий, он ощущал, как привязанность медленно и болезненно тает. Раз в неделю он проверялся на наличие примесей в крови, на что Слизерин лишь качал головой, но ничего сделать не мог; этот Снейп сам виноват. Мальчик ведь действительно испытывал к нему привязанность; на кой-чёрт ему сдалось залазить в его голову? Оставался, конечно, шанс на то, что это дело не его рук, но вероятность ужасно мала, и Основатель решил не говорить внуку. Да и Салазар радовался за Марволо, ведь его Наследнику совсем недолго осталось терпеть одиночество и разрушение. Пока Гарри радостно разглядывал то самое письмо, произошло то, чего с нетерпением ждала вся школа: приехали гости — поэтому узнал он обо всём только поздно вечером, когда вернулся в гостиную и застал там студентов Дурмстранга. Драко с Гермионой сидели в компании нескольких гостей школы. — Эй, Гарри, — крикнула Гермиона, замахав руками, привлекая внимание. — Иди к нам! Неторопливой походкой слизеринец направился к друзьям. Драко представил Гарри болгарам, а затем наоборот. Натянув приветливую улыбку, парень кивал каждому из новых знакомых, хотя, честно признаться, в памяти у него остался только Крам, и то, из-за его известности. Гермиона бросала заинтересованные взгляды на голову друга, но он был слишком измучен, чтобы понять, что девушку заинтриговало украшение в его голове. Поприсутствовав в компании ещё некоторое время, чтобы его не сочли невежливым, Гарри, сославшись на усталость, ушёл к себе, не заметив ещё одного оценивающего взгляда.***
Профессор втащил несопротивляющегося Гарри в свои покои. За эти два месяца парень успокоился и был бы морально готов к разговору тет-а-тет, если бы не сегодня. Когда объявили, что на ужин в вечер Хеллоуина будут определять Чемпионов, достойных представлять свою школу в Турнире Трёх Волшебников, Гарри самую малость напрягся. Всё это время его не оставляла нервозность, и никакие заверения друзей не могли от этого избавить, как и речи деда. Только партнёр, переписка с которым потихоньку набирала обороты, посоветовал быть поосмотрительней и прислал несколько изданий с правилами проведения Турнира разных годов, обратив внимание на связь, образовывающуюся при заключении контракта с кубком. Отцу парень умудрился передать записку через Рейха, заверяя, что тут всё под контролем. Успокаивали и близнецы Уизли, которые, несмотря на полгода до совершеннолетия и собственноизобретённое зелье старения, не смогли перейти возрастную черту. А сегодня мир пошатнулся, когда, после Флёр Делакур, Чемпиона Шармбатона, и Виктора Крама, Чемпиона Дурмстранга, Дамблдор произнёс его, Гарри, имя. Зал затих, все устремили на него свои взгляды. Никто не аплодировал, как предыдущим Чемпионам, только смотрели, как напуганный парень, пошатываясь проходит мимо директора, забирая записку со своим именем, и скрывается за дверью, в комнате для избранных. Мало что ему запомнилось из происходящего там. Сначала другие директора что-то кричали о несправедливости, затем начали допрашивать самого Гарри. Никто не ожидал, что этот, как выразилась Флёр, petit garcon возьмёт палочку и поклянётся, что не кидал и не просил кого-то кинуть его имя в кубок. Тут-то и началась паника. Никто не мог понять, как такое возможно и что теперь делать. И только директор сразу же обратился к Гарри: — Что ж, мой мальчик, — он показательно печально вздохнул. — Ничего нельзя сделать. Придётся тебе защищать честь нашей школы. Закатив глаза про себя, Гарри мысленно расцеловал Марволо в обе щеки, обещая себе осуществить всё придуманное при встрече, нахмурился и обратился к мистеру Бэгмену и Лорду Краучу — организаторам Турнира. — Скажите, Лорд Крауч, могу ли я отказаться? — Теоретически, всё возможно, мистер Поттер, но тогда Хогвартс останется без Чемпиона, ведь переизбрать мы уже не можем. — Бэгмен на слова коллеги лишь закивал, да и чего было ожидать от повёрнутого на спорте и играх маге. Ему бы только хлеба и зрелищ, а участие Мальчика-который-выжил в турнире автоматически гарантирует второй пункт, хотя и сами по себе соревнования справились бы не хуже. — Прошу прощения, но мне откровенно всё равно, что будет с участием Хогвартса в Турнире. Тот шутник, что подбросил моё имя в кубок, явно хотел либо повеселиться, либо убить меня. — Яростно рычал Гарри, теряя контроль над магией. — Так почему бы ему самому не поучаствовать? — в сердцах кинул парень, на что отозвалась Магия вокруг. Дамблдор уже собирался что-то сказать, но его прервал шум. В Большом зале явно что-то творилось. Дверь распахнулась, а в комнату влетел мальчик. — Мистер Уизли? Тогда, проведя несколько манипуляций, организаторы Турнира обнаружили, что магические нити, обвивающие других Чемпионов, вместо Гарри Поттера связали шестого Уизли. — Что ж, мистер Поттер, больше мы не имеем права вас задерживать, — Бэгмен хмуро осмотрел Уизли. — Осталось только узнать у мистера Уизли, как ему удалось бросить имя мистера Поттера в кубок, и зачем он это сделал. Последнее, что Гарри услышал, это визг оправдывающегося Уизли. Конечно, это не он. Конечно, Магия ошиблась. Конечно, этот мерзкий слизень его подставил. А вот в Большом зале его-то и поймал профессор Снейп, и, своим ядовитым взглядом проделав проход в толпе, потащил Гарри к себе. К этому потрясению парень не был готов. То, как декан отстаивал его, пытался защитить и то облегчение, что промелькнуло в его глазах, когда связь перешла на Уизли, расшатали мнимое спокойствие. — Ты как, Гарри? Всё хорошо? — обеспокоенно оглядев своего студента на предмет повреждений, Снейп, взяв за подбородок парня, поднял грустно повисшую голову. — Я тебя продиагностирую, хорошо? — И, не дожидаясь согласия, мужчина достал палочку. В следующую секунду Гарри буквально отпрыгнул от декана поближе к выходу, вытащив палочку, направил её на Снейпа и стал в защитную позу. Его руки легко подрагивали, но в глазах горела решительность. — Гарри? — Не нужно, профессор. Со мной всё хорошо. Я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи. — И, не давая возможности Северусу ответить, Гарри потянулся к ручке двери, намереваясь как можно скорее уйти. Мимо пролетел луч заклятия, не давшее парню покинуть покои. — Ты никуда не уйдёшь, Гарри, пока не объяснишь, что с тобой происходит. — Твёрдый голос Снейпа не давал ни малейшей надежды на побег. Гарри так и продолжал стоять, держась за ручку двери и уперевшись лбом в свою потерянную надежду избежать этого разговора. — Гарри, неужели решил, что я не замечу: ты меня избегаешь. Каждый твой побег с урока сразу же после звонка, перекусы на скорую руку; ты и по вечерам не приходишь. — Северус стоял на месте, не решаясь подойти, и смотрел на так и не повернувшегося к нему лицом Гарри, который, похоже, всё-таки прислушивался. — Мне очень нравились наши вечерние беседы и занятия. Казалось, тебе тоже. Или мне только казалось? Парень ещё сильней прижался к двери, будто пытаясь с ней слиться, и тяжело задышал. — Гарри? — Мне было приятно, — раздался тихий голосок, — проводить с вами время. Я практически жил от вечера до вечера, когда мы с вами беседуем. Душа Северуса расцветала с каждым услышанным от партнёра словом. Неспешно преодолев расстояние между ними, Снейп, нежно взяв парня за руку, осторожно отлепил его от двери и попытался заключить в объятия. Но Гарри не дал декану такой возможности. Сообразив, что происходит, парень отстранился и отошёл обратно к спасительной двери. — Что же изменилось, Гарри? — разочаровано опустил руки Снейп и, надеясь найти ответ, взглянул в лицо Гарри. Пустые глаза и горькая усмешка сказали больше, чем, думалось, возможно. Что-что, а эмоции Северус Снейп умел читать. — Знаете, профессор, я, конечно, глупый зелёный студент, но всё ещё не понимаю, чего вы ожидаете от меня. Не думаю, что хочу снова очищать голову от ментальных закладок. — Безразлично зыркнув на Снейпа, Гарри снова попытался уйти, но его остановили. — О чём ты? — припечатав к двери своим мощным телом попытавшегося сбежать партнёра, спросил Снейп. — Не надо, профессор, — прошептал Гарри, глубоко в душе наслаждаясь близостью всё ещё любимого профессора, — не надо юлить. Я знаю, что ментальные закладки в моей голове — ваших рук дело. Отпустив сжатые руки студента, Северус отступил и четко, не давая возможности засомневаться в его словах, отчеканил: — Я ничего не делал, Гарри. Я ни разу не заглядывал в твоё сознание. Даже эти два месяца, что ты избегал меня, я места себе не находил от волнения, но не посмел даже считать поверхностные мысли. Гарри продолжал смотреть в пол. — Я вам не верю. — Я могу поклясться, хочешь? — и, не ожидая согласия, Северус взмахнул палочкой. — Клянусь, что не проникал и не работал с разумом и сознанием Гарри Поттера. Люмос. — Гарри вскинул голову. — Нокс! Не ожидавший ничего хорошего от этого разговора, и от этой клятвы в частности, парень молчал и испуганно глядел на Снейпа. Секунд через десять до него дошло, что профессор не лжет, он действительно не при чём. Что эти два месяца декан переживал и страдал точно так же, как и сам Гарри, от разлуки. По щекам потекли слёзы, и он опустился на корточки и, обхватив себя руками, практически завыл. Облегчение. Это именно то, что он почувствовал. Странное облегчение оттого, что любимый мужчина, как оказалось, не предатель. Вмиг Гарри обвили заботливые руки, а сам он был прижат к родному человеку. Казалось, профессор тоже невольно успокаивается, когда гладит своего студента по голове, целует в макушку и крепко прижимает хрупкое подрагивающее тело к себе. Когда рыдания утихли, а оставались только редкие всхлипы, Северус приподнял за подбородок голову своего студента. Посмотрев в покрасневшие от слёз глаза любимого партнёра, Снейп очень медленно приблизился и, мысленно послав всё к чёрту, прикоснулся губами к губам Гарри. Парень вздрогнул, но секундой позже закрыл глаза и расслабился, отдавая во власть дорогого сердцу человека свой первый поцелуй. Неспешно сминая нежные юношеские губы, Северус испытывал вселенское счастье. Его мальчик, его Гарри, не оттолкнул, он отвечает; так неумело, но так искренне, что зажигает желание прижать своего любимого ближе и не выпускать ещё, по меньшей мере, целую вечность. Не отрываясь от сладких невинных губ, Северус обхватывает парня и подтягивает ближе к себе за талию. От неожиданности Гарри тихо охнул и отстранился, смущённо опустив голову. Северус блаженно улыбнулся, притянул лицо парня и, оставив на его губах один лёгкий поцелуй, снова крепко обнял. Проведя носом по голой шее парня, мужчина пытался как можно точнее запомнить любимый запах, заставляя ещё больше смущаться от столь откровенных, хоть и приятных, действий. Гарри и сам наслаждался тёплыми объятиями, и только одна мысль, только что пришедшая в голову, не давала парню покоя. — Профессор, скоро отбой. Мне нужно идти, — прошептал Гарри, боясь разрушить ту интимную атмосферу, зародившуюся между ними. Северус расслабленно заулыбался, но поднялся с пола, на котором они всё это время восседали, а затем помог подняться и партнёру. — Меня зовут Северус, Гарри, — просто сказал он, на что парень лишь грустно улыбнулся и медленно покачал головой. — Извините, — но Снейп не дал ему договорить, оставив ещё один поцелуй на губах. Засмущавшийся парень зажмурился от осознания, насколько больно ему сейчас, не представляя, как сказать то, что нужно сказать. — Простите, профессор, я не могу. — Выпустив тёплые руки, Гарри поднял печальные глаза на своего любимого и произнёс: — У меня есть магический партнёр. — И вылетел из покоев, пытаясь поскорее оказаться в комнате, в кровати, чтобы закрыться ото всех и оплакать свою первую несостоявшуюся любовь.