Империя

      Эжени сияет в своем бледно-розовом, с белоснежными кружевами, платье — она уже почти похожа на невесту, да и неудивительно, учитывая, почему вообще устраивается этот бал. Александра и Стази, обе в алом, сидят на диванчике поодаль, наблюдая за тем, как их сестру ведет в танце маркиз Морозов, будущий счастливый супруг. Еще и улыбается — Александра думает, что не видела его улыбающимся раньше, а тем более так широко и открыто. На них вообще лишний раз смотреть, кажется ей, не стоит — можно ослепнуть от того, как они сияют от счастья рядом друг с другом. Вместо этого она еще раз оглядывает зал — нет, Ивана нет. Хотя вчера, когда они столкнулись в саду (совершенно не случайно, но другим этого лучше не знать), он обещал, что будет обязательно. Что же могло случиться?       — Алый тебе к лицу, Сашенька, – перед ними возникает брат, с двумя бокалами шампанского в руках, выглядящий идеально, будто оживший игрушечный солдатик. Разве что фрак на нем красный вместо кителя. — Стасенька, ты в этом платье просто чудесна.       — Спасибо, — отзывается Стази первой, бокал у него забирает. — Не видела у тебя раньше подобного. С каких пор ты красное так спокойно носишь?       — Портной в Москве предложил сшить что-то нестандартное, — Миша улыбается, мол, как я мог отказаться? — Так что вот он я, выгляжу как елочная игрушка, и ощущаю себя точно так же.       — Стеклянным и хрупким? — уточняет Александра, отпивает немного шампанского. Вкусно.       — Деревянным и неповоротливым, — качает он головой. — Пойду поговорю с матушкой, мне сказали, она меня уже начала искать. Припозднился я на бал.       Александра провожает его взглядом и опускает глаза к своему бокалу. Пузырьки взмывают на поверхность, прилипают к стеклянным стенкам — зрелище скучное, но помогает убить время. Вальс сменяется кадрилью, кадриль — новым вальсом, она замечает это лишь краем сознания, и вырывает ее из прострации лишь прикосновение к локтю, которым Стази привлекает ее внимание, после чего кивает чуть в сторону. Туда, где к ним пробираются, раскланиваясь со всеми подряд, Мари и Полина, обе в зеленом, хоть и совершенно разных оттенков — а за их спиной виднеется еще одна девица, кажущаяся ей смутно знакомой.       — Кузины, — провозглашает Мари, расцеловывается с ними обеими, — вы же помните, как нас с Полиной учила танцам мадам Элен?       — Как же, припоминаю, — кивает неуверенно Александра. — Вас пять было, пока отца Аделины папенька послом не отправил в Испанию и он не увез дочь с собой, так ведь?       — Они вернулись неделю назад, — сообщает Полина с заговорщическим видом. Разворачивается, девицу за своей спиной под руку берет, чуть вперед выводя, и становится ясно две вещи. Первая: это определенно, точно, без сомнений Аделина, повзрослевшая на те десять лет, что они не виделись, но все же она, с ее широко открытыми глазами и неуловимым шармом.       Вторая: в черном платье и алом спенсере она смотрится до странного сочетающейся с…       — Мне показалось, или я слышал нежный голосок кузины Марьи? — Миша появляется из ниоткуда, раскланивается перед кузиной и замирает, едва выпрямившись. Александра даже знает, куда упал его взгляд, что вызвало такой шок. Точнее даже, не что, а кто. Но, надо отдать ему должное, он быстро берет себя в руки. — Не представите ли мне очаровательную мадемуазель, кузина?       — Герцогиня Сотникова пред вашими светлыми очами, кузен, — ухмыляется Мари в ответ. Невооруженным глазом и без лишних усилий видно, как мечется ее взгляд между Аделиной и Михаилом. — Недавно вернулась из Испании, и мне пришлось долго уговаривать ее надеть что-нибудь из тамошних нарядов, раз уж тут портные не успевают ни в коем разе сшить ей что-нибудь для бала. Кто ж знал, что так получится?       — Кто ж знал, — отзывается Аделина эхом, заговаривая, наконец. Ее реверанс настолько глубок, что в какой-то момент Александре становится страшно, что она просто не встанет из него обратно. Рядом, спрятавшись за веером, хихикает Стази — она обещает себе, что расспросит ее позже о причинах такого веселья. — Княжна Александра, княжна Станислава, я рада вернуться и снова увидеть вас. Ваше высочество, быть вам представленной — великая честь.       — Окажите же мне ответную, потанцевав со мной, — братец склоняется в не менее галантном и глубоком поклоне. Позер, думается Александре беззлобно и любя — она бокал снова подносит к губам, но отпить не успевает — взглядом встречается с теми глазами, которые в этом море людей искала с самого начала вечера. И уже неважно, как это будет выглядеть со стороны — она свой бокал вручает Мари, что-то бормочет, извиняясь, и идет к нему. Ладонь свою вкладывает в его протянутую ладонь, позволяет обнять ее за талию, и беспрекословно поддается, когда он мягко направляет ее в танце, вливаясь в поток танцующих пар.       — Я вас ждала, — укоряет она его, но губы сами расплываются в смущенной улыбке. — И боялась, что вы не придете.       — Я же вам обещал, — качает он головой, губы непозволительно близко к ее виску, и не стоило бы так близко друг к другу быть на людях, демонстрируя свою привязанность, но ей сейчас почти что все равно. — А данные вам обещания я сдержу всегда, любой ценой.       Она ему верит. Как ему не верить?