Империя

      — Я так люблю, когда другие люди вмешиваются в ход чьей-то судьбы, ты себе не представляешь.       Голос Бесс — Стази почти привыкла звать ее так — звучит мечтательно-довольно, без сарказма даже, хотя сарказм она любит всей душой. Разнообразия ради, сегодня они в ее покоях, откуда пришлось выгнать всех фрейлин — иногда казалось, что из трех сестер именно ей достались самые болтливые и любопытные — и надо признать, что тут прохладнее, хотя бы за счет того, что комната больше. Тем лучше, есть повод забраться чуть позже вдвоем под мягкое пуховое одеяло и погасить свет — разнообразия ради сегодня Бесс осталась у нее на ночь, и только им известно, как они обставили это так, чтобы никто не понял. Остается надеяться на то, что никому посреди ночи не окажется нужна ни не ночующая у себя баронесса Туктамышева, ни не ночующая в одиночку княжна Станислава.       — Ты о чем? — уточняет она, на бок переворачиваясь. В полумраке серые глаза кажутся расплавленным серебром, тусклый свет от нескольких свечей в них отражается, делая Бесс похожей на существо из сказки — тени неровные делают ее еще нереальнее, еще более странной и дивной. Кудри буйные растрепаны, спутаны, на плечи обнаженные накинут край одеяла, она сидит по-турецки и снова гадает. На этот раз спешить некуда, на этот раз впереди вся ночь, и ругаться, как в прошлые разы, когда прямо в постели Бесс карты раскидывала, Стази не собирается. Вместо этого приподнимается на локте и тянется, чтобы в плечо ее поцеловать, ради такого даже на миг убрав с него одеяло.       — Я о том, — Бесс голову назад запрокидывает, подаваясь поближе, похоже, совсем инстинктивно, но карт из рук не выпускает, — что что-то произошло, и теперь, если ничего не изменится, о нас узнают совсем скоро, а о сестрице твоей уже становится понемногу известно. Что-то пошло не так, кто-то вмешался. Не понять, кто, но ты бы знала, как это интересно.       — Ты ведь иначе говорила, — хмурится Стази. Ей помнится, как она еще в сентябре попросила раскинуть карты на них четверых, на нее и ее сестер и брата. Ей помнится, что было сказано тогда. Что же произошло? — Как это может быть?       — Будущее, дорогая моя, не окончательно и не точно, — улыбка хитрая на миг касается губ Бесс. — Карты показывают самый вероятный вариант развития событий из сотен тысяч. Но самый вероятный не всегда значит тот, который в результате и произойдет. Между Александрой и тем, кто рядом, кто-то встал, кто-то, кто не должен был, и все пошло наперекосяк. И это так безумно интересно!       Интересно, да, но Стази правда не понимает, почему она так рада. Разве не должно огорчать то, что ты оказалась неправа? Но вот, однако, на лице ни следа огорчения, карты в руках ее порхают оборванными цветными крыльями экзотических птиц, Бесс что-то себе под нос мурлыкает, и улыбка теперь уже поселяется на ее губах, пока она в раскладе читает что-то, лишь ей понятное.       — Так даже лучше, — говорит она наконец. Собирает карты почти небрежно, аккуратно их складывает и откладывает на тумбочку рядом с кроватью. — Я не знала, что такое может быть, но так даже лучше, для всех причем. Ты увидишь совсем скоро.       — Вот когда увижу, тогда поговорим, — Стази преувеличенно-наигранно зевает, но вместо того, чтобы улечься самой, тянет Бесс на кровать — ложись, мол, нормально. За окном темно давно, все-таки зимой темнеет рано, а на часах уже почти полночь, уже луна наверняка ушла далеко за середину неба, хоть ее и не видно из-за туч. — А пока что я вижу только тебя.       — Ты всегда так говоришь, — смеется Бесс, позволяя себя утянуть и не особо сопротивляясь. — Мне иногда хочется попросить доказательств. Ну, например, чтобы ты рассказала о нас родителям.       — Во-первых, ты же сама сказала, что о нас и так скоро узнают, — Стази откидывается на подушки, тянется лениво. — А во-вторых, знала бы я тебя похуже, решила бы, что ты хочешь славы и привилегий за мой счет.       — Хотела бы я славы и привилегий, я бы к твоему брату попыталась подмазаться, — Бесс фыркает. — И была бы будущей императрицей. А так я просто хочу иметь возможность обнять тебя на людях не только тогда, когда ты на радостях обнимаешь всех подряд.       — Скоро, — обещает княжна, на этот раз уже увереннее и серьезнее. — Совсем скоро, вот увидишь. Без всяких карт тебе это обещаю.