***
Грустно... Душевные муки Сердце терзают и рвут, А времени скучные звуки Ей и вздохнуть не дают.
Боль. Это первое, что почувствовала Катрин, когда сумела поднять веки, казавшиеся свинцовыми. Слепящая боль в грудной клетке, будто кто-то умело выжег там сердце. Ей казалось, что она не могла дышать, но вскоре поняла, что совсем не чувствует острой необходимости в совершении вдоха или выдоха, однако по инерции она жадно хватала воздух. Из-за вида вздымающийся груди ей становилось легче. Недавние события невольно пробежали перед глазами: всё было отрывками, частями, странными фрагментами. Она понимала, что приняла смерть от любимого, но смириться никак не удавалось. Было душно, горечь осознания пропитывала каждую новую мысль, возникающую в воспалённом разуме, она граничила с острой обидой за недосказанность и пустые обещания. Но она стерпит, примет всё, что уготовано ей Всевышним. Девушка догадывалась, что её ожидает наказание, соизмеримое со всеми её грехами. Одна из самых важных мыслей, являющейся итогом её жизни, настигла её внезапно. Она прозрела: "Я ни о чём не жалею". Голова шла кругом, девушка никак не могла встать, ощущая сильную слабость. Вскоре Катрин удалось опереться на руки и осмотреться. Она лежала на каменной плите в пещере, из дыр в стенах которой рвались ядовитые пары, затрудняющие дыхание. Плита была довольно горячей, видимо, нагрелась от окружающей температуры. Внезапно перед ней возникло существо маленького роста с крохотными рогами, копытцами и ужасной гримасой, не сходящей с его лица. — Вот же чёрт! — испуганно произнесла девушка. — Попрошу! Попрошу, мадам, я, между прочим, наместник самого Асмодея, так что извольте называть меня Га́три. —Да я совсем не то имела в виду! Вы меня не так пон... — Мне плевать, что вы там имели в виду, мадам, я пришёл исполнить свои обязанности. Мне поручили провести для вас небольшую экскурсию по Чистилищу, — гнусавым голосом ответило нечто. Катрин пришлось тут же сорваться с места, чтобы не-пойми-какого-пола чудище не трогало её. Но она еле удержалась на ногах, отчего пришлось искать опору в виде небезопасной стены. Тут-то Кэт и подумала: "Вот это меня мутит! Так меня ещё мотало..." — Быстрее, мадам, поторопитесь! — нетерпеливо вскричал Гатри. Катрин отправилась за ним по узкому коридору. Затем её ожидал захватывающий простор, наполненный пламенем, лавой, расплавленным металлом и духотой. — Смотри внимательно, Катрин. Ты видишь то беспорядочное стадо суетящихся людских душ? Катрин напрягла глаза и впрямь увидела множество бегающих и сталкивающихся друг с другом людей. Она кивнула чудищу, а тот продолжил: — Перед Вратами Ада души смертных обречены на пребывание, так как ничего не сделали в жизни. Они наказаны тем, что вечно гонятся за своими личными интересами, в то время как их преследует рой насекомых и жалят осы. В это время они приблизить ко входу в Ад. Катрин чувствовала лёгкий мандраж, ведь была уверена, что пути назад нет. Врата казались довольно впечатляющими. Выполненные ручной резьбой и выкрашенные кровью умерших, на них было изображено происхождение Геенны Огненной с са́мого момента создания. Сразу после прохождения через Врата девушка узрела толпу людей, лежащих на горячих плитах. Они не издавали никаких звуков, а на их лицах не отражалось ни единой эмоции. — Это место называется "Лимб" – первый круг Ада, — увидев немой вопрос на лице Катрин, сказал Гатри. — Здесь души некрещёных и праведных нехристиан пребывают в нескончаемом унынии. Пройдя чуть дальше, она увидела страшной высоты обрыв, очень глубокий, а внизу много людей: и мужчин, и женщин. Были они разных национальностей, разного цвета кожи. Из этой ямы исходило невыносимое зловоние. — За что несут наказание эти люди в обрыве? — тихо спросила Катрин. — Это второй круг Ада. Там находятся сладострастники. Грешила, блудница, признавайся! — с издёвкой спросило чудище. — Я невинна, как дитя, — саркастически ответила Кэт, что вызвало у Гатри усмешку. — А если и так, то в чём смысл порицания похоти? Это ведь закономерный процесс. — Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать... — истолковал тот. Недовольно фыркнув, высказывая недовольство, Катрин решила промолчать. Затем взору шатенки открылось извержение вулкана. Лилась огромная огненная река, а в ней плавали человеческие головы. Они то погружались в лаву, то выныривали. — Река, что пронизывает весь Ад, называется Ахерон, а место, где всплывают головы – третий круг Ада. Души чревоугодников, обжор и гурманов захлёбывается в расплавленном металле, — объяснил Гатри. — Гатри, не находишь странным то, что те люди незаслуженно утопают в этой адской реке? Ведь на смертном одре ты будешь думать лишь об утраченных минутах удовольствия. — Излишество в удовольствиях – это распущенность, а она достойна осуждения. На всё это чрезмерно очевидное, унылое и пресное заявление она решила не отвечать, чтоб чудище знало, что произнесло беспросветную явственность, которая уж точно никого не впечатлит неисповедимостью. Вскоре Катрин попала в глубокое и пустынное место, где непрерывно горело пламя и шёл кислотный дождь. Тепло, исходящее от огня, было в 60 раз горячее, чем любое пламя, найденное на Земле. Ядовитые серные газы висели в воздухе. Как рассказал Гатри, то был четвёртый круг Ада, где были заточены скупцы и расточители. Кэт успела взглянуть на Стигийское болото – пятый круг Ада, где утопали души гневных и ленивых. Также проходили мимо шестого круга, где страдали еретики и лжеучители. Ужасающим показался девушке седьмой круг – место для насильников, самоубийц и богохульников, при этом для каждого было предусмотрено наказание, соответствовавшее содеянному. К примеру, те, кто повесились, вынуждены были бесконечно душить себя самого́. На восьмом и девятом кругу нескончаемо горели в огне души обманувших недоверившихся (льстецы, гадатели и колдуны, взяточники, лицемеры, воры, зачинщики раздора, фальшивомонетчики и т.д.) и обманувших доверившихся (предатели). Чем дальше они шли, тем у́же становилось пространство вокруг них. — Слушай, Гатри, мы ведь прошли мимо всех кругов Ада, почему же меня не распределили ни в один из них? — Из всех грешников всю суть Ада предоставляется прочувствовать лишь тебе. Давненько я не заводил души в это место ... — мечтательно произнёс тот. Катрин бросило в дрожь, стало невероятно страшно, ведь неведение – это худшее, что может случиться с любым из нас. В воздухе висел запах железа. Слабость усиливалась всё больше по мере приближения к концу коридора. Не меньше чем через минуту они оказались около массивной базальтовой* двери. Странная тревога охватила девушку, она ощущала себя птицей в клетке, которой уже невмоготу бороться с железными прутьями её заточения. Наконец, дверь с отвратительным скрежетом отворилась, а из пугающего полумрака послышалось звонкое: — Ну здравствуй, Катрин.