Пособие по выживанию в деревне

«Человек ревнив не тогда, когда любит, а когда хочет быть любимым», — эту старую сказку для девочек-подростков Юнги слышал миллион раз и всегда кривился, невольно представляя себя ревнующим кого-то, к кому чувств толком-то и нет. И всё из-за того, что тупо одиноко и любви охота. Ну вот что за идиотизм? Одиночество порой куда более притягательно, чем сомнительного качества отношения. Да и вообще, одинокие люди — самые счастливые в мире. Они сами по себе, они ни от кого не зависят: захотели смотреть сериал с кровью и кишками — посмотрели, и никто своей романтикой не грузит; захотели выпить пива — выпили, и никто мозг не выносит из-за перегара. Идеально же! Юнги всегда было вполне комфортно в статусе «свободен». Было комфортно… до появления одной бесстыжей рыжей бестии. Сидя на твердой скамейке и вообще не обращая никакого внимания на боль в заднице, Юнги, сверля Чимина убийственным взглядом, прекрасно понимал, что не имеет никакого права на ревность. Юнги прекрасно понимал, что Чимин не давал ему никакого повода для ревности. Юнги прекрасно понимал… Да ни черта он не понимал! Делал вид, что понимает, да кивал головой в немом разговоре с самим собой. Как он там раньше говорил? Ревновать не свою официальную вторую половинку глупо? Или же ревновать из-за желания любви глупо? Похоже, глупый тут только он. Ну и Чимин немного… Так сказать, за компанию. Ницше писал: «Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость». Юнги, вдруг резко проникнувшись философией — и это даже без ста грамм — неожиданно оказался согласен с ним. Если успокоиться и во всем разобраться, сразу станет понятно, что он ревнует Чимина в первую очередь потому, что испытывает к нему нешуточную страсть. О любви или же о чём-то подобном говорить ещё крайне рано. Их отношения странные и непонятные. Вчера дружно от Сатаны на колодце спасались, а сегодня потрахались на речке под нифига не романтичный шум камышей. Ну вот как тут можно быть в чём-то уверенным? Что-то определённо поселилось в сердце Юнги, но вот что это было конкретно, он пока с уверенностью сказать не мог. Или просто не хотел, прекрасно помня о том, что лето не бесконечно. Осенью Чимин вернётся в город. Юнги бы очень не хотелось стоять с разбитым сердцем на перроне и, печально махая вслед поезду платочком, напевать про себя что-то из ряда: «Давай, давай! Привет передавай дикой орхидее от ломаной сирени. Давай, давай! Привет передавай наполненным бокалам от битого стакана». Во-первых, никакая он не ломаная сирень, а во-вторых, битых стаканов у него дома вовек не водилось. Все кружки были железными. Так надежнее. И Сатана не разобьёт. Проверено. Опять мысли не о том. Юнги несёт на скалы, а он без понятия, что делать. Да уж, такое с ним впервые. — Хватит обжиматься на дороге, — злобно рявкнул дед Пак, возвращая Юнги на грешную землю. — Все соседи смотрят! — Точно, — активно закивал Чимин. — Тэ, заходи! Пить хочешь? А кушать? — А по жопе ремнём? — прожигая внука нечитаемым взглядом, прошипел дед. — Может его ещё в бане попарить и спать на шёлке уложить? — Знаете, а я бы не отказался, — нагло заржал Тэхён, заходя во двор. — Будем знакомиться официально? Я Ким Тэхён, лучший друг вашего внука. — Слушай сюда, смурфик, — тыкнув в Тэ пальцем, строго прохрипел дед, проигнорировав приветствие. — Как ты тут вообще оказался? Неужто невестка проговорилась? — Миссис Пак и слова мне не сказала, — скривился Тэ. — Хоть я её и атаковал со всех фронтов. — Так ты по запаху пришёл? Как собака? — прыснул дед. — Так всё и было, — закивав нагло соврал Тэ. — А разве я мог иначе? Чимина на моих глазах увезли фиг знает куда! Я должен был убедиться, что с ним всё хорошо! — Убедился? А теперь проваливай! — фыркнул дед, аки индюк перед боем. — Дед, ты чё борзеешь? — пискнул Чимин, хватая Тэхёна за руку и крепко прижимая к своей груди. — Никуда он не уйдёт! — Ещё как уйдёт! Это мой дом, и все решения здесь принимаю я! — топнул ногой дед. — Уверен? — приподняв бровь, осведомился Чим. — Абсолютно, — утвердительно кивнул дед. — Бабуля, иди сюда! — во всю глотку закричал Чимин, всё ещё прижимая Тэ к себе, как родного. — Твою мать… — сквозь зубы прошипел дед. — Это запретный приём! Наблюдая за хищным выражением на лице Чимина, Юнги, жопой чуя, что тот удумал что-то нехорошее, мысленно посочувствовал деду и, не сдержавшись, впился взглядом в Тэ. Кто-то когда-то сказал, что во внутреннем мире человека доброта — это солнце. «Солнце» Юнги зашло лет эдак двадцать шесть назад и на небосвод вновь не спешило. Поэтому он уже с уверенностью мог сказать, что всё его общение с Тэхёном сведётся к «узнали друг друга поближе, послали друг друга подальше». И что в нём вообще нашёл Чимин? Громкий, грубый, длинный как шпала. Да Юнги рядом с ним чувствовал себя Дюймовочкой, нет Дюйммальчиком. И это ему категорически не нравилось. — Чего кричишь, внучок? — ласково спросила бабуля, вернувшись с огорода. — Ой, а этот как тут оказался? — По запаху пришёл, — не унимался дед. — Прямо как ты своего алкаша выслеживаешь, — раздражённо выдохнула бабуля. — Не стойте у ворот, проходите. Сейчас стол накрою, а там видно будет. — Спасибо, бабушка, — хором промурчали Тэ и Чим, не забыв при этом кинуть полный превосходства взгляд на поверженного деда. Дружба — это несколько придурков, которые просто категорически не могут друг без друга. И Тэхён с Чимином были самой наглядной демонстрацией этого утверждения. Юнги просто до чёртиков было интересно, как шпала нашёл рыжего-бесстыжего. Неужели выследил по звёздам? Или услышал где-то что-то? Юнги очень хотелось перестать злиться и не зацикливаться на Чимине. Правда хотелось… Но, блин, не получалось. Вступить что ли с дедом в заговор и выжить крашеную синьку из деревни? А это не слишком? Хотя на войне же все методы хороши… Так ведь? Нужен план. Срочно. — Я так переживал за тебя! Не знал, где ты, что делаешь, как живёшь, — крепко обняв Чимина за шею, затараторил Тэхён, едва бабуля с дедом скрылись в доме. — А вдруг тут нет водопровода и туалет на улице? Это же кошмар наяву! — Тэ, тут нет воды и толчок таки да — на улице! — жалобно захныкал Чимин.  — Как же нелегко тебе пришлось! — И туалет… просто дырка в земле, — посмотрев другу в глаза, шёпотом проговорил Чим. — Как дырка? — обалдел Тэ. — А если айфон туда упадёт? — Помним. Любим. Скорбим. Сосём на новый. — О… — многозначительно выдал Тэхён. — Про сосём это что, намёк на меня? Ты же знаешь, мне его подарили! — Знаю! — фыркнул Чим. — Мне мой тоже подарили. Причём тот же кадр, что и тебе. — Да… с фантазией у Чонгука всегда было туго. — Идиоты, — покачав головой, невольно хмыкнул Юнги. И как таких земля только носит? Одни айфоны, минеты и Чонгуки на уме. Так, стоп! Отсосать за телефон? У кого? У Чонгука? Они что, оба… того? Что за ху… хурма? — А это кто такой жизнью недовольный? — с прищуром глядя на Юнги, спросил Тэ. — Так смотрит на нас, будто придушить хочет. — Сосед наш. Мин Юнги, — весело ответил Чим. — Лучший друг деда. — Да ну? — приподнял бровь Тэ, внимательно оглядев Юнги. — Закрутки делает? Старые треники носит? — Да, — кивнул Чим. — Банки с огурцами видел, и треники тоже. А что? — Похоже, твой дед как зомби — стариковские замашки через укус передаёт. Нужно быть крайне осторожным! — Да ну тебя, — весело отмахнулся Чим. — Лучше расскажи, что там на работе? Пока ты тут, Чонгук работает? — Нет, — присев на скамейку рядом с Юнги, ответил Тэ. — Гук уже неделю как на дно залёг. Жить хочет. — Случилось что-то? — взволнованно спросил Чим, садясь рядом. — Помнишь того красавчика со СТО, на которого Намджун глаз положил? — шёпотом поинтересовался Тэ. — Да, Джин или как его там, — кивнул Чим. — Сокджин, — поправил друга Тэ. — Короче, заехали Джун и Чонгук на эту СТО, починили колесо и уже уезжать собиралась, как Гук заметил, что «дама сердца» босса вышла на перекур и громко, чтобы тот услышал, спросил у Намджуна: «Хочешь вдуть блонде-автомеханику?» На что Джун ответил: «Я бы этого Сокджина и под хвост, и в клюв, и за загривок подержал». — Ого! И что дальше? — выпучив глаза, пискнул Чим. — Оборачивается наш босс, а позади него стоит этот Сокджин и, офигев, на него смотрит, — плохо сдерживая смех, поведал Тэ. — Джун уже неделю на СТО не ездит. Боится ключом по голове получить. — Вот попал! — в голос заржал Чимин, непроизвольно схватив Юнги за коленку. Схватил и держит. Зачем отпускать, когда сосед явно не против? — Чонгук больше, — уже не сдерживая смеха, продолжил Тэхён. — Намджун ему при встрече брюхо вспороть обещал. А если Джун что-то обещает, то, сам знаешь, исполняет. — Как много я пропустил, — хмыкнул Чим, прижимаясь бедром к хмуреющему на глазах Юнги. — Хочу обратно в город. — Я Чонгуку предложил ту фишку с твоего дня рождения повторить. Вдруг Намджун проникнется и злиться перестанет. — Это какую? Выпрыгнуть в одних стрингах из торта? — Ага! — Лучше не надо! Это не самый лучший подарок, — прыснул Чим. — Вот тут соглашусь, — хитро улыбнулся Тэ. — Что-то твой сосед совсем хмурым стал. — Да? — внимательно посмотрев на напряжённого Юнги, приподнял бровь Чим. — Ты чего? — Да вот, представил деда Пака, выпрыгивающего из торта… — соврал Юнги, стараясь не думать о руке Чимина на своём колене. Почему это так волнительно? — И как? — с опаской осведомился Чимин. — Отвратительно, — скривился Юнги. — Пусть лучше с бутылкой соджу из винограда выскакивает. Одетый. — А хочешь, я голым из торта выпрыгну? — наклонившись к лицу Юнги, на полном серьёзе спросил Чимин. — Обалдел? — пискнул Юнги, вскакивая на ноги. Где там Сатана? Чимин буквально напрашивается на сильный пендель. Как такое можно спрашивать, когда рядом эта синька сидит? Вдруг он всё поймёт? Хотя… он и так обо всём узнает. Чимин как пить дать всё расскажет. Капец! — Да не нервничай ты так, я же шучу, — мило улыбнулся Чим. — Или нет? — Да ну тебя! Где там твои пропали? — нервно зыркнув в сторону дома, прохрипел красный как рак Юнги. — На кухне ещё, наверное, — пожал плечами Чим. — Тэ, хочешь местные красоты покажу? Тут такая природа — закачаешься! Полнейшая Хакуна матата! — Если кругом хакуна матата, то мы Тимон и Пумба? — прыснул Тэхён. — А дед тогда кто? Бабуин? — не сдержавшись, фыркнул Юнги. — Ты сам ответил на свой вопрос, — активно закивал Чим. — Идиоты, — в очередной раз вырвалось у Юнги. — Слушай, Юнги, мы отойдём ненадолго, — беря Тэ под руку, заулыбался Чим. — Скажешь бабуле, что мы через часик вернёмся? — Хорошо, — нехотя кивнул Юнги. — Спасибо! — Смотрите, на Сатану не напоритесь, — в душе желая обратного, проговорил Юнги. — Бог тебя упаси! — вздрогнул всем телом Чимин. — Кто такой Сатана? — заинтересовался Тэ. — Нечисть, опаснейшее существо, — уводя Тэ со двора, вещал Чим. — Скоро сам с ним познакомишься. — Да? — немного озадаченно поинтересовался Тэхён. — Да. Оставшись во дворе в полном одиночестве, Юнги, вновь усевшись на скамейку, всерьёз задумался о сделке с Сатаной. Что такое можно предложить гусю, чтобы тот разок клюнул этого Тэхёна в зад? Еду? Бабу? Как же всё-таки сложно прожить первые сто лет…