Пособие по выживанию в деревне

Юнги было крайне сложно представить, что две городские фифы могут делать в деревне на протяжении часа, скрывшись от посторонних глаз. Не подружек с членом же обсуждать? Хотя… с этих двоих станется. Они же столько времени не виделись. Вдруг их горячо обожаемый Чонгук тату на пенисе набил или там бабочку на пояснице. Подобное же нужно обсосать в деталях. Но хватит ли им часа? Сигарету и кофе захватить с собой не забыли? Или данный дуэт без гламурно обставленного подоконника не работает в полную силу? А телефон с фото этой самой тату имеется? Да уж, два педика в одном селе — это уже слишком. Слишком для нервной системы Юнги. Зайдя в сарай и наткнувшись взглядом на ведро прокисшей малины, Юнги громко выругался, мысленно послав на голову Чимина парочку увесистых метеоритов, присел на корточки и ещё больше приуныл. Вот как он умудрился забыть о малине? Из неё мог получиться просто отменный ликёр. Что им теперь с дедом Паком пить в холода? Не клубничный же… Как ни крути, а все беды от Чимина. Гусары ворвались в деревню настолько стремительно, что Марфа до сих пор думает, что отдалась облаку пыли. Так и Юнги сам ничего толком не понял, а поимели и все мысли спутали. Взяв ведро за ручку, Юнги, пыхтя и кряхтя, вынес его за сарай и, сделав себе мысленную пометку ночью вылить жижу в соседскую выгребную яму, неторопливо поплёлся к Пакам. Нельзя надолго Чимина без присмотра оставлять. А то будет, как в том анекдоте: «Горела свиноферма. Сбежалась вся округа… Кто с кетчупом, кто с пивом, кто с водкой, кто с гармошкой». Только на месте свинофермы будет полыхать зад рыжего. Ну и авторитет всей семьи Пак. У этого Тэхёна прямо на морде красным маркером написано, что личность он альтернативно одарённая. С такими нужно быть крайне осторожным. Зайдя во двор и увидев за обеденным столом всё семейство и одного подкидыша, Юнги тихонько присел возле деда и невольно отметил, что двое присутствующих здесь весьма хмуры, а ещё двое необычайно веселы. Курнули что ли? Ну вот, началось, Чимин уже травку с синькой курит, а не с ним. Что дальше? Рыбачить дружка голышом позовёт? Наверное, сейчас самое время залезть на табурет и, взяв в руку микрофон-огурец громко завыть: любишь ты синьку больше, чем меня, о синьке ты вздыхаешь зря, о синьке все твои мечты, только о Мин Юнги позабыл ты! Но вот только оценит ли старшее поколение Паков такой перфоманс? — Ваше кимчи просто чудо, — активно поедая капусту, восхитился Тэхён. — Вкуснее я ещё не ел! — Благодарю, — сдержанно улыбнулась бабуля Пак. — А куда у вас тут ночью сходить можно? — подсыпая себе риса, весело поинтересовался Тэ. — Я впервые в деревне. — В ведро, — лаконично ответил дед. И даже ни одна мышца на лице не дрогнула. Юнги аж невольно восхитился небывалой выдержке своего бро. — Помимо этого, — лишь чудом не подавившись, прохрипел Тэхён, всё ещё помня про дырку в земле. — Клуб закрыт на ремонт. После заката из веселья тут лишь анекдоты деда, — хмуро ответил Чим. - «Ну и посягательства на зад соседа», — добавил он мысленно. — А я тоже один про деревню знаю, — оживился Тэ. — В одном селе никто не говорит по-английски, поэтому никого не удивляло, что на могиле деда Кима висел венок с надписью Merry Christmas! Громко заржав, Тэхён, чуть ли не хрюкая, постучал рукой по столу и только было хотел продолжить свою шутку, как его, от греха подальше, перебил Чимин: — Представляешь, здесь никто не заводит будильник, все встают с петухами. — Правда? — выпучил глаза Тэ. — Ага. — Ничего себе… — А чему это ты так удивляешься? — вопросительно приподнял бровь дед Пак. — Тебе-то точно не привыкать просыпаться с петухами. — В каком смысле? — не понял Тэхён. — Да в самом прямом, — цокнул дед. — Без шуток по поводу ориентации никак? — нахмурился Чимин. — Естественно, — кивнул дед. — Только сто грамм могут меня немного охладить. — Сто грамм чего? Яда? — прищурившись, поинтересовалась бабуля Пак. — Вот ты знаешь, как мужики называют жён своих непьющих товарищей? — внимательно посмотрев на жену, спросил дед. — Ну и как? — без особого интереса осведомилась бабуля. — Вдовами! Себе того же хочешь? — как можно более трагично прошептал дед. — Я хочу, чтобы ты, наконец, разобрался с тем небольшим дельцем, которое откладываешь уже второй день, — устало проговорила бабуля. — Хорошо, вот сейчас доем и сразу начну, — подозрительно оживился дед. — Голубь, ты пойдёшь со мной. — Куда? — жопой чуя неладное, поинтересовался Тэ. — У меня в одной из нор кроль сдох. Нужен твой нос, — на полном серьёзе проговорил дед. — Мой? Зачем? — стушевался Тэ. — Раз ты Чимина по нюху выследил, то и кроля без проблем найти должен. — Знаете… я не уверен… — замямлил Тэ, быстро пытаясь найти повод для отказа. — А ещё он молод и руки у него длинные, — хищно оскалившись, проговорил Юнги, чуть наклонившись к деду. — Труп легко достать сможет. — Кстати, да, — засиял, словно небо в новогодний салют, дед. — Управимся буквально за пару минут. Во все глаза глядя на Юнги, неожиданно поддержавшего столь паскудную идею деда, Чимин, на автомате похлопав Тэ по плечу, невольно задумался, а чего собственно его сосед злой-то такой? Он его плохо на речке удовлетворил? Или до полного счастья одного раза Юнги мало? Если это так, то Чимин хоть сейчас, не жалея себя, готов помочь. Только перед этим все-таки придется сначала с кролем разобраться — негоже трахаться, когда лучший друг страдает… — Ну что, пошли? — доев, подмигнул Тэхёну, дед. — Да, наверное… — неуверенно ответил Тэ, хватаясь пальцами за майку Чимина. — Идём, идём, — поднимаясь, закивал Чим. — Я помогу. — И чем ты поможешь? — приподняв бровь, поинтересовался Юнги. — У тебя пальцы короткие. До чего ты там достать сможешь? — А ты что-то раньше не жаловался, — прищурился Чим, неотрывно глядя в глаза Юнги. — Значит до нужных точек достал. Не думаю, что дохлый кроль более прихотлив. В момент покраснев, словно спелая вишня, Юнги, резко вскочив на ноги и краем глаза заметив крайне удивлённое лицо синьки, явно понявшего слова рыжей скотины правильно, гневно выставил руку вперёд и, тыкнув пальцем Чимину в грудь, прошипел, словно бравая кобра: — Ты всего лишь помог мне с крышей. А говоришь так, будто ремонт во всем доме сделал. — А, да, точно! — хмыкнул Чим. — На речке это же ты мне помогал. — Вот именно! — выпучив глаза, пискнул Юнги. — После кроля опять помогать придётся. От трупов у меня всегда стресс… — Да пошёл ты! — рыкнул Юнги. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, Юнги с видом глубоко обиженной королевской особы ровным шагом, игнорируя удивлённый зов бро, направился восвояси. Ну его, этого Пак Чимина! Возомнил из себя фиг пойми кого. Сам, гад ползучий, соблазнил, а теперь ещё упрекает этим. Ну вот где такое видано! Больше Юнги с ним даже разговаривать не станет, не то что интим совершать. В деревне сгорел сеновал — ну, так сказать, бордель закрылся. Чао бамбино, милашка Чимин. Зайдя в дом, Юнги нервно поставил на огонь увесистый железный чайник, которым так и хотелось стукнуть рыжего по голове, и, достав чашку, насыпал в неё немного зелёного чая, цветов ромашки, плодов шиповника, мяты и лепестков василька. Нужно успокоиться. Пак Чиминов много, Мин Юнги — один. Пак Чимин — преступление, Мин Юнги — место, где оно совершается. С этим нужно срочно заканчивать. «Место»-то не железное, к геморрою склонное, Сатаной не раз клюнутое… Да Юнги же великомученик! Хоть и не совсем в канонном смысле этого слова. Залив чай кипятком, Юнги поставил его на подоконник остывать и только было хотел пойти переодеться, как заметил лежащего у сарая Сатану. Не веря своему счастью, Юнги прямо через окно выпорхнул во двор и со всех ног бросился к гусю. Тот лежал и не шевелился. Неужели… На свой страх и риск пнув гуся ногой и не получив от него по голове, Юнги, хищно улыбнувшись, присел на корточки и принялся маниакально ощипывать Сатану. Есть дохлое мясо, конечно, нельзя, но это никак не мешает ему надругаться над трупом своего злейшего врага! — Так тебе и надо, скотина пернатая, — злобно хихикая, пропел Юнги перед тем, как взять гуся за лапы и вынести его труп в лес. Хоронить нечестивого у себя во дворе у Юнги никакого желания не было, собственно, как и напрягаться рыть яму. Поэтому он просто бросил гуся под дубом и вернулся домой. Настало время одновременно отметить радостное событие и выпить за упокой.

***

— Я не смогу этого сделать, — стоя на четвереньках и глядя в длинную черную нору, прохрипел Тэхён. — У меня клаустрофобия. — И? — ни грамма не проникся сочувствием дед. — Тебе не нужно лезть туда целиком. Руки хватит. — А вдруг меня укусят? — побледнел Тэхён. — Кто? Дохлый кроль? — Живой! — Зомби-кролей не бывает, — лишь чудом сдерживая смех, проговорил дед. — Дерзай. — Мамочка дорогая, — закусив губу, прохрипел Тэ, медленно засовывая руку в нору. — Что за молодежь пошла, — фыркнул дед. — В мужские жопы руки засовывать не боятся, в кроличьи норы — да. — Так я ж пассив, — уже на грани обморока ляпнул Тэ. — В меня суют, а не я… — Вот бля, — подавившись воздухом, обалдел от откровений дед. — А мне зачем этот срам знать? Не удостоив деда ответом, Тэхён, почти не дыша, нащупал пальцами холодный мех и, лишь чудом не присоединившись к кролю на том свете, осторожно потянул его на себя. Судя по всему, за хвост. Достав трупик наружу, Тэ, не без помощи Чимина, поднялся и, на дрожащих ногах подойдя к деду Паку, протянул тому труп: — Не благодарите. — Винца налить? — неожиданно для всех предложил дед. — Да, — кивнул Тэ. — Чимин, веди малахольного домой, а то он больше на труп походит, чем кроль. Сейчас закончу тут и вина принесу. — Хорошо, — активно закивал Чим, под руку выводя друга на свежий воздух. — У тебя антисептик есть? — хрипло поинтересовался Тэ. — Есть, — ответил Чим. — Мне он нужен. — Ок. Доведя Тэхёна до дома, Чимин, вручив тому большую банку антисептика, присел рядышком и начал гадать, как бы того подбодрить. Отдать ему шкуру кроля? Нет, не вариант, Тэ не любит натуральный мех… Принести выпить? Так дед уже обещал. Рассказать что-то такое, что отвлечёт его от мыслей о трупе? — Тэхён, а я Юнги трахнул. — Я так и понял, — вытирая руки, кивнул Тэ. — Такие же вроде не в твоем вкусе. — Он правда классный. — Смотри, чтобы классный не перерос в особенный. Тебе скоро домой. — Не нагоняй тоску, — отмахнулся Чим. — Он — просто небольшая интрижка. Небольшая интрижка. Это ведь логично. Чимин соблазнять-то его начал тупо для того, чтобы подосрать деду. Тогда почему от мысли об отъезде ему становится грустно? Какой смысл переживать из-за того, что курортный роман подойдёт к концу? Дождливым днём вчерашнее солнце не греет. Его должно волновать лишь возвращение домой. Неужели… Да нет, ерунда это всё. Влияние момента. Юнги ему не нравится. Или всё же… нравится? Слишком сложно. — Народ! Народ! — влетев во двор, прокричал Юнги. — Сатана сдох!!! — Да ну нафиг, — напрочь забыв про Тэхёна, пропищал Чим, подбегая к Юнги. — Правда? — Да! Я его ощипал и в лесу выкинул! — Ощипал? Зачем? — Просто. — А меня чего не позвал? — Не хотел делиться удовольствием. — Это нужно отметить, — взяв соседа за руку, заиграл бровками Чимин. — Юнги, приходи вечером на сеновал. — Зачем? — с прищуром осведомился Юнги. — Будем на сене валяться, самогон дедов пить… Я тебе звёзды на небе покажу и в зад хорошенько отымею. — А если я не буду настроен на интим? — освободив свою руку от хватки Чимина, фыркнул Юнги. — Ну… ещё самогону выпьем. — Спасибо, конечно, но я всё же откажусь, — почти мило улыбнувшись, промолвил Юнги. — Где дед? — В сарае. Пулей промчавшись мимо Чимина с его постыдно-соблазнительными предложениями и синьки, внимательно наблюдавшего за их разговором, Юнги, дабы не смутиться по самое не балуйся, словно ураган ворвался в сарай и с порога проговорил: — Бро, Сатана помер! — Уверен? — выронив кроля из рук, проговорил дед. — Я таки его пережил! — Конечно уверен. Стою у окна и думаю: за сараем ведро забродившей малины, кому из соседей его подкинуть, смотрю, тут же, у этого сарая Сатана дохлый лежит! Представляешь! Я его чисто из вредности ощипал! — Юнги, а ты точно уверен, что он сдох? Вдруг малины обожрался и уснул. Ты глубоко его закопал? — Нет, под дубом бросил, — чувствуя, как по телу пробежал неприятный холодок, ответил Юнги. — Ты же не думаешь, что он… — Будем надеяться, что нет. — Мамочки… — Ага.