***
Зимний не мог уснуть. Обычно он этим не страдал — утром были выматывающие тренировки, раз в несколько недель осмотры врачами и техниками; парень сильно уставал за день, ведь его заставляли действовать просто на пределе сил, и вечером он валился без возможности лишний раз пошевелиться на свой бедный матрас, — это чудо текстильного производства, кажется, было набито соломой и сшито ещё в прошлом веке, — у солдата лишь поддерживали работоспособность, элементарных удобств для него не было предусмотрено. Командир понемногу пытался это менять, но многого сделать для солдата не мог. В Советском Союзе к Зимнему относились лучше. Да, там в лабораториях было хуже, триггеры закрепляли болью и электричеством, но для солдата в остальном делали всё — он должен был быть всегда в форме и не кидаться на тех, кто его кормит. Гидре было плевать. Отсутствие кровати и горячей воды — да зачем это солдату? Желудок ему убили уже тоже в Штатах. Заставляли питаться какими-то жидкими смесями — питательно, но абсолютно не вкусно, чай он пил последний раз ещё в СССР, про какие-то вкусности типа рассыпчатого печенья или маленькой дольки шоколада пришлось забыть с тех же времён. Оружие ведь на то и оружие, чтобы о нём не было нужды заботиться, кроме как смазывать застревающие детали время от времени. Он вспомнил больше про Союз. Не знал, как там оказался, ведь имя у него, как выяснилось, было американское, не знал, почему работал на русских, но пытался разобраться в этом, как умел. Получалось паршиво. Наташа, тогда ещё совсем маленькая девочка с аккуратным хвостиком и едва заметными веснушками на кончике носа была главным воспоминанием тех лет. Она была такой же потерянной как сам Зимний; молчаливая и тихая в сравнении с остальными воспитанницами Академии, она была ближе всех к солдату. Техники боялись Зимнего, лаборанты и учёные — тоже. И лишь эта малявка спокойно относилась к солдату, держалась с ним на равных и никогда не показывала страха. Он не знал, почему она так себя вела, но проникся уважением к бесстрашной девочке. Кажется, кто-то из персонала был в курсе их общения, но сказать хоть слово против все знающие боялись. Вот их «дружба» и продолжалась, и никто не смел им мешать. А сейчас Зимнего выворачивало от воспоминаний, ведь Наташа была лишь в последние годы рядом. А до этого… Зимний вспомнил первое обнуление. Операцию по подсоединению металлической руки — в общий наркоз парня не ввели, и он помнил эту пытку: отзвуки боли по нервным окончаниям, слепящий свет лампы, холод скальпеля по коже… Фантомно болело давно отсечённое плечо, хотелось плакать. Карпов… Он не боялся солдата, но и не относился к нему как к человеку, вначале так точно. Так, ветошь в углу комнаты, не более. Присутствие солдата всегда поднимало настроение Василию, иногда он мог расщедриться на бокал вина или шоколадную конфету для Зимнего[1]. Гордился солдатом и его безупречными навыками, а к концу своей жизни и вовсе стал относиться к парню больше как к своей семье, чем как к результату своего гениального эксперимента. Здесь, в Гидре, всё было по другому. К Зимнему никто не испытывал ни жалости, ни симпатии. Он был опасной винтовкой с вечно возведённым курком. Только последний хендлер был другим, только он и его ребята не считали парня вещью. Роясь в собственных обрывках воспоминаний, солдату хотелось обратно. Туда, где его хоть каплю уважали, где он был не просто гениальным убийцей со стёртой личностью. Это уже были слова Наташи; рыжая вкратце, пока Командир не слышал, пересказала Зимнему, что знала. И вот после всех этих историй от Нат солдату ещё сильнее хотелось оказаться вне этих стен. Хотелось иметь возможность снова в спокойной тишине переговариваться с русской, прикасаться к ней, к Командиру… Раньше такие мысли не посещали солдата, а теперь, под потоком моментов своего прошлого, Зимнему хотелось жить. Чтобы всё вокруг было по-другому, чтобы он не зависел от очередного главного мудака, который мечтал о власти и деньгах. Наташа и хендлер ничего Зимнему не обещали. Он понимал, почему. И боялся услышать от них хоть намёк на какие-то обеты. Если не выполнят, солдат окончательно слетит с катушек. Без привычных кодов парня клинило, его память и мысли словно дробились на маленькие кусочки. Привязки к триггерам и хендлерам играли злую шутку с солдатом. Ещё одна попытка что-то изменить в его мозгах без привычного в Союзе закрепления током, и у Зимнего в голове всё просто схлопнется, исчезнет, взорвётся. Он не переживёт, если так будет продолжаться. Солдат боялся. Он не боялся случайных пуль на миссиях, не боялся взрывов и падающих обломков зданий. Уже не боялся хендлера, плевать хотел на учёных и техников — но очередного вмешательства в свои мозги боялся больше любого стихийного бедствия. Зимний просто не переживёт, не выдержит ещё одного вмешательства извне. Мысли крутились маленьким торнадо, и сна не было ни в одном глазу. Ночь долгая, времени солдату хватит обдумать всё.***
Пятница не должна была стать сложной для Ника. На выходные Мария обещала приехать из Нью-Йорка, и Фьюри подумывал, как отмазаться от привычной встречи с Романофф и Рамлоу — свою прекрасную Марию Хилл Николас не видел больше месяца, а этих долбоклюев имел радость наблюдать каждый день на работе, и пару раз в неделю в неформальной обстановке. Нику хотелось уделить время и своей личной жизни, тем более, что такая возможность выпадала не часто. Хилл прилетала в ночь с пятницы на субботу, чтобы не привлекать внимания, и Фьюри очень хотелось провести все выходные со своей любимой, не отвлекаясь на очередные проблемы ЩИТа. В планах была даже поездка за город, в тихое местечко на берегу Потомака. Но чтобы Ник мог спокойно уехать, надо было вылавливать друзей и отменять их стандартную встречу по воскресеньям. Ник мало спал, и редко считался с чужим расписанием. Когда Мария написала их точные планы с пометками о времени и местах, Фьюри тут же позвонил Наташе. Шесть утра были вполне нормальным временем, тем более Романофф сама та ещё ранняя пташка. — Наташа, встречу с воскресенья переносим. У меня планы, и я не готов опять жертвовать своим отдыхом ради ваших с Броком поисков и операций. — Тебе важнее Хилл или твоя жизнь? Ну, если ты умрешь, то Мария останется вдовой, не успев примерить свадебное платье. Кольцо у тебя давно на шкафу лежит, не думай, что я слепая, — Нат говорила медленно и очень тихим голосом, видно было, что Ник разбудил девушку. Но она не шутила, не говорила со зла, не пыталась задеть Ника — она словно перечисляла, что хочет на завтрак, ну, или что лучше заказать в ресторане. Ник сглотнул комок в горле, и молчал в трубку. Он не знал, что на такое ответить, как реагировать. Когда не знаешь, откуда ждать удара, лучше затаиться, пока противник выйдет из тени. — У нас с Рамлоу есть информация для тебя. Со дня на день это всё случится, и мы должны тебя успеть предупредить. Хочешь выходные провести с Марией — да, пожалуйста, сегодня тогда найди на нас время. — Найду. Уходите пораньше, конспиративная квартира в Нейви-Ярд на М-стрит Юго-Востока, жду к пяти там. Броку передай, что за солдатом может приглядеть кто-то из его СТРАЙКа, за один день ничего с ним не случится. — Ник, а ты уверен в этом, или, может, у тебя гарантии есть, что у солдата крыша не поедет от внезапного изменения его расписания? Мы и так прокосячились, но об этом узнаешь на месте, — Нат сразу поставила звонок на громкую связь, а Брока разбудили препирательства друзей. Грёбанные жаворонки. Ник уже не знал, чего ждать от этой парочки. Что они сделали с Зимним, он до вечера не узнает, но спокойствия их слова не внушали. Фьюри уже сам не понимал, встречаются Романофф и Рамлоу или просто так удачно всех водят за нос, что даже Ник начал сомневаться в своей проницательности. Хотя чего это он, Наташа могла обвести любого вокруг пальца, проиграть такому противнику было не зазорно. — Можем увидеться завтра утром, ночью прилетает Хилл. — А можем просто подождать её на квартире, и ввести в курс дела. Да и нам нужен проработанный план, мы почти вышли на эндшпиль[2]. Так что никто раньше из Трискелиона не уходит, но вечером на оговоренном месте. — Принял. До вечера.***
Наташа умчалась куда-то сразу после завтрака, оставив Брока в одиночестве допивать кофе и собираться на работу. Конечно, Романофф ведь умело задвигала всем про свою миссию, и теперь не хотелось так глупо проколоться, выйдя утром из квартиры «любовника». Рамлоу оставалось лишь закрыть за девушкой дверь и готовиться к выходу. День обещал быть долгим. СТРАЙК были лучшими детками папы Брока и не хотели его расстраивать. Все, как один, смогли уложиться в нормативы и даже пропиздоны раздавать было некому… Кроме второго подразделения, но Командир и видеть их не хотел сегодня, нервы и без этих полудурков были ни к чёрту — пусть его ребята развлекаются, он даже стрельбы перенёс с понедельника, чтобы после сложных выходных не срываться на Николовских остолопов почём зря. Лучше уж сегодня, и чтобы за всем следил Джек — а сам Рамлоу будет в тишине и спокойствии на минус шестом ожидать вечернего разбора полётов от Фьюри. Брок готовился получить в полной мере за самовольство, но Зимний мог рассказать чего нового, и тогда количество звездюлей от Ника будет уменьшаться с каждой полученной информацией в геометрической прогрессии. На обед очень хотелось позвать Роджерса. Визитку Наташа оставила Броку, перебив себе личный адрес Стива — номер-то у неё давно был, спасибо Фьюри. Но Рамлоу всё не мог найти в себе силы нажать на кнопку звонка, мужчине казалось, что он навязывается, да и вообще Стив может неверно истолковать его интерес. То есть как раз таки верно, но к хорошему такой поворот событий не приведёт. И в итоге, Брок от безысходности утащил свою любимицу в курилку, без лишних ушей просить совета. Прекрасные дамы группы огневой поддержки всегда знали, как поступить лучше. Нет, Брок мог справиться и без их слов, опыта в общении с обоими полами Рамлоу было не занимать, но и Кэп, и Зимний под определение «классический представитель мужского пола вида homo sapiens» не сильно подходили, что Брок ощущал себя как на минном поле, где в сапёров играли Мэй и Наташа. — Мэй, вот что мне делать? — Рамлоу незаметно сминал фильтр сигареты и искоса поглядывал на Форман. Та курила как обычно — без нервов и лишних движений. — Со Стивом? Позови его куда-нибудь уже и всё. Это не сложно, да и ты точно будешь знать, светит тебе там хоть что-нибудь или нет. Номер хоть есть? — Даже адрес, но это особо не спасает. — А ты попробуй. Вдруг и тебе обломится. — Форман, чтоб тебя! — Ну, хочешь, я Кэпу позвоню? Или вон пусть Боб страдает, мне не жалко, — Рамлоу представил, как Таузиг звонит Стиву; однако, такого и врагу не пожелаешь. Брок сам справится, что уж. — Я могу и сам, смысла только в этом нет. — Ну, как это нет. Рамлоу… Напиши хоть смску, раз боишься разговоров. Может, что и выгорит. — Я не смогу, Форман. Он весь такой натурал, по красивым девушкам в стиле ретро, и тут я ni k selu, ni k gorodu. Нахер я не сдался, Мэй. — Брок, напиши уже ему. Вдруг выгорит? Если у тебя получится в отношения с Кэпом, я проебу двадцатку, но ни капли не пожалею. — Сволочи, вы и тотализатор устроили, «мои птенцы», а на самом деле те ещё черти! Вот чтобы ты не проебала двадцатку, напишу Кэпу! Единственная причина, так всем и сообщи! Брок яростно бил пальцами по экрану, пытаясь не ошибиться в наборе. Кэп, может сегодня пообедаем вместе? Если да, в два в Гуд Стафф Ити. Тебе должно понравится Рамлоу забросил телефон в карман и зло косился на Форман. — Довольна? Он меня сейчас пошлёт, и больше мне твои советы не понадобятся. И ты не проебёшь четверть сотни. — Не четверть, а всего одну пятую. И может Кэп всё же согласится, не ставь на худшее, Командир. Словно в подтверждение слов Мэй, у Брока пиликнул мобильник. Согласен, постараюсь успеть. Закажи на свой вкус. — Ахуеть? — Рамлоу чуть испуганно смотрел на девушку. — Удачи, что ещё сказать. Я всё ещё при своей двадцатке, но не особо этому рада, — Мэй улыбалась Броку, а он думал, как дальше действовать. Пошёл на поводу у чувств, чёрт побери! Через три часа встреча с солдатом, и такой поворот очень не нравился Рамлоу. Одно дело — знать, что сейчас увидишь лучшего друга своей мечты, и немного другое пытаться увидеться с обоими в один день — Броку всё это чертовски не нравилось. До обеда время пролетело быстро, мужчина начинал подумывать что в сутках у него не двадцать четыре часа, а всего лишь пятнадцать — слишком уж быстро происходили в его жизни события, слишком легко всё разворачивалось. Вот сейчас он ехал в ресторан обедать с Кэпом, а о нём ещё пару недель назад Командир мог только мечтать. Что поменялось, почему — Брок не хотел думать об этом. Не до «Озарения» — оно ставило на кон слишком многое, и не давало возможности устраивать свою личную жизнь без оглядки на окружающий пиздец. Когда Рамлоу зашёл в помещение, Стив уже ждал его. Он выбрал столик почти в углу, и теперь диктовал что-то официантке. Брок постарался быстрее присоединиться к нему — это Нат могла вечно опаздывать, ей такое с лёгкостью прощали. — Привет, Стив. Ты уже заказал? — Привет, Брок. Почти всё. Ты что будешь? — Стив был расслабленным и мило улыбался официантке. У Брока даже немного от сердца отлегло — Роджерс в таком настроении сможет случайную фразу свести к шутке, не надо от и до следить за своей речью, боясь сказать лишнее слово. — Блюдо дня и американо. Можно к заказу добавить «Цезарь», вместо классического соуса — винный бальзамический, — официантка кивнула и быстро исчезла в полутьме зала, — Как тебе здесь, Стив? Я не оторвал тебя от важных дел, к слову? — Курсы вечером, так что нет. Мне нравится, приятное место, — Роджерс замолчал и начал прожигать Рамлоу взглядом, от чего тому сделалось неуютно. — Не ожидал, что ты захочешь увидеться со мной ещё раз. Я не лучший собеседник, и ты это понял. Я удивлён, что мы опять обедаем вместе. Брок мысленно обкладывал весь окружающий мир трёхэтажными конструкциями. Хотелось сказать правду, хотелось рассказать, какой Стив прекрасный, как Рамлоу с ним интересно, но с другой стороны — было проще сказать, что Нат на миссии, и ему просто скучно в одиночестве. На выбор оправдания была пара секунд, и Брок отдался на волю случая и своего превращенного в желе мозга — Стив действовал на Рамлоу именно так. — Я был не против встретиться с тобой ещё раз, а тут ещё и Нат на миссии… Я подумал, что это прекрасный вариант пообщаться один на один, не слушая подколов от Романофф. — Согласен. Расскажешь о себе? Просто обо мне ты, наверняка, и так многое знаешь. А вот ты для меня пока что закрытая книга, — это «пока что» прокатилось Броку по нервам раскалённым металлом, но он не позволил себе зависнуть на размышлениях о подтексте. — Ну, с подросткового возраста хотел стать военным. Ушёл на службу по контракту после военного училища, как вернулся, ушёл в АНБ[3], после — попал в ЩИТ. Собрал свою команду, СТРАЙК, и передумал куда-либо уходить. Да и платят тут неплохо. И Нат, Джек… Мои близкие в одном со мной отряде, о чём ещё можно мечтать? — А семья? — Стив, сам того не замечая, показывал Броку свои больные места вот такими случайными фразами. Очень хотелось не отвечать, не падать в глазах Кэпа, но рядом с Броком сегодня не было Наташи, которая могла абсолютно ненавязчиво отвести разговор от опасной темы. Был Брок, и он не хотел говорить о Кэт и отце. — Давай не будем об этом? Не хочу портить обед, вот честно. Может, потом, но не сегодня, Кэп. Правда, — Рамлоу уткнулся в свою тарелку, не желая отрывать взгляд от еды, которая была такой аппетитной и приятной на вид… И кому он, чёрт побери, врал. Мужчина просто не хотел показаться слабым, оголить свою незажившую рану практически незнакомцу. — Да, хорошо, — Роджерс тоже замолчал, поглощая свою порцию. — Я тоже не люблю говорить о своей семье, хотя вот у меня это точно должно было стать просто зарубцевавшимся шрамом. Но не вышло, и я избегаю этой темы. Не думай, что я обижусь, хорошо? — голубые с зеленоватым отливом глаза вовсю смотрели на Брока, а тот не знал, куда деть руки. Вроде не подросток уже, но рядом с Роджерсом всё шло не по плану. Не хотелось делать вид, что всё в порядке, не хотелось врать. Рамлоу вздохнул. — Стив, всё в порядке. Ты задаешь не самые лучшие вопросы, но, кажется, только ты имеешь тактичность не давить на незажившую рану. И почему ты не думал, что я захочу ещё с тобой встретиться? — Брок искусно переводил тему, одновременно удовлетворяя свой интерес. У Кэпа чуть покраснели кончики ушей, прям как в ту первую встречу Рамлоу и Стива. В этот раз Брок сразу переключился на счёт в уме на итальянском и не пытался отвести взгляд. — Ты… Ты выглядел слишком самодостаточным, таким парнем, которому не нужны левые знакомства. Я был уверен, что ты скажешь Нат больше не устраивать такие обеды… — Но я позвал тебя сам и без Романофф? Смирись, Кэп, в этом веке ты не знаешь людей, — Брок самодовольно усмехнулся и мысленно пообещал отдать Мэй двадцатку лично, если она её проебёт на внутрестрайковском тотализаторе. — Может быть. Я общаюсь в основном с ребятами с курсов и с некоторыми соседями. Не самый лучший вариант для изучения характеров двадцать первого века, не находишь? — Именно, — Брок едва заметно взглянул на часы и с сожалением понял, что пора собираться в Трискелион. — Стив, извини, но обед заканчивается. С собой в штаб-квартиру не приглашаю, но если моя компания не опротивела, можно встретиться на выходных. Воскресенье после обеда? — Стив с удивлением смотрел на Брока, явно не веря, что кому-то он нужен вот таким — старомодным и неприспособленным к новой жизни. — Я… Я не против, Брок. Звони, если что-то изменится. Место встречи? — Национальная галерея искусств, у входа. Не скучай, — Брок бросил на стол несколько купюр и быстро пошёл к выходу. Кэп, такой, каким он был в реальности, не обвешанный флагами США и не пропагандирующим американскую армию, был гораздо лучше любых самых смелых предположений Брока. И теперь мужчина просто боялся внезапно проснуться, осознать, что его мозг воссоздал безумно реалистичную картинку, а на самом деле он после очередной миссии валялся в коме, не в силах пошевелить хоть одной из своей конечностей. Надо было увидеться с солдатом, а потом уже все тяжёлые разговоры. Рамлоу словно напитывался позитивными эмоциями перед встречей с Ником, и пока что ни капельки не жалел о своём решении. Мэй всё ещё умела давать лучшие советы, а Брок всё ещё не жалел, что старался слушать свою любимицу.