Золото убило больше душ, чем железо — тел.
Вальтер Скотт
Счастливейшее чувство тишины… Покой в душе. Безмолвие природы. Претихий свет с небесной вышины. Блаженство полной, неземной свободы. Мир, одуревший весь от суеты, Оцепенел в молитвенном восторге. И звуки небывалой чистоты Слились в одном божественном аккорде. С благоговеньем наш безумный век Остановился в трепетном молчанье. И замер, удивлённый, человек В короткие минуты созерцания. Гармония и неба, и земли После привычных бурных потрясений. Апофеоз покоя и любви, Как божий дар чудесных откровений…****
— Санс**, ты его пробил? В отделе стоял ровный гул работающих компьютеров. Сотрудники ушли на обед, и им никто не мешал говорить. — Пробить Грачева не так уж и просто… Многое я до сих пор не взломал. Все-таки, на него тоже не лохи работают. — зеленые глаза сверкнули за стеклами очков, и их обладатель поморщился, когда на экран полезли ссылки. — Все, мне доступ к ним закрыт. — он резко отключил питание компьютера, а в ответ на вопросительный взгляд лишь пожал плечами. — Так не отследят. Перестраховываюсь. Но кое-что я успел выяснить. Генерал сегодня наведывался в ОВД, к оперу, который ведет дело Керчина. Ты его видел, он приходил к хозяину. Мне стало интересно почему этот служивый в таком звании лично наведывается к какому-то сопляку. Этот Зотов сынок Грачева. Улавливаешь? Мужчина хмыкнул, вставая со стула, стоящего напротив кресла Санса. Теперь у них есть информация, которая поможет ещё быстрее получить деньги.***
Стас сидел на лавочке возле дома одного из подозреваемых, как раз напротив подъездной двери. Зотов пока не соизволил объявиться. Время встречи опер то ли благополучно проспал, то ли решил проигнорировать. Карпов не сильно рассчитывал на помощь, и по правде её вовсе не хотел, но они вчера договорились, а Зотов, будучи не самым светлым человеком в жизни Стаса, всё же имел представления о приличиях, если был уговор. Размышления прервались весьма громким способом — во двор въехало детище советского автопрома, грязно-коричневого цвета. Нива была на ходу весьма условно, но Карпов по опыту знал, что таких полуживых автодинозавров ещё пруд пруди только в одной Москве. Обнаружившегося за рулем Зотов с весьма сосредоточенным лицом можно было принять за галлюцинацию. Спустя несколько секунд Карпов убедился, что действительно видит то, что видит. Выглядело забавно. Видимо, парень сильно отвык от механики, потому что на глазах Стаса он успел заглохнуть целых три раза. Посетовав на то, что Зимина и тут сумела немного подгадить — выдала самую старую, но пока еще самую надежную машину, стоящую на балансе отдела, Стас тем не менее усмехнулся, наблюдая за потугами матерящегося опера — представил его фееричную поездку. Что самое интересное, Нива ломалась в три раза меньше, чем новые Лады Гранты. Подождав, пока опер припаркуется в тени деревьев, где обзор на дверь подъезда был столь хорош, Карпов поднялся со своего насиженного места и прогулочным, неспешным шагом двинулся к автомобилю. — Дорогая, кто тебя учил водить? — Стас наклонился к открытому окну и ответил на рукопожатие опера. — Пересаживайся. Ты и механика — понятия несовместимые. — Не хотелось ни разу, — беззлобно ответил Зотов. Он вышел из машины, придержав ее дверь. — Слушай, Карпов, я до магазина схожу. Тебе что-нибудь надо? — Яду мне купи, — Стас усмехнулся. — Тараканов в голове собрался травить? — Нет, просто мне предстоит весь день с тобой наедине… Делай выводы. Миша закатил глаза и резко развернулся. Он не нанимался в носильщики. Не хочет Карпов — ну его. В спину ему донеслось: — Воды купи. День обещает быть жарким. Вернувшись обратно, спустя минут двадцать, Миша молча передал бутылку воды Карпову, а свой пакет закинул на заднее сиденье. Ему было дико интересно, почему Карпов решил следить, во-первых, вдвоём, а не по отдельности за каждым из двух подозреваемых, и, во-вторых, почему начали именно с Попова, но разговор начинать не спешил. — Ты выяснил, откуда звонил шантажист? — Карпов сам заговорил, когда Зотов уже отчаялся выждать хоть что-то ценное для их расследования. — Да. Мы пробили номер. Куплен без регистрации, сейчас выключен. Был активен вчера в зоне покрытия вышки, где находится известный тебе финансовый центр. Причем, активен ранним утром, перед тем как Грачев, — Зотов почти выплюнул фамилию отца. — Навестил ОВД. И вечером… Может, ты поделишься, почему мы следим вместе за Поповым? У меня еще не охваченным Лукин остался. — Я вчера за ним уже проследил. Лукин попал в больницу. Неудачно спускался с лестницы, поскользнулся, его увезли в пятую городскую. Как я выяснил у медсестры, у него сложный перелом ноги. Он пока в больнице и пролежит там ещё какое-то время. Так что, он отпадает. Как отпадает ЧОП, Щукин и Зайцев. — Это еще почему? — вскинулся Зотов. — Зайцева можно спокойно брать в разработку. Молодой, только отслужил, хороший спец и хочет хороших денег. А тут такая возможность. — Дорогая, тебе опера отчеты приносили? Миша отвернулся от выжидающего взгляда Карпова. Этот взгляд нервировал тонкую душевную организацию. Опера вчера принесли ему отчеты, но ему было весьма лень смотреть их, читать, вникать. Он стопочкой сложил их на край стола, и уехал. Не домой, правда. Признаваться в том, что он решил пустить дело на самотек, Зотов не спешил. Кто знает, что там в голове у Карпова… — Нет. Карпов хмыкнул, сделав для себя выводы о долгом молчании напарника. — Ясно все с тобой, Зотов. Щукина характеризуют как человека чести, который ни за что бы не стал возвращаться к убийству. Прошёл Афган, многих потерял, много чего повидал. У Зайцева недавно родились близняшки. Мальчик и девочка. Даже если ему нужны деньги, ему корпорация платит зарплату, которая составляет, как минимум, твою годовую официальную. Единственное, что волнует молодого папашу — здоровье жены и детей. У охранников из ЧОПа слишком мало полномочий. Я узнавал, они к камерам наблюдения в офисах отношения не имеют точно. Ну, или самую малость. А Керчин пользовался не только камерами. Краем глаза Стас заметил Попова, который вышел из подъезда и двинулся к своему автомобилю. Зотов рядом тихо присвистнул. Он лично видел перечень автомобилей, которые были зарегистрированы на всех подозреваемых, но вот джипа Чероки там точно не было. — Нехило Мирон Юрьевич зарабатывает… Стас, это последняя и самая максимальная комплектация на сегодняшний день. — Мне его поздравить с этим? — Мы на нашей тарахтелке далеко не уедем, — Зотов не обратил внимание на колкость. — Сам вижу. — напряженным голосом отозвался Карпов. — Моя машина за гаражами. Закрывай это ведро с болтами и гайками, я сейчас подъеду. Черт, ну, не хотел же светиться! Уже в карповской Инфинити Зотов выяснил, что джип принадлежит зятю Попова, который вот уже месяц как отдыхал на Лазурном берегу вместе с женой и детьми. У самого Мирона Юрьевича машина стояла на ремонте и стоила подешевле. Таскаться за Поповым пришлось почти весь день. Как на зло, тот не делал ничего незаконного! Купил продуктов в торговом центре, в магазине бытовой техники обзавёлся новым пылесосом, заехал в автосервис и мирно побеседовал с автослесарем, даже по телефону общался исключительно с родственниками, никаких встреч по работе не назначал. В общем, зацепиться было не за что. И это безумно нагнетало обстановку в автомобиле. Карпов молчал так, что лучше бы сыпал матами и крушил всё вокруг. Зотов ёрзал на сидении и время от времени таскал яблоки из пакета. И обоих раздражало, что Зотова почти каждый час кто-то донимал по телефону. Ближе к вечеру тот уже разве что ядом не плевался. Миша старался фильтровать звонки. Часть звонков он просто сбрасывал, Зиминой отвечал, что следит за подозреваемым, операм раздавал указания, и тихо жаловался себе под нос, что без него ничего не могут. Стас хмыкал, считая это слишком охренительным преувеличением. А вот Грачеву просто не отвечал. Не сбрасывал, не писал сообщения, просто не реагировал. Стас украдкой поглядывал на него в такие моменты и пытался понять, что чувствует Зотов, но видел лишь застывшую маску. Переживал ли Миша по поводу вчерашнего, Стас не знал, но что-то подсказывало, что, возможно, он не против узнать. — Почему не ответишь? — Стасу надоела противная мелодия, когда до Зотова вновь пытался дозвониться его отец. В очередной раз, когда они глазами проводили Попова до дверей магазина, он попытался растормошить опера. — Не хочу опять слышать, какой я моральный урод, который не умеет ничего. Не в состоянии ни найти убийцу уважаемого человека крупной компании, ни флешку с жизненно важной информацией, — с какой-то горечью в голосе ответил Миша, вырубая телефон и кидая его на приборную панель. Если бы он мог, сжался бы в кресле и закрыл глаза, но он все еще находится в автомобиле, рядом с Карповым, они следят за подозреваемым, и домой, в кресло, он попадет ещё нескоро. — Короче, Карпов, на ночь возле его подъезда я оставлю оперов. Вызову Ткача и этого, дружка его закадычного. Пусть отрабатывают свой хлеб. — Как тебе будет угодно, милая. Все ради тебя. — И где ты эти словечки откопал только, Карпов, — устало обронил Зотов, отворачиваясь от него. Они проводили Попова до самого дома, вернувшись практически на исходную. К подъезду Стас не стал подъезжать, чтобы не мозолить глаза. Зотов, удостоверившись, что подозреваемый попал куда надо, позвонил и вызвал Савицкого и Ткачева. — День в пустую… Ладно, давай, до звонка, — Зотов закрыл за собой дверь автомобиля и собрался было уйти к брошенной во дворе служебной машине, но Стас его остановил. — Ты на этом драндулете поедешь? Заглохнешь еще где-нибудь. Я подвезу. — Бюро добрых дел, да, Карпов? — лениво огрызнулся опер в ответ. — Нет, ключи оставлю операм. Пусть сами ее отгоняют, а я доберусь как-нибудь. — Как хочешь, — пожал плечами Стас и выехал из двора, где оставил понурого Зотова. Но почти тут же остановился. Его не волновала участь этой грёбаной занозы, но Карпов впервые чувствовал себя обязанным. По его настоянию они провели день за слежкой впустую. Зотов долго не показывался и появился только спустя минут сорок. Он шел, смотря ровно перед собой, явно о чем-то задумавшись. Карпов нажал на клаксон, чтобы привлечь его внимание. Опер вздрогнул и обернулся. Поджал губы, но подошел к Инфинити и наклонился к окну. — Карпов, тебе чего надо? — Садись, дорогая, подвезу. Беременным пешие долгие прогулки вредны, — Карпов намекал ему на недавнее происшествие. Зотов нахмурился, резко вздохнул и все-таки сел в автомобиль. — Высади у ОВД. — Что, решил отчеты прочитать? — У меня дежурство сегодня. — Не бережёшь ты себя, — притворно вздохнул Карпов, но то, что Зотов перед дежурством весь день промотался с ним по городу, отметил. — Заткнись и смотри вперёд. — Как скажешь, милая. Что угодно, лишь бы ты улыбалась. — Задрал, — огрызнулся опер и до ОВД больше не проронил ни слова. Собственно, выбравшись из машины, он Карпова даже взглядом не удостоил. — А как же пожелание спокойной ночи? — Стас хмыкнул ему в спину и поехал в сторону дома.***
Миша вышел из ОВД ранним утром. Ночь не задалась: ППСники притащили в отдел пьяных подростков, и пока оформляли протокол, те чуть не разнесли обезьянник в клочья. Успокоить удалось только дубинками. Отзвонился Ткачев — Попов на ночь глядя поехал в гости к любовнице, да и остался у нее. Теперь у них был адрес Романовой Натальи Павловны, правда, чем эта информация поможет, Зотов понять не мог. Спать хотелось до рези в глазах, но перед опером еще стояла проблема — как добраться до дома. Прошедшие сутки бодрствования и нервного напряжения давали о себе знать. С утра вновь посыпался шквал звонков, и Зотов рассудил, что отвечать будет только Зиминой и Карпову. Не ответить кому-то из них чревато, и ещё вопрос, от кого проблем будет больше, но они оба решили не беспокоить Зотова в это утро. «И когда мою тачку починят», — с тоской подумал Миша, оглядывая двор ОВД. На воздухе Мише немного полегчало, но мир более прекрасным от этого не стал. Что дальше делать с убийством этого Керчина? И, в первую очередь, как добыть злосчастную флешку? Если про смерть этого мужика уже никто и не парится, то за информацию с флешки город могут утопить в крови. Зотов успел отойти от ОВД метров на двадцать, когда к нему обратился спортивный молодой человек в робе доставщика воды. — Простите, не подскажете какой это адрес? Пока Зотов отвернулся на несколько секунд, чтобы сориентироваться на вопросе, к ним подъехала газелька с эмблемами, как и те, которые красовались на одежде парня-доставщика. Дверца отъехала и из Газели высунулась голова мужчины постарше. — Ну что, нашёл? — Нашёл, нашёл, — со странной интонацией ответил парень и уверенно взял опера за локоть. — Не нервничай, Зотов. Ты же хочешь ещё пожить? Спокойно залазь в машину. Дверца отъехала на максимум и Зотова легонько подтолкнули в спину. Другого выхода Миша не видел, кроме как сделать шаг вперёд. — Вот и молодец, — похвалил мужик, сидевший внутри Газели. Он протянул Зотову руку, якобы помогая залезть в машину, на самом деле цепко схватил за кисть и уверенно потянул на себя. Парень запрыгнул следом за Мишей и захлопнул дверь. — Поехали, — скомандовал он водителю. — Что вам нужно? — Узнаешь, — ухмыльнулся парень, и это было последнее, что помнил опер.***
Зотов пришёл в себя в каком-то гараже или складе, в помещении чувствовался запах бензина, резины и машинного масла. На руках звякнули браслеты наручников, а сам он лежал на старом полусгнившем матрасе. — Наконец-то! Я уж думал, что сильно тебя приложил, возьмёшь ещё и ласты склеишь, — бодро сказал парень, который отвлёк Зотова вопросом. — Рано… Я же вам ещё нужен, так? — попытался приподняться Зотов. — Конечно, нужен, — кивнул парень. — Ты — наша золотая жила, за тебя папочка заплатит очень крупную сумму денег. Зотов едва удержался, чтобы не рассмеяться похитителю в лицо. Сюрприз, сука! Не заплатит. Разве что… флешку пообещают в довесок к Зотову! Его похитили, чтобы иметь дополнительные меры воздействия на отца. Да Грачев погоны свои съест, когда узнает, что Зотов и здесь подгадил. Так что жизнь Миши сама по себе рубля не стоит. К тому же, информации на носителе было пруд пруди, никто флешку не отдаст. Ребята просто решили срубить бабла более надёжным способом. На Карпова он не надеялся, с чего бы? Стас до вечера вряд ли будет пытаться выходить на связь, и не потому, что переживает об отдыхе Зотова, а просто знает, что Зотов такая падла — отключит телефон специально. Похитители не скрывали лиц, значит, оставлять Зотова в живых никто не планирует, главное получить деньги с Грачева. Думай, Миша, ты же умный. Они не знают, что ты в курсе настоящего положения вещей. — Отец заплатит, я уверен, только не трогайте меня, — притворно заскулил Зотов. Отвращение на лице похитителя отразилось так ясно, что Миша сам себя похвалил за игру. — Вот за это вас, ментов, и не любят, — второй похититель взялся из ниоткуда. За ним шёл кто-то ещё, в его руках Зотов распознал камеру. «Вот и все трое — двоих я видел до этого и водитель» — подумал Зотов. Никто из троих замом Керчина не был, значит главарь не присутствовал и пока себя не проявил. — Мы тут кино одно записать хотим, — заговорил очкарик с камерой. — Ты станешь звездой. Но сначала тебе нанесут грим. Бледный, займись, — обратился очкарик к старшему товарищу. Зотов хорошо рассмотрел похитителей. Тот, кого назвали Бледным, и парень помладше, явно были из вояк, об этом говорили повадки, выправка, телосложение. Очкарик фигурой был схож с Зотовым и вряд ли вообще имел какое-то отношение к армии, кроме компьютерных игр. Скорее всего, он и был тем айтишником, который сначала помог Керчину откопать информацию, а может сам её и показал ему, а потом приобщил своих дружков, вместе с замом Керчина. Знал бы, Карпов! Зотов рядом практически со всеми участниками заговора! Оставалось как минимум выжить. Бледный ударил его вначале несильно. Тот, кому похитители собрались записывать душещипательное видео со страданиями сына, временами бил его гораздо сильнее. Оказалось, что похититель, видимо, примеривается. Хрупкое телосложение Зотова часто вводило в заблуждение противника, а тот, кто хоть раз испытал Михаила в драке, второй раз обычно думал — а стоит ли вообще связываться. Но сейчас места для поединка не было. Бледный бил с азартом и даже вошёл в раж. Зотов не боялся крови, всё это было ерундой, раны заживут, а вот смерти опасался очень. — Достаточно, — распорядился айтишник-очкарик и обратился к молодому. — Немец, тащи ментяру сюда, здесь освещение лучше. Зотов сплюнул кровь и попытался вдохнуть. От вдоха грудь скрутило болью и прострелило в ребрах, возможно в паре ребер теперь трещина. Мишу подтащили ближе к камере, и Бледный, схватив Зотова за волосы, заставил майора не опускать голову и смотреть всё время в камеру. Ожидания Зотова оправдались. Айтишник, не попадая в поле зрения камеры, пообещал вернуть сына с флешкой в кармане всего-то за пять миллионов баксов, иначе сына он больше не увидит. Деньги собрать и передать в пять утра в условленном месте, а пока ждать дальнейших инструкций. — Вот видишь, Санс, он хорошо себя вёл, — Бледный похвалил Зотова после записи. Мишу вновь бросили на матрас и теперь он не спешил шевелиться.***
На некоторое время Зотова оставили в покое. Лицо начало отекать от побоев, было больно дышать, двигаться и даже шевелиться. Хотелось пить. Хоть глоточек, хоть капельку. Рот был наполнен тошнотным привкусом крови, которая щедро лила из разбитого носа и оставшейся выемки от выбитого зуба. Зотов лежал и слушал каждый шорох, каждое движение, изображая, что он без сознания от боли и страха. Санс с кем-то поговорил по телефону, но отвечал очень сдержанно «да, нет, хорошо, как скажете», ни намека на то, с кем он беседовал, хотя бы с мужчиной или женщиной. Неожиданно Бледный и Немец засобирались куда-то, а Санса оставляли приглядывать за пленником и быть на связи. — Мы передадим привет папаше от тебя, — засмеялся Бледный, когда скрипнула дверь, впустив в гараж полоску света и тут же закрылась. Зотову очень хотелось добавить, что с приветом пусть и проклятья тоже не забудут. Санс вёл себя расслабленно и непринужденно. Их успехи и слабость пленника кружили ему голову, он явно не воспринимал Зотова как серьёзного противника. Это был шанс для Миши! Выждав четверть часа после ухода Бледного и Немца, Зотов зашевелился, заставил себя приподняться. Ему нужно было собраться с силами, сейчас понадобится вся его ловкость и изворотливость. — Ты чего там? — спросил Санс, вольготно развалившийся на стуле. Перед ним стоял небольшой стол с ноутбуком и похититель что-то изучал на экране. Рядом с ноутом лежал и пистолет, это усложняло дело. До этого Зотов выжидал возможность оглушить Санса и выскочить из гаража и заклинить дверь снаружи, но случился облом. Бледный запер сам снаружи запер гараж. Очухавшись, Санс мог серьёзно ранить Зотова. Миша понимал, что жив он только до следующего звонка Грачеву, когда ему озвучат куда принести выкуп и, скорее всего, дадут трубку Зотову сказать пару слов, чтобы подтвердить, что он еще жив. Сколько ещё будут отсутствовать сообщники Санса Зотов не знал, действовать нужно было сейчас, иначе ещё немного и будет поздно. — Я в туалет хочу, — жалобно сказал Зотов. Санс морщился. — Можешь сходить под себя. — Можно я туда? — Зотов кивнул на угол возле дверей. — Чистоплюй, да? — засмеялся Санс. — Ну давай, иди. Первые несколько секунда Зотов чуть ли не полз. Боль действительно мешала выпрямиться, но не на столько, как изображал опер. — Помоги мне, — плаксиво попросил Зотов. Он боялся не переиграть, чтобы Санс не начал сомневаться, что Миша только изображает, что напуган до жути и сейчас обделается на месте, в том числе от страха. Он умолк, пытаясь подняться, и сгорбившись, стоял на одном колене. — Смотреть на тебя гадко, — сплюнул Санс и наконец оторвал задницу от своего места и приблизился к пленнику. Он схватил опера под руку и рывком поставил на ноги. Всё же Зотову повезло, что не остался кто-то из бывших служивых. Пистолет Санса так и лежал на столе, сам он вряд ли был спецом в боевых искусствах, так что и Миши были неплохие шансы, даже с учётом скованных наручниками рук. Как-то только Зотов выпрямился, он заехал Сансу локтем в бок и навалился на похитителя всем весом, опрокидывая его навзничь, и по полу они покатились уже вдвоём. — Ах ты урод! — закричал Санс. Скованные руки Зотова мешали не только ему, но и преступнику. Руками опер пытался бить в основном по лицу, голове и шее, подставляя кисти так, чтобы удар приходился браслетами, полосуя кожу, оставляя болезненные ссадины. Для того, кто не привык к боли и дракам, этого хватило, чтобы он терялся на секунды, думая как ударить дальше, что делать. Зотов извернулся, схватил Санса за грудки и приложил затылком о землю, а потом вцепился ему пальцами в горло. Перед глазами стояла кровавая пелена, а кровь кипела от адреналина. Откуда взялось столько сил? Айтишник хрипел, сучил ногами по полу, хватался за руки Зотова, пытаясь сжать его кисти, оторвать от своего горла, но натыкался на наручники. Опер потерял счет времени, и не сразу заметил, что Санс затих. Подрагивающие пальцы разжались, и Зотов упал рядом с задушенным айтишником, пытаясь отдышаться. Он снова начал чувствовать боль. Миша оглядел себя: рубашка в крови и грязи, порвана в нескольких местах, джинсы выглядят не лучше. Пролежав так пару минут, уставившись в тёмный потолок, Зотов медленно приподнялся. Нужно было в первую очередь избавиться от наручников. Он порылся в карманах Санса и не нашёл. — Твою мать, — выругался Зотов и пошатываясь побрёл к столу с ноутбуком. На экране застыл диалог из соцсети и вопрос от собеседницы, почему Санс не отвечает. — Юзер мёртв, — осклабился в экран ноута Зотов. Ключи обнаружились в кармане толстовки Санса, висевшей на спинке стула, и Зотов с наслаждением избавился от наручников и растёр кисти. Теперь у него был пистолет, и шансы на выживание росли даже против таких, как Бледный и Немец. Замок на двери был добротный, но никаких серьёзных инструментов в помещении не обнаружилось, для того, чтобы его можно было вскрыть или разломать. На стыках ворота были заварены, значит помещение как гараж не использовали. Обыскав помещение, Зотов не нашёл ничего, что ему помогло бы. Он очень надеялся найти мобильный, но по закону подлости, мобилы не было. Не своей, не чужой. Возможно, его мобильник выкинули там же, возле ОВД, чтобы невозможно было отследить. Впрочем, даже если бы была, звонить с неё было чревато, точно так же Зотов не собирался трогать ноутбук. Опер оттащил тело Санса на матрас, где ещё недавно лежал сам, и стал ждать. Сообщники не могли оставить их надолго, значит скоро вернутся. Ждать они себя не заставили. Минут через пятнадцать Зотов услышала шуршание шин, кто-то приехал. Хлопнули двери. — Да ладно тебе, Лукич, ну, подумаешь подзаработать хотели. Побольше, — послышался голос Бледного. «Чёрт! Они что, еще и не одни?» — опешил Зотов. Сердце застучало, вот он момент истины, сейчас или никогда. Замок щёлкнул и дверь открылась. Зотов скрывался в том самом тёмном углу, куда просил Санса довести его, справа от двери. Опер не рассчитывал на троих. Как вариант, прибывших могло быть даже больше, чем трое, и смерть Санса ему вряд ли отпустят, не станут ждать следующего звонка Грачеву. Зотов выстрелил в первого, кто вошёл, целясь в голову, и попал! На улице завизжали шины, и автомобиль сорвался с места, кто-то позорно сбежал. — Санс! — послышалось с улицы. — Ты охуел?! Опер молчал, напряженно дыша. — А… мусор! Это ты, видать, — протянул Бледный. Зотов теперь мог рассмотреть, что в дверях лежит Немец. — Ты на что рассчитываешь? Я халупу эту подожгу и все дела — сам выскочишь. «Ага, давай. Жги.» — подумал Зотов, проверяя сколько патронов у него осталось. Оказалось всего два. Негусто. Миша сначала выстрелил, а потом понял, что его обманули. Бледный обернул вокруг чего-то увесистого робу доставщика воды, и бросил в дверной проём. Взведенный до предела Зотова выстрелил дважды. — Убил наповал, — услышал он довольный голос Бледного. Оставалось, как и в случае с Сансом, выйти в рукопашную, а Бледный был наверняка вооружён. Автоматная очередь ударила прямо во воротам, Зотов отшатнулся, вжался в стык ворот и стены как можно сильнее, сполз на пол, стиснув зубы. Боль вгрызлась в плечо. Смерть шагами Бледного подбиралась всё ближе. Таял последний призрачный шанс. Бледный осторожно заглянул в гараж и аккуратно, будто невесомо ступая, направился к окровавленному Зотову. — Допрыгался, урод? В голове Зотова щёлкнуло. Потом он уже слабо помнил, что пружиной бросился под ноги Бледному и свалил его. Звякнул об пол автомат, опер пнул его ногой как можно дальше от противника. Левая рука горела огнём и плохо слушалась. Зотов пятился от наступающего Бледного. Похитителя нужно было завалить, опер это понимал, здесь без вариантов. Даже если опер смог бы выскочить из гаража, избитый и раненный далеко бы не ушёл. Мишу почувствовал, что упёрся в стул, на котором сидел Санс. Адреналина в крови было столько, то Зотов схватил его за спинку и смог ощутимо огреть Бледного. Миша напоминал себе, что нужно всеми силами избегать контактного боя, должны же быть в этом долбанном гараже хоть молоток, хоть отвёртка, чтобы можно было нанести вред противнику. Бледный схватил Зотова за руку и перебросил через себя. От удара мир перед глазами опера закружился и потемнел на секунду. Тут же Зотов откатился в сторону, от нависшего над ним Бледного. Краем глаза Миша видел отброшенный совсем недавно автомат, до него всего рывок, нужно успеть! Зотов вытянулся и схватил автомат за ствол. — Не так быстро, — засмеялся Бледный и дёрнул Зотова на ногу, но Миша не разжал ладонь и потащил оружие за собой и ударил похитителя прикладом по рукам. У него не было двух секунд, чтобы переложить автомат правильно и расстрелять ублюдка. Он тут же замахнулся ещё раз, держа автомат за ствол, как биту, и ударил Бледного по лицу. Послышался хруст. Из сломанного носа бандита хлынула кровь, а место верхних передних зубов зияло окровавленным провалом. Увидев кровь, Зотов озверел совсем. Он добивал Бледного, не удосужившись застрелить. Просто бил по голове, шее, груди. Даже когда преступник затих, он выл, захлёбываясь слезами и превращал и так бездыханное тело в кашу. Тот тумблер, который врубился, когда Зотов вступил в схватку с похитителями, резко выключили. Он упал на колени, а потом и вовсе стал на четвереньки, отплёвываясь кровью и желчью. Левая рука скользила по бетону от вытекшей из раны крови. Нужно было уходить. Скоро сюда должен нагрянуть тот, кто сбежал на машине, либо прислать подкрепление, а убивать кого-то у Зотова уже сил не было. Сил не было даже встать, сделать шаг, но Зотов не был бы самими собой, если бы отступил. Опер как мог отёр лицо краем собственной рубашки. Нужно было перевязать руку, но ничего подходящего не нашлось. Зотов вспомнил о толстовке Санса и доковылял к ней, валяющейся в стороне. Застегнул её наглухо и накинул капюшон. Вырвавшись из гаража, Миша осмотрелся. Глухой полуразрушенный кооператив. Скорее всего, уже и не работающий, потому что ни машин, ни кого-то из людей он не увидел. Вдалеке виднелись серые пятиэтажки, стрельбу там точно кто-то услышал. На пистолете и автомате были отпечатки Зотова, но об этом он уже не думал. На сколько ему позволяли силы, он заковылял к лесополосе, которая начиналась метров через сто. Соблазн поехать на машине Бледного был огромен, но так бы его вычислили в два счёта. Сколько он брёл — Зотов не знал, но время близилось к вечеру. Слабость усиливалась с каждой минутой, опер уже готов был потерять сознание, когда вышел на дорогу. Ловить попутку не было и речи, никто бы такого попутчика не подобрал, а если бы подобрал, то слишком хорошо запомнил. Толстовка во весь левый рукав пропиталась кровью. Побрёвши вдоль дороги, Зотов вскоре увидел вдалеке остановку и сориентировавшись по указателям, понял, что на ней можно дождаться автобус в сторону Москвы. В кармане оказалась пара сотен, на проезд хватит, по прикидкам Зотова, ехать недолго, а в черте города он уже разберётся. Последние метры до пустовавшей остановки Зотов почти полз. Завалившись на лавочку, он с облегчением вздохнул. Не вырубиться бы, пока ждёт автобус. «Интересно, — рассуждал Зотов, — а меня хоть кто-то ищет? Я должен быть дома после дежурства, отсыпаться, отдыхать. Логично, что я могу быть не на связи. Отец, наверное, рвёт и мечет, что за меня требуют столько бабла. Может, он скидку выбил? Например, заплатить за флешку, а со мной делать, что угодно.» Зотов невольно шмыгнул носом. Он не плакал, но сейчас, чувствуя себя хоть немного в безопасности, его начало накрывать. Миша аккуратно промокнул рукавом толстовки щёки, стараясь не задеть раны, стирая перемешавшиеся с кровью и грязью слёзы, и вдруг ему показалось, что в резинке рукава есть какое-то неестественное уплотнение. До этого ему некогда было рассматривать чужую шмотку, и он ещё раз хорошо прощупал рукав. Точно что-то было. Подобрав пустую бутылку возле лавочки, Зотов разбил её о стену, и осколком прорвал небольшую дырку в манжете. Через секунду ему на ладонь легла крохотная чёрная флешка. — Да ладно! — вслух сказал Зотов, округляя глаза, и вдруг истерично рассмеялся. Он был в толстовке Санса. Айтишник пошёл тем же путём, что и ее прежний владелец — зашил флешку в одежду! Бледный, Немец или зам убили Керчина, а потом передали носитель Сансу, чтобы он проверил данные. Тот проверил и спрятал на видное «место» и спокойно носил с собой, не боясь потерять. Увидев приближающийся автобус, Зотов запихал флешку назад в рукав и придержал место разреза. Он с трудом мог описать своё состояние. Нервняк от того, в какой переплёт он попал, лёгкость, что смог выжить, завалив троих неслабых противников. Теперь же эта флешка, мать её. Что с ней делать? В автобусе Зотов аккуратно присел, чтобы не запачкать сидения кровью и не привлечь ещё больше внимания, хоть и народу ехало немного. Дальше что? Доберется он до города и что? Ехать домой не вариант. С флешкой так теперь не вариант вообще. К отцу он не хотел обращаться, он знал, что ему плевать, но опять же, он не хотел, чтобы флешка попала к нему. Под лениво проплывающие за окном пейзажи, решение напросилось само собой. Кому как ни Карпову он может позвонить? Вдруг Стас ещё не в курсе, что его мечта почти осуществилась сегодня — Зотова едва не убили несколько раз. Нужен был телефон. Оглядев пассажиров, опер наметил жертву. Девчонка лет восемнадцати, в джинсовом комбинезоне, в просторный карман которого она положила телефон после разговора. Ещё немного и они въедут в черту Москвы, а девушка собиралась выходить уже совсем скоро, как мог судить Зотов по её «через десять минут буду». Засобирался выходить и Миша, когда увидел, что жертва продвигается к выходу. Зотов решил действовать классически. — Ой, простите, — изображая голос хорошо выпившего, произнёс Зотов и толкнул девчонку, когда они вдвоём выходили. Она брезгливо поморщилась и как можно быстрее отошла от него. Её встречала подружка примерно такого же возврата и пока они обнимались, радуясь встречи и не зная, что одна уже без телефона, Миша растворился в толпе. Его вело, он пытался найти какой-нибудь глухой закуток и забиться туда, чтобы наконец позвонить, пока девчонка не заблокировала симку. За одним из дворов он набрёл на небольшой неухоженный парк и брошенный двухэтажный недострой, на входе в который живописно лежала куча мусора. Уже прилично стемнело и Зотов, подсвечивая телефоном, на который, к слову, уже успели несколько раз позвонить, обогнул здание и спрятался за ним. Здесь его хотя бы не увидят из домов напротив. Он снял с себя толстовку и аккуратно сложил её рукавом внутрь, чтобы драгоценная флешка не потерялась, и подложил между стеной и раненым плечом. Номер Карпова так быстро вспомнился, что Зотов удивился сам себе. Номер отца и тот с трудом всплывал в памяти. Миша надеялся, что Карпов отвечает на звонки с незнакомых номеров. — Да, говорите быстро, — услышал Зотов резкое в трубке после пары гудков. Возможно, Карпов куда-то ехал и был за рулём. — Это Зотов, — голос Миши предательски дрогнул. — Где ты? — грубо спросил Стас, не задавая вопросов ни о левом номере, ни о причине звонка. Видимо, был в курсе, что опер крупно влип. Зотов продиктовал адрес дома, мимо которого прошёл к парку. — За этим домом есть брошенная стройка или свалка… — Не удивлён, дорогая. Тебя всегда тянуло к приземлённым вещам. — Карпов! — рявкнул в трубку Зотов. — Быстрее! Пожалуйста… Трубка выскользнула из его рук и упала. Миша яростно наступил на неё ногой. И ещё…и ещё… пока от телефона остался только непригодный хлам.