Но ничего не случилось, мы снова в порванных джинсах. Слышал, была война или видел в квадрате сырость, Или она в клетчатом пончо. Но ничего не случилось. Как это всё не ново! Продолжаю желать жить, Вопреки здравому смыслу.
Веня Д’ркин
Описание Зотовым местности, мягко говоря, давало скудную пищу для размышления, но Карпов наметил себе чёткий план действий. Первым делом он приехал в район недостроя, откуда накануне вытащил опера, и открыл карту автобусных маршрутов. Вспоминая номер маршрута, Зотов с уверенностью назвал первую и последнюю цифры, не помнил только цифру посередине. В списке маршрутов, к счастью, был только один подходящий — триста семьдесят второй. Теперь даже остановку, где подсел Зотов, можно найти, не так уж это и сложно. Стас ехал, внимательно всматриваясь в обочины, отмечая те ориентиры, о которых сказал опер. Вообще, выслушав историю Мишиного побега, Карпов охренел. Выживаемость Зотова была выше всяких похвал. Троих бы не завалил, при всём желании, но если вот так по одному, загнанным в угол, то шансы были у любого, кто мог пользоваться мозгами и уметь драться, а оперу не откажешь ни в первом, ни во втором. Карпов успел проехать всего ничего, когда увидел жигуль без колёс возле автобусной остановки. Значит здесь. Стас сверился с картой. За лесополосой действительно был небольшой район, десятка полтора пятиэтажек. «Хутор какой-то, — фыркнул Карпов. — Там ещё живёт что ли кто?». Дорога через лес действительно была, правда напоминала больше просёлочную, здесь мало кто ездил. На этом этапе началось самое интересное. Карпову показалось, что он ездит по кругу. Он выезжал к небольшому заводу, за которым тянулись маленькие улочки, но никаких гаражей ему не попадалось. По словам Зотова его держали не в черте поселка, он шёл через лес. Карпов разворачивался и снова петлял. На карте не было никаких гаражей. Видимо, незаконно построили. Неожиданно удача улыбнулась ему. Он съехал с дороги и рассмотрел ещё одну тропинку. На машине он соваться туда не решился. Оставив джип в тени елей, он выдвинулся пешком. Минут через пять ходьбы он вышел к пресловутым гаражам. Их было немного. Местные, видимо, использовали их когда-то кто как гараж, кто как сарай. Ворота с дельфином-граффити очень хорошо выделялись среди остальных однообразных. Вонь ударила в нос ещё на подходе, и Карпов прикрылся ладонью. Никто из видневшихся вдали домов со вчерашнего дня не обратил внимание на стрельбу… Стас легонько толкнул и без того приоткрытую дверь. Вонь стала совсем нереальной. Три трупа, как и говорил Зотов. Один с пулевым отверстием в башке, второго вообще трудно было признать за человека в месиве, которое оставили от его лица. Третий лежал дальше всех, видимых повреждений на нём казалось нет. В помещении был полнейший бардак. Зотов постарался на славу. Стас дёрнулся, услышав шаги, затем дверь приоткрылась и проёме показался человек. — Добрый день, Станислав Михайлович, — Карпов с удивлением признал в нём «фейса». — Что ты здесь делаешь? — Вопрос в другом. Что здесь делаете вы? Решили изучить природу Подмосковья? — Воздухом дышу. Свежим. Сергей спокойно перешагнул через труп с простреленной головой, поднял опрокинутый стул и с таким же ледяным самообладанием присел на него. — Вот такие дела. Есть какие-то версии? — Здесь была дуэль, — хмыкнул Карпов. — На троих. — Разочарую, здесь был четвёртый, и он ушел победителем. Зотов у вас? Отпираться было бессмысленно. Завалятся на квартиру и заломают. — Да. Он в относительном порядке. Сергей поморщился. — Грубая работа. На стволах его отпечатки, на воротах. — Не думаю, что у него было время на изящество. — Что вам до него, Карпов? Протекция от его отца? — Протекция меня волновала бы только в том случае, если бы я до сих пор работал в ОВД. — Стас, сдерживая дыхательный процесс, оглядел гараж еще раз. — Он нужен вам как обвиняемый или мы сможем с тобой договориться, и он пройдёт как свидетель? — Мне все еще нужна флешка, Станислав Михайлович. — Сергей тоже оглядел гараж. — Скажем так, наша организация вполне может сделать вывод, что всё случившееся — это просто разборки между ними. Не поделили полномочия, допустим. Или грибочков поели… Галлюциногенных. Отпечатки пальцев Зотова, ровно как и продуктов жизнедеятельности здесь никто не найдет. Я вам обещаю. Но взамен я даю вам три дня, чтобы найти флешку. Или найти того, кто заварил эту кашу. Вам ведь знаком Тарас Лукин? Иначе я дам делу ход. И тогда Михаилу Евгеньевичу не поможет даже отец. — Чужими руками проще действовать? — ухмыльнулся Карпов. — Особенно, если руки такого, как я. — Ну, а вы как думали? Должен же быть какой-то стимул для вас? Пусть это будет Зотов. Стас молча смотрел на «фейса». Сделка была не совсем честной, как ни крути. Отбросив все условности, все вопросы морали и добродетели, можно было открыто говорить, что Зотов отстаивал свою жизнь. Чисто объективно. Да любой бы или сложил лапки и покорно подставил себя, или дрался бы до последнего. В силу своего паскудного характера, Зотов лапки не сложит никогда. Теперь его свобода — предмет торга, и какой бы ни была цена — платить Стасу. Самое обидное, что «фейс» был прав. Без видеозаписи с пленным Зотовым, трупы в гараже — это просто жертвы слетевшего с катушек мента. Как когда-то в реальности случилось с самим Стасом. Сделка, которую предлагал «фейс» казалась весьма заманчивой, только короткий временной промежуток напрягал. Карпов старался не думать о том, что он не просто защищает Зотова, а добровольно его спасает. Плюнуть бы на всё и пусть эта грёбаная заноза хлебает свои проблемы как хочет. Пусть его отец отмазывает или не отмазывает, пусть Зотов сам ищет бабки, чтобы откупиться. Вместо того, чтобы послать Сергея куда подальше, Стас спрашивает как само собой разумеющееся: — Ты смог его найти? — Его автомобиль брошен на стоянке в центре города. Дома не появлялся. У любовницы его тоже нет, заграницу не выезжал. Мы, конечно, объявили его в розыск, но в ваших интересах найти его первым. — Кто его подельники? — Стас кивнул головой на труп с разбитым лицом. — Айтишник, он же Санс, он же Костин Клим Вадимович тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения, работавший в том же центре, что и убитый ранее Керчин. Сначала помог собрать компромат, затем намекнул Лукину на информацию. Что произошло дальше — умному догадаться несложно. Немец, он же Канаев Герман Алексеевич, — «фейс» кивнул на убитого в голову. — Уволен из ГРУ за сбыт оружия. Не посадили только потому, что у мужика оказались связи в выше стоящих структурах. Безработный. Тот, кому Зотов разбил лицо, Бледный. В миру Седых Юрий Владимирович. Служил вместе с Немцем и Лукиным в одном подразделении. Так же уволен, но за превышение должностных полномочий. Работал охранником в гипермаркете. — Понятно, — Стас нахмурился. — Как прикажете мне искать того, кого вы сами найти не можете? — Я пока сюда ехал, выяснил, что на Лукина зарегистрирован домик в ближайшем Подмосковье. Ну, как на Лукина… На брата его невестки. Но это не важно. Я уверен, он скрывается там, больше ему негде объявиться за та такое короткое время. — Остальное проверили уже? — Наши машины в тех краях очень приметны. — А мой джип просто идеален? — Вы, Станислав Михайлович, не вызываете подозрений, — Сергей чуть улыбнулся. — Давайте выйдем. Я отдам вам адрес. Карпов молча смотрел на уезжающего «фейса». Получив на руки адрес домика и поняв, что сегодня он туда уже не успеет, двинулся по пролеску к оставленному Финику. Он сам от себя не ожидал, что так рьяно кинется на защиту Зотова. Ехал он, правда, сюда с одной целью — подчистить улики. Но его опередили. Скорее всего следили. И взяли за жабры. По-хорошему, нужно было выбивать срок больше. Но он уже согласился. Темнело. Нужно было уезжать. Негоже оставлять занозу наедине с мыслями. Кто знает, что он себе напридумывает. Надо бы ему мобилу купить. Симка где-то была дома. Перед тем как тронуться в обратный путь, Стас включил телефон. Со вчерашнего вечера ему звонила Зимина, Грачев, видимо, узнать о здоровье сына, не иначе, Сергей и даже Степнов. Отбросив в сторону всех, кроме Ирины, он приложил трубку к уху. — Карпов. Трубку принципиально не берешь? — Прости, Зиминух. Дела. Опера твои вернулись с докладом? — Вернулись. Передали о твоем визите на квартиру Зотова. Что делал у него? — В трусах копался, — Стас хмыкнул. — Вот смешно, просто вообще. — Дело у меня к тебе срочное. Встретиться нужно. Поговорить. — Дело срочное говоришь… Через час в «Теремке» — устроит? — Через полтора. Я сейчас в Подмосковье. — Не опаздывай, Карпов.***
Когда Карпов прибыл на место, Зимина уже сидела за столом, скрытым от всего остального зала ширмой. — Рад тебя видеть, — Карпов присел за стол и подозвал официанта. — Водки и закусить чем-нибудь. — Могу предложить баранину в кисло-сладком соусе или свинину с овощами. Что предпочитаете? — Неси что-нибудь. И даме… — Стас вопросительно посмотрел на женщину. — Десерт и кофе, — отмахнулась Зимина. — Десерт и кофе, — повторил Стас. — На этом пока всё. Официант повторил вслух их небольшой заказ, получил в ответ кивок и удалился. — Почему так скромно, Ир? — Я сюда не есть приехала, Стас. Давай по делу. — Что ты знаешь о деле Керчина? — перешёл к теме их встречи Карпов. — Даже так, да, Карпов? — Зимина улыбнулась. — Зотов разрабатывал тех, кто работал с ним вместе. Ты указал операм на Лукина, убийца он? — Да. А знаешь из-за чего? Ирина не успела ответить — ей принесли заказ. Но, как только официант отошел от их столика, разговор продолжился. — Покойный Керчин собрал компромат, да не простой, а золотой и весьма взрывоопасный. Хакер, который помогал Керчину в этом нелегком деле, слил информацию Лукину. Вам придется доказать, что это именно он, не упоминая очень важной детали. Компромат, который на флешечке, и который ищут все, кому не лень, не должен всплыть в деле. Совсем. — Я так понимаю, именно из-за этого похитили начальника моей СКМ? — Ты прямо зришь в корень, Зиминух. Зотов в безопасности сейчас, побудет пока у меня на квартире. Официант поставил перед Стасом его баранину и тот сразу же принялся за неё. — Он в порядке, — Стас ответил на невысказанный вопрос. — Я завтра поеду брать Лукина и выяснять про эту бомбу. Потом отдам его вам, как добуду нужные мне сведения. — А от меня ты чего хочешь? — Хочу, чтобы обеспечила «воздушную подушку» и выслала своих кроликов, как только я позвоню. И, — Стас хмыкнул, опрокинув в себя стопку. — Сделай что-нибудь с больничным Зотову. Хоть задним числом. Если о его похищении узнают в прессе, весело будет всем. И тебе, и Зотову, и Грачеву. Эти акулы и про флешку узнают. — Карпов, зачем тебе это? — «Фейсы» на меня вышли, Ирин. Флешка им нужна. А тебе — раскрытое дело. А я между вами — как белочка, блять, в колесе верчусь. Цени это. Дальнейший ужин прошел в молчании. На прощание Зимина попросила передать майору скорейшего выздоровления. В ответ на это Карпов лишь усмехнулся.***
«&» «Странная штука — жизнь. Вчера ты подпол, начальник оперов, человек, который знает, что хочет от жизни. Сегодня ты бывший мент, человек вне закона, но тот, кого не сломала система. У тебя есть все. И в тоже время — ничего. Машина. Квартира. Деньги. Мелочи. Это такие мелочи. А есть ли у тебя свобода? Свобода выбора, Стас? Или все давно решили за тебя? Решили, кому ты подчиняешься, кому ты должен, кого обязан защищать. Как ты ответишь на этот вопрос для себя лично? А что ты чувствуешь к тому человеку, который столько раз вставлял тебе палки в колеса? Он уже не враг. Он еще не друг. И вряд ли им когда-то будет. Но ты его защищаешь, Стас Карпов. Тебе его жалко. Когда, с какого момента твоя жизнь так круто повернула в другую сторону? Когда перед тобой стояли те люди? Те одиннадцать человек. Или когда ты вышел из психушки? Один среди тысячи психов. Когда убили Леру? Не дочь, но ставшую ею. Когда узнал настоящее лицо Вадима — друга детства и юности? Мирный… Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Кто тогда знал, что враг — это лучший друг. Или когда тот, о ком ты думаешь, предложил тебе сделку за поеданием шаурмы? Признайся сам себе, Стас — тебе нравится его подкалывать. Тебе нравится, когда он злится на тебя и как реагирует. Тебе импонирует, что из всех людей, в момент опасности, он позвонил именно тебе. А ведь зверь внутри тебя знает, что это лишь начало. Что этот опер — достойный противник. Он наглее, он язвительнее, он намного хуже, чем ты в его годы. Зотов. Молодой, да ранний. Да, он мыслит так же, как и ты. Да, он надеется, что ему поможет бывший псих. А почему, Стас, именно ты? Ты видел его слабость в те моменты, которые обычно не выставляют напоказ. Которые он не покажет никому и ни за что. Отношения с отцом… Тебе вот тоже не повезло. Отец псих, и ты не лучше. А у него отец в здравом рассудке. Но ему совершенно плевать на сына. Вот и тянется к тебе, обрывая сам себя. Не понимая себя и ломая. Просто хочет быть нужным. Хоть кому-то. И не ври, что сам никому не хочешь довериться. Ему одиноко. Ты видел его слезы. Ты видел его слабые стороны. Ты видел его сильным и до ярости непредсказуемым. Даже жестоким. Вот только… …Ты, Стас, сможешь впустить этого звереныша в свою личную жизнь? В свое личное пространство?»***
С Зиминой Стас распрощался, может, и не очень тепло, но они всегда по какой-то странной причине были вполне довольны видеть друг друга, и иногда Стас не мог не отметить, что она становится похожа на него, в те времена, когда его имя в Пятницком произносили в глубоким уважением. Только кончил он сам плохо и это признавал. Зимина может это не осознавать или не признавать, но сути это не меняло. По дороге Карпов заехал в магазин электроники и купил Зотову телефон с обособленным наслаждением ответив на вопрос консультанта «для кого выбираем» — невесте. Была мысль купить розовый с идиотскими блестяшками, но остановился на модели нейтрального серого цвета. Дома Карпова ждал сюрприз. И сюрприз этот был в дрова. Стас оставил пакет с вещами возле порога и прошел на кухню, где горел свет. Зотов обнаружился сидящим за столом, с расфокусированными глазами, и смотрел куда-то мимо Карпова. В руке он сжимал стакан. Явно не с водой. — О, Карпов, — заплетающимся языком выдал опер. — Ты вернулся… А я тут это… праздную, — Миша нетрезвой рукой попытался отсалютовать стаканом, но даже оторвать от стола его не смог. — Что именно празднуешь? День трезвости? Ты где нажраться так успел, чудовище? — Стас забрал у него из пальцев стакан и принюхался. — Ты выходил? — Нет, — Зотов икнул. — Ты сам разрешил порыться в холодильнике. И я вот… — Я сказал, ты можешь поесть. Водка — это не еда. — А есть я не хотел, — пьяно улыбнулся Миша. — Ясно. — Карпов прислонился к тумбе и сложил руки на груди. — Где бутылка? — Под столом. Кажется, — Зотов задумчиво мотнул головой куда-то вниз и тут же поморщился, схватившись за голову. — Ты хоть закусывал? — Стас тут же себя оборвал. Закуски на столе не было. На столе вообще ничего не было, ни крошки. — Карпов, я не хотел есть. Я же уже говорил. Стас смотрел на пьяного в стельку Зотова и не знал, чего ему хотелось больше — напиться самому, добавить так сказать, или дать оплеуху этой занозе, чтобы пришел в себя. — Спрашиваю ещё раз. Что за праздник? — Нервы сдали, Карпов. Устроит такой ответ? — Нервы говоришь… Так ты вроде бравый опер, со стальной нервной системой, Зотов. — Да в жопе я, Карпов! — вдруг злобно фыркнул Миша. — В полной! Там, в гараже, везде мои «пальцы». Там моя кровь. Там даже, блять, моя слюна! Отец узнает — будет очередной пиздец. — Ты сейчас серьезно? — обалдел Стас. — Тебя так волнует, что скажет или подумает отец? Да и вообще — он же видел пленку, где за тебя бабло требуют. Обрати внимание, похитили тебя из-за его дел, а не из-за твоих. — Он никому ее не покажет! Там же речь о флешке, Карпов, — Зотов резко поднялся, пошатнулся, схватившись пальцами за столешницу, и сделал шаг к Стасу, хватая его за грудки. — Для его репутации это конец. «Для его репутации конец не то, что тебя похитители или упомянули о флешке. Для него полный конец будет, если информация всплывет на поверхность.» — Стас невозмутимо смотрел на полубезумного Зотова. — Угомонись, дорогая, — Карпов отцепил руки опера от пиджака и заставил его опуститься обратно на табурет. — Ты ездил? Нашел гараж? — Да. — И что там? Оцеплено небось все, — Миша внезапно сник и уткнулся лбом в сложенные на столе руки. — Меня посадят. В самом лучшем случае, условкой обойдусь. Превышение обороны и все такое. — Ничего там нет. Все нормально. — Карпов вспомнил это «нормально». Вспомнил месиво. Вспомнил о договоре. — Ты все уладил? — Зотов с надеждой взглянул на него. — Да, — не дрогнувшим голосом соврал Карпов. — Спасибо, Стас… Правда, спасибо, — Миша порывался встать и подойти к Карпову, но не повезло. — Ладно тебе… Угомонись… Реально, Зотов, ты так нажрался, потому что стресс снимал? — спросил Карпов, попутно заглядывая в холодильник. Зотову нужно было срочно поесть, хочет он или нет, шли вторые сутки, когда он ни грамма не съел. Алкогольного отравления не хватало ещё. Зотов вздохнул. Сначала он пол-дня проспал, а проснувшись, тупо смотрел в потолок. Без мобильной связи было не комфортно. По телевизору ни слова о зверском убийстве троих человек, значит, их не нашли, либо как любят все эти журнашлюхи — готовят материал с подробностями на двадцать минут в вечернем блоке новостей. Карпова долго не возвращался и каждую секунду Зотов ждал подвоха. Кому вообще можно верить? С другой стороны, при отсутствии мобильной связи отец вполне мог приехать к Карпову домой, но вместо этого он ограничился скупым разговором по телефону со Стасом. Он даже не просил дать Мише трубку, чтоб его услышать, сказать хоть что-то! И самое странное для Зотова было то, что Стас щадил его чувства, по-своему. Миша поплёлся в кухню и решил хоть что-нибудь съесть, организм не возьмёт силы из воздуха, даже его. В холодильнике было много разных продуктов по меркам Зотова, а на нижней полке обнаружилась едва начатая бутылка водки. Ею Зотов и решил восполнить силы и заодно продезинфицировать душевные раны. Про еду совсем забылось. — Держи, — Стас выложил на стол коробку с телефоном. — Дедушка Мороз, но ещё не Новый год, — пьяно заулыбался Миша. — Будь я Дедушкой Морозом, я бы ничего тебе не принёс. Я бы тебя посохом отходил, пока дурь из головы не выветрится. Зотов с интересом рассматривал телефон. — Странно, что ты не поглумился, Карпов, и не принес розовый. Стас закатил глаза. — Сим-карту возьмешь в комнате, в прикроватной тумбочке на верхней полке. А сейчас, дорогая, тебе придется поесть, — с этими словами Стас вытащил из холодильника кастрюлю с бульоном, где плавала куриная грудка. Зотов скривился. — Не хочу есть. Отстань, Карпов. Он прижал к груди коробку с телефоном и попытался улизнуть из кухни. Стас, наблюдая за его потугами встать, вытащил коробку из сильных пальцев, отложил подальше и с силой надавил на здоровое плечо, не позволяя подняться. — Если не хочешь получить к огнестрелу еще и отравление, то ты поешь, — прошипел прямо ему в ухо Карпов. — Иначе я бульон в тебя просто волью, зажав нос. Понятно изъясняюсь? — Ну, Стас, я не хочу, — заканючил Миша. В ответ Карпов сильнее сжал его плечо и отвесил подзатыльник. — Мне дико наплевать, что ты хочешь, Зотов. Моя квартира — мои правила. Стас рассмотрел подсохшие раны на лице Зотова и одобрительно кивнул. — Заживает как на собаке. — Я ещё та надоедливая псина, — пьяный смешок опера начинал бесить Стаса, но про надоедливость кто бы спорил. Миша вновь присел и уже молча наблюдал за Карповым, который разогревал для него еду. — Сегодня виделся с начальницей твоей. Передавала пожелание скорейшего выздоровления. По официальной версии ты на больничном. Зотов побултыхал ложкой бульон, но всё же начал есть с хлебом. До протрезвления Мише было ещё очень далеко, но приподнятое настроение уже улетучилось, как и лёгкость, с которой обычно по пьяни творят всякую херню. — А папочка тебе больше не звонил? — спросил Миша после того, как справился с выделенным ему ужином. — Звонил, но мы не разговаривали, телефон был отключён, пока я играл в игру «квест по Подмосковью». — Понятно, — кивнул Зотов, на автомате потянулся к раненой руке, поглаживая. Стас это заметил. — Жара у тебя нет, судя по всему, значит затягивается нормально. Зотов промолчал. В данный момент ему было плевать. После ужина Миша покопался в пакете, который привёз Стас, хмыкнул, увидев бельё, представляя, как Карпов роется по его шкафам, а потом Зотов довольно долго мок под душем, стараясь вообще ни о чём не думать и не представлять. Он прекрасно понимал почему уходят в запой, потому что как только начинаешь трезветь, реальность кажется ещё более омерзительной, чем была до этого. Немного придя в себя, Зотов наконец вышел из ванной, переодеваться в свою одежду уже не стал, напялил на себя всё те же огромные для него карповские футболку и штаны. В дверях комнаты Миша замер. — Карпов, это как понимать? Мишу тоже в этот вечер ждал сюрприз, и лежал он сейчас в кровати в одних трусах. — А на что похоже, дорогая? Мне тоже нужно поспать. — Мне на коврике теперь ложиться? — то ли всерьёз, то ли в шутку спросил Миша. — Зотов, здесь, — Карпов похлопал рукой по простыне. — Места достаточно. — Ты бы хоть оделся, — пробурчал Зотов, присаживаясь на край кровати. — Ага, щас, — Карпов повернулся спиной к Мише. — Я всегда так сплю, и то, что вдруг по неизвестной причине в этой постели оказался ты, ничего не меняет. Не нравится — спи на коврике, ты сам вызвался. Алкоголь быстрее отпустит. — Тогда… спокойной ночи? — тихо сказал Зотов и потушил ночник. — Да хоть какой, — отозвался Карпов. — Дай уже отдохнуть. Зотов аккуратно прилёг на спину, глядя в потолок, глаза привыкали к темноте. В приоткрытую форточку прорывался свежий ветер и колыхал занавеску, проникал тёплый свет фонарей возле дома. Миша покосился на Карпова, лежащего справа от него, и никак не мог совладать с собой. Щёки горели, а ситуация смущала до невозможности. Сильная широкая спина маячила практически перед глазами. Зотов попытался представить кого-то другого сейчас. Например, Степнова. Представил и вообще ничего не почувствовал. А присутствие Карпова сбивало дыхание и подогревало нутро, от этого было одновременно так хорошо и так плохо, тоскливо. За бабки можно было всё купить, как рассуждал Зотов. Где-то схитрил, где-то заплатил и у тебя есть желаемое, главное шевелиться. Сейчас ему не могли помочь деньги или связи, его живой ум и даже хитрость с изворотливостью, которых у него тоже было в избытке. Просто он никому не был нужен, и в первую очередь родному отцу. Единственным человеком, который проявлял хоть какое-то участие последнее время, был Карпов. Стас мог злиться на него, материть, драться, делать вид, что его вынуждают общаться с Зотовым, но почему-то ему одному всегда было не наплевать. И самое главное, что не наплевать ему было сейчас, Зотов это видел. Рука Миши как бы невзначай скользнула с живота на простынь, ближе к Карпову. Зотов замер, ожидая реакции. Он не хотел ещё одного приступа жалости к себе самому. Одно дело плакать, когда никто не видит и не знает, другое дело, если Карпов сейчас к нему повернётся и увидит его в слезах и соплях. Но Зотов чувствовал, что его накрывает, он буквально теряет связь с реальностью, и так нужен был сейчас «якорь», который удержит, успокоит, даст понять, что ещё не всё потеряно в этой жизни. Зотов придвинулся совсем близко к Стасу, почти уткнувшись ему в спину. Миша осторожно передвинул раненую руку и скользнул по ребрам Карпова, уложив ладонь ему на торс, и ждал реакции. Но Карпов не спешил ломать ему руку или подрываться и бить в и без того избитую физиономию, и Миша решился окончательно. Он придвинулся ещё ближе и прижался грудью к его спине, давая почувствовать как учащённо бьётся его сердце. Шмыгнув носом, Зотов прижался щекой к затылку Стаса и прерывисто вздохнул. Стас так и не отреагировал, а Мише сейчас и этого было достаточно. Он пролежал так какое-то время, успокаиваясь, и уже перед тем, когда начал проваливать в сон, Зотов почувствовал, что его ладонь, которая покоилась на груди Стаса, несильно сжали, будто подбадривали. Зотов уже засыпал, и это могло ему присниться. Среди ночи Стас проснулся. Как только Зотов за его спиной затих, послышалось сонное дыхание, Карпов и сам как-то незаметно отключился. Но вот сейчас ему было уж слишком жарко. И дело даже не в закрытом окне, которое было открыто им собственноручно, пока опер плескался под душем. Дело было в том, что он отвык так спать. Когда обнимают со спины, доверчиво прижимаются, или другой человек сам замирает в объятьях, чувствуя тепло… Аккуратно убрав ладонь Зотова со своей груди, он сел на кровати и зевнул, оглянувшись назад, вновь рассматривая своего такого нежданного гостя. Зотов был весьма привлекателен, но все портили ссадины, ушибы и синяки. Радовало, что заживает быстро. Стас подтолкнул спящего подальше со своей половины кровати и положил руку поверх одеяла. Очень не хотелось, чтобы он повредил и так еще не восстановившееся плечо. Или чтобы он, Стас, среди ночи, оставшейся ночи, как-то его вообще задел. На кухне, выпив воды, Стас попытался привести мысли в порядок. Завтра, а нет, уже сегодня, когда он найдет этого ублюдка, придется вспомнить свое боевое прошлое. Мужик так просто не расскажет о компромате. Стас лег обратно, на бок, лицом к спящему. Вот так ему засыпать проще. Честно говоря, он не ожидал, что Зотов так быстро сдастся. Точнее, что он вообще сдастся и попытается поискать защиты у него, Карпова. Он ведь слышал, как за его спиной у опера начинается слезодавильная стадия после принятия на грудь горячительного, но не спешил поворачиваться. Для него было некоторым откровением, что Зотов обнимет его, прижмется ближе, но будет натянут как струна. То, что опер боялся, Стас мог понять. Поэтому не спешил, ждал, когда того отпустит. И дождался.***
Будильник прозвучал неожиданно. Стас, хлопнув ладонью по крышке выключателя-мучителя, с трудом открыл глаза. Чтобы избавиться от хронического недосыпа ему нужно спать сутки. К сожалению, это пока не представляется возможным. Рядом завозилось тело. Зотов не проснулся. Лишь накинул одеяло на голову, повыше и повернулся на бок. Решив, что будить он его не будет, а напишет записку, мол, «за время моего отсутствия ты должен поесть, как минимум три раза, иначе я тебя отцу сдам». Нужно было вставать и ехать в Подмосковье, но не по тому тракту, по которому он катался вчера. Два часа езды. Будет время подумать о бренном мире. И о своей роли в нем. Собирался Стас быстро, старался особо не шуметь. Звякнула пряжка ремня и Зотов завозился снова. — Едешь куда-то? — сонно спросил Миша. — Нет, это у меня такое хобби — рано вставать. Вернусь ближе к вечеру, поставь в телефон симку, — распорядился Стас и покинул комнату. Через пару минут хлопнула входная дверь. Зотов прикрыл глаза и передвинулся на ту часть кровати, где спал Стас. Он много думал насчет флешки, признаваться Карпову или нет? Флешку хранил Санс и бывшие разведчики вряд ли об этом знали, а вот Лукин мог знать. Может, пока Стаса нет, свалить по тихому? Или передать её отцу? Или полиции? Или вообще к хренам растоптать и ни о чём не думать? Пока Зотов счёл, что лучше всего будет молчать, ради безопасности их двоих.***
На дорогах никого не было, Стас даже немного удивился. Москва — такой город, который всегда в движении. Всегда заполнен машинами и людьми под завязку. Но не сейчас. Двигаясь в сторону Энска он жалел свой день: встать так рано, чтобы выбить дурь и информацию, ради чего? Стас поправился: не ради чего-то, а ради кого-то. Ради человека, который тоже частично эту кашу заварил, завалив троих человек, а сейчас спокойно дрыхнет. Дорога была асфальтирована, даже относительно ровная, и Стас даже не заметил, как доехал до места назначения. Домики заполнили улицу. Здесь были навороченные дома, с охраной и заборами, летние домики для отдыхающих, сельские магазины и даже минимаркет. Но Стасу нужен был старый вид этого поселка. И он до него доехал. Три-четыре десятка домов, частично разрушенных или не частично. Тот дом, на который указал «фейс» стоял на отшибе. Идеальное место для прикрытия и отсидки. Проехав мимо нужного дома, Карпов съехал с дороги и остановился под каким-то кустом, чьи ветви почти полностью скрыли автомобиль. В салоне было душно, а на воздухе… Стас вздохнул полной грудью — ему бы здесь отдохнуть, а не всяких преступников ловить. И этого вывезти на природу. Может, быстрее в себя приходить будет. Дом не выглядел заброшенным. Ровные подстриженные кусты, дорожки, летняя беседка, густо увитая плющом — видно было, что этим домом занимались. Карпов прошел на территорию, скрываясь в тени деревьев, приближаясь к окнам. На летней кухне было пусто. В спальне тоже. Лукин обнаружился в гостиной, спиной к окну. Стас проник в дом с черного хода и бесшумно возник на пороге комнаты, наставив пистолет с взведенным курком на опешившего Лукина. Тот не ожидал увидеть постороннего в этой части Подмосковья. — Вставай. — Стас дернул стволом в верх. — Только медленно. И руки подними. Давай-давай, Тарас Антонович. Мужчина медленно встал с кресла, держа в руках книгу, которую почти сразу запустил в Карпова. Стас ушел с траектории полета книги и дернулся наперерез бывшему ГРУшнику, наставляя точно в грудь ствол, ловя его презрительный взгляд. Да, военный мог одной рукой выбить у него пистолет, но Карпов досконально знал все приемы. — Не так быстро. Мы не договорили. — Кто такой, чтобы я с тобой разговаривал? — фыркнул Лукин. Он держался самоуверенно, Стас понимал, что завалить его голыми руками вряд ли получится, а убивать этого гада в планы не входило. Пока. Что ж… Методы Зотова в помощь, Карпов иногда их очень даже одобрял. Стас быстро и уверенно опустил руку со стволом ниже и тут же выстрелил. Лукин заорал и покатился по полу. — Мне кажется, так у нас больше шансов на беседу, Тарас Антонович, — спокойно произнес Стас, усаживаясь в кресло. — Суууука, — выл раненный. — Я кобель, — всё так же спокойно ответил Стас. — Расскажи мне, Тарас Антонович, кто начальника твоего убил? Лукин не отвечал, только зыркал на Стаса. — И кто додумался начальника СКМ так нагло на пороге ОВД похитить? А ты знаешь кто его отец? — Тебя Грачев послал… — простонал Лукин. — А ты думаешь он возьмёт и простит тебе похищение сына? — ухмыльнулся Стас. Ухмыльнулся, потому что прекрасно знал правду. Не простит, он уже и думать забыл про Зотова. — Его сын сам ненормальный! — скулил Лукин. — Он завалил моих ребят. — Да, — понимающе кивнул Карпов. — И правильно сделал, и ещё мало они отделались, не в муках сдохли. А ты его, видимо, испугался и слинял? — Мне светится было ни к чему, ребята должны были с ним разобраться. — А ты стал сговорчивее, Тарас Антонович. Может, если я тебе вторую ногу прострелю, ты скажешь где флешка. Лукин стиснул зубы. — Пошёл ты! — Да я-то пойду, а вот ты останешься. Более того, ты — единственный выживший в этой истории, помимо Зотова, разумеется. И вот представь себе картину — один ты тянешь все грехи этой непростой жизненной истории. Керчина убил ты, подельников своих завалил ты, деньги не смогли поделить, за сыночка генерала. И остаётся вопрос без ответа — где флешка, ушлепок? — Я убил только Керчина! — взвился Лукин. — А отвечать будешь за всё. Ещё и в СИЗО поселят к тебе какого-нибудь большого рослого дядю, еще больше, чем ты сам, передать тебе привет от Грачева. Он проведет с тобой незабываемую ночь, ты быстро расскажешь где флешка. И может быть тебя оставят в живых. И будешь ты тянуть петухом очень большой срок за несколько убийств, похищение человека и шантаж. Как тебе? И именно так все и будет, — позитивным тоном закончил Карпов. — Я не знаю где сейчас флешка, — притих Лукин, понимая, что будет всё так, как описал Стас. — Вспоминай. Это позволит тебе сесть только за убийство Керчина, как ты и хотел недавно. И само собой в материалах дела не должно быть никакого упоминания о флешке. — Флешка была у Санса, он говорил, что она всегда при нём. — Ну не в кармане же с ней он ходил, — раздражённо ответил Карпов. — После того, как этот псих, Зотов, сбежал, я вернулся в гараж. Флешки не было. Я покопался в вещах Санса, но ничего не нашёл. Он брал пример с Керчина, хранил в одежде, но я не знаю в чем он был. Зотов смешал все карты. Пока Лукин говорил, глаза Карпова едва не наливались кровью. Зотов, кутающийся в толстовку мертвого хакера так ясно предстал перед глазами, что казалось, протяни руки, и Стас свернёт ему тонкую бледную шею. Больше Стас ничего не спрашивал. Он позвонил Зиминой. — Ирин, жду твоих кроликов… Опера приехали быстрее, чем рассчитывал Стас. Увидев в окно подскочившие машины, Стас ещё раз напомнил полуобморочному Лукину: — Ты о флешке ничего не знаешь, помни. Керчина завалил, потому что не поделили любовницу или должность, придумаешь сам, где вы могли не сойтись. И ни слова не смей говорить про Зотова. С операми Стас не говорил, исчез как и не было. Ткачев проводил его хмурым взглядом, но окликать не стал. Домой Карпов ехал не просто быстро, он летел! Ладони остервенело сжимали руль. Зотов труп! Он его закопает там же, рядом с гаражом, откуда он сбежал. Не зря он так вцепился в шмотку мертвого айтишника. Стас помнил, что стирал толстовку вместе с остальными вещами, значит Зотов умудрился спрятать её в квартире Стаса. Спрятать такую бомбу! Если бы «фейсы» нагрянули на квартиру и устроили обыск… «Зотов, мразь, ты чем вообще думал?!» Злился Карпов и на себя тоже. Повелся… Бедный парень, ненужный отцу, так отчаянно отбивался и боролся за жизнь, а потом в слезах жрал водку на кухне Карпова, запивая свою никчемность, но при этом зная, что эта маленькая хреновина с информацией уже у них в руках. Стас, блять, ради этой флешки на сделку пошел ради него! Желание было одно и очень простое — приехать домой и размазать Зотова по стене, как саранчу!