Смех висельника.

             В голове до страшного пусто.              Нет ни одной мысли за которую можно зацепиться и постепенно выплыть на поверхность.       Пытаясь восстановить хронологию событий, лишь путается снова.              Чеён прислоняется к холодной стене, в попытках сбросить приставший к телу, словно пиявка к ноге, жар. Сейчас, все ее эмоции оголены, и, подобно никелевому проводу, бросаются искрами в пустое пространство вокруг.       Еще немного и Пак сама начнет бросаться искрами, больно кусая проходящих мимо людей электрическим разрядом. Дыхание к чертям — его просто нет. Легкие работают на аварийках, а само сознание плывет, плывет и все еще плывет в пучину небытия. Как никогда хочется перестать. Просто перестать. Не нужно ничего добавлять — все было сказано уже не раз. Лично ей — было сказано сотни. Что не стоит трогать пластырь, пока рана не зажила. Не стоит подходить. Не стоит касаться. Оно того...не стоит.       Но эта упрямая девчонка решила, что знает, как будет лучше для Чеён, вторглась в ее личное пространство и разнесла его, как карточный домик, не забыв при этом спалить все к чертям собачьим.       Лиса не спрашивала разрешения, а Пак и против-то не была. Поэтому если и винить кого-то в том, что сейчас произошло, так это девушку с выцветающим блондом на волосах.              Она стоит, сгорбившись, хватаясь за ткань своих штанов — одной рукой прикрывает рот и надеется, что темный угол — это идеальное укрытие. Если Лиса догонит ее, если снова посмотрит своим тающим взглядом, если подойдет ближе...Чеён не сможет.       А этого допускать нельзя.       Если уж задался целью, так иди до ее конечного пункта, несмотря на внешние обстоятельства. Вот только...Чеён даже с места сдвинуться не может.       Взгляд направлен в пустоту, а на его дне плавится раскаленное железо — тот самый стержень, что был нажит девушкой в течении всей жизни, сейчас рушится, а она не знает, как вернуть все обратно. Не знает, как быть, если ей не хочется ничего возвращать. Ей хочется вернуться на крышу, нырнуть в руки теплокровной тайки, ей хочется домой...домой к Лисе.               - О чем ты думаешь вообще? - в ушах звенит чужой голос, так похожий на ее собственный. - Ты ей не нужна.              Входная дверь резко открывается и на улицу выбегает Лалиса, словно в противовес словам крутящимся на языке.       Вот, она, опять стоит напротив, а на шее у Пак образовывается мешок с камнем, что тянет ближе к земле. Где-то между тугой веревкой, на коже, еще горит след от Лисиных губ, которые, по параметрам, идеально вписываются.       Девушка озирается по сторонам, сильно нахмурив брови, бурчит что-то себе под нос и бежит дальше, так и не заметив припавшую к стене фигуру.       Все тело пронзает резкая дрожь, которую не то чтобы унять, даже игнорировать не получается. Пытается сдвинуться с места, тут же чувствуя, как глаза печет уже от привычного ощущения. Чувство такое, что она снова и снова срывается с обрыва, налетая свои слабым телом на ледяные скалы, разбиваясь на множество осколков. Стеклянное сердце до краев наполненное чем-то неприятным и склизким, больно пульсирует, напоминая, что разбито оно не одно и больно тоже не ей одной.       Чеён на ощупь пытается продвинуться вдоль стены и выйти в сторону библиотеки, потому что глаза заслонила пелена из слез, но каждый шаг дается ей с большим трудом. Особенно, когда душа рвется в обратную сторону...       Пак трясет головой из стороны в сторону, не замечая, что рука ее юркнула в пространство между зданиями, потянув за собой остальную часть тела.              Девушка, не удержавшись, приземляется на свои колени, позволяя отрывкам прошлого накрыть ее с головой.                                   *flashback*                     Солнце, пересекая линию горизонта, окрашивало близплывущие облака в нежно персиковые тона. На расстоянии, как раз таком, на котором находится земля, можно было увидеть, насколько пушистые и мягкие эти облака.       Девочка с пшеничными волосами взобралась на обросший мхом камень, чтобы получше их рассмотреть.               - Сахарная вата. - шепчет она, завороженно наблюдая за раскинувшейся картиной. - Мама, Чимин! Смотрите! - своим маленьким пальчиком тычет в озоновый слой, и тянется выше, так словно небо — это самое прекрасное, что она когда-либо видела.               - Будь осторожнее, Розэ. - слышится предостерегающий возглас матери, когда девочка решила перепрыгнуть на другой валун. Мелкие песчинки отлетели от горной породы, врезаясь в воду, спугнув притаившихся мошек.               - Не переживай, мам. - отмахнулась она, продолжая выполнять свои трюки. - Я мастер в этом.               - Ты мастер в набивании шишек, цветочек. - хихикает Чимин, что наблюдает за всем со стороны, за что хочется ему врезать по лбу.               - Иди сюда, умник, и посмотрим у кого из нас будет шишка.               - Не дразни сестру, Чимин-щи. - усмехнулась женщина, отложив на секунду свою книгу, и окинула парня грозным взглядом, но секунду спустя ее черты лица смягчились, и она позволила себе подмигнуть сыну. - Однажды, она вырастет и терпеть издевки придется тебе.               - Почему-то мне кажется, что это время не так далеко, как мне хотелось бы.               - Поэтому цени каждый момент — она всегда будет твоей младшей сестрой, но не всегда будет в тебе нуждаться, как сейчас. - мать одаривает его проницательным взглядом, давая понять те мысли, что озвучены не были.              Парень легонько треплет себя по голове, оборачиваясь в сторону маленького пруда, расположившего на территории их загородного домика: они каждое лето приезжают сюда, чтобы провести время в тесном кругу семьи, так, чтобы без лишних глаз, и это лето не было исключением. Единственное, что казалось непривычным, так это то, что в этот сезон им пришлось ехать втроем — отца задержали на работе на несколько дней по неизвестным ему причинам. Парень ни с кем это не обсуждает, но он замечает, что отца в последнее время все меньше можно застать дома: возвращается поздно, ужинает в своем кабинете, ссылаясь на большую загруженность. Хотя, имея при себе такой штат служащих, Чимин не верит, что ему некому доверить проверку документов и уделить время семье. Этот уикенд должен был развеять то напряжение, что натягивалось между членами семьи тонкой струной, способной разрезать на пополам целое яблоко, но что-то явно пошло не так.       Все что Чимин мог, так это надеяться, что мужчина приедет через два дня, как он обещал, и они вернутся в то время, когда их можно было назвать семьей.       Он, также, замечает, как сильно волнуется мама, и ему хотелось бы развеять все ее сомнения, если бы они были необоснованными, но парень был слишком умен и слишком честен, чтобы притворяться, будто все в порядке. Во всей этой суматохе, лишь малышка Розэ оставалась личным солнцем их семейства, которая и не подозревала, что происходит за закрытыми дверьми родительской спальни, наивно полагая, что ее семья — эталон и пример для подражания. Чимин не хочет убеждать в обратном. Все что он может сделать сейчас, так это окружить еще большей заботой и пониманием. Кстати об этом.              Чимин крутит головой из стороны в сторону, пытаясь найти Розэ, что секунду назад резвилась на, еще нагретых дневными лучами солнца, валунах. Но ее там не было. И на веранде пусто — мама все еще читает книгу, не подозревая ни о чем. Парень резко поднялся с места.               - Розэ?              Подойдя к самой кромке, он смотрит на блики в воде и быстрее, чем планировал, начинает волноваться.               - Малышка? Розэ, ты где?              Вопрос в пустоту, потому что отвечать на него ему никто не собирается.       Пробегаясь взглядом по окружающему пейзажу, его взгляд остается на клочке леса, что затесался в их владениях. Если сестра пошла туда, то это может быть очень опасно. А если она испугается чего и заплутает в самые дебри, что потом ее уже не найти?               - Проклятье. - ругается парень, срываясь в самую гущу леса. - Розэ! Ты слышишь меня?              Не слышит. Потому что в ответ прилетает лишь истерзанное волнением эхо.              Ветки деревьев смыкаются за спиной, прикрывая живой свет. Резко атмосфера меняется с расслабляющей на жуткую и пугающую. Что самое худшее, так это то, что Розэ нигде не видать.              Пробежав вдоль границы лесной рощи, парень около пяти минут срывал свой голос, пока не наткнулся на больно знакомый силуэт в тени. Приглядевшись, он облегченно выдохнул, направляясь к виновнице его сбитого сердцебиения.               - Ты что здесь делаешь? - его гневный выкрик остановила маленькая ладошка.        - Тише ты, дурья башка. - шипит девочка, пригрозив пальцем другой руки, а встретившись с его недоумевающим взглядом, этим же пальцем показывает куда-то в сторону. - Смотри.              Вниз по склону, там откуда не было видно тайных наблюдателей, паслось стадо диких лошадей. Статные животные двигались кругами около маленького ручейка, в попытках найти удобное место. Девочка весело усмехнулась, когда один жеребенок неуклюже плюхнулся в этот самый ручей.              Парень, засмотревшись на красивых животных, не сразу обратил внимание на девочку, что тыкала ему в плечо.               - Что они здесь делают? - тихо спрашивает она. Парень задумался на несколько мгновений.               - Должно быть, неподалеку находится ферма. Нам не стоит их пугать, пойдем отсюда.               - Старший брат, ты зануда. - недовольно фыркнула девочка, а затем толкнула Чимина в левый бок и ринулась куда-то сломя голову. - Догоняй.              Опавшие листья вздымались под ее ногами воздушной волной, только для того, чтобы упасть вновь. Розэ бежала, лицом встречая ветер, и пищала от дикой радости, что разливалась по ее венам вместо крови. Даже не заметила, что Чимин специально бежит медленней за ней. Но стоило ей развернуться, чтобы кинуть очередную безобидную колкость в его адрес, как нога запуталась в кусте терновника, что ранее остался незамеченным. Громко взвизгнув, она остановилась, но, не рассчитав силы, споткнулась о другую ногу и, перелетев через куст, упала на спину.               - Розэ! - Чимин рванул, что есть силы, в страхе наблюдая за распластавшейся девочкой. - Что за растяпа? - прошипел он, взглянув на лодыжку сестры, что была вдоль и поперек покрыта кровоточащими царапинами. - Сильно болит? - Розэ, молча, сглотнула слезы обиды на саму себя и на свою нерасторопность, а затем отрицательно помотала головой.               - Это всего лишь царапина. - отмахнулась она, корпусом поднявшись с земли, но парень заметил, как поморщилось от боли ее лицо. Розэ недовольно цокнула языком, когда парень поднял ее на руки, и попыталась выбраться, но быстро смекнув, что это бесполезная трата времени, ущипнула брата за плечо. - Ну-ка поставь меня на место, иначе я...- видимо шок не покинул ее разум, потому что так и не придумав, чем ему можно пригрозить она яростно выкрикнула. - Чимин-а! Мне не пять лет, я же сказала, что все в порядке.               - Но тебе же больно. - сказал он это таким будничным тоном, что девочке захотелось сильно стукнуть по его чересчур умной голове.               - Не больно.              Розэ хмурилась сильнее непонятно из-за чего больше. Из-за того, что была настроена против его слов принципиально, или из-за того, что кожа на лодыжке горела огнем, а сама нога немела с каждой секундой все больше.               - Хорошо. - парень резко опустил ее на землю. - Если это так, то ты, значительно, облегчишь нам путь до дома. - девочка от неожиданности, чуть не плюхнулась на землю. Пытаясь скрыть боль во взгляде, которую Чимин, конечно же, заметил, она встала на больную ногу. - Ну что идем? - Розэ упрямо сверлила его взгляд своим, а на деле боялась ступить шаг.               - Конечно. - как ни в чем не бывало, ответила она. - О чем речь? - Чимин кивнул и пошел вперед, не дожидаясь сестры. А та, сделав несколько шажков, плюнула на свою гордость и, чертыхнувшись, опустилась на землю. - Чима!               - Что такое? - парень обернулся, своим веселым взглядом наблюдая за тем, как девочка корячится и хватается за лодыжку. - Всего царапина значит. - сцепив руки на груди, он усмехнулся. - А вместе с ней растяжение и вывих.               - Как я могла забыть о твоих поражающих знаниях в анатомии человека. - фыркнула Розэ. - А теперь, может перестанешь глумиться и поможешь своей маленькой сестре? - Чимин молча подошел и взял ее на руки. Несколько минут они шли молча, пока девочка не спросила. - Ты сразу понял, что это вывих? - на что получила утвердительный кивок. - Почему тогда отпустил?               - Ты говорила, что тебе не больно. - пожал плечами он. - Даже если это была ложь, ты утверждала обратное просто из-за упрямства. - тяжело выдохнув, он продолжил. - Если бы я сказал, что это вывих, ты бы мне поверила? Не убедись сама.        - Скорее всего, я бы сказала, что пока ты не покажешь мне диплом об окончании твоего учебного заведения, я не нуждаюсь в твоих медицинских заключениях. - хитро улыбнулась девочка.               - Люди часто говорят, что с ними все порядке, лишь для того, чтобы не казаться слабыми. Но тебе не нужно строить из себя сильную, особенно со своей семьей.               - Кто мне это говорит? - девочка закатила свои большие глаза, вызывая у брата легкий смех.               - В кого ты такая ворчунья?               - В саму себя. - гордо заявила она. - Я уникальная.               - Хорошо, уникальная наша, смотри. Если бы ты не признала, что тебе больно, я бы все равно это знал, но не имел возможности помочь, потому что ты сама бы мне этого не позволила. Так и ковыляла бы до дома не подавая виду. - девочка кивнула, потому что, да, скорее всего так и было бы. - И неизвестно, что было бы с твоей ногой после. Ты своим упрямством пыталась доказать насколько сильной можешь быть, но запомни одну вещь, которой меня когда-то научили. - переведя взгляд с линии горизонта на родное лицо, он мимолетно улыбнулся и продолжил. - Истинная сила — это признать, что тебе нужна помощь. - глаза девочки от изумления раскрылись. - Ты признала, что тебе нужна моя помощь и тебе стало легче, так? - Розэ кивнула, завороженно наблюдая за старшим братом. - Сила во взаимопомощи. Ты помогла мне, а я тебе и все счастливы.               - И как же я помогла тебе? - непонимающе нахмурила брови она.               - Ты помогаешь прямо сейчас. Если бы с твоей ногой что-то случилось, я бы потом себе этого не простил, ты слишком ценна для меня.               - Чимин-щи! Это что, признание? - девочка хитро прищурилась.               - Я же твой брат. Я обязан защищать тебя и …               - Да-да...Я тоже тебя люблю. - закончила она за него, счастливо улыбаясь во все свои тридцать два. - Значит, когда человек, который тебя любит, видит, что тебе плохо, хочет помочь, а если ты его отталкиваешь, тем самым причиняешь боль и себе и ему? - подытожила она. - Но когда они вместе, помогают друг другу они сильнее. Сильнее, чем, если бы были поодиночке. Сильнее, чем прежде. - в глазах девочки заплясали веселые искорки, когда она поняла смысл сказанного братом.               - Ну, я бы сказал, что они непобедимы. - усмехнулся Чимин.               - Значит, мы тоже? В смысле, непобедимы? - спросила девочка, разглядев сквозь толщу веток знакомый фасад дома.               - Да, думаю так и есть.                            *end of flashback*                            Теперь же, когда Пак сама всех разогнала, рядом нет человека, который подал бы руку помощи. Нет слов утешения, мол, вдвоем всегда лучше, чем одному. Нет понимания происходящего.              Она поднимается, находя в своем измученном теле остатки сил, и бредет куда глаза глядят, шатаясь из стороны в сторону, подобно маятнику. Вся ее жизнь подобна грустной сонате, которую ждет неминуемый конец. Когда последний аккорд будет сыгран, уже не важно сколько нот звучало до этого, не важно ее начало, да по сути, ничего уже не важно.       Чеён усмехается сквозь боль, когда заходит в ее родное и такое чужое сейчас крыло. Вон там, прямо по коридору и налево, находится ее пристанище — палата, что терпела все ее выбросы эмоций. Те стены, что видели слезы девушки. Ни один человек не видел столько, сколько видели они.               - Чимин-а. - ее голос хрустит, как горящие ветки и это описание не так уж далеко от действительности. - Тебя забыли научить одной вещи...              Здорово, когда есть люди, готовые придти на помощь. Классно, когда есть друзья, способные поддержать тебя в трудный момент.       Вот только во всем этом есть одно но...               - Страдать вдвоем не очень-то весело...              Ладонь обхватывает холодный металл, инстинктивно дергая дверную ручку на себя.       Закрыла она ее или нет, увы останется для нас тайной, потому что следующее, что девушка видит, так это сидящего на своей кровати человека.               - Королева драмы, пожаловала. Я уж думал, не дождусь.              Девушка открывает рот. Потом закрывает. Повторяет сие действие несколько раз, но понимания в ее черепной голове, как не было, так и нет.               - Бекхён?               - Чеён.              Девушка не чаяла услышать из этих уст свое имя еще хоть раз. Исходя из их последнего разговора — шатен ясно высказал свое мнение относительно нее...но сейчас он сидит, хлопает своими глазами, расположившемся на, слишком детском для его возраста, лице и даже, немного, улыбается?       Пришлось несколько раз откашляться, чтобы вернуть голосу силу.               - Что ты здесь делаешь?               - Жду тебя, сказал же. - фыркает он, нетерпеливо елозя на месте.               - Зачем? Я думала, ты уже все, что хотел, сказал. - обиду в голосе скрыть так и не получилось.               - Слишком много думаешь. - парень нетерпеливо дернул плечами и поднялся с места. - Идем, у нас мало времени.              Не сказав больше ничего, он грубо хватает ее за руку и уводит прочь из палаты, и от любимой подушки в которую девушка планировала излить все свои печали и страдания. Хотелось спросить, что черт возьми этот Бекхён делает, но язык не слушался, а ноги запинались друг об дружку через каждые два шага, отчего шатен лишь шипел и подгонял. Боковым зрением девушка заметила что-то до боли знакомое и, узнав в его руке свой рюкзак, что ей разрешили оставить, резко остановилась.               - Что происходит? Куда ты меня ведешь?              Шатен чуть ли не скулит от недовольства.               - Ты можешь спросить меня об этом позже, потому что сейчас не время.              Он порывается снова взять ее за руку, но девушка вовремя ее отдергивает.               - Или ты говоришь куда ведешь меня, или я разворачиваюсь и иду к себе в палату.               - Если хочешь здесь остаться, то, конечно, иди. - хмыкает он, сложив руки у себя на груди.               - Ты о чем?              Ему не дают ответить чужие шаги. Парень быстро хватает девушку за плечи и толкает спиной в темный проем между зданиями. Больно впечатав ее в стену, он рукой прикрывает ей рот, а пальцем приказывает быть тише. Мимо проема секундой спустя проносятся два санитара и у Чеён под ложечкой сосет от неприятного предчувствия.               - Доверься мне. - шепчет парень, смотря своими карими глазами в самую глубь глаз напротив. Чеён не найдя слов, медленно кивает, позволяя взять себя за дрожащую руку.              Они бегут минут пять. Два раза они чуть ли не натыкаются на других санитаров, но у Бекхёна, как оказалось, отличная реакция, собственно, благодаря ей он замечал их раньше и успевал прятать себя и амебную Чеён заодно.       Забежав в музыкальный класс — единственное известное ему место, где девушку искать не будут в ближайшее время, он усадил ее на стул и запер дверь. Чеён уже хотела было спросить, но он знаком руки приказал молчать до тех пор, пока не закроет окно. Подождав еще пару минут, начинает.               - Теперь можно.               - Что это было? - отмирает Пак, бешеным взглядом глядя на парня. - Они все искали меня?              Бек неторопливо кивает.               - Бекхён, что происходит и почему ты в курсе?               - Они хотят тебя перевезти в другую лечебницу. - выдает он.              Хорошо, что Чеён сидит, потому ноги у нее подкашиваются от услышанного.       Какая глупость. Думать, что ее так просто отпустят. Наивная Чеён.               - Я подслушал разговор Су Джи сегодня днем, и она решила, что тебе рано пока выходить отсюда, но из-за недавних событий...- глаза его недобро блеснули в полумраке. - ей кажется, что тебе будет лучше остаться в другой лечебнице еще на пару месяцев...или лет.              На сердце Чеён больно пульсирует шрам от осознания того, что даже здесь ее смогли предать.               - Нет. Я не могу здесь остаться. - голос дрожит от самого настоящего страха. - Я больше не могу, Хён. - она поднимает взгляд на парня, а из глаз непроизвольно катятся слезы отчаяния. - Что мне делать? Помоги мне. Бекхён, умоляю, помоги мне.               - Тише ты. - хмурится он. - А я здесь для чего по твоему?               - Посмотреть на мои страдания?               - Я не настолько жестокий человек...- усмехается он в ответ, презрительно глядя на слезы девушки, но секунду спустя протягивает ей платок. - Меня они перевозят тоже, сказали об этом сегодня. Собственно, как я и узнал об этом всем.              Он поднимается с места, дав Пак возможность успокоиться самостоятельно и обходит ее, становясь за спиной.               - Я достал твои вещи, вот только не пойму одного. - задумчиво произносит Хён. - зачем тебе складной ножик?              Девушка резко оборачивается, изумленно глядя на парня. У него в руках: синяя толстовка — та самая, в которой она сюда приехала, рваные джинсы, потертые кеды, блистер с таблетками и тот самый ножик, которым она вскрывала себе вены в первый раз.               - Тебе стоит переодеться.               - Как ты все это достал? - изумленно спрашивает она, принимая свои вещи.               - Свои связи. - усмехается он. - Не буду тебе мешать, но поторопись, тебя, вероятно, уже ищут.              Пак, дождавшись, пока дверь с той стороны закроется, вытерла остатки влаги со своего лица и про себя сказала, что сейчас не время быть слабой. Сейчас решается ее судьба. Поэтому, быстро переодевшись, она накинула на свою голову капюшон и вышла из класса. Хён, к ее удивлению все еще стоял в коридоре, рассматривая узоры на потолке.               - Держи, это твой мобильник, я взял его, чтобы зарядить.              Пак уже и забыла, что такой телефон. Забирая гаджет из его рук, она невольно касается его кожи, отчего парень дергает плечами, но остается стоять неподвижно. Чеён посмотрела ему в лицо, пытаясь найти ответ на интересующий ее вопрос.               - Зачем тебе все это?               - А зачем солнце каждое утро встает? - спокойным голосом спросил он. - Это то без чего оно не может. Все равно, что люди думают, оно каждый день поднимается ото сна, чтобы освятить чужие лица. Что-то вроде плохой привычки — греть тех, кто не всегда этого заслуживает.               - Так я твоя плохая привычка? - усмехается девушка.               - Можно и так сказать. - на секунду их взгляды пересекаются, но этого ничтожно мало, чтобы понять, что творится за этим напускным безразличием. - А теперь идем. Если кто-то увидит тебя, то я уже ничем помочь не смогу.              И это лучший аргумент, который девушка слышала за всю свою жизнь.       Они осторожно выходят из здания, тут же, опасливо озираясь по сторонам, и бегут ближе к стене. Так у них есть шанс остаться незамеченными. Бекхён ведет ее вдоль большого забора, все дальше от приевшегося места. Где-то там, за спиной бегают врачи, в поисках Чеён, которая сейчас...сбегает? Кто бы мог подумать. Она правда сбегает из лечебницы. Сбегает от помощи и сбегает от Лисы. Последнее заставляет ее замереть на месте.       Она сбегает от Лисы. Просто уходит. Ничего не сказав, не оставив даже записки. Просто исчезает из ее жизни, как осенний ветер, что треплет за волосы, а затем теряется во времени. Это не то, чему ее учил брат. Но поворачивать назад уже поздно. Даже, если сейчас Чеён откажется от побега, вернется к себе, то завтра, ее все равно увезут от Лисы, и не факт, что они когда-нибудь еще увидятся.       Поэтому лучше, если это сделает она сама.               - Чего застыла? - спрашивает Бек, тыкая пальцем девушке в лицо. - У нас не так много времени.               - Ты прав. - твердо произносит она, запирая свое дикое желание убежать обратно глубоко внутри.              Вероятно, так будет лучше...              Ей даже делать ничего не пришлось — все давно решили за нее.              Она делает первый шаг, а внутри все крошится, потому что она бросила ее. Правда бросила.       Пак бьет себя по голове, стискивая зубы до невозможного, и идет вперед. Через время, боль игнорировать становится проще, поэтому они срываются на бег. Ветки деревьев бьют по лицу, вырывая зацепившиеся волосы из головы, но ей плевать. Она не может вернуться. Ладони трясутся от страха, что за стенами ее ждет прошлая жизнь, и как бы ей хотелось, чтобы в ее жизни была Лиса, что прижмет к себе и скажет, что все это пройдет, но этого не будет...не будет из-за Чеён.       Она останавливается, только, когда Бекхён хватает ее за запястье. Он рукой указывает на ту самую брешь в стене, через которую они сбежали, чтобы отпраздновать день рождения Дженни.               - Дженни...              Ведь ее она бросила тоже.              Хён не позволяет развить мысль до размеров с пустыню, чтобы потом там же и задохнуться от подступивших эмоций, подталкивая ее вперед.              Еще спустя минут десять, и они выходят из леса на проселочную дорогу.               - Мы пришли. - выдает он то, что Чеён никак не ожидала услышать.              Как они могут быть на месте, если находятся в лесной глуши, где нет связи, нет средства передвижения, да ничего нет, кроме этой самой проселочной дороги. Но парень упрямо идет к большим кустам, раздвигая их руками и кричит во весь голос от радости.               - Да, черт возьми! Она все еще здесь!               - Ты о чем?              Парень хитро ухмыляется, обходит куст стороной и хватается за что-то больно напоминающее ткань. Стягивает массивный брезент, открывая взор на черный мини-вен.               - Это же...- Пак тычет пальцем в машину, не в состоянии закончить предложение.               - Ага. Она самая. - Бекхён, удовлетворенный такой реакцией, стучит ладонью по капоту. - Кай оставил ее на случай, если мне надоест ваша компания, но, так как, меня завтра перевозят, эта малышка больше не нужна.               - Что? Ты разве не поедешь со мной?              Бекхён усмехается, затем открывает дверь со стороны водительского сидения и заводит машину. Фонарные лампочки ярко загораются с характерным звуком пробудившегося мотора, ослепляя девушку.               - Мне некуда ехать. - грустная улыбка касается его лица. - Меня переводят в больницу, неподалеку от дома отца, так что, может быть, мы будем видеться чаще. - он растерянно жмет плечами, и Чеён понимает все, даже то, что произнесено не было. Она молча подходит к открытой дверце, заглядывая в салон, как ее останавливает чужая ладонь на плече. - Послушай. Сделаешь мне одолжение?               - Какое?              Шатен растерянно смотрит себе под ноги, но все же протягивает девушке знакомую вязаную шапку. У той кровь в жилах стынет, когда она понимает, кому она принадлежала.               - Отвези это на его могилу. Думаю он расстроен, из-за того, что шапка была не при нем. Это подарок его младшей сестры. Я думаю, что это важно для...него..               - Обещаю. - Чеён принимает холодную вещь, не зная, что еще она может сказать.               - И еще кое-что. - внезапно продолжает он, заставляя обратить на себя внимание. - Забудь этот месяц, ладно? Точнее, забудь плохие моменты. Представь, что это был один из тех школьных выездных лагерей, когда ты быстро заводишь друзей, но по истечении месяца, каждый из нас разъезжается по своим домам и мы, постепенно, забываем друг про друга. Пусть в твоей памяти будут только хорошие воспоминания. - он неловко улыбается, наконец подняв свою голову. - Хороших же было больше, верно?               - Верно. - горько усмехается Пак.               - Не позволяй последней неделе, вырвать у тебя то, что ты успела здесь получить. - он взял ее за плечи, заглядывая в глаза. - Ты не виновата в его смерти. Я знал это, просто мне хотелось винить кого-то, тогда было бы проще...отпустить. Но он хотел, чтобы ты была счастлива. - Чеён заметила, как начали слезиться его глаза. - Да и я хочу того же, если честно. Просто живи, Пак Чеён. Просто наслаждайся каждым днем, будь собой, пусть этот чертов мир увидит тебя во всей красе. - Хён искренне улыбается, чуть сжимая ее плечи. - Ты точно стоишь того, чтобы тебя заметили.               - Я же все равно не смогу уговорить тебя поехать со мной? - шмыгнула носом Пак. Шатен отрицательно покачал головой. - Тогда, пожалуй, нам пора прощаться. Надеюсь, ты найдешь то, чего так жаждет твое сердце, Хён               - Спасибо, Ченг. - девушка первая притягивает его в объятия, понимая, что, скорее всего, больше они с ним не увидятся. - Спасибо за все.              Разомкнув объятия, она стремительным шагом идет к машине. Так, чтобы не осталось времени на раздумья, а затем машет Хёну на прощанье и вжимает педаль газа в пол.       Слезы, что удавалось держать все это время, сейчас, просто вырвались наружу. Девушка выехала на шоссе, в памяти проверяя дорогу, решает, что лучше довериться навигатору, открывает окно, впуская свежий воздух, а заодно пытаясь успокоиться.       Бекхён, Дженни, Лиса и Кай.       Четыре имени, как ножом по сердцу. Ее первые друзья. Ее первая любовь. Черт, да даже первая драка. Все это запечатлелось в родных именах. В людях, тех самых, что ей пришлось оставить.              Просто живи. Просто живи, Чеён. Нет конкретной инструкции, по успешной жизни. Нет рецепта для счастья. Ты все еще будешь падать, больно ударяться, люди будут ранить тебя, ты будешь закрываться, и думать, что в мире не осталось ничего чистого и светлого. Но потом, ты будешь вставать, несмотря на боль, ты встанешь и улыбнешься, даже тогда, когда сил улыбаться больше не будет. Потому что ты сильная. А со временем, ты станешь еще сильнее. Сильнее, чем прежде.                     Заезжая в город, девушка почти пересилила себя и убедила в том, что так будет для всех лучше. Такой чужой Сеул: большие высотки, что стремятся в самые небеса, но как бы ни старались, не могут их достичь, пустые дороги, оно и не удивительно — на часах шесть сорок утра, и серые, пустынные улицы, которые через пару часов будут напоминать переполненный муравейник. Девушка остановилась на красном и впервые за пару часов вдохнула полной грудью.       Сожаления остались позади. Прошлое осталось позади. Все, что казалось родным, теперь уплывает по реке в забытье. Чеён будет жить. Она пообещала.       Первое место, куда она едет — это дом брата.       Чеён набирает знакомые цифры, но встречает ее безжизненный голос автоответчика.       Увидеть его, обнять, сказать, как сильно она скучала, и больше ничего не нужно. Она дома. Вот только Чимина дома не оказалось. Ничего не оставалось делать, как ехать к себе. Ключ от квартиры все еще лежал под ковриком, казалось бы, за месяц не изменилось ничего.              Серые стены, закрытые окна, упаковки из под рамена и пустые блистеры из под разных лекарств — вот чем встретила ее студия «десять на десять». Затхлый запах врезался в легкие, отчего девушка поморщилась. В голове сам собой возник вопрос, как она вообще могла здесь жить? Но тогда ее мало, что волновало.       В ванной, на полу и стенах кровь — после того раза покончить с собой, из-за которого брат отправил ее в лечебницу.       Чеён чувствует, подступающую к горлу, тошноту и выходит на балкон.       Сейчас, все это кажется таким далеким событием, словно в другой жизни, словно и не с ней.               - Как месяц может изменить человека. - усмехается девушка. - Неприятно признавать, но Кай оказался прав.              Она еще долго думает о несправедливости в этом мире, пока вычищает свою квартиру до блеска. И стоило ей завязать последний — пятый по счету, пакет с мусором, в дверь кто-то стучится. Несложно понять кто.               - Почему я узнаю о том, что ты сбежала из больницы от чужих людей? - первое, что говорит ей брат.       Ни здрасьте, ни до свидания.        - Я пыталась до тебя дозвониться. - жмет плечами блондинка, пропуская парня в квартиру. - Ты не взял.        - Обычные люди спят в шесть утра.        - Хорошо, что я никогда не считала себя обычной. - усмехнулась девушка. - Чай, кофе?        Парень взглядом сверлит лицо напротив, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию на его недовольство. Почти сразу смекнув, что ничего он от нее не добьется, тяжело выдыхает.        - Кофе, во-первых. Что ты здесь делаешь, во-вторых.              Впереди их ждал долгий разговор, наполненный всеми красочными эмоциями, что переживала девушка, будучи там. Пришлось повторять кофе, по нескольку раз, настолько рассказ был увлекательным. И грустным одновременно. Сдержать слезы при упоминании Кая так и не получилось, не то чтобы Чеён, как-то старалась.               - Я бы не позволил им тебя перевезти. - фыркнул Чимин под конец. - мы договаривались на месяц. Месяц прошел, ты исполнила свою часть договора, следовательно и я исполнил бы свою.               - Просто, я боялась, что они смогут убедить тебя, что со мной не все в порядке.               - Но, Ченг, я же все вижу. - брат пододвигается ближе, забирая из рук пустую кружку. - Я вижу, как сильно ты изменилась. Твой взгляд совершенно другой, и никакая Су Джи не убедила бы меня в твоей ненормальности.               - Я скучала по тебе, Чима. - Чеён смешно морщит свой носик, пока произносит это, а затем утыкается ему в шею и мычит. - как хорошо быть дома.               - Я рад, что ты вернулась. - шепчет он тихо, словно это какая-то тайна, которую стоит знать только им двоим. - Больше не уходи от меня.               - Больше. - Пак листает события этого месяца в своей голове, стараясь запечатлеть их все и оставить глубоко в своем сердце. Там, куда вернуться уже нельзя, но каждый раз, когда воспоминания будут пробираться сквозь высокую изгородь, на лице будет приятная улыбка, потому что она была счастлива. Те несколько недель сделали ее счастливой, и за это она будет благодарна до самой смерти. - Больше...никогда.