* * *
— Мистер Ниггард, — прошелестел голос Джима. — Чего тебе, убогий? — спросил грузный Ниггард. Он славно поужинал и теперь лениво тянул бренди. Его пьяные глазки как-то даже ласково смотрели на дурачка. — Пожалуйста, сэр. Мистер Маккен может умереть. — А мне-то что? — спросил Ниггард. — Он меня разозлил. Тоже хочешь подохнуть? — Нет, сэр, — тут же сказал Джим, вжимая голову в плечи. — Ему всего-то нужно поесть. Пожалуйста. — Ах ты, сучонок! — вдруг рассвирепел Ниггард. Он встал, тяжело пошатываясь, и пошёл на Джима. Мальчишка вжался в стену, в ужасе смотря на владельца школы. — Ты что же, думаешь, можешь так просто прийти и потребовать от меня еды?! — Сэр! — С чего тебе убогому просить еды для этого паршивца? Отвечай! — Ниггард затряс мальчишку. — Что, тварёныш, наобещал тебе этот ублюдок, а? — Нет, сэр! — испуганно замотал головой убогий. — А я не такой, Джимми, — ласково сказал Ниггард, проведя жирной ладонью по лицу дурачка. — Если тебе нужна еда, отработай. Джим затравленно смотрел на Ниггарда, стараясь сильнее вжаться в стену позади себя. — Давай, дурачок, соображай быстрее, пока миссис Ниггард занята с Джози. — Нет! — воскликнул мальчишка, зло, уставившись на мужчину. Тот ударил его по лицу. — Нет?! — закричал мужчина, сжимая лицо Джима в ладони. — Нет? Ну, так проваливай к этому ублюдку! Он уже сдох поди. Убогий стоял некоторое время, раздумывая, что ему делать. Ему нельзя отступать, иначе мистер Маккен погибнет, нужно быть твёрдым, как тот самый Дантес, который выжил в страшной тюрьме и сбежал из неё. Джим с решительностью посмотрел на мистера Ниггарда. — Если вы не дадите мне еды, которой я бы мог накормить и напоить мистера Маккена, я сделаю так, что ваша жена узнает о том, что было, когда я был болен, — сказал Джим, и на мгновение Ниггарду показалось, что убогий вовсе не такой умалишённый, каким все они привыкли его считать. — Совсем страх потерял?! — Ниггард попытался отпихнуть Джима. Тот же вдруг крепко вцепился рукой в промежность держателя пансиона и с силой сдавил. Ниггард только что поросёнком не завизжал. — Прекрати! Прекрати, немедленно ублюдок! — заверещал он. — Ваша жена сама всё поймёт, когда увидит, — пообещал ему Джим. — Чёртов выродок! — Кажется, кто-то идёт, — предупредил мальчишка. — Дам! Дам я тебе пожрать, ублюдок! Джим для верности прокрутил яйца Ниггарда, а потом отвращением отпустил. Мужчина тут же оттолкнул мальчишку. — Сопливая дрянь! — сказал он. — Я всё ещё могу это сделать, — сказал Джим. — Хорошо, ночью… — Нет! Сейчас. Прямо сейчас. — Как я тебя в кухню проведу? С ума сошёл? — В кладовку. Я видел, у вас там полно еды. — Чёрт с тобой, пошли. Джим не верил, что Ниггард выполнит обещанное, поэтому он то и дело осматривался и поглядывал на держателя школы. Но тот вроде бы ничего из ряда вон делать не собирался. Когда они дошли до кладовой, где Ниггарды хранили свои запасы, у Джима слюна потекла. Боже, как он давно не ел! Учитывая, что он не помнил о себе ничего, кроме этой школы, он не ел вообще никогда. Ведь похлёбка, которую предлагал Ниггард-холл своим воспитанникам в качестве обеда и редко ужина, нельзя было назвать едой, это были натуральные помои. — Я дам тебе кусок хлеба, и проваливай, маленькое отродье. — И солонины, — сказал Джим, удивляясь сам себе. Откуда в его подсознании возникло это чудесное слово? Кажется, это что-то очень вкусное… — Солонины тебе! Солонины? А ты не боишься, что я тебя сейчас тут же и убью? — Я буду кричать, — предупредил Джим, — буду кричать так сильно, что сбежится вся округа. — Маленькая тварь, — зло запыхтел Ниггард. Он достал с одной из полок кулёк, упакованный в крафтовую бумагу и перевязанную бечёвкой. — Ещё режь тут тебе. — А не нужно, отдайте так, — предложил Джим. — Ага, разбежался! Думаешь, ты стоишь того? — А ваше семейное счастье сколько стоит? Джим вернулся в общую комнату уже за полночь и чуть не попался миссис Ниггард. Нагруженный едой, он тут же спрятал её в дымоходе камина, который никогда не топился. Джим ополоснул руки в оттаявшей воде и сел подле учителя. Он по-прежнему почти не приходил в себя. — Мистер Маккен, — позвал Джим, — Мистер Маккен, — чуть громче сказал дурачок. — Эй, убогий! Дай поспать! — Заткнись, — сказал Джим, тряся учителя. Тот наконец открыл глаза и мутным взором посмотрел на мальчика подле себя. — Джим, — прохрипел он. Джим вытер слёзы и уставился на учителя. — Не умирайте, пожалуйста, — прошелестел голос. — Вы… вы держитесь. Я… хотите, я убегу с вами? Вы только держитесь, мистер… — рука мистера Маккена легла на его голову, и дурачок замер с широко распахнутыми глазами. — Я в порядке, — с трудом ответил учитель. — Вам надо поесть, сэр, — прошептал Джим, стараясь говорить так тихо, чтобы никто из соседей не услышал его. Маккен покачал головой. — Если вы не окрепните, то не сможете идти. Дурачок помог учителю перевернуться на спину и сесть, тот подавил стон боли. Он также отлежал грудину и теперь её ломило. Удивлённым мутным взглядом молодой учитель смотрел на Джима и на чудесные припасы, которые тот принёс. — Откуда это? — Просто ешьте, — сказал Джим. — Ты сам давно ел? — спросил Лука. Дурачок покачал головой. Мистер Маккен разломил хлеб вместе с кусочком чудесно пахнувшей свинины и передал импровизированный бутерброд Джиму. Когда дурачок попробовал хлеб и мясо, в его голове что-то щёлкнуло. Его закружил водоворот странных тёплых эмоций, каких-то незнакомых ему картинок с мрачным мужчиной. Только он не был злым, как могло бы показаться по началу, нет. Он был строгим, но... хорошим. Почувствовав на щеках слёзы, Джим стёр их, уставившись на свою руку. — Что с тобой? — спросил учитель. — Тебя кто-то обидел? Глуп и жесток был его вопрос, потому что кого-кого, а Джима обижали в семье Ниггардов более остальных. И юному Маккену было это хорошо известно. — Я не знаю, почему плачу, — ответил Джим. — Извините. — Это ничего, — сказал учитель, отечески похлопывая мальчика по плечу. — Это бывает, ты просто… Лука подавлено замолчал, не зная, что посоветовать мальчику. Что простого могло быть в этом? В происходящем не было ничего нормального и не было способа прекратить этот кошмар, кроме как сбежать отсюда. Но, кажется, Джим ничего и не ждал. Он проглотил еду, и теперь тихонько сопел, облокотившись Маккену на плечо. Как бы Луке не хотелось обнять мальчишку, согреть его, он знал, что утром придёт мистер Ниггард, и одному Богу известно, что он сделает с ним и с дурачком, когда поймёт, что они сдружились. Нет, их связь нужно держать в тайне. Лука растолкал Джима и отправил спать к себе. Сам, засыпая, он думал только о том, как ему набраться сил и сбежать отсюда. Сбежать вместе с Джимом. Луке было всё равно, что тётя обещала заботиться о матери и сестре только в том случае, если он останется здесь в качестве учителя. Она узнает о том, что он сбежал в лучшем случае через пару недель, а за это время можно найти работу. Можно, в конце концов, попросить дядю Винсента помочь ему, дать ссуду, хотя это неудобно и стыдно. Но лучше уж так, чем погибнуть тут, чем участвовать в этом отвратительном спектакле, называемом по какой-то фантастической глупости обучением.* * *
Мистеру Маккену стало намного лучше, он окончательно пришёл в себя, встал с постели и даже провёл несколько уроков. Его ранам было лучше, хотя шрамы, оставленные подожжённым порохом, выглядели уродливо. В ту ночь, когда Джим раздобыл порох, ему помогли двое товарищей, наверно впервые мальчики Ниггард-холла проявили такое горячее участие в чужой судьбе. Зажав меж зубами мистера Маккена кожаный ремень, они щедро посыпали гноящиеся раны и подожгли их. Было почти чудом, что никто из Ниггардов не проснулся, потому что вой ремень всё-таки не заглушил. После этой страшной операции учитель пошёл на поправку. Помогло и то, что теперь Джим проносил ему тайно еду. Мистер Ниггард всего раз позвал Джима себе, и тот был избит за несговорчивость. Но всё-таки Джим ушёл к себе нетронутым. По возвращении дурачок упал на постель и сжался в маленький напряжённый комок. Всё о чем Джим мог думать, всё, что его спасало — это удивительные рассказы мистера Маккена. Одну он полюбил особенно сильно — о том самом моряке Дантесе. Больше всего дурачку нравился момент побега узника. Хотя сам он казался невероятно страшным и опасным, внутри Джима всё пело от восторга и радости за моряка. Потом ликование перегорало, и они с учителем оба оказывались в заточении. Их никто не держал в темнице, они вольны были выйти на улицу, им не запрещено было общаться и всё-таки… всё-таки положение их было зачастую хуже, чем у несчастного Дантеса и аббата Фариа. Те таились, им повезло не раскрыть себя. А у мистера Маккена не было уверенности в том, что им с Джимом так же повезёт. В школе мистера Ниггарда любые связи между учениками тут же становились объектом насмешек. Держатель школы намеренно унижал одного из мальчиков, чтобы показать другому, сколь ничтожна была подобная связь, сколь незначительна. Эта тонкая психологическая уловка позволяла Ниггарду удерживать власть. Ни один из мальчишек не смог бы противостоять ему, но и не вступился бы за другого, боясь быть наказанным. Мистер Ниггард вновь пытался зазвать Джима к себе, но его жена что-то подозревая, стала отваживать дурачка подальше. Ко всему прочему она стала придираться к нему больше обычного. Джим несколько раз едва успевал убежать от неё, когда та замахивалась на него своей палкой. После падения в колодец, нога дурачка неправильно срослась, и теперь он ковылял, а не ходил. Так что его проворство было почти чудом. — Джим! — звала дурачка миссис Ниггард. — Где ты, паршивец?! Дурачок сжался, зажмурился, стараясь, стать меньше. Но потом он нашёл в себе силы встать и пойти на зов своей хозяйки. — А, вот ты где! — сказала женщина и замахнулась на него кухонным полотенцем. — Отвечай, куда дел мою ложку?! — Вашу ложку, мэм? — непонимающе спросил Джим. — Не прикидывайся идиотом, — сказала женщина, хватая мальчишку за шиворот и тряся его. — Моя ложка для серы и патоки! Ну, куда ты её подевал?! — Я не знаю, мэм, — отозвался Джим. — Я не брал, честное слово. — Честное слово?! Много ли значит твоё честное слово, ты, безродный щенок! — она отпихнула Джима от себя. — О какой чести ты говоришь? — Что случилось? — донёсся из соседней комнаты голос мистера Ниггарда, через секунду, он был уже на кухне. — Что стряслось, моя милая? Он посмотрел на разъярённую жену, потом на Джима, всё ещё сидящего на полу. — Этот дрянной мальчишка куда-то дел мою ложку! Сегодня день лекарства, — добавила жена многозначительно. — Ах да! — сказал мистер Ниггард. — Но ты уверена, что не взяла её до того? — Я, по-твоему, из ума выжила? — спросила миссис Ниггард, упирая руки в боки. — Это всё этот… — Джим не мог её взять, — мягко сказал мистер Ниггард, — он всё утро носил уголь, а потом разжигал огонь и носил воду из колодца. — Значит, он взял её до этого! — Ты ведь знаешь, мы запираем кухню. — С чего это ты защищаешь это отродье? — спросила жена строго. Она сузила глаза и посмотрела на вмиг съёжившегося мистера Ниггарда. — Ты что опять? — Что ты! — воскликнул держатель школы, вскидывая руки. — Мне этот убогий даром не сдался. Можешь отлупить его, если хочешь. Джим, услышав это, вжал голову в плечи. — Если я узнаю, что ты совершил что-то под крышей этого дома против Отца нашего… — жена упёрла мясистый палец в грудь мужа, — тебе не поздоровится. Мистер Ниггард поцеловал палец жены. Та чуть смягчилась, а потом нашла ложку у себя в кармане фартука. — Ах вот же она проклятая! — воскликнула женщина и с подозрением посмотрела на Джима. — Не ты ли её украл, а теперь подложил мне? — Нет, мэм, — тихо ответил убогий. — Этот мальчишка вконец обнаглел! — сказала миссис Ниггард мужу и вышла из кухни. Напуганный угрозой жены, мистер Ниггард увёл Джима ночью из постели в хлев, где держали свиней. Когда всё было кончено, мистер Ниггард сказал мальчику, чтобы тот возвращался спустя некоторое время. Дурачок безропотно кивнул. Ему не хотелось идти в дом вовсе. Чуть посидев в хлеву, он, пошатываясь, вышел. Он никак не ожидал, что встретит там мистера Маккена. Испуганный Джим отступил обратно к сараю. — П-почему вы не в постели? — спросил дурачок. — В-вам ведь ещё н-нехорошо, — когда он волновался, то начинал заикаться. — Я пошёл за тобой, — сказал мистер Маккен, всё ещё невероятно потрясённый. — Я думал, он заставит тебя работать, но такого... — Это н-ничего, — сказал дурачок дрожащим голосом, — это… — он замолчал, не зная, как оправдаться. — Как давно это продолжается, Джим? — спросил учитель прямо. — Что? — спросил Джим, отворачиваясь. — Тогда ты вернулся с едой, за это он тебе её дал? — Не смотрите так, — тихо попросил Джим. — П-пожалуйста, не смотрите. У меня не было выбора, без еды вы бы умерли… — дурачок замолчал, понял, что сказал что-то не то. Учитель с ужасом смотрел на него. — Как давно он это делает? — Джим пожал плечами. — Ты не должен, понимаешь? — Маккен затряс Джима. — Это гадко! Ты не должен позволять ему! — Да?! — воскликнул Джим зло. — Думаете, я м-могу ч-то позволить или не п-позволить? Я из-звлёк в-выгоду, — выговорил он наконец и сам поразился собственной расчётливости. — Не говори так, — попросил мистер Маккен. — Это неправда. Никто в здравом уме не пойдёт на такое. — А я н-ненормальный, я б-больной у-урод, — сказал Джим. — Неправда, — покачал головой учитель, осторожно привлекая к себе мальчика. — Это ложь. — В-вы почти ум-мерли, — с отчаянием сказал Джим. — Я п-попросил его о еде. Но тогда всё было иначе, честно! Я... напугал его, сказал, что что всё расскажу миссис Ниггард. — Мы уйдём отсюда, слышишь? — спросил Маккен тихо. — Уйдём, и никто нас больше не разлучит. Прямо сейчас уйдём. — В-вы ещё нездоровы, — сказал Джим с сожалением. — Пусть так, но лучше мне здесь не станет. Нам обоим здесь будет только хуже. — Нас поймают, — сказал Джим, качая головой. — К утру мы дойдём до города, а там нас никто не найдёт. — Я уже пытался, — признался мальчик, — мистер Ниггард поймал меня… — Джим всхлипнул и прижался к учителю. — Если он поймает меня сейчас, то убьёт. — Нет, не поймает, я обещаю. Просто жди меня здесь, слышишь? Джим кивнул и с неохотой отпустил мистера Маккена, который сразу же направился к дому. Всё это время дурачок с тревогой смотрел в сторону школы, ожидая, что поднимется шум, что мистера Маккена поймают. Время шло, а обитатели Ниггард-холла беззаботно спали. На пороге крыльца появилась тень, и Джим несмело похромал к ней. Они пошли по извилистой тропе к большой дороге, которая вела в соседнее графство. Джим то и дело оглядывался на мрачное здание позади. — А если они нас нагонят? — спросил он обеспокоенно. — Не думай об этом, — сказал мистер Маккен. — Мы постараемся довериться судьбе, как это делают все герои историй. Нашу пропажу почти наверняка обнаружат утром, нужно будет найти место для укрытия. — Но вы ведь сказали, что мы сможем дойти до города. — Если не успеем, — сказал учитель, ободряюще улыбаясь.