Постельные разговоры

Она лежала слева от него. Его суровая начальница. Продюсерша. Она никогда не давала ему спуску. И никогда не шла на компромиссы. Впрочем, это можно было бы стерпеть. Если б не ее отношение к нему. Она всегда общалась с ним как бы сверху, как со слугой. Да, он был ее подчиненным. Но ведь не только подчиненным… Если бы не это, он бы, наверное, просто распрощался с этой мегерой. Которой не было никакого дела до его чувств. Впрочем, нельзя сказать, что в его переживаниях доминировала лишь одна эмоция. Он испытывал очень странную нежность, когда она, утихомиренная, разморенная лежала в его объятиях. Такая нежная, такая ласковая. "Моя милая мурлыка…" - хотелось сказать ему. Но у них были не те отношения. Обычно после всего она шла в ванную, а из ванны уже выходила не его мурлыка, а какая-то неприятная тетка-начальница, с которой ему не хотелось иметь ничего общего. Он очень много тратил сил на то, чтобы стать в их отношениях полноправной личностью, хотел победить, сломить ее. Порой он задумывался над тем, а что будет, если ему удастся? Но почему-то вместо чувства торжества, или мести он ощущал заботу. Он бы позаботился о ней прижал бы и успокоил бы. При мысли об этом он испытал досаду. Ну почему, почему она бывает такой стервозной? Ведь от этого всем хуже. "Если бы она относилась ко мне по-человечески, я бы тратил силы не на борьбу с ней, а на то, чтобы посвятить ей всю свою жизнь" Он бросил взгляд на нее. "Мурлыка" смотрела на него, чуть улыбаясь. Он улыбнулся в ответ. Сейчас все было так хорошо, но почему-то подспудно в нем присутствовала тревога. Он будто опасался, что она в любой момент включит стервозную начальницу. - Иди сюда, - она снова улыбнулась и протянула к нему руки. Он с улыбкой лег рядом с ней и обнял. Стервозная начальница все не просыпалась. Зато рядом лежала мурлыка. - Знаешь, почему я сегодня такая счастливая? - щурясь, спросила она. - И почему же? - улыбнулся он, погладив ее по голове. - У меня сегодня день рождения, - она с улыбкой посмотрела ему в глаза. Ятен внезапно застыл. Его осенило: он же понятия не имеет, когда у нее день рождения. Неужели забыл? - Не переживай, - усмехнулась она, поняв его состояние. - Ты ни в чем не виноват. Я никогда никому не говорила, в какой день родилась. Мне просто не хотелось справлять праздник. - А сегодня захотелось? - Да. - Почему? - Не знаю, - она пожала плечами. - За окном солнышко, ты лежишь рядом. Почему бы и не отпраздновать? - Действительно, - он усмехнулся. - Что ты хочешь на день рождения? - Я хочу шоколадный торт твоего собственного производства, - она усмехнулась. - И откуда прознала, хитрюга, что я умею делать торты, - он пощекотал ее. - Ты сам сказал об этом в недавнем интервью, - она пожала плечами. - Неужели ты до сих пор читаешь мои интервью? - он поднял бровь. - Время от времени проверяю, что ты говоришь журналистам. Чтобы все было в рамках нормы, - она усмехнулась. - Давай не будем сейчас про журналистов, - он поморщился. - Тогда будем про торты, - усмехнулась она. - Это обязательно! Так какой конкретно тортик хочешь? - Я хочу, чтобы там была вишня. Чтобы он ванильным и покрыт глазурью. - Ладно, кошка. Тогда я сейчас сбегаю в магазин, а ты жди меня. "…и не меняйся" - добавил он мысленно. Не дай бог, она станет прежней, когда он вернется из магазина. - Скажи, почему ты все время называешь меня какими-то кошачьими кличками? - Просто я люблю кошек, - пожал он плечами и улыбнулся. Ятен готовился спать. Утром начальница вызвонила его в аэропорту, когда он возвращался с гастролей, и тоном, не терпящим возражений, сказала, что завтра с самого утра он должен отправляться на интервью к самой нелюбимой им журналисткой. Глупой дурой, которая способна лишь на то, чтобы краситься перед зеркалом. Ятен понимал, что не все разделяют его мнение, но ничего с собой поделать не мог. Внезапно раздался настойчивый звонок в дверь. Ятен вздрогнул и побежал открывать. За дверью обнаружилась нервная Харука. Он резво скинула прямо в прихожей верхнюю одежду прямо на пол и направилась в спальню. - Любимая, что случилось? - он бросился за ней. Лишь с опозданием он понял, что назвал ее любимой, но она не обратила на это внимание. - Я беременна. Вот что случилось, - сквозь зубы прошипела она, рухнув на кровать. Он сел рядом. - Значит, у нас будет ребенок? - он обнял ее. Она, как ни странно, не вырвалась. - Не знаю, - угрюмо сказала она. - А я еще думала, с чего вдруг у меня настроение так изменилось. Гормоны, мать их, - она вздохнула. Он погладил ее по голове и поцеловал в щеку. Она приникла к нему. Мысленно Ятен отметил, что гормоны и правда положительно повлияли на Харуку. Раньше в раздражении она отталкивала его и грубила, но сейчас жалась к нему в поисках поддержки. Сердце Ятена затрепетало. Наконец-то он сможет позаботиться о любимой! Наконец-то он сможет окружить ее лаской! Наконец-то она не отталкивает его. Наконец-то они смогут стать полноценной парой. Как он долго об этом мечтал. - Будешь сохранять? - Не знаю… - неуверенно ответила она. Но чувствовалось, что она скорее сомневается в том, стоит ли делать аборт, чем в том, стоит ли оставлять ребенка. - Я, оказывается, так устала, - вздохнув, сказала она. - Последние несколько лет я совсем не отдыхала - один выходной раз в две недели. И сейчас, когда еще беременность случилось, я внезапно поняла, что всё - моих сил больше не хватает. Наверное, стоило бы сделать аборт. Но от аборта я менее уставшей не стану. Мне бы отдохнуть сейчас… - она прижалась к нему еще плотнее. Ятен внезапно ощутил в себе уверенность, спокойствие, готовность защищать ее и - почему-то - чувство вины. Он так злился на Харуку, на то, что она ведет себя с ним грубо и сухо, но не понимал, что она просто замученная работой женщина. И при этом еще создавал ей дополнительные проблемы, показывая характер. А ей же просто было нужно, чтобы кто-то взял на себя часть ответственности за их общее совместное предприятие. - Прости меня, малыш… - прошептал он. - Прости меня за всё… - он поцеловал ее в висок. - Ятен? - она удивленно на него посмотрела. - Чего это с тобой? - она усмехнулась. - Ничего, моя милая мурлыка. - Это ты из-за ребенка? - Нет, из-за того, что вел себя, как идиот. Ты же у меня такая хрупкая, - он погладил ее по голове и прижал к себе. - Не знаю, что на тебя нашло, - она рассмеялась, - но ради этого стоило забеременеть. - Так ты решила оставлять? - Я еще ничего не решила. Мне надо подумать о будущем. Кто будет заниматься ребенком, пока я занята бизнесом. Кто будет тебя раскручивать, если я займусь ребенком. Как же ты без моего надзора… - она вздохнула. - И что вообще мне делать с бизнесом? Нужен ли мне этот бизнес… - она задумалась. - Как ты думаешь, меня из-за гормонов посещают философские мысли о том, чтобы бросить всё и уехать в жопу мира? - Думаю, да, - он усмехнулся. - А вообще, ты просто устала, кот мой сладкий, - он запустил пальцы в ее волосы. - И не надо за мной надзирать. Я теперь взрослый мальчик, - он усмехнулся. - Будущий отец. Харука, - он проникновенно посмотрел ей в глаза. - Я ведь всё это время мечтал, как сделаю тебя счастливой, - он погладил ее по голове. - Вот как? - она усмехнулась. - А вел себя, как наглец. - Просто мне хотелось равноправия, - он вздохнул. - Мне и в голову не приходило, что ты такая жесткая не по натуре, а потому, что много работаешь, - он грустно вздохнул. - И у тебя просто не хватает сил в обычной жизни расшаркиваться перед каждым. - Неужели ребенок привел тебя к такой очевидной мысли? - она снова усмехнулась. - Угу, - он кивнул, опустив глаза. - Знаешь, Ятен, я тебе, конечно, не верю. Уж слишком хорошо я тебя знаю. Но… - тут она задумалась. - Я давно мечтала услышать от тебя, что ты хочешь сделать меня счастливой, - она вздохнула. - Все это время я надеялась, что нужна тебе не только для самоутверждения. Я же… Я же давно люблю тебя, Ятен… - она погладила его по щеке. - Неужели ты никогда не чувствовал этого? Неужели ты никогда не понимал, что я так строга исключительно для твоего же блага? Для того, чтобы ты продолжал оставаться человеком, а не пытался подмять весь мир под себя? Вспомни, каким ты был. Вспомни, какой у тебя был характер. Вспомни о том, что ты совершенно не мечтал кого-то сделать счастливым, а считал, что все должны быть счастливы просто от того, что ты осчастливил их своим присутствием. Знаешь, как это утомляет? Как утомляет постоянно держать под уздцы бешенную лошадь. Сдерживать, словно плотиной, этот океан эгоизма. И я боюсь… Я боюсь, что как только расслаблюсь, как только доверюсь тебе, ты станешь таким же, каким был, - она закрыла лицо ладонями. - Я этого не вынесу, Ятен. Я потратила слишком много сил, чтобы тебя любить, - она посмотрела ему в глаза. - Я боюсь довериться тебе - и оступиться. Стать слабой - и попасть под удар. Это ужасно - не доверять любимому человеку. Но я привыкла не доверять. Но слишком устала от этой борьбы. И такой работы тоже. Я не железная, Ятен. Чего бы ты обо мне раньше не думал. Он ничего не ответил. А просто крепко обнял ее и поцеловал в губы. - Я не знаю, надо ли что-то обещать. Но я просто хочу, чтобы ты почувствовала, как я люблю тебя. Она прижалась к нему и склонила голову к плечу.