Багряный Лес

      Глава 4              Темноту помещения разгонял лишь тусклый свет от лампы, что была под потолком и россыпи редких огоньков, горящих разными цветами перед сидящими шиноби. Несколько человек, сидящих в удобных креслах перед монструозной системой фуиндзюцу, отражающей систему безопасности одного из самых охраняемых мест в этой стране. Вся стена перед человеком была испещрена цепочками символов, что во многом повторяли структуру тюремного сектора. Где-то далеко от этого помещения ожили сканирующие печати, фиксируя изменения в чакре наблюдаемого и сигнал ушел по цепи. Совсем недавно нанесенная, стоящая чуть отдельно от остальных, часть печати передала сигнал на лампочку, заставляя её замигать насыщенным синим цветом, а после зажечь лампу ниже уже багрово красную, сопровождая это трелью звонка тревоги. Передав о ситуации дальше к тревожной команде, охранник, открыв вмурованный в стену рядом сейф, взял помеченный специальной меткой с номером камеры свиток. Прочтя секретный приказ, он перешел в другую часть комнаты, отделенную звуконепроницаемым барьером, и передал свиток второму дежурному. В этот самый момент с одного из постов наблюдения пришел сигнал о сильных толчках в оборонный периметр со стороны специфической камеры. Часть тюремного комплекса с этого момента перешла на спец режим борьбы с биологическим заражением.       Печати сообщили о том, что объект вышел из комы и группа быстрого реагирования из двух ирьенинов и охраны немедленно отправилась для восстановления контроля над ситуацией. Судя по докладам,только что очнувшийся пленник потерял контроль над своими силами, частично разрушив камеру. Бегом промчавшись по подземным переходам, изрядно искореженным вырывающимся из стен корнями, стремительно оплетающими все поверхности, они остановились у самой камеры. Даже пробираясь сюда им приходилось освобождать себе путь от вездесущих растений, периодически выжигая эту поросль. Череда печатей открыла дверь и, переступив через перегородивший всю камеру корень, ирьенины немедленно приступили к реанимационным процедурам.       - Не отвлекайте нас, - бросил за спину ирьенин, сконцентрировавшись на лечении. - ведь если он сейчас погибнет нам всем головы снимут.       - Я чувствую ловушку, - ответил ему охранник, методично выжигая мелкую поросль, что стелилась мягким живым ковром по полу. -и рекомендую немедленно отступать. Включите фильтры, дыма сейчас будет много.       - Ещё немного, - сказал второй ирьенин, кладя руки на виски закованного в камень мальчика. - Нам нужно ещё несколько минут.       - Они заполонили все, - выглянул из-за двери другой охранник. - Если мы сейчас не уйдем, то обратно придется пробиваться силой. Или объект действительно не контролирует это, или это ловушка.       - Все назад! Он в сознании! - рявкнул ирьенин, вбивая светящуюся зеленым руку в грудь ребенку. - Это должно задержать его! А-а-а, оно держит меня!       Вся группа мгновенно вылетела из камеры в проход, где один из шиноби уже выжигал потоком огня ползущие к нему растения. Один из охранников, вернувшись в камеру, схватил за плечо ирьенина, и одним смазанным движением буквально оторвал того от объекта, вышвыривая его в коридор к остальным. Рванувшись на выход, он рухнул на пол хрипя от боли в пробитой насквозь голени. Попытавшись перекатиться, он сделал только хуже, собирая на себя тянущиеся к нему от пола побеги. Уже у самой двери, огромный корень, взметнувшийся из стены, вонзился в него сбоку, отбрасывая к противоположной стене, с силой впечатывая в неё. Живое покрытие на ней радостно взметнулось, обвивая попавшую в плен добычу. Не в силах пробить жилет, эти побеги прорывались сквозь плотную ткань рукавов и штанов обмундирования, а также через сквозную рану на голени. Прогрызаясь сквозь плоть, они продолжали затягивать своего врага все глубже и глубже в себя, просто погребая под этим живым покровом не позволяя вырваться.       Потеряв одного члена группы шиноби бросились прямо сквозь полыхающее пламя, пытаясь вырваться из западни. Два охранника и два ирьенина, один из которых был ранен, промчались по обратному маршруту вплоть до полностью заблокировавшего проход корня.       - Катон: Огненный снаряд, -тем временем прожигал проход один из шиноби. В то же время стены содрогнулись и из выжженного прохода рванула густая пыль, свидетельствуя о обвале тоннеля совсем рядом. Шиноби мгновенно схватили ирьенинов и с нечеловеческой скоростью побежали сквозь пыль, спасая его от обвала. Разрывая пыль, клубящуюся в проходе,они добежали до свежего завала, как сзади донесся звук от другого обрушения. Теперь тоннель был обвален с обеих сторон и иного выхода, кроме как попытаться разобрать завал, не было.       -Что… - вырвалось у одного из них, когда из щелей в окружающих их стенах к остановившимся у обвала людям рвануло множество гибких побегов. Шиноби продержались всего несколько секунд, так и не успев применить никаких техник, отбиваясь буквально голыми руками в условиях ограниченного пространства. Разбив в щепу, удерживающую его ветвь, один из них почти вырвался, но новая волна оживших растений не позволила ему сделать и шага в сторону. Все члены группы, так и не выполнив своего задания, были погребены под валом древесины, сначала обездвижившей их, а затем распотрошившей на куски.       - Все это слишком ужасно. Но ради свободы… почему бы и нет, - прошептал почти неподвижный человек, замурованный в толще камня, что медленно рассыпался под силой сотен мелких побегов, дробящих его в мелкий щебень. Сотни побегов покрыли тело, поместив его из теплого каменного окружения в ещё более удобный древесный саркофаг. Человек снова погрузился в себя ещё более плотно ощущая тот спектр ощущений, что непрерывно передавали растения.       ***       На базе Корня едва ли не впервые за все время его существования была объявлена биологическая тревога сразу в целой секции тюремной части базы. Из-за одного из почти полностью предусмотренных событий в жизни базы - побега одного из пленных/подопытных/выведенных монстров и прочих вполне предсказуемых ситуаций, ещё никогда не проводили полное оцепление секции.       Десятки шиноби перемещались по только им понятным маршрутам в лабиринте коридоров, занимая свои места и готовясь к отражению атаки. Проводилась спешная эвакуация персонала и документации, а вокруг заваленного тоннеля, за которым спрятался освободившийся ёкай, спешно разворачивалась оборона на случай прорыва. Постепенно создавались полноценные круговые линии обороны по подземельям Корня. Люди выжидали и ожидали приказа от начальства, а начальство решало, что делать, ведь после обвала тоннеля прорыва со стороны заключенного так и не произошло, а что происходило там, за обвалами было совершенно неизвестно. Выдвигалась даже мысль о том, что обвал случился по естественной причине, но в силу существующих директив и правил подобная идея была мгновенно отброшена. Предполагался один наиболее вероятный вариант - придя в сознание ёкай решил выбраться из клетки в ходе чего боясь с прибывшими к нему оперативниками обрушил перекрытия.Согласно инструкциям его необходимо было остановить в кратчайшие сроки. Останавливали от прямого штурма только несколько аспектов - уникальный статус монстра и прямое указание в конверте на причинение ему вреда или тем более убийство. Гарантировать же безопасный захват никто не решался. К счастью, оборона была развернута в течение нескольких минут и беглец уже не мог никуда скрыться, потому немедленных боевых действий проводить не требовалось. Теперь оставалось дожидаться прямых указаний. Глава Корня Данзо не находился в момент происшествия на базе и потому было решено ожидать его решения.       Приказ поступил спустя десять минут и был четок и лаконичен: "Заблокировать пораженный сектор. Штурм не начинать до отдельного приказа." Жаль только, что приказ пришел несколько позднее, ведь сначала сидящие в обороне решили отправить разведку.       ***       О, как же долго я ждал этого момента. Океан энергии, бушующий за моей спиной, в древесной части моего тела, толкал к решительным действиям. Единственный проход к камере был уничтожен полностью, после того как мои корни всего несколько раз сжавшись перемололи и смешали его с землей. Огромный каменный куб, непроходимый для них стал той единственной преградой, что между мной и свободой. Уже очень долгое время, сначала бессознательно, а теперь и сознательно я долбился в его монолитные стены, но все было тщетно. Так легко прорастающие сквозь землю, дробящие камень, по мере своего роста, мои корни были неспособны нанести существенный урон этой темнице. Совсем скоро уже вся внутренняя поверхность куба была оплетена ими, подтверждая, что выбраться возможно только через один единственный проход, который я только что благополучно обвалил, перемешав его с мертвыми тюремщиками.       Люди с той стороны провала пока не предпринимали никаких действий, располагаясь прямо рядом с завалом. Периодически кто-то из них сжигал медленно растущие из завала побеги, не давая мне пассивно проникнуть дальше. Что ж, чем дольше времени у меня будет для концентрации сил вокруг прохода, тем легче мне будет прорываться потом.       Томительное ожидание прервалось, когда один из тюремщиков решил оборвать одну из растущих ветвей своим мечом. За свою наглость он поплатился разрубленной рукой от мгновенно выросшего с потолка стебля. Свистнувший звук и хруст от удара потерялись в вопле боли человека, почти лишившегося руки. От завала уже метнулись новые побеги, готовые схватить и затянуть его к себе, но его товарищи успели оттащить его дальше. Вперед снова ушел огонь, заставляя меня отступать.       Шиноби сложили печати, заставляя расползаться землю и камень завалов в стороны, создавая проход. Едва заметными тенями проскользнули воины Корня в образовавшийся проход, готовые уничтожить кого угодно на своем пути, но заросший коридор был пуст. Метнувшись дальше, спустя несколько секунд четверо шиноби остановились перед бывшей дверью в темницу демона, сейчас разбитую на части держащихся вместе лишь на многочисленных лианах. Меньше секунды занял обмен знаками между воинами, как все пространство коридора заполнили многочисленные стебли растений, всей своей массой рухнувшие с потолка и выросшие из пола и стен коридора. Сотни гибких стеблей окутывали воинов, душа их, сдавливая их тела, ломая им кости. Несколько вспышек огня вот все, что смогли показать перед смертью оперативники Корня. Даже сверхчеловеческая сила не смогла противостоять древесной стихии в ограниченном пространстве.       Сконцентрировав свои усилия и накопив достаточно бурлящей во мне энергии выплескиваю её через этот узкий проход, сопровождая это просто потоком мгновенно прорастающей древесной массы, заполняющий коридоры уже вне куба-узилища. Начался штурм, тысячи гибких лиан, недавно выросших и протянувшихся вокруг каменных коридоров, вздрогнули в нетерпении.Тысячи растений сплетались в единую древесную массу, заполняя собой подземелье и десятки тысяч новых побегов стремились в стороны оплетая коридоры, где их отчаянно пытались рубить и сжигать люди, отступая все дальше и дальше от первой линии обороны.       Прорываясь все дальше, эта древесная волна охватывала все большую и большую площадь, растекаясь по полупустым тоннелям и комнатам почти не встречая противников. Линия обороны в самом начале, снесенная одним таранным ударом ожившей волны стремительно продвигающихся оживших растений, несколько точек обороны, где было всего два-три человека и мои корни потекли дальше уже не встречая противника. Пустые коридоры со спешно покинутыми кабинетами тянулись все дальше и дальше, лишь в одном месте сменившись десятком камер, несколько из которых, кстати, были заняты. Не успел я даже опомниться от такой находки, как инстинктивно моя поросль, за секунды содрогнувшись, собралась в подобие огромного корня, заполонившего весь закуток с камерами, и выбила двери камер, погребая под собой пленников. А ведь можно было попробовать потом договориться с ними и бежать вместе. Жаль, но теперь такой вариант исключается.       Теперь, после успешного прорыва, оставив свое внимание от распространения все дальше по этому огромному подземелью, что моя растительность продолжила делать дальше уже самостоятельно, пришло время выбираться самому. Единственный проход к моей камере уже дважды обвалился, сначала, когда я запер первую группу, что вошла ко мне, а потом, уже после того, как мои тюремщики образовали проход в завале, в ходе рывка через узкий выход из непробиваемого куба. Так что теперь я в буквальном смысле заперт толщей земли в остатках камеры. Можно попробовать управлять напрямую окружающими меня корнями, что уже заполонили все окружающее пространство, начиная срастаться друг с другом, но вспоминая такой опыт чуть раньше, когда они перемололи стены камеры, я решил отказаться от этого. Самому двигаться было все-таки сложнее, чем управлять древесной частью тела, так что по моей воле окружение начало меняться, образуя защитный кокон. Уже не мое хрупкое тело, но более-менее крепкий деревянный кокон пройдет сквозь окружение, проталкиваемый корнями.       ***       - … таким образом эвакуация персонала и подлежащей документации завершена в полном объеме, - завершил свой доклад дежурный шиноби перед прибывшим начальством. - Потерь нет.       - Располагайтесь за нами для усиления второй линии обороны на выходе из этого сектора. С этого момента приказываю считать сектор зараженным с вытекающими из этого статуса. - помассировал переносицу недавно восстановленный в должности Дзиро Сато. Вот уже полдня как его голова просто раскалывалась. Стучащая в виски боль, тошнота и головокружение, а во виновата старость и чертово давление. Ушедший недавно на покой старый шиноби подозревал, что покоя он после долгой службы если и дождется, то только тогда, когда его же бывшая служба из обычной осторожности его же и похоронит. Причем в буквальном смысле, вскрыв глотку и закопав поглубже. Вызов на службу он воспринял именно в этом ключе уже приготовившись к смерти. Философский взгляд на мир, безразличие как к себе, так и к окружающим его людям сформировавшиеся за долгие годы службы, а также отсутствие семьи повлияли на то, что он решил банально не бегать от своей судьбы. В итоге все обернулось тем, что по личной просьбе Данзо он стал подобием няньки для малолетнего ценного пленника. Ну и сам оказался в плену. Благо его опыта хватило из просто сокамерника превратиться в замену семьи для мелкого пленника с разумной потусторонней тварью в голове.Пожалуй, кто-то другой оказавшийся на его месте, когда ребенок с отсутствующим взглядом смотрел на него и срывающимся на разные тона голосом говорил. Долго же потом приходилось успокаивать того после этих приступов. Так что на старости лет пришлось побыть и дедом. Ну а после того, как мальчик после опыта попал в кому, его перенаправили сначала на должность дознавателя, недавно освободившуюся, а потом обратно в тюрьмы Корня, уже став замначальника этого тюремного комплекса. И вот сейчас ему приходится разгребать эту проблему с внезапно очнувшимся и начавшим буйствовать “внучком”.       - Эх, был бы ты моим настоящим внуком, меня бы тут похоронили, - выдохнул старый оперативник. - Или я сам тебя закопал.       - Группы зачистки прибыли, - вытянулся перед ним с очередным рапортом масочник. - Три группы по борьбе с биологическими угрозами сформированы.       - Приступить к зачистке комплекса. Свои цели и задачи вы уже знаете, - оглядел он выстроившихся перед ним бойцов, облаченных в спецобмундирование. - Напомню, что за жизнь объекта отвечаете своей жизнью. Это приказ!       - Хай! - выдохнул строй.       - Начинаем, - махнул рукой в сторону стремительно зарастающего коридора Дзиро. Растения уже вплотную подошли к линии обороны на выходе из этого сектора. От движения рук вышедшего вперед человека вздрогнул воздух, разогреваясь. Медленно, словно удерживая в руках змею он складывал печати формируя технику. Люди за его спиной заканчивали подгонку снаряжения, одевали маски.       - Катон: Испепеление, - произнес он, удерживая между рук дрожащее марево. С толчком вперед марево полыхнуло, превращаясь в стабильную огненную стену. Стоящие рядом шиноби начали усиление техники уже своими печатями, в то время как её создатель продолжал контролировать огненную стихию. Совсем скоро мелкая поросль заполыхала, освобождая проход наступающим.       Мягкий хлопок за спинами ушедших вглубь людей обозначил закрытие тяжелых стальных створок, полыхнувших при закрытии выбитыми на них вязями фуин символов. Отрезавшая система фуин этих врат превратила запечатанные помещения в гигантскую газовую камеру, ведь система вентиляции уже давно была принудительно закрыта, для недопущения распространения по ней растительных элементов.       ***       Вместе с этим древесный кокон с моим все ещё непослушным телом перемещался все ближе и ближе к заветному выходу. Ещё немного, всего минута для того, чтобы преодолеть эти жалкие десятки метров и свобода. Даже не надо прорываться через эти подземелья, ведь можно просто сломать стену и все также напрямую пробиться на поверхность. Кстати, пока я туда добираюсь, этим и нужно заняться. Содрогнувшись, побеги ударили в стену, растекаясь по ней при ударе. Полностью заросший коридор, полностью заполненный огромным корнем, которому уже было здесь тесно, хрустнул своими плитами, от давления изнутри. Пытаясь разрушить стены корень продолжал свой рост, упираясь в стены, пол и потолок, пытаясь проломить их этим давлением. Побеги пытались прорваться в любую щель, чтобы затем её расширить.       Уже добравшись до выхода, я все не переставал удивлялся подобной крепости этой конструкции. Эти строители действительно создали шедевр, а ведь не следует забывать, что я все ещё не имею представления на какой глубине это все происходит. Действительно впечатляющая крепость и стабильность конструкции при таком давлении. Уже под прямым контролем, а не под просто пожеланием, мои корни попытались прорасти сквозь микротрещины в стене, затем их расширив. Оплетя весь участок стены, заполнив каждую трещинку им так и не удалось сделать это. Словно неуязвимые эти плиты, из которых был собран этот подземный комплекс, вздрагивали от силы давления, что на них оказывали, но не ломались. Содрогаясь, словно живые, под многотонными ударами живой стихии, они продолжали быть единым целым. Словно все они были подобны стенам того куба, из которого я только что выбрался. Черт… ведь они действительно такие же.Легкие уколы фантомной боли служили напоминанием о продвигающихся все дальше и дальше по подземным переходам корнях, которые наконец-то встретили серьезный отпор от моих тюремщиков. Стремительный рост был остановлен моими противниками, что до этого лишь спешно бежали, подгоняемые жаждущими вцепиться в их плоть стремительными побегами. Сейчас я наткнулся на врагов, которые шли напролом, просто выжигая подчистую все поверхности перед собой, гоня вперед огненную волну. Волну, которая заставляла дрожать в ужасе где-то в глубине моей души, то молодое деревце, что вернуло меня к жизни.       Сосредоточив перед одной из вражеских групп большое количество энергии, я продолжал ждать. Всего десяток метров и они дойдут до разветвления, где им придется несколько ослабить мощь пламени и разделиться для контроля сразу двух направлений. Стоило подготовиться к удару, как эта группа остановилась на месте, продолжая поддерживать пламенную пелену перед собой. Новыми неприятными ощущениями ударило с других направлений, где противник стал продвигаться ещё быстрее. Жаль своими глазами не увидеть того, что там происходит, но медлить в подобной ситуации я не собирался. Всей многотонной массой эта плотно спрессованная древесная масса рванула в пламя, прорывая его насквозь. Там, где мелкие побеги сгорали прямо в воздухе, многометровое ожившее полено просто прошло насквозь этот огненный покров, даже не успев как следует обуглиться. Пройдя всего несколько десятков сантиметров, оно ударило всей силой в невидимую преграду, вызывая этим локальное землетрясение от того импульса, который ушел от столкновения. Всего одна секундная остановка и вся та сила, что я продолжал посылать и накапливать в том месте для дальнейшего роста, словно ухнула в бездонную пропасть. По моим ощущениям пронеслась волна мертвящего холода от единовременной потери стольких сил. Лишившаяся подпитки масса, облеченная в огненный саван, рассыпалась в труху, освобождая десятки метров ходов дальше. Неуязвимые для растений стены создавали образ западни из которой нет выхода. Рано или поздно эти люди очистят все занятое мной пространство, а потом зачистят и мою старую камеру - самое дальнее место в которое я могу отступить сейчас. Все попытки оставить хоть что-то за спиной этих ходячих огнемётов сейчас были просто бессмысленны и приводили к ещё большей трате сил на попытки прорыва через полыхающий огонь. Это короткое противостояние уже выпило столько сил, что даже самостоятельно поднять руку было сложно, что уж говорить о желании упасть прямо на месте и поспать пару суток. Но так просто сдаваться я не собираюсь. Ну не может быть так, чтобы не существовало ни одной лазейки в этом узилище.       ***       Командир отряда зачистки легким движением подхватил под завязку заполненную чакрой спец печать, что так легко расчистила им путь, банально высосав чакру и распылив растения впереди.       - Продолжаем движение, -новая команда отряду и огненная пелена, раздуваемая стихией ветра, с ускорением движется вперед, испепеляя труху, оставшуюся после действия печати.       - Объект не наблюдаю, - с легким хрипом передала коротковолновая встроенная рация доклад сенсора. Многие из шиноби про себя благодарили тех, кто позаботился о том, что для работы в подобных условиях газовые маски специально были оснащены рациями.       - Принял, - ответил ему командир одного из отрядов зачистки, сейчас временно переквалифицировавшийся в ликвидатора. - Продолжать движение до точки К-9, - передал он приказ продвигающимся вперед своим людям.       Закованные в жаропрочные комбинезоны вкупе с респираторами с замкнутой системой дыхания,шиноби продвигались вперед, продолжая отвоевывать метр за метром. Раскаленная пленка расплавленной до примерно трех тысяч градусов материи периодически вспыхивая разрядами, поддерживаемая его людьми являлась почти ультимативным средством в подобных ситуациях. Помогая технике,шиноби стихией Ветра буквально прорубал крупные куски пород, дробя их на мелкие части, что испепелялись техникой уже мгновенно. Гореть пелена уже давно перестала, ведь здесь уже банально не было кислорода. Техника теперь поддерживалась лишь от чакры. Шиноби, да ещё и укомплектованные согласно ситуации, вполне сносно переносили чудовищные температуры и полное отсутствие пригодного для дыхания воздуха, продолжая продвигаться по многочисленным переходам и помещениям, не оставляя за собой ничего, кроме выгоревших стен. Ещё дальше, на выходе из сектора уже был установлен барьер, предотвращая выход раскаленного воздуха, до того, как не будет проведен его анализ. Согласно специальному протоколу, что находился в конверте, даже такому проверенному средству сейчас нельзя было доверять в полной мере.       - Я нашел его, - напряженный голос сенсора снова ворвался в переговоры группы, -От вас на тридцать, дистанция сто-сто десять. По схеме кабинет двадцать три. Отметка, точка Медок.       - Пройти мимо. Действовать только по моему приказу.Если вас обнаружат - отход. Я скоро буду, -ворвался в переговоры всем знакомый голос. - Остальным отрядам приказываю продвигаться согласно плану.       ***       Напрягая все свои чувства, отбрасывая ту легкую боль, что сопровождала каждое новое продвижение моих противников, я продолжал исследовать переходы и помещения в этом подземелье. Чертовы неуязвимые стены, из которых оно было создано не могли быть абсолютно везде. Даже если оно все создано из них, абсолютно защищено как от прорыва извне, так и изнутри, то вполне может быть, что в каком-то месте осталась ошибка строителей. Даже маленькой щели мне хватит, чтобы проникнуть туда, а затем силой растений немного отодвинуть непробиваемую плиту. Пусть они не могут ещё преодолеть насквозь, но просто отодвинуть или вывернуть в сторону будет вполне по силам. Оставалось только найти подобное место там, где казалось строители каждый камень проверяли перед тем, как уложить его на место.       Согласно контролирующей их воле все то, что успело вырасти приходило в движение. Каждая трещинка, каждая неровность, любой стык плит проверялись и перепроверялись. Бесконечные метры переходов и комнат, покрытые живой содрогающейся массой питаемой моей силой, представали в голове. Все больше и больше сил уходило на то, чтобы хоть немного задержать наступающих, ведь уязвимость вполне могла находиться и на уже зачищенных территориях. Одна из групп вышла на центральный тоннель и резко ускорившись смяла оборону, прорываясь к заваленному мной коридору к моей бывшей камере. Закрепившись у завала, они держали оборону, тем самым разделив мои силы надвое. Все то, что питало меня оставалось в кубе, теперь отрезанном. Только из-за того, что самого начала я переместился из камеры в самую глубь подземелий, меня ещё не поймали в ловушку. С потерей сил ослабился общий контроль, прекратились попытки прорыва с моей стороны, замедлялся поиск. Все неохотнее и неохотнее отзывались растения на мой зов, а сознание уже уплывало от усталости и истощения, как в одном месте обнаружился проход, который вполне мог стать моим путем на свободу. Если же и это не сработает… о том, что будет дальше думать не хотелось.       Найденная уязвимость в доселе непреодолимом барьере внушала надежду. Небольшая щель в каморке, которая явно служила кому-то подсобкой, вела к обычной почве. Единственная дыра в обороне размером чуть больше двух миллиметров на все эти многокилометровые тоннели была словно перышко на весах. То перышко, что могло склонить их в мою сторону. Самая обычная каморка с несколькими шкафами, забитыми бумагами, письменным столом и стулом теперь была тем местом, куда я стремился, проклиная заплетающиеся от слабости ноги, головную боль и головокружение.       Столь крохотный канал в плите не позволял обеспечить быстрый рост уже с той стороны каменной плиты. Чертовы плиты почти не пропускали мою энергию сквозь себя, не позволяя передавать её как-то иначе, чем через эту щель.       Все ближе и ближе приближались враги, но найденное место оставлять нельзя было ни при каких условиях. Передавая как можно больше туда, во внешний мир я продолжал прислушиваться к окружающему.       Забравшись в стоящий у стены здоровенный шкаф, я начал заново создавать вокруг себя древесный кокон. Уплотняя его как можно сильнее, я свернулся в позу эмбриона, оставляя как можно меньше места. Все что оставалось это продолжать накачивать росток, что уже пробился за стены и оболочку кокона. Оставалась одна надежда на то, что покрытие моего кокона выдержит жар этого пламени, и на то, что сгоревший шкаф, в котором я сейчас сижу, своими обломками меня прикроет потом. Как я буду дышать, да и вообще задумываться о том, как я вообще дышу в этом смоге, пропитавшем здесь каждый метр в течение последнего часа тем более было бессмысленно. Стоило только задуматься о дыхании как тело по привычке делало вздох, который комом вставал в горле, заставляя валится на пол в приступе кашля. Только непрерывный поток вливающейся неизвестной силы через оплетающую мою спину растительную систему, соединяющуюся с окружающими меня растениями не давал рухнуть на месте и не дышать.       В буквальном смысл врастая в стену я слушал приближение врагов. Рев непрерывно выдуваемого пламени буквально оглушал, заставляя шевелиться ещё быстрее. До сих пор я так и не увидел своих противников, что уже почти зачистили все помещения на своем пути. Ещё несколько сотен метров коридоров и они уже выйдут на проход в мою тюрьму, минуя мою каморку. Гоня перед собой полыхающую огненную волну эти люди не оставляли для меня выхода. Как они сами выживали в этой огненной геенне, как они просто дышали было непонятно. Все указывало на то, что они с самого начала были готовы к подобной зачистке комплекса, когда каждый сантиметр поверхности зачищался пламенем.       Полыхающая жаром добела раскаленная пленка сдвигалась согласно воле своего создателя. Специальная техника, созданная специально для зачистки попавшего под различного вида загрязнение пространства, прекрасно справлялась и сейчас. Продвигаясь по коридорам и выжигая последствия биологического заражения техника оставляла за собой лишь выгоревшие стены. Шиноби продвигающиеся за ней даже не обращали внимания на нечеловеческий жар рядом с полыхающей пеленой и сильную задымленность подземелья. Защищенные специальным герметичным и жаропрочным оборудованием эти закованные в подобие доспеха с газовой маской люди всецело были сосредоточены лишь на своей работе по устранению заражения и нахождения источника его распространения. Закрытая система дыхания позволяла не задумываться о том, что витало сейчас в подземелье.       Жар ворвался в комнату предвещая приход огненной геенны. Слепящая волна с вспышками плазмы ворвалась внутрь, заполняя все пространство, просто испепеляя покрывающие все доступные поверхности растения. Испепелив все, оставив от шкафов, письменного стола и стула лишь догорающие кучи чадящих обломков огненная волна потухла. Вошедший вслед за ней шиноби внимательно оглядел комнату сквозь линзы своей газовой маски, особое внимание уделив остаткам шкафов. Так и не став ворошить чадящие грязным дымом остатки шкафов с документами он покинул комнату, подавая знак ожидающим его в коридоре людям.       ***       Прислушиваясь к шорохам в комнате, он ожидал действий от ребенка. Легкое похрустывание тлеющих обломков мешало четкому пониманию его действий.После правильно выполненной техники подобного уровня не остается угля или обломков. Даже пепла не останется. Только сейчас по его приказу техника была ослаблена для того, чтобы их противник выжил в этой полыхающей огненной геенне. Если бы он не выжил, то и не было смысла прилагать усилия по его контролю. Страх перед силой стихией Дерева уже очень долгое время довлел над всеми Великими Деревнями. Страх не столько перед сокрушающей силой древесной стихии, сколько перед последствиями её тонкой работы. Неимоверное разнообразие ядовитых растений, воспроизводящих самые разнообразные яды, спор, что почти невидимы невооруженным глазом и могут проникнуть практически куда угодно. Проникнуть и вырасти в прослушивающее устройство. Или попасть в чьи-то легкие и паразитом присосавшись к чакре жертвы разрастись в её теле, превращая за секунды здорового человека в истекающую кровью живую мину, что взрывом нашпигует окружающих людей подобной заразой. И это были самые простейшие из приемов, что были известны старикам, что когда-то сталкивались с этой силой на поле боя. Но сейчас все было по-другому, слишком слаб ещё был их противник. Он не имел знаний о своей силе и действовал крайне грубо, не рассчитывая свои сил и тратя слишком много чакры впустую.       Хруст и шорох ступающих ног, слишком громкий вздох и последующая тишина. Несколько секунд и вот явный звук копошения в сгоревших обломках. Незаметной беззвучной тенью шиноби проник в комнату, плавным движением перемещаясь на потолок, так и не замеченный своим противником. Ещё один выглянул в проем двери и проанализировав обстановку скрылся обратно. Заняв положение над ребенком, что склонился в углу явно что-то нашарив, он продолжил ожидание в задымленной комнате.       Зашедший в комнату обмотанный в бинты шиноби осмотрел эту картину в виде пыхтящего около стены мальчика. Никак не скрываемая и плохо контролируемая чакра бурлила в нем выплескиваясь в стороны, заставляя прорастать на обгоревшем камне островки растительности. Не отвлекаясь на окружение, ребенок продолжал пытаться отодвинуть своими способностями каменный блок, что ещё при планировке этого сектора был специально оставлен с этим дефектом. Ловушка на дурака, кабинет двадцать три или точка Медок так она называлась разными людьми. Мёд, на который летели пчелы и вязли в нем, неспособные вырваться. Старая добрая ловушка, что за долгие годы своей службы помогла поймать нескольких шпионов, считающих себя умнее всех, не подвела и в этот раз, давая мнимую надежду пленнику на побег. Похоже, что мальчик не знал, что отсюда ещё никто не сбегал.       Покачав головой, он просто подошел к склонившемуся мальчику и легко стукнул того по затылку тем самым вырубая. Уже бессознательное тело точным ударом куная отделили от древесного отростка, что скрывался в щели плит и быстрыми и ловкими движениями очистили от обгоревшей древесной корки, что облепляла все тело. Полуобгоревшего бессознательного пленника один из тюремщиков поднял выше, представляя своему господину. Долгим внимательным взглядом тот рассматривал того, кто доставил ему и его ведомству столько проблем. Полная очистка этой части подземелья отнимет много сил и средств, оттягивая их с других направлений. Пленники, что содержались здесь уже не расскажут свои тайны, ведь их размазали и перемололи прямо в камерах содержания, а тела были сожжены позже его людьми. Столь много проблем от такого маленького противника. Столкнись его люди с ним на поверхности, то он не потерял бы ни одного человека, но подземная война диктует свои условия. Особенно когда она ведется в этих стенах, каждая из которых представляла собой кропотливый труд многих людей. Искусство фуиндзюцу позволило создать столь глубоко обитаемые помещения и защитить их как от проникновения извне, так и прорыва изнутри. Слишком много трат, слишком. Но все окупало то, что сила стихии Дерева, мечта столь многих сильных мира сего, наконец-то была в его руках. Совсем немного усилий и под его контролем будет та сила, что когда-то перекроила мир, приведя к созданию Деревень. Теперь ошибок не будет. В прошлый раз у него не было специалистов необходимого уровня и это привело к проблемам. По его вине, когда он решил действовать столь поспешно и исторгнуть ёкая из этого тела, столь ценный инструмент чуть не погиб. Сейчас подобное не повторится.После запечатывания чужеродного духа, этот мальчик будет счастлив, живя здесь. У него будет семья и друзья. У него будет много друзей, которые помогут ему выбрать правильный путь, что приведет его к счастью. Его ненавидят столь многие, но ведь он желает всем лишь блага, всего лишь блага всем жителям этого места.       Повинуясь молчаливому приказу своего главы, один из шиноби, подхватив тело маленького пленника, понес его дальше, сопровождая хозяина этого места.       Уже после ухода начальника началась работа с той массой, что осталась в кубе-тюрьме. Огромный массив почвы и корней, запертый усиленным фуиндзюцу камнем, задрожал вибрируя. Повинуясь массовой технике стихии Камня, вся эта масса перемалывалась, сдвигаясь и перемешиваясь по разным направлениям. Последнее сопротивление было сломлено.       ***       Его несли все дальше и дальше от пропитанного пеплом и смрадом тюремного комплекса. Под прямым наблюдением Данзо медики исцеляли изможденное тело.       - Нет времени на полное лечение, он должен быть жив ещё час, -громыхнула фраза начальства, что в течение лечения стояло сзади наблюдая за тем, как из легких мальчика втаскивают едва ли не куски угля. -Все лечение потом.       Расположив изнеможённого ребенка в центре печати, четверо стоящих вокруг мужчин затянули заунывную песнь, складывая при этом печати. Пульсируя в такт проводимому ритуалу само пространство дрожало в этой комнате. Распластанный в ритуальном круге бессознательный ребенок застонал, когда на его животе загорелись иероглифы фуиндзюцу. Выгорая прямо на животе, они образовывали круг за кругом иероглифической вязи образуя барьер вокруг будущего вместилища екая. С последним звуком незримая сила словно вжала ребенка в пол выжигая последний символ уже в центре. Устало вздохнув мастера опустили руки. Их задача была выполнена. Сегодня их господин будет доволен.