Как добиться Ким Тэхена 2

      Юнги надежно затянул галстук на шее Чонгука, смел невидимые пылинки с его плеч и поцеловал в губы, нежно кусая за нижнюю. — Ты же знаешь, что Сюмин и так ревнует, — шепчет Чон, слегка отстраняясь. — Ничего не могу поделать с постоянным желанием засосать тебя. К тому же мы истинные, пускай засунет свою ревность в задницу, — шепелявит Юнги и хлопает младшего по плечу.       Чонгук устало вздыхает, но соглашается с хеном. Иногда приступы нежности или похоти практически невозможно было подавить. Но в любом случае сексом они никогда не занимались, да и не смогли бы. Организм альфы не позволит такого издевательства по отношению к себе, поэтому приходилось довольствоваться только поцелуями и мимолетными ласками. Однако Чонгуку повезло больше, и сейчас у него был парень, в отличие от Мина, который не смог простить себе все, что натворил. По итогу: старший довольствовался лишь мальчиками и девочками на одну ночь, не так часто, раз в месяц, только лишь бы заглушить тупую боль в сердце. Он понимает, что это не помогает от слова совсем, но остановиться уже не может. — Хорошо тебе быть директором, приходишь, когда захочешь, — ворчит Чонгук, приглаживая волосы, — а нам, обычным трудягам приходится вставать в такую рань.       Чонгук вообще-то живет со своим парнем в съемной квартире, но вчера у него опять случился приступ, и он приехал к хену, сразу заваливаясь тому под бок. — Как там новые модели? Ты же вроде занимаешься ими, но я так и не получил отчета, — бубнит Юнги, закидывая в рот несколько кусочков колбасы, — в этот раз из США? — Этим занимается Лухан, но если бы ты был внимательнее, то заметил папку, которая пылится на твоем столе уже целый месяц. Нельзя быть таким безответственным, хен, — в голосе Чона слышится укор, но Юнги лишь хмыкает и ступает босыми ногами в прихожую, провожая младшего, — сам я их не видел, но сказали, что прилетят самые лучшие. Кстати, они должны заявиться завтра. — Отлично, завтра и просмотрю документы, — Мин целует Чонгука в губы, углубляя поцелуй, на что мужчина закатывает глаза. — Сними уже кого-нибудь, — едва слышно бормочет младший и выходит из дома. — Не делай вид, будто не ревнуешь, когда я провожу ночь с другими, — ухмыляется Мин и закрывает дверь. — Ты тоже! — слышится в отместку, заставляя слегка улыбнуться.

***

      Чонгук, как и Юнги болезненно переносил отъезд Тэхена. Завалил диплом, а потом сорвался и уехал в Пусан. С Чимином никто так и не контактировал, Чон вычеркнул некогда лучшего друга из своей жизни. В родном городе парень пробыл целый год. Он чувствовал будто его душу разорвали на три части: половина осталась с Тэхеном, самая живая половина. Треть с Юнги и самая жалкая побитая и кровоточащая осталась с ним. Найти истинную пару в наше время, казалось чем-то сроде манны небесной, однако Чонгуку эта манна принесла только боль и разачоравание.       Спустя год в Пусан приехал Юнги, слухи о каком-то сумасшедшем парне, который бродит по улицам и спрашивает про некого Чон Чонгука разлетелись по немаленькому городу довольно быстро. Мин загремел в решетку, откуда Чонгук его вытащил и даже отвесил подзатыльник, как несмышленому ребенку, а старший и не был против. Так они вдвоем поехали обратно в Сеул, в грустный и серый Сеул, с которым связано столько воспоминаний.       Лишь два года назад Чонгук позволил себе серьезные отношения. Как сейчас, Чон помнил реакцию. Юнги. Тот кричал, что младший предал Тэхена, но Чонгук тогда объяснил ему, что Тэхен не вернется, они сломали его и вряд ли когда-то еще увидят. Так что, миново бессмысленное благородство никому не нужно было. В тот день в Юнги что-то надломилось, и он стал забываться в алкоголе. Дело доходило до двух алкогольных ком, но Чонгуку удалось спасти истинного, и сейчас все было в относительном порядке.       Полгода назад Чон женился на Сюмине, прекрасном омеге, который всем сердцем любил альфу. Юнги тогда не пришел на свадьбу, он сидел в своем доме и бездумно пялился на немногочисленные фотки Тэхена, таким его обнаружил Чонгук. Юнги перенес разрыв тяжелее, потому что он был тем, кто спасал Тэхена, кто учил его жизни, кто любил и кто предавал. Чон же хранил одно единственное — воспоминания об омеге, о его прекрасном запахе, о доброте и стойкости.       Сейчас боль утихла и лишь иногда легкими отголосками вспыхивала на задворках сознания. Юнги и Чонгук были связаны и держались вместе, спасая друг друга от апатии каждый раз. — Я скучаю, — бормочет Чон и закидывает голову к пасмурному небу, откуда на лицо падает пару капель, смешиваясь со слезами. На тонких губах играет улыбка, а прохожие будто и не замечают мужчину, остановившегося посреди дороги. Казалось, небо плачет вместе с ним.