Ыхаха сквозь слезы, Или Раша, гудбай

Тэ пару часов ждал людей, которые взяли его айфон почистить от порчи, но они так и не явились. Он замерз и пошел в гостиницу, где рассказал о своей беде друзьям. Чимин поохал, а Юнги научил его еще одному русскому слову — «лохоёбище». Тем временем пришли из клуба остальные. Хосок с какой-то пьяной девушкой, Чонгук с банкой «Русского черного», а Намджун с фингалом, полученным в результате падения. Пьяная девица тут же пошла искать туалет, а RM — к кулеру попить водички. В коридоре её повело, и она ухватилась за плечо лидера. А из комнаты, как назло, высунулся разбуженный шумом Джин. Спустя секунду фингалов у Намджуна было уже два. Когда все наконец успокоились, выяснили отношения и приложили к синякам лед, было уже почти утро. Наступило 14 января — Старый новый год. Все улеглись немного поспать, но продрыхли в итоге до темноты. А потом пришли три их русских друга с девушками и пригласили на свободную хату одного из них, отмечать праздник. «Пуленепробиваемые» с радостью согласились. Пили водку, закусывали мандаринами. После третьей стопки Тэхён уже свободно говорил по-русски, а остальные без напряга его понимали. Девушки все время интересовались, знают ли парни об особой красоте и обаянии россиянок. Ласково поглядывая при этом на Юнги (в кепочке и спортивном костюме Пума), и совсем неласково — на Чимина, надевшего кружевную кофточку с вырезом и красивый чокер. Их парни смотрели наоборот. В теплой дружеской атмосфере Рэпмон спел, Чимин зачитал партию Юнги из «Киллера», а Хоби, снова нюхнув русское угощение, подрался с ёлкой. Потом стал танцевать на месте. Тогда его просто обмотали гирляндой из лампочек и получилась цветомузыка. И лишь когда все уже отходили ко сну (кроме Чонгука, который мало пил и говорил, зато много и увлеченно снимал), в дверь вдруг заколотили. Подумав, что это друзья, которым они по пьяни звонили, Шурик и Витос пошли открывать. Но это оказался наряд ППС, вызванный соседями снизу. Строгие и мрачные мужики лет сорока. Представившись по всей форме, они уже приготовились проверить у всей компании документы, как вдруг… один из стражей порядка пристально оглядел «пуленепробиваемых» и издал тоненький (не как он сам) восторженный писк. — Бантансонёндан араё? — Блядь, здырабствуйте, — Тэхён просто вежливый человек. Лепеча «не может быть», суровый ппс-ник осторожно потрогал чокер на белоснежной шейке Чимина (Юнги, не открывая глаз, стукнул ему по руке), а потом упал на колени и попросил автограф. Он получил на своей фуражке росписи всех семерых. И был до того счастлив, что позабыл все слова, кроме «камсамнида» и «саранхэ». Только мелко крестился и щипал себя за соски под форменной рубашкой (чтобы поверить, что это все не сон). Джин сделал сердечко. Хосок обнял ёлку, думая, что обнимает полицейского. Чимин померился с ним мизинчиками. Юнги попросил по-братски сгонять ему за сигаретами. А Чонгук смеялся и снимал это все. Страж порядка подорвался и уже было побежал, как его остановили сообразившие кое-что гопники. Они объяснили им беду Тэхёна, который по своей наивности доверился цыганам. Он бы не придал значение этой потере (айфоном больше или меньше, бог дал, бог и взял), но там были интимные фото Чонгука. Услышав об этом, макнэ уронил дорогущую камеру. Тэ еле-еле уже с балкона ему объяснил, что это шутка. Все интимные фото на флешке, а она потерялась ещё в аэропорту. Тем временем полицейские куда-то позвонили (Тэхён слушал разговор и запоминал новые слова), и уже через десять минут состоялась трогательная встреча айфона с его законным владельцем! За это следовало выпить. Стражи порядка подсели к ним, и праздненство продолжилось.