Ыхаха сквозь слезы, Или Раша, гудбай

В единственном на весь городок клубце «Три стакана и марихуана» было в тот вечер как всегда. Элджей сменялся «Чорными глазами» Айдамира, под которые Хосок отплясывал лезгинку. А еще ему почему-то зашла протяжная русская песня про коня (ее сюжет, переведенный Чонгуком, уместился в несколько слов) — подвывать было прикольно. И русское угощение, которое ему любезно предложили нюхнуть в уголке клуба. RM не танцевал. Он стоял у стеночки и смотрел на всех, пока какая-то пьяная компания не толкнула его и он не грохнулся прямо на диджея с аппаратурой. Музыка смолкла, а пульт вышел из строя навсегда. — Ну, хён, ты как обычно! Шурик между тем объяснил Гуку, что нужно обязательно догнать толкнувших его друга типов и «разобраться» — это русская традиция. Пока остальные наблюдали, как Хоби продолжает начитывать «Коня» в рэп-манере и танцевать в полной тишине. Ни разу не сбившись с ритма и не обращая ни на кого внимания. Вежливый Рэпмон предложил вместо музыки выступить сам. Вживую. Все согласились, потому что это все-таки поинтереснее, чем традиционно разойтись спать после небольшой задорной драки. Хосока с трудом остановили и увели. Он смеялся и то и дело спрашивал у всех: али есть то место, али его нет? Живой рэп лидера Бантан и вокал (уже вернувшегося с разборок) Гука так впечатлил всех, что в клубешнике даже танцы возобновились. А в перерыве к ним подошел арт-директор местного ДК и предложил поработать там на полставки. С зарплатой шесть тысяч рублей, зато по трудовой! Чонгуку вокалистом народного ансамбля «Свист да дрист», а Хоупи там же на подтанцовке. RM не предложили ничего. Потому что понятие «рэп» в голове 68-летнего артдиректора было абстрактно, совсем как чувство юмора Джин-хёна. (Вроде бы и слышал шутку, а нихуя не понял).

А между тем остальные

Тем временем, шило в жопе и жажда приключений в (не)родной вовсе матушке России не дали Тэхену спокойно просидеть дома этот вечер слушая брачные игры Юнминов, а затем их храп, как почти-что-жених-Джин. Именно поэтому он решил прогуляться по окрестностям, захватив с собой свой любимый фотоаппарат, чтобы пофотографировать красоты природы, пока солнце еще не до конца укатилось за горизонт, а небо, малиново-красное, переходящее в темно-синий, еще не успело потемнеть окончательно. Похер, что языка не знал: тех слов, которым научили Шуга-хён с Гуком, оказалось вполне достаточно. ТэТэ бродил по тропинкам и дорожкам, думая о всяких милых вещах, таких как колтуны на попке Ёнтана и родинке на носике Чонгукки, и вполголоса напевал новую песню. Слабо освещенные улицы городка были романтичны. В переулке он встретил людей, объяснявшихся по-русски так же плохо, как он сам. Женщин в цветастых юбках и черноватых мужчин с бородами. Зато они знали те слова, которым его хён научил! Ими и объяснили Тэ, что на его новеньком айфоне — страшная порча! Ким перепугался. А вдруг это и правда опасно? Его будут преследовать неприятности, разлюбит Чонгук идеальное лицо обсыпет прыщами, а Тан~и начнет срать на его вещи, а не на чужие! Но женщины в цветных юбках утешили: это все поправимо! Нужно лишь отдать айфон им, повернуться три раза вокруг своей оси и крикнуть «Хуй!» так громко, как только можешь. А потом, не открывая глаз, пройти до гостиницы и обратно. Лишь после этого заклятие будет снято. Так он и сделал.