Лисичка и Граф

Олаф прижался спиной к кирпичной стене ниши, скрывшись в тени, подальше от любопытных глаз. Он должен был убедиться, что его никто не заметил — он знал, что ему не рады на этом грандиозном празднике. Он оказался на неправильной стороне раскола, которая образовала каньон между двумя фракциями их некогда процветающей организации. Возможно, это его единственная возможность заставить Беатрис заплатить за то, что она сделала с его семьей. Этими отравленными дротиками она разрушила всю его жизнь и украла все, чем он дорожил. Он также очень четко помнил покачивающийся в его кресле третий дротик. Так что теперь нужно было убрать ее, прежде чем она снова попытается убить его. Олаф не мог добраться до нее в городе, Беатрис была слишком подозрительна и хорошо защищена. Но здесь, в горах, за пределами Захолустья, было гораздо меньше свидетелей, и в качестве дополнительного бонуса — вечеринка, на которой все расслабятся и будут уделять меньше внимания зловещим вещам, скрывающимся в темноте. У него все еще имелись надежные источники в В.П.Д., которые сообщили ему, что на ней будет сложный костюм, напоминающий стрекозу. Он знал Беатрис. Он знал, что она любит побыть наедине с собой, прежде чем появиться на людях. Поэтому он будет ждать. Пока он ждал, поднялся ветер и холодок пробежал по его спине. Не зря это место называли Ветрами Продуваемой Долиной. К своему ужасу, Олаф подумал о Кит. Он знал, что она будет разочарована, когда узнает. Она была благородной и честной, он таким не был. Он выбрал месть, и в этой жизни ей не было места. Их глава написана. Поразмышляв, Олаф пришел к выводу, что прошлая ночь была самым лучшим окончанием их истории. Ему не нужно было ни вина, ни спиртных напитков, чтобы быть ею опьяненным. Олаф ухмыльнулся, когда мгновения прошлой ночи промелькнули в его голове. Запах лаванды, когда он уткнулся лицом в ее волосы. Небольшие царапины, оставленные ее ногтями на его плече, когда она прильнула к нему. Ее губы, жадно шепчущие его имя. Вкус ее поцелуя… Олаф покачал головой, отмахиваясь от мыслей. Он знал, что если начнет думать о ней слишком много, то это сведет его с ума. Он понял, что сделал именно то, в чем она обвиняла его так давно — он выбрал месть и злодейства вместо жизни с ней. Пока он ждал появления Беатрис Бодлер, перед его глазами мелькал образ Кит Сникет, и Олаф ничего не мог с этим поделать, как бы он ни старался. Внутри у барной стойки стояли братья Сникет, младший из которых беспокоился о местонахождении леди Бодлер. Несмотря на беспокойство, он уставился на стакан рутбира и вспомнил времена своей юности, когда он готов был отдать за него свой левый ботинок в полуразрушенном городке, в котором, казалось, подают один лишь кофе. Лемони вытащил небольшой бумажный самолетик из своего восхитительного напитка, который так и остался нетронутым, и заметил простую двухсловную фразу, которая заставила его желудок сделать сальто, а стакан свалиться на пол. Он выронил записку и побежал к двери. Жак уставился на убегающего брата, а затем на записку, лежавшую на стойке бара. На ней были записаны всего два слова, которые принесли столько страха и опасений, как темное облако, нависшее над всем В.П.Д. Олаф знает. Снаружи, прячась в своей потайной нише, Олаф увидел тень. Он выглянул, заметив женщину, одетую, как стрекоза. Она стояла на краю балкона и глядела на впечатляющий пейзаж Ветрами Продуваемой Долины. Олаф выскользнул из своего укрытия и подошел к женщине с удивительной быстротой, не издав ни звука. Как только он оказался в пределах ее досягаемости, на верхнем балконе появился Лемони. — Беатрис! Граф Олаф, он… Прежде, чем он успел завершить фразу, Олаф умышленно толкнул Беатрис, из-за чего она перелетела через перила. Он посмотрел на Лемони и злобно улыбнулся. Олаф ощутил одинокое мгновение победы, прежде чем она не обернулась в ярость и тревогу, когда он увидел расправленные крылья костюма, словившие порыв воздуха и благополучно уносящие Беатрис к долине внизу. Олаф заревел от ярости, прежде чем отступить обратно в тень горы, пока этот назойливый Сникет не бросился за ним в погоню.

***

Вскоре Беатрис вернулась на вечеринку и обнаружила, что все попытки найти Олафа ни к чему не привели. В конце концов, он был членом их организации и знал о всех туннелях и секретных проходах через горы. Вопиющее покушение на жизнь Беатрис стало той самой соломинкой, переломившей спину верблюду. Не буквально, конечно же. В.П.Д. использовал многих животных для отправки секретных сообщений, но верблюды не входили в их число. Соломинка, которая переломила спину верблюда — это выражение, которые означает, что произошло нечто, кардинально изменившее ход событий. В данном случае соломинка, переломившая спину верблюда, означает событие, которое привело к тому, что в их некогда благородной организации произошел раскол, разделив ее на две отдельные фракции — тех, кто тушил пожары, и тех, кто их устраивал. Возможно, именно поэтому всего через пять недель после того костюмированного бала-маскарада загорелся особняк Бодлеров и волонтеров оказалось слишком мало, чтобы потушить пламя вовремя, в результате чего Беатрис, Бертран и их изысканное поместье сдались неистовому пламени.