♢♢♢
Огромный красный поезд стоял на станции Хогсмид. Из трубы валил дым, на перроне суетились преподаватели, организуя отправку детей на каникулы домой. Маленькая магическая деревня редко видела подобное оживление. Лелуш пришел сюда по нескольким причинам. Во-первых, в школе почти ничего не происходило. Одинаковые дни быстро сменяли друг друга, а выходные отличались от будних только отсутствием занятий. Ясный и морозный день был прекрасным шансом сменить обстановку хотя бы на Хогсмид. Во-вторых, на каникулы из замка уезжал Маркус. Ему нужно было доделать какие-то свои старые дела, а предстоящие Рождественские торжества совершенно не интересовали. Почему бы не проводить кузена? Третья причина была в самом Хогсмиде. Лелуш собирался заглянуть в пару магазинов, в том числе и за книгами. Он изучил основной школьный курс заклинаний и обнаружил зияющий пробел образовательной системы, а именно «Защиту От Темных Сил». Пожилой Хмури на словах не одобрил его тезис о том, что «нападение — одна из стратегий защиты», но взгляд его выражал одобрение. Теперь Лелуш искал книги по «Защите», потому что из них можно было по крупицам собрать сведения о самих «Темных Искусствах». Коротко распрощавшись с Маркусом, он пошел в сторону книжного магазинчика, который находился на самой окраине. Улицы были практически пусты. Для местных жителей отправление и прибытие Хогвартс-экспресса тоже было значимым событием, и почти все они пошли посмотреть, а некоторые — продать свежую выпечку. Аккуратные шапки снега украшали крыши домов, на дверях висели венки из еловых веток, а в кронах голых деревьев мелькали серебристые колокольчики. Вдоль всей главной улицы тянулись вереницы разноцветных флажков и фонариков. На фоне всей этой идиллии резко выделялся худой черноволосый мужчина в легкой куртке. Лелуш заметил его возле одного из домов. Тот напряженно озирался по сторонам, пока не скрылся за последним домом на улице. Лелуш решил проследить за подозрительным типом и аккуратно заглянул за этот же дом, но увидел только огромную черную собаку, бегущую в сторону замка. «Может это анимаг», — подумал он и пошел по следам. Отпечатки собачьих лап было прекрасно видно на снегу, так что заблудиться ему не грозило. Следы привели его к раскидистой иве, но когда он попытался сунуться к стволу, еле успел отпрыгнуть от ветвей, которыми дерево с размаху ударило о землю. Лелуш поднял с земли камень размером с кулак и кинул в сторону дерева. Он так и не упал, дерево яростно атаковало его ветвями и разбило на много маленьких камешков. Однако собачьи следы явно вели к стволу. Со стороны Хогсмида раздался громкий гудок. Хогвартс-экспресс отправился. Десять часов. Лелуш взглянул на странное дерево в последний раз и поспешил обратно. Он потратил слишком много времени и теперь вынужден был вернуться в Хогвартс, не заходя в магазины.♢♢♢
Традиционно бал открывается полонезом. Дамы и кавалеры обмениваются поклонами и реверансами, разогреваются, в этот момент становится понятно, кто с кем пришел, можно рассмотреть костюмы и платья. Затем приходит очередь менуэта. Во время него пары медленно и величаво шествуют по залу, а затем расходятся в разные стороны. Во время менуэта можно сменить партнера несколько раз, и это не выйдет даже за рамки мелкой шалости. Согласно традиции, третий танец — вальс. Дальше порядок свободный. Так танцевали в той Империи, где Лелуш провел свое детство. С протоколом и традициями. Рождественский бал волшебников предполагал только вальс. Это Лелуш узнал на единственном занятии по подготовке. МакГонагал и Флитвик показывали ученикам простые вальсовые шаги, не требуя чего-то изысканного. Когда Лелуш спросил про другие танцы, наткнулся на стену непонимания. Почти все слизеринцы сходили на одно танцевальное занятие, продемонстрировали свои знания и были свободны. Вероятно, вальс входил в программу обучения молодых чистокровных аристократов. Лелуш бы не удивился, если б оказалось, что тот же Драко может сыграть десяток классических произведений на рояле и быстро набросать пару рисунков. В этом знать всех миров была похожа. Лелуш помнил, как его мурыжили правилами поведения с тех пор, как он научился ходить, а языками с тех пор, как он научился говорить. О, эти милые моменты детства. А вот у детей из обычных семей волшебников и маглорожденных были серьезные затруднения. Им надо было впихнуть в себя все знания за месяц перед торжественным балом, что у них, естественно, не получалось. Некоторые психовали, некоторые плюнули. Но, в конце концов, это был всего лишь вальс. Чемпионы и их партнёры должны открывать бал и танцевать первый танец. Сейчас они собирались в той небольшой комнатке возле большого зала, где в начале года первокурсники ждали распределения. Из классического белого костюма тройки Лелуш выкинул пиджак и заменил его парадной мантией в черно-фиолетовых цветах. Это не было похоже на костюм Зеро, но все же будило некоторые воспоминания. Луна появилась за десять минут до выхода. Её голубое платье из шифона было достаточно «обычным», но Луна не была бы Луной, если б всё было так просто. На голове у неё красовался высокий мужской цилиндр, на котором сидели бабочки всевозможных расцветок. Иногда бабочкам надоедало сидеть на месте и они начинали порхать вокруг. По паре небольших бабочек сидело и на застежках ее туфель. Те не срывались в полет, а только иногда лениво помахивали крыльями. Светлые же её волосы не были ничем заколоты и свободно лежали на плечах. Впрочем, вряд ли какая-то прическа сохранилась бы под цилиндром. Обычно неэмоциональный Виктор Крам, который сидел там же в комнате, ожидая свою партнершу, замер в удивлении, вытаращив глаза на такой наряд. Луна радостно улыбнулась и сказала, покрутившись на месте: — Ну как? — Нас с тобой точно запомнят надолго, — сказал Лелуш, прежде чем Крам успел открыть рот. В это время в комнату вошли Чжоу Чанг и Гермиона Грейнджер. Последняя тихонько поприветствовала всех, затем подошла к Виктору и взяла его за руку. — Привет всем. А Гарри еще не появлялся? — спросила Чжоу, — он пригласил меня, но похоже сам опаздывает. — Флёр Делакур и ее партнера тоже еще нет, — ответил Лелуш, — так что у Гарри есть все шансы прийти вовремя. — Осталось совсем мало времени, — Чжоу села на стул и стала поправлять складки своего черного бархатного платья. Оно невероятно ей шло, в то же время делая ее похожей на «настоящую ведьму». Чжоу оценивающим взглядом обвела платья других девушек и сказала: — Луна, а ты заколдовала бабочек или трансфигурировала? — Трансфигурировала. — Луна поймала одну, превратила ее в елочный шар с изображением бабочки и показала Чжоу, — завтра они все такими будут. — Для третьего курса это очень сложная магия. Браво. Они обе учились на одном факультете — Рейвенкло, а туда берут самых умных учеников, которые постоянно стремятся к знаниям. Так что не было ничего необычного в том, что они решили поболтать о трансфигурации в такой волнительный момент. Гермиона тоже собралась сказать пару слов, но в этот момент двери снова распахнулись и внутрь зашли Флер Делакур с Роджером Дэвисом, пятикурсником с того же Рейвенкло. — Почти факультетская гостиная собралась, — хихикнула Луна. Внутрь заглянула профессор Макгонагал, а за ней маячил запыхавшийся Гарри. — Все здесь? Отлично. Через пять минут начинаем. Она поправила свою парадную мантию, отличавшуюся от обычной только кружевами на рукавах. — Выходите в таком порядке: сперва мистер Крам с мисс Грейнджер, за ними идут мистер Шафиг с мисс Лавгуд, третья пара — мисс Делакур и мистер Дэвис, мистер Поттер и мисс Чанг замыкают. Выходите на середину зала, поворачиваетесь лицом друг к другу, мальчики делают поклон, а девушки — реверанс. После этого мальчики подают своим партнершам руку и начинается мелодия вальса. Первый танец полторы-две минуты, так что постарайтесь танцевать достойно. По крайней мере вы, мистер Поттер. На этих словах Гарри покраснел, а Чжоу по-доброму улыбнулась. Лелуш аккуратно взял Луну за руку, и они все выстроились парами друг за другом. «По крайней мере это не так нелепо, как конкурсы и фестивали Милли», — подумал он. Большой зал преобразился. Вместо четырех длинных факультетских столов, занимавших почти все пространство зала, было несколько маленьких и круглых, с закусками в дальнем углу. Небо, заменяющее большому залу крышу, было ясным и на нем горели звезды, свечей видно не было, но небо то тут, то там пересекали ледяные арки, которые светились теплым желтым светом. Там, где обычно были столы преподавателей устроили небольшую сцену, а напротив нее высилась огромная десятиметровая ель, украшенная разноцветными шарами, фигурками и карамельными палочками. Зал был полон учеников. Все толпились вдоль стен, разодетые в мантии всевозможных цветов и платья всевозможных фасонов. Когда пары Чемпионов вошли в зал через распахнутые двери, все разговоры смолкли. В тишине они прошли к сцене, где стояли директора всех трех волшебных школ. Мадам Максим в черном шелковом платье, увешанная опалами, и Игорь Каркаров в алом мундире стояли с двух сторон от профессора Дамблдора. «Похоже, эксцентричность — это признак сильного волшебника», — усмехнулся Лелуш про себя. Профессор Дамблодор облачился в небесно-голубую мантию с плывущими по ней облаками. Когда на какой-то части мантии облаков становилось слишком много, они сливались в серое облако, из которого начинал идти снег. Сейчас снегопад разразился на правом рукаве директорской мантии, как раз этой рукой Дамблдор обвел зал. — Ученики! — его голос, усиленный заклинанием, разнесся по всему залу. — Сегодня канун Рождества, и мы проводим этот бал, чтобы укрепить дружбу между нашими школами и нашими странами. Танцуйте, веселитесь, общайтесь! Начнём же! На сцене как-то незаметно появились три молодые ведьмочки, которые начали играть мелодию. Крам первый развернулся к Гермионе, поклонился, а она в ответ присела в реверансе. Лелуш поклонился Луне, но та, вместо реверанса подкинула в воздух свой цилиндр, где он рассыпался на тысячи мелких снежинок, а бабочки закружились в воздухе и украсили ее волосы. После чего она подмигнула Лелушу и сделала реверанс. Что там делали пары Флер и Гарри Лелуш не смотрел. Музыка уже звучала. Он протянул руку, обхватил Луну за талию, а другой рукой взялся за ее руку. Они начали медленно кружиться, а снег от цилиндра все сыпался на них сверху, застревая в волосах. — Ты хорошо танцуешь, — сказала ему Луна. Отвечать «да, я знаю», было как-то глупо, а похвалить танцевальные способности Луны было сложно. Она просто переставляла ноги так, чтобы они оказались где-то, где вроде надо по схеме танца, поэтому Лелуш просто улыбнулся и решил сменить тему. — Знаешь ли ты, что такое Рождество? — спросил он. — Это праздник, который празднуют зимой, при смене года, — тон у Луны был не очень уверенный, — но я никогда не задумывалась почему он называется именно так. На Рождество дарят подарки и устраивают праздник. Этого мне всегда было достаточно. Расскажешь мне? Что Лелуш мог ей ответить? Что маглы ведут свое летоисчисления от этого самого Рождества, отмечая каждый год, который прошел с того момента? В какой-то момент это стало частью волшебного мира. В какой он и сам не знал. — Я не знаю. Думал, может ты мне расскажешь. — Я тоже не знаю, поищу ответ. Это была бы интересная загадка для Придиры. Сменилась мелодия, и к четырем парам чемпионов присоединились все остальные, даже преподаватели. МакГонагалл закружилась с профессором Флитвиком, Дамблдор пригласил Максим. Даже завхоз Филч кружился в уголочке держа на руках свою любимую кошку. — Знаешь, я хотела тебе сказать, — Луна посмотрела на него оценивающим взглядом. — Что? — Я ни разу не видела вокруг тебя мозгошмыгов. А ведь даже вокруг Дамблдора один постоянно кружит. Они, мозгошмыги то есть, забираются через уши в голову и вызывают размягчение мозга, особенно к тем, кто слишком часто волнуется. Папа мне так и сказал: «Не стоит волноваться понапрасну». — Ты поэтому спокойно общалась с теми девчонками? Луна немного покраснела и опустила взгляд. — Пойдем выпьем что-нибудь? — второй танец закончился, и некоторые воспользовались этим, чтобы добраться до закусок. Обед был давно, а ужин предполагался после танцев. Они взяли по бокалу светлого эля, немного бутербродов с оливками и огурцами. Лелуш разглядывал бабочек в волосах Луны и думал о загадочных мозгошмыгах. Это может быть ее плодом воображения, но волшебный мир достаточно безумен, чтобы допустить в нем существование невидимых мозговых паразитов. Ну, или видимых только одной маленькой девочке. Он окинул взглядом зал. Драко Малфой танцевал с Панси Паркинсон, Креб и Гоил с какими-то младшекурсницами, которых Лелуш не знал. У стены сидел мрачный Рон Уизли и сверлил взглядом пару Гермиона-Крам. Рядом с ним насупившись сидела молодая индианка, бросая завистливые взгляды на танцующие пары. Гарри самозабвенно кружился в паре с Чжоу Чанг, никого вокруг себя не замечая. Мелодия вальса завершилась. Ведьмы на сцене взяли последний аккорд, переглянулись и начали играть что-то быстрое, зажигательное, аккомпанируя себе на барабанах, а одна даже достала откуда-то саксофон. Чинно вытанцовывающие пары распались, дети повернулись в сторону сцены и начали напевать какую-то мелодию, подпрыгивать и махать руками. — Это хит Вещих Сестричек, — сказала Луна, грызя огурец, — вот бал и превратился в дискотеку, — она посмотрела на Лелуша, — ты же не хотел идти, правильно? — Есть некоторые вещи, которые просто надо сделать, нравятся они тебе или нет, — ответил он, не поворачивая головы. — На самом деле мне уже надоело, — улыбнулась Луна, — мы можем сбежать куда-нибудь, где никого нет. Лелуш наконец посмотрел прямо на нее. Он ясно понимал, что Луна была бы совсем не против остаться и потанцевать еще, послушать известную группу и показать себя всем вокруг. Сейчас она соврала, что ей надоело. Соврала неумело, излишне стараясь быть убедительной. Соврала, чтобы он не чувствовал себя неудобно, если действительно захочет уйти. Глубоко в душе он почувствовал благодарность. Она была готова пожертвовать толикой своего комфорта ради того, чтобы он чувствовал себя лучше. — Я знаю, куда мы можем пойти, — сказал Лелуш, — как насчет посмотреть на звезды с астрономической башни? Луна радостно согласилась. Лелуш знал, что она согласится. «Посмотреть на звезды» вписывалось в романтическую атмосферу бала, а Луна была всего лишь молодой девушкой, а некоторые ее странности ничуть не отменяли ее желание подростковой романтики. Бывший принц с досадой подумал, что, возможно, он ей манипулировал, привычка манипулировать людьми так глубоко въелась в его естество, что он теперь делает это неосознанно. «Но, в конце концов, какая разница, — сказал он сам себе, — она соврала мне, чтобы я почувствовал себя лучше, я использовал слова, чтобы она обрадовалась. Имеет ли значение причина, если результатом довольны оба»? Они взбирались по лестницам Хогвартса все выше и выше. Лелуш направлял, Луна радостно бежала вперед открывать двери. Наконец они оказались на заснеженной плоской крыше Астрономической башни. Здесь царила тишина. Статуи и барельефы обросли изморосью и выглядели словно елочные игрушки. Слой нетронутого снега хрустел под ногами, когда они вышли на крышу, а черная бездна неба казалась усыпанной холодными драгоценными камнями. Огни замка остались где-то внизу, но звезды и тонкий серп молодой луны давали достаточно света, чтобы рассмотреть все вокруг. Луна пошла вдоль края башни, разглядывая каменных сфинксов, драконов, сов и горгулий, которые служили здесь парапетом. Она рассмеялась и стала превращать бабочек, которые все еще сидели в ее волосах в шары и развешивать их на носы, хвосты и лапы каменных изваяний. Шары светились тусклым светом, создавая подобие гирлянды. Лелуш взмахнул волшебной палочкой и расчистил крышу от снега. Луна закончила и подошла к нему, дуя на свои пальцы. — Холодно тут, — сказала она и несмело обняла его. Бывший принц был на целую голову выше, так что его подбородок уперся точно в ее макушку. Он наложил на них обоих согревающее заклятье. — А ты хорош в бытовых чарах. А что насчет звезд? — Луна отпустила его и указала рукой на небо. — Не знаю ни одной, — ответил Лелуш, — никогда не интересовался. — Почему что-то столь красивое так бесконечно далеко? — Луна села прямо на каменную крышу и задрала голову, разглядывая звезды. Пока действует согревающее заклятие, простудиться ей не грозило. — Может быть, они прекрасны только если смотреть издали. Может, вблизи они покрыты шрамами, сколами и горят неровно? — Лелуш снял свою мантию, бросил на пол и сел на нее. Хоть простуда им и не грозила, все же сидеть на камне было не слишком удобно, а с арсеналом чинящих и чистящих заклинаний с одеждой можно было делать практически что угодно. — Сколы и мерцающий свет тоже могут показаться кому-то красивыми. — Луна вытянула свою руку и разглядывала ее черный силуэт на фоне неба. — Мы все еще говорим о звездах? — спросил Лелуш, подпустив в голос немного ехидства. — Конечно, о звездах, — ответ Луны был слишком легким и беззаботным. Она продолжала смотреть в небо, но подвинулась поближе к нему, села рядом на мантию и прислонилась к теплому боку. — У тебя есть мечта? Я вот мечтаю оседлать дракона и отправиться на луну. — Хорошая мечта, — сказал Лелуш, подумав: «а моя однажды меня убила», но ответил ровно. — Я ни о чем не мечтаю. — Почему? — Если ты уверен, что можешь что-то сделать, то это уже не мечта, это просто планы на завтра, — ответил он, тоже принявшись разглядывать звезды у себя над головой. — А я всё могу. На такую самоуверенность Луна только головой покачала. Внизу, во дворе замка что-то громко хлопнуло, и в воздух взвилась комета, разорвавшись водопадом огней прямо над их головами. — Смотри, смотри, это рождественский фейерверк! — Луна вскочила и выглянула за край башни, — смотри, весь Хогвартс там! Смотри! Лелуш встал рядом с ней и тоже посмотрел вниз. Волшебный фейерверк поражал воображение. В воздухе кружились китайские драконы, выдыхая искры, а их длинные усы трепетали на ветру. Два огромных оленя столкнулись друг с другом, выбивая огни копытами и рогами, а над их головами кружил феникс с хвостом, закрывающим полнеба. В какой-то момент над замком распустились гигантские хризантемы и лилии. Фигуры появлялись, разыгрывали короткое действо, а затем рассыпались фейерверками. Поле перед замком было усеяно маленькими огоньками — это ученики держали кто свечку, кто заколдованный факел, а кто просто волшебную палочку с «люмосом». — Знаешь, — тихо сказал Лелуш, — однажды я пообещал своим друзьям посмотреть фейерверки вместе, но так и не выполнил обещание. Луна стояла слишком далеко, чтобы услышать его слова за треском небесных огней, но эти слова и не были обращены к ней, скорее, он сказал это самому себе. Шоу фейерверков закончилось через десять минут, оставив за собой следы дыма над замком. Поток огней, обозначавших учеников, втянулся в двери Хогвартса и на улице снова воцарилась тишина. — Наверное, бал уже закончился, пойдем внутрь, — сказала Луна и обернулась к нему. — Пойдем, — согласился Лелуш. Они вернулись в общий зал, где Вещие Сестрички тянули какую-то медленную мелодию. Здесь почти не было ни учителей, ни учеников и царил полумрак, но после темноты ночи все казалось слишком ярким. Луна увлекла его в сторону столов с закусками, развернула к себе и посмотрела серьезно. К чему все идет Лелуш понял слишком поздно. Она обняла его за шею и поцеловала. «Ей же всего тринадцать, — промелькнула у него мысль, — я старше на пять лет. Нет, больше. Нет. Она младше Нанали. И я… не хочу»? Он не стал отвечать на поцелуй, но Луна не расстроилась. Она прекратила целоваться, подмигнула ему и залпом осушила бокал с пуншем. «Да она напилась, — понял Лелуш, — возможно, и не вспомнит ничего». Вещие Сестрички доиграли мелодию, Дамблдор взял слово и объявил об окончании бала. Ученики начали расходиться. — Спасибо за прекрасный вечер, Лерой, — сказала Луна, — я пойду, пожалуй. Она дождалась ответного кивка, развернулась и ушла, оставив его одного. Из-за этой последней фразы Лелуш почувствовал себя самозванцем. Он с силой сжал бокал с шампанским и тот лопнул, порезав ему руку, но этого никто не заметил. Зал наполняли разговоры и гомон. Игристое вино стекало по руке и жгло порез, так что Лелушу пришлось замотать руку первым попавшимся куском ткани. Он добрался до своей спальни и рухнул на кровать.