На 180 градусов

Однажды в дождливый день Чонгук подвозит Юнги до дома, но так не хочется, чтобы тот уходил. — Может, сходим выпьем? — в Чонгуке теплится надежда, что Юнги согласится. — Не могу. — Тогда кофе? Они сидят в кофейне у окна. Юнги, не торопясь, попивает свой латте. Ему приятно здесь быть вместе со знакомым, как он про себя уже стал называть Чонгука. Чонгук задумчив, и в основном смотрит куда-то в сторону, иногда потягивается. Ему хочется всего лишь подольше побыть с Юнги. Наверное, нужно о чём-то говорить, но не получается. Смотря на оживленное лицо напротив, представляется только, как Юнги будет сидеть один в пустой квартирке. В одиночестве он уже не будет таким, как сейчас? — У тебя есть друзья? — спрашивает Чонгук. — Есть, не то, чтобы близкие. А, в последнее время я общаюсь с одним омегой. — Омегой? Чонгук прислушивается внимательнее, ловит эмоции на лице Юнги. — Ну, вернее, как общаюсь, вожу его погулять, он слепой. До Чонгука доходит, он улыбается своим мыслям. Тот самый пацан из участка. — Это странно, священник-альфа, гуляющий с омегой. — Вот именно, я священник, поэтому это нормально. — Тебе с ним интересно? — Чонгук хотел бы знать правду, хотел бы сравнить, но боится, что правда может быть не в его пользу. Юнги усмехается. — Он забавный в своем стремлении быть как обычные люди. Очень сердится, когда ему пытаются помочь. Хотя вообще он добрый малый, но в такие моменты, кажется, может убить одним только взглядом. — Почему ты стал священником? — Это все от папы, он верующий, мы часто ходили в церковь. Когда я стал чуть старше, он отдал меня в школу при церкви. После кафе Чонгук доходит с Юнги до его подъезда, дождь по-прежнему моросит, влажные опавшие листья, лежащие толстым слоем, мягко шуршат под ногами. — Чем займешься дома? «Приму ванну, выпью ещё кофе, пока перевожу статью», — думает Юнги. — Сейчас 7 часов, мне нужно доделать один перевод, а так ничего особенного, домашние дела. — Может, как-нибудь поужинаем? Юнги пожимает плечами. — Давай. — А завтра, ты занят? — Нет. Чонгук не может пригласить Юнги в кино или театр, выставку, Юнги, скорее всего, с ним не пойдет, но пострелять-то — нормально для двух взрослых альф? — Я еду на стрельбище, поедем со мной. Юнги, подумав, отвечает согласием. Чонгук не пытается ухаживать за Юнги, он просто хочет видеть его, дружеские отношения устраивают, да и он боится чем-то напугать Юнги. Для Юнги всё, что не входит в его возможности как священника — грех, табу. Чонгук хочет как-то пойти в обход моральных принципов Юнги. Он ищет лазейки в законе. Собирается подкупить нескольких крупных церковных начальников, чтоб внести поправки в предписания для священников, но решает проконсультироваться со своим другом, тоже адвокатом. И тот ему доходчиво объясняет, что эта идея изначально провальная — против Библии нельзя написать опровержение. — А зачем тебе это вдруг понадобилось? Богатенький клиент хочет поиметь официально священника? — Нет, не клиент… — и признается. Друг, он всегда поймёт. Дело закрывают на окружном уровне.

***

Солидного вида мужчина сидит в своём шикарно обставленном кабинете. Хотя он ещё довольно молод (ему 29), выглядит он старше. Печать недавней трагедии лежит на его лице глубокой складкой на лбу, и поседевшие раньше времени виски в отражении зеркала, если бы Намджун обращал на них внимание в принципе, напоминали бы ему о случившемся. Но Намджуну не до волос, да и вообще не до внешности. Он потерял своего мужа. Тот был ещё таким молодым. Они любили друг друга, их брак не был по расчету или спланированным родственниками. Были знакомы ещё с детства, их родители ездили отдыхать на один и тот же курорт в Германии. Его счастье, причина, по которой ему хотелось просыпаться по утрам, покинул его. Считается, что сам, но Намджун не может поверить в это. Или не хочет. Он не может просто всё забыть и жить дальше, хочет выяснить причины самоубийства Джина. Да, он видел, что Джин в последнее время был чаще, чем обычно, печальным, но Джин ему не жаловался, а на вопросы отвечал что-нибудь вроде «устал на учебе» или «немного не здоровится». Намджун уже даже привык, считая, что у омег могут быть свои особенности в перепадах настроения. Помощник Намджуна докладывает ему результаты проведенной проверки последних месяцев жизни Джина. Намджун знал, что Джин ходит в церковь, у него в семье так было принято, но оказывается, это не всё. Джин посещал индивидуальные беседы один-на-один со священником–альфой. Перед глазами Намджуна мелькают картинки из его разбушевавшейся фантазии. Вот его солнышко, его цветочек наедине с каким-то альфой. Вот тот его к чему-то склоняет. Вот уговаривает развестись или что-то подобное… Толкает на самоубийство и так далее. Так вот в чем дело, у Намджуна будто открываются глаза, он ясно всё видит. — Про этого альфу всё узнать. Чем живет, с кем и так далее. Когда ему докладывают о Юнги, Намджун решает пока повременить. С одной стороны, убеждается, что с этим альфой что-то не чисто, так как вокруг него постоянно крутится Чон Чонгук, с другой — ему надо придумать, как отомстить Юнги так, чтобы подозрение не пало на него — Намджуна. С Чонами связываться не хочется, за ними стоят многие и многие сильные люди этого города.