Эволюция

      Светало, лучи растущего солнца лениво пробирались сквозь толстые складки штор. Всё в доме замерло в страхе. Мия сидела посередине дивана, стыдливо опустив голову, зажав руки между коленями, и внимала нравоучением Ван Арта. - У меня слов нет, чтобы передать, как безответственно было с твоей стороны... - ругался мужчина. Ругал долго, тяжко, взывал к совести, стыдил за обман, за опрометчивость. - Сейчас опасно. Ты это знаешь. Так зачем? Почему ушла, не предупредив? Больше ни шагу из дома без меня. Всё понятно?!       Мия подняла голову, зло взглянула, уже открыла рот, чтобы возразить, выразить всё, что накипело, за холодность, за сокрытие важной информации. Но мужчина одарил её таким взглядом, что внутри у неё всё сжалось, весь кураж вмиг исчез, и уже она сама вжалась поглубже в мягкую мебель, желая скрыться от него. Его строгие черты будто говорили: "Точно? Уверена, что хочешь сделать ещё хуже? Никакие оправдания не принимаются! Сиди и молчи!" И она сидела и молчала. Теперь идея встретится с родителями в отсутствие Виктора не казалась ей такой уж хорошей. О результате она не жалела, ни в коем случае, а вот об исполнении - да. Теперь-то она видела все недостатки своего несчастного плана. Нетерпение, предвкушение встречи, страх раскрытия настолько захватили её, что она не заметила грубейших ошибок. Во-первых, определенно не стоило ускользать из дома, предварительно не выяснив, в котором часу твой сожитель собирается вернуться. Вот если бы она знала, а он вернулся раньше положенного, тогда можно было бы свалить вину на кого-нибудь другого, на тот же случай, а так... Во-вторых, при таких условиях точно не стоило задерживаться. Две серьезные ошибки в таком незамысловатом плане. Мия была разочарована собой, могла сделать лучше. Но о поступке своём опять таки не жалела. Полученная информация, по её мнению, стоила этого менторского тона и длиннющих нравоучений. Пусть только закончит, тогда наступит её время обвинять и злиться. "Мне бы только набраться смелости, совсем чуть-чуть." Чтобы больше не слушать его, девушка стала прокручивать события той ночи. Многие детали разговора под воздействием эмоций уже выветрились из её головушки. А среди них наверняка были те, что требовали особого внимания, могли навести на интересные мысли, сказать о правилах этого мира, о самом Жаке. Но ничего не попишешь, они утеряны навсегда и даже самый именитый гипнотизёр не смог бы возродить их. Сейчас важно не растерять оставшиеся.       Как она добралась до отеля, Мия помнила плохо, да и путь от холла до номера представлял лишь нарезку кадров. Симпатичный мужчина на ресепшене здоровается, разрешает пройти, на золоченых кнопках лифта от времени остались царапины, лифт мягко оттолкнулся и поплыл вверх. Он был не так быстр, как она рассчитывала. Там девушка и очнулась. Вынужденная остановка, пусть и на короткий срок, заставила впервые обратить внимание на обстановку. Она заметила чистый ковёр цвета мха, любой другой бы давно покрылся пятнами пыли и грязи, принесенными с разных уголков города. Но нет, он был чистенький, ухоженный. Сразу понятно: на него не ступали ботинки плебеев, постоянных клиентов мотелей и злачных переулков. Такие ботинки не ходят абы где и тем более сами.       Следующее, что она помнит - это теплые объятия родителей, сменяющиеся неловким молчанием и остывшим чаем. Миссис Молье что-то щебетала на фоне, пытаясь разрядить обстановку, пока Мия и Жак глядели друг на друга, думали каждый о своём. "Они не постарели - подумала Мия, всматриваясь в их молодые черты, - И как я раньше не заметила? Как можно было быть такой слепой? По крайней мере сейчас я вижу, чувствую, они не люди." Мужчина тоже это чувствовал, его маленькая доченька больше не человек. Обычно таких сложно отличить от обычных людей, но чем чаще их встречаешь, тем лучше начинаешь разницу. Никто не реагировал на рассказ женщины о бездарном парикмахере и несчастной тёте Роуз, которая стала его жертвой. Так продолжалось до тех пор, пока Жак, неожиданно для всех, не взял дело в свои руки. Изначально Мия пыталась вслушиваться в слова, вникать в смысл. За это время она отвыкла от британского акцента. Но затем её внимание переключилось с того, "что" он говорил, на то, "как" он это говорил.       Говорил он, как истинный актёр, отрепетировавший эту сценку множество раз: дикция чёткая, эмоции своевременны. Казалось, все они(эмоции) были заданы компьютерной программой, не ведающей ошибок. Когда случай подразумевал наличие улыбки, он улыбался. Губы идеально искривлялись, создавая иллюзию понимания, сочувствия, вины. Ни миллиметром ниже ни миллиметром выше. Вдруг Жак замолчал, ожидая ответа. - Я всё равно узнала, причём не самым приятным образом. Скажи, стоило это того? Эти секреты? Надежды на беззаботную жизнь? -Никогда не стыдно попытаться. - мужчина сделал небольшую паузу, спросил, - Кто это был? - Не будем об этом. Их уже нет. - Случайно не Ван Арт постарался? - спросила Лили с нескрываемой усмешкой. - Вы знаете о... - Мы знаем, - перебил Жак, - ответь. Мия зарумянилась, смущенно отвела взгляд. - Да, он... Виктор очень помог мне в тот период. "Плохой знак. Надо что-то делать." - подумал мужчина. - Рассказывала ему о нас? - Да. Рассказывала как вы взяли меня. Мистер Молье неодобрительно покачал головой. - Будь очень осторожна с ним. Ван Арт очень хитрый и опасный вампир. Он легко может воспользоваться твоей добротой и незнанием наших правил. - Даже если бы это было так, он уже проиграл. Мне нечего ему предложить. - Ошибаешься, милая, - Лили ласково провела рукой по спине, - хотя бы твоя кровь. - Но Виктор не пьёт кровь людей, только животных. Супруги переглянулись и прыснули со смеху. Чтобы прикрыть улыбку, Жак отхлебнул немного чая, поморщился. Напиток давно остыл. Сквозь смех женщина произнесла: - Мия, детка, вампиры не могут питаться кровью животных, даже если очень захотят. Мы её просто не усваиваем. Девушка была растеряна, неужели Виктор соврал ей? - Но он не пил мою кровь. - И мы очень рады, но будь осторожна. Кто знает, может он втирается тебе в доверие, чтобы полакомиться?Понимаешь, кровь таких, как ты, имеет особенный вкус. - Это глупо, - протестовала Мия, неосознанна она выгнула спину, выставив грудь вперёд, и задрала нос, - Не проще бы было взять её силой или гипнозом? - Ты права, проще. - Жак сложил пальцы домиком перед своим лицом, - Но это может быть не единственная причина. Понимаешь, у твоего Виктора не самая хорошая репутация. - Насколько мне известно ,он очень уважаемый вампир. - Это так, но ты знаешь ,как он заработал это уважение? Не слышала о Апелдорнском конфликте? Мия помотала головой. - А о Винсенте Бенетти, Тобиасе Мартинезе, Сэвэдже Куке, Юргене Вебере? Их объединяет несколько вещей: все эти достопочтенные господа были, во-первых, вампирами, во-вторых, князьями, ну и, в-третьих, отошли в мир иной от руки твоего ненаглядного, - Мия хотела что-то спросить, но Жак не обратил внимания, настойчиво продолжил мысль, - И я не хочу, чтобы моя голова пополнила его каминную коллекцию. Девушка выразительно посмотрела на отца, выгибая бровь, как бы спрашивая: "А ты что, тоже?" Он ответил ей тем же взглядом, добавив к нему маленький еле заметный кивок, как бы говоря: "тоже". Мия покосилась на Лили, сидящую рядом с ней, элегантно скрестившую ноги и положившую руки на колени, спрашивая: "А она?" - А она моя жена, - ответил мужчина, - и твоя мать. Теперь ты понимаешь, почему мы так обеспокоены, - девушка только кивнула, - Будь осторожна. И помни: у тебя всегда есть мы, ты всегда можешь положиться на нас. Затем разговор перешёл в более бытовое русло. Хотели они того или нет, всё равно возвращались к теме вампиров, их культуре, правилам и прочему. Больше всего Жаку нравилось делиться успехами его исследовательских центров, перечислять трактаты, написанные в том числе и им лично. Постепенно беседа перетекла в лекцию "Вампиры и как они устроены". Из мужчины вышел прекрасный рассказчик, слушать его было одно удовольствие, он не употреблял сложные термины, выражался просто, любой, даже самый далекий от науки, мог понять, о чём идёт речь, разбавлял свой рассказ шуточками, что придавало лекции лёгкости. Даже Лили, женщина, которая буквально с рождения внимала его рассказам, тоже слушала с большим интересом, не шелохнувшись. - И эта железа выделяет секрет, который способствует регенерации, но эта гадина под воздействием ультрафиолета превращается в токсин, который, наоборот, препятствует восстановлению, собственно, поэтому мы и стараемся избегать солнечного света. - Интересно, - Мия на минуту задумалась, накручивая на указательный палец рыжий локон, - А что, ученые, которые проводят эти исследования, - все вампиры? - Пф, конечно нет. Наоборот, многие из них люди, посвященные в тайну и зарабатывающие обращения. - А что они делают после обращения? Неужели резко теряют интерес к науке? Я всегда думала: ученый - человек, страстный до знаний, особенно таких. Лили хихикнула: - Не сразу, но со временем - да. Они просто внезапно осознают, на что потратили жизнь, и бросают всё, уезжают куда подальше начинать новую. - Берут отпуск, так сказать. - добавил Жак, женщина хотела ещё пуще рассмеяться, но сдержалась. - Таких, как я, тоже они изучают? - Да, но в этих исследованиях я участвую лично. - Вы столько знаете о вампирах, но что насчёт меня? - Что конкретно тебя интересует, пирожочек? - ласково, совсем по матерински спросила Лили, так же, как в своём далеком детстве Мия спрашивала, откуда берутся дети. Девушка смущенно помялась и выпалила: - Всё, наверное. Я знаю о различиях между нами, но мне не понятно, почему так произошло, почему я не вампир, а... это. - Извини, - начал Жак искренне, - мы не так уж много знаем об этом. Мы пока не нашли какой-либо закономерности. Мы опросили и проанализировали ответы около ста человек, на их основе было найдено множество корреляций и столько же создано теорий, но мы пока так и не остановились ни на одной. - Расскажи мне о них! - Уже поздно, давай в следующий раз. Хорошо, Мия? - Мия? - кто-то потрепал девушку по плечу, - Мия, ты слышишь меня? Она подняла голову и обнаружила Виктора склонившегося над ней. А она всё сидела, вжавшись в диван и обняв себя за плечи. Её возмутило то, как нагло он прервал её размышления. - Ты поняла меня? Девушка смотрела на него непонимающим взглядом и быстро моргала, что делало её лицо её более глупым. Мужчина только вздохнул и опустился на журнальный столик, стоящий перед диваном. Он потёр ладонями лицо. Злость в глазах сменила усталость. Мия точно не знала, измотали ли его так его нравоучения, которые она благополучно прослушала или дела, по которым он ежедневно уходит из дома, или же все вместе, ей на мгновение стало жаль его, пока она не вспомнила об интересных фактах его биографии, услышанных сегодня. Внутри всё вскипело, мысленно она старалась поддерживать этот гнев, чтобы не растерять смелость, которую он ей придаёт. На этот раз она была готова к конфликту, даже жаждала его, предвкушала как разоблачит его, как он будет оправдываться. - Мия, ты вообще слушала меня? - Я тоже хочу тебя спросить кое-что. Почему ты всё время врёшь мне? - Когда это я врал тебе? - Скажи мне, какая она на вкус? - Виктор не понимал, о чём идёт речь, и всем видом старался это передать. - Кровь животных. Ой, или ты не можешь её пить? Потому что никто не может. Мужчина пребывал в растерянности. - Мия... - Это так? - Так. - Почему тогда не рассказал? Почему скрывал? Стоишь, читаешь нотации, а у самого рыло в пуху! - Следи за тоном. - А иначе что? Укусишь меня? Пожалуйста! Кажется такие, как я, для вас деликатес, поэтому держишь меня здесь?- девушка сменила позу диванного эмбриона на более воинственную. Она выпрямилась, гордо задрав голову и выставив вперёд грудь. Она больше не боялась его, её охватил гнев. Она требовала расплаты. - Не говори глупостей! - Ответь мне, Ван Арт. - Не врал, я действительно не пью человеческую кровь, я её переливаю. - А про животных я придумала? Виктор выставил перед собой ладони, приняв поражение. - Моя оплошность. Ты была так напугана после того случая, я не хотел, чтобы ты боялась меня. Опасливо ложилась спать, развешивая везде чеснок и распятия. - Не хотел напугать, не хотел говорить про оборотней, про то, куда уезжаешь каждую ночь, про свою карьеру охотника за князьями вообще ни слова, ни полслова. Видимо, решил не хвастаться, да? - Кто тебе рассказал всё это?! - Не важно. Я ухожу. Мия вскочила с места, хотела подняться наверх, собрать вещи, но мужская рука перехватила беглянку за талию, повалила на диван. Девушка пискнула, потом зашипела, резкая боль пронзила спину. В отместку Мия попыталась дать мужчине по лицу, но тот умело перехватил ладонь и зафиксировал её над головой возлюбленной, вскоре к ней присоединилась и вторая. Мужчина поёрзал на девичьих бедрах, когда наконец уселся поудобнее, сказал: - А теперь, с самого начала и спокойно. Чтобы тебе было проще - я начну. С кем ты была всю ночь?

***

      Жак закрыл дверь за дочерью. Лили в это время открывала маленькую бутылочку из минибара. Как только он повернулся, она одарила её хитрой улыбкой: - Отпуск, да? Теперь это так называется? - как только крышка была побеждена, она отхлебнула немного прямо из бутылки, игнорируя существование стаканов, предназначенных как раз для таких случаев. - А что ты хотела, чтобы я сказал? В конце концов, это ты начала заливать про новую жизнь. - Приблизившись, он перехватил бутылочку и сам приложился к алкоголю. - О нашем титуле ты рассказал. - Так я хочу, чтобы она доверяла нам, а не принимала за убийц. Женщина потянулась за стекляшкой, но Жак не отдал, успел одернуть руку раньше, чем та успела даже дотронуться. - Нервный выдался вечерок, да? - Лили ответила кивком головы, - Открой ротик, дорогая. Она послушалась, по алым губам потекла полупрозрачная древесная жидкость, но не внутрь, как планировала женщина, а вниз по подбородку, шее, меж грудей. Дорожка бежала всё ниже и ниже, смачивая ткань. - Какая не аккуратная. - на его лице заиграла соблазнительная ухмылка. - Ты это нарочно! - Я не отрицаю. Мужчина впился в губы жены, впитывая языком вкус алкоголя. Его поцелуи следовали по уже простиравшейся вниз дорожке, пока не наткнулись на препятствие в лице ткани. - Платье придётся сдать в химчистку, - обиженно пробормотала Лили. - Лучше сразу выбрось. - с этими словами он надорвал V-образный вырез, мешающий пробраться к пухлой груди. - Жак! - воскликнула супруга, она пыталась принять рассерженный вид, но не смогла сдержать улыбки, - Это было моё любимое. - Чушь, таких футляров миллион. - он прильнул к родной, хорошо знакомой ему груди, с привычной страстью, обсыпая её поцелуями, как и много лет тому назад.