Гарри Поттер и чужие дети

      К вечеру выяснилось, что Драко прочно застрял в Мунго, распутывая какое-то особо заковыристое проклятье. В районе полуночи Гарри сдался и упал спать в неприятно пустую кровать. Утром, убедившись, что Малфой уже наличествует на положенном ему месте, но спит беспробудным сном, он ушел в Аврорат, оставив думосбор с воспоминаниями о вчерашнем разговоре с Розье на столе в гостиной и надеясь, что сегодня-то вечером удастся обсудить упертого Яксли и придумать очередной план действий. Но реальность снова пошла поперек этих планов: в конце рабочего дня Гарри перехватила Гермиона. Пришлось слать Драко патронуса с предупреждением, что сегодня в коттедже снова ожидаются гости. — Я изучила книги, которые дал мне Драко, еще немного информации нашла в архивах Министерства Магии. И еще кое-что мне рассказала Джинни, — Гермиона в упор посмотрела на Гарри, и он на секунду смешался. Впрочем, подруга тут же его успокоила: — Под клятву о неразглашении. Джин очень не хочет, чтобы об этом узнал кто-то из ее семьи. Но она меня убедила, что ритуал необходим. — Как ты понимаешь, я рад это слышать, — кивнул Гарри, но тут же понял по лицу подруги, что проблема все еще не решена. — Понимаешь, Гарри... — Герм на секунду замялась. — Не то чтобы я думаю о Драко плохо, но в сфере, в которой я сама не разбираюсь, и когда речь идет о моем ребенке... Для отторжения от Рода нужен просто сильный чистокровный волшебник, верно же? — Ну, вроде. Я-то тоже не эксперт, мы с Джинни полностью доверились Драко. — Я обратилась к Андромеде. Подумала, что лишняя консультация мне не повредит, а если она меня не станет отговаривать, то, наверное, и согласится провести ритуал. — И как? — Она сказала, что ритуал нужен. Но что сама она еще не очень ладит со своим Родом и поэтому не рискнет ничего делать без ведома старших Уизли. Я не очень поняла, но, в общем, вот так она сказала. С ведома и разрешения — пожалуйста. Но Джинни меня убедила, что это вообще не вариант... — Да, пожалуй, — сочувственно покивал Гарри. — Андромеда обещала меня не выдавать, правда без магических клятв, — видно было, насколько Гермионе не по себе от этой игры в заговорщиков. — Тогда я обратилась к Невиллу, а тот свел меня с Августой. Гарри, она тоже сказала, что ритуал очень помог бы Рози, но лично она втайне от Уизли ничего делать не будет. И отдельно попросила, я бы даже сказала, потребовала не втягивать в это Невилла.       Гермиона сделала паузу, порылась в сумочке, извлекла из нее платок и принялась рассеянно комкать его в пальцах. — Я не думала, что это настолько серьезно. Кажется, я действительно не понимаю, во что ввязалась. И как ты думаешь, Драко согласился бы?.. — С Джинни вопросов не было, — осторожно ответил Гарри. История об отказах его тоже впечатлила. — Давай я сам у него спрошу, заодно узнаю поподробнее, почему все отказываются. Завтра-послезавтра встретимся, и я тебе все расскажу, хорошо?       Гермиона кивнула и поднялась. Гарри проводил ее в аппарационную, и как только она ушла, отправил Басси звать Малфоя домой. — Итак, кто же к нам приходил? — спросил Драко, едва шагнув из камина. — Я имею в виду: это была активистка Грейнджер или миссис Уизли-младшая? — Герм решила, что Рози нужно отрезать от Рода Уизли. — Значит, все-таки Грейнджер. Рад слышать, она мне более симпати... — Ты можешь провести ритуал отторжения? — перебил Гарри. — Хм, — вопрос Малфою явно не понравился. — А что, Грейнджер не пришло в голову попросить кого-то более благонадежного? У нее вроде есть друзья из чистокровных. — Она обращалась к Андромеде и Лонгботтомам, — сказал Гарри, внимательно следя за реакцией Драко. — И та, и та ей сказали, что ритуал — правильное решение, но проводить его втайне от семейства Уизли отказались наотрез. — Вот он, прогрессивный либерализм светлых! — в голосе Драко появилось столько яда, что Гарри забеспокоился, не прожжет ли он ковер под собой. — Все отринули ветхие традиции, никто не хочет знать ни о какой чистоте крови! А как доходит до дела, так все все помнят и не хотят ввязываться! Хорошо хоть, беспринципный и на все готовый Малфой всегда под рукой! — О чем речь, вообще? Когда ты отрезал Джин... — Джиневра — совершеннолетняя, к тому же помолвленная на тот момент женщина. Она и так в полушаге от выхода из своего Рода, она сама приняла решение, и если что, объясняться со своим Главой Рода будет тоже сама. Хотя о чем это я, какой, к фестралам, Глава из Уизли? Но формально Род Уизли существует, понимаешь? И когда маглорожденная ведьма, которую не вводили в Род, то есть, с точки зрения традиционного брака, взяли в семью не женой, а официальной наложницей младшего сына, вдруг решает отнять у Рода уже признанное отцом дитя, помогать ей в этом — преступление. Всё равно что помогать в похищении ребенка. — То есть ты тоже отказываешься? Ты-то ведь знаешь, что это не похищение, а спасение! — Во-первых, когда это я отказался? — тон Драко полностью противоречил сказанному. — А во-вторых, да, бывает похищение с благой целью — похищение похищению рознь. Вот если бы тебя в детстве кто-нибудь украл у Дурслей, чтобы вырастить в нормальных условиях, — это одно дело. А если бы у тех же Дурслей кто-то отнял их собственного сына, чтобы воспитать из этого жирного чудовища нормального человека? И там и там цель благая, можно даже сказать — спасение. Но ты, наверное, улавливаешь разницу? — Малфой, не темни. Я так и не понимаю, в чем суть проблемы. — В традициях, Поттер! Повторяю еще раз и медленно: помощь маглокровке против пригревшей ее Родовой семьи, да еще удар по самому дорогому: дети — это святое. Болтать о своей ненависти к делам чистокровных твой Рон может сколько угодно, а по факту есть прямо высказанная воля отца, который не хочет, чтобы его дочь отторгли от Рода. Я с удовольствием устроил бы Визглю пакость, но не такого масштаба. — Ага, — медленно кивнул Гарри. — Забавно. Рон нес чушь, но фактически был при этом прав: если ради помощи друзьям приходится поступаться традициями, то волшебник из Родовой семьи предпочтет отказать друзьям. — Да пошел ты! — яростно прошипел Драко, вскакивая. — Уши прочисти, придурок! Я уже согласился! Или я обязан плясать от восторга по этому поводу? — Драко, подожди! — выкрикнул Гарри, всерьез испугавшись, что Малфой сейчас пойдет вразнос. Но тот только зло уставился на него, ожидая продолжения. Гарри перевел дух и заговорил уже спокойно: — Я неправильно начал. Мне недавно Люциус сказал, что очень не хотел бы, чтобы мне пришлось выбирать между тобой и собственным чувством долга. — Что, прямо так и сказал? — Малфой изумился раздраженным тоном, но вполне искренне. — Между моим представлением о долге и моими личными симпатиями, если быть точным. И мне кажется, в этом он был прав. Драко, я не хочу, чтобы ты выбирал между тем, чего хочу я, и тем, что считаешь правильным ты. Честно. Прости, что... В общем, я найду другой выход, правда. И я не собирался тебя ни в чем упрекать. Не злись на меня, пожалуйста! — Гарри попытался взять Драко за руку, но тот вывернулся и поспешно отошел к камину. Очевидно, дрова сейчас требовали самого пристального его внимания. Некоторое время поковырявшись в углях кочергой, он нетвердо фыркнул: — Мерлин мой, сколько патетики!       Гарри молча ждал. Еще через пару минут Драко вернулся на диван уже в привычно-деловом настроении: — Хорошо. Давай вместе думать. Если за пару недель не найдем удачного решения, тогда ты возьмешь меня под Империус или сделаешь еще какую-нибудь гадость, в результате которой я не смогу отказаться. Вынужденное или невольное деяние — это уже куда меньшая проблема. — Договорились, — кивнул Гарри и прижал к себе ерепенящегося Хоря. — Да погоди ты! — снова вывернулся тот. — С Грейнджер временно разобрались, теперь на повестке дня Слизерин. — А что со Слизерином? — Поттер-р-р-р! Собери мозги в кучу и сосредоточься! Ты мне оставил воспоминания, помнишь? Я их посмотрел и думаю, что Розье права. Яксли просто не поверит, что к помощи детям врагов не прилагается пожизненный ошейник с тяжеленной цепью. Я бы точно не поверил. — Ну и что тогда? Я ей честно сказал, что не буду спасать взрослого парня против его собственной воли. — Да все просто. Признай, что он тебя раскусил, и честно назови цену твоей помощи. Он будет счастлив узнать, что с него требуется не клятва, а всего лишь уйма денег или парочка артефактов... надо мне вспомнить, что у них было такого, чем ты мог бы заинтересоваться. — А как у Яксли с деньгами? — Сейф опечатан, но дом стоит нетронутый, сам понимаешь. А у них была обстановка не хуже, чем у нас в мэноре. — Раз сейф опечатан, значит, как только появится наследник, Министерство захочет получить штрафы и репарационные выплаты. Вот пусть и считает это платой за мою помощь. — Я не слишком много общался с Наследником Яксли, но очень надеюсь, что он не настолько дурак. Министерству — штрафы, а тебе лично? — А я лично забочусь о всеобщем благе, так что попавшие в Министерство деньги воспринимаю как личную победу. — Не прокатит. Просто поверь мне. Он только поймет, что ты держишь его за дурака, и насторожится еще больше. Думай про что-то более значимое и лично для себя.       На несколько минут в гостиной воцарилась тишина. А потом Гарри очень осторожно спросил: — Отторжение Рози от Рода действительно такое ужасное преступление?       Драко обернулся к нему, помедлил секунду и щелкнул пальцами: — Кто осудит едва покинувшего школу мальчика-сироту за то, что он сделал ради спасения собственного дома, да еще по указке и под давлением целого Героя Британии? В случае, если все вскроется, ты подтвердишь, что обещал ему возврат поместья? — Естественно! — Да! Это должно сработать. И главное, у него не будет никаких вопросов, почему тебе нужен именно он. Потому что никто из чистокровных добровольно в такое не полезет, а ему некуда отступать. — Сил-то ему хватит? — Уизли настолько зачахли, что с Джиневрой я вообще не заметил сопротивления. Посмотрю, конечно, на этого Яксли, но, думаю, справится. В любом случае, я там буду присутствовать и страховать. Все будет нормально, но только если Яксли согласится. — Завтра поговорим с ним? — Не гони коней, Поттер. Еще даже нет официального решения по его повторному обращению. Возможно, случится мерлиново чудо, и парень обойдется без твоей помощи. Но как красиво складывается, а?       Чуда, естественно, не случилось. Драко передал Максимилиану Яксли официальный министерский отказ, а на следующий день сообщил: — Вот теперь пора. Декан Фарли слезно просит меня вправить мозги малышу Максу, который раскапризничался и ни за что не хочет писать мистеру Поттеру. Завтра вместе пойдем.       Разговор с Яксли начали с тройственной клятвы о неразглашении, уже этим заметно заинтересовав сумрачного парня. Выслушав их предложение — полное, с именами и без умолчаний, — юноша надолго задумался. — Если я откажусь, мне светит Обливейт? — Ну что вы, нам вполне достаточно уже принесенной клятвы, — проворковал Драко таким тоном, что стало ясно: Обливейт — это еще лучший вариант, для полной гарантии молчания могут и Авадой приложить. Впрочем, Яксли не дрогнул. — У меня есть ряд условий. — Мы внимательно слушаем. — Первое: в дом я войду первым. До вас, до министерских чиновников. — Нет, — Драко не стал объяснять свой отказ, а Максимилиану, похоже, и так все было ясно. — Тогда я войду вместе с вами. Но без министерских и авроров. — Чтобы не допустить расхищения имущества и вызнавания семейных тайн? — уточнил Драко. — Именно. — Это разумные опасения. Нет, до проверки дома и снятия поставленных там ловушек вы, мистер Яксли, в него не войдете. — Лорд Яксли, — холодно поправил Максимилиан.       Драко запнулся и явно покрутил что-то в голове: — Последним Главой Рода была ваша матушка? — Да. — Тогда я вас понял. Да, вы будете в своем доме, и опасность лично вам вряд ли грозит. Но ваша неопытность может быть опасной для меня: вы по незнанию активируете ловушку, а удар достанется мне. Я обдумаю, как этого избежать. А пока еще условия? — Мне нужно, чтобы при ритуале свидетельствовал кто-то из Уизли, — при упоминании этого семейства Яксли каждый раз брезгливо кривился. — Мне наплевать на мнение их «Главы», но я хочу, чтобы в случае конфликта они сперва отвлеклись на ренегата в своих рядах, а потом уже вспомнили обо мне. — Именно этого мы планировали избежать. — Мне свое здоровье дороже. Род Яксли сейчас не в том состоянии, чтобы я мог рискнуть. — Могу дать Непреложный, что в случае претензий к вам со стороны Уизли признаю, что заставил вас, — впервые включился в разговор Гарри.       Яксли в ответ иронично покачал головой. — И что они вам сделают, мистер Поттер? Осуждающе посмотрят? Максимум обругают в «Пророке», и то если Министр позволит. Такие вещи не утоляют жажду мести. А на мне можно неплохо отыграться, даже если я всего лишь исполнитель вашей воли. — Судите всех по себе, мистер Яксли? — Не всегда. Но на моем факультете до сих пор помнят пакостный характер этой семейки. — Мда. Зерно истины в этом есть, — предательски кивнул Малфой. — Мы обдумаем, что с этим можно сделать. Но позвольте уточнить, лорд Яксли, если в этой части мы не найдем приемлемого для нас решения, будет ли это означать, что мы не договорились и дальнейшее общение не имеет смысла?       Последние слова Драко прошипел так нежно, что молодой лорд отчетливо поежился. Однако же он нашел в себе силы ответить почти спокойно: — Это будет весьма прискорбно. Но, думаю, тогда мы вернемся к обсуждению других возможностей. — Ценю ваше благоразумие, лорд Яксли, — величественно кивнул Драко. — Ты правда думаешь, что надо приглашать кого-то из Уизли? — спросил Гарри, когда они уже переместились домой и отправили Гермионе записку: «Решение найдено, занимаемся согласованием деталей». — Во-первых, парень совершенно логично хочет подстраховаться. Ко всем нам будет куда меньше вопросов, если отторжение произойдет при одобрении кого-то из членов Рода. Мне тоже так было бы спокойнее. Да и про уизливскую склочность он всё правильно сказал, а после того, как Молли убила тётку Беллатрикс, я вообще не знаю, чего от них можно ждать. Но, объективно, кого можно позвать? — Джинни, — пожал плечами Гарри. — Она, конечно, Поттер, но все равно член семьи Уизли. И вряд ли откажется. — Она Поттер, — акцентировал Драко. — Она не из рода Уизли, так что Яксли не согласится. И потом, ты что, хочешь подставить собственную жену под истерику Визглей? — Напоминаю, что вообще-то мы просто перестраховываемся. Ни про Джин, ни про Билла никто ничего не узнал, почему с Рози будет иначе? — Считай, что вот такой я перестраховщик, — огрызнулся Драко. — Ты так ни черта и не понял, Поттер! Речь о ребенке, а значит, все становится втрое серьезнее. Если хочешь знать, я опасаюсь и того, что через пару лет Грейнджер окончательно превратится в Уизли и выкатит претензии мне и Яксли, что ее обманом заставили навредить собственной дочери. Свидетельство хоть одного вменяемого Уизли было бы очень кстати.       Гарри только вздохнул. Вот когда уже Хорь поймет, что никогда и никому Гарри не позволит причинить ему зло? Действительно перестраховщик. Но вслух Гарри сказал другое: — Тогда Билл, наверное. Он не хотел подталкивать Герм ни к какому решению, но помочь-то ей не откажется? — Пожалуй, — кивнул Малфой. — Других кандидатов, собственно, и нет, вряд ли Род Яксли потерпит предателя крови в ритуальном зале.       Разговаривать с Биллом решили в Гринготсе, чтобы случайно не привлечь излишнего внимания кого-то из Уизли. Основным переговорщиком должен был выступить Гарри, по такому случаю удравший с работы на время обеденного перерыва, а в случае его неудачи планировалось вмешательство Малфоя в качестве тяжелой артиллерии с доводами из арсенала ликвидатора проклятий. Так что в банк они отправились вместе. — Давно хотел подарить подопечному зачарованный кошель. Вот и займусь покупкой, пока ты будешь изображать дипломата. Как раз Рождество скоро, — обозначил свои планы Драко. — Тедди? Ты в курсе, что ему всего четыре? — В курсе. И мой долг как опекуна позаботиться о том, чтобы Наследник Блэк научился обращаться с деньгами. Да не дергайся ты, пока сделаю лимит на галлеон в месяц, а наполнение кошеля только в мелких монетах. — Все равно это слишком много. — Вполне нормально, Поттер. Будущему Лорду Блэк необходимо привыкать к тому, что деньги у него есть. — Ты пытаешься избаловать моего крестника по собственному образу и подобию? — к концу фразы Гарри уже стало стыдно за переход на личности, но Драко не замедлил ответить симметрично. — А ты пытаешься вырастить Наследника Блэк по собственному образу и подобию? Хочешь, чтобы он одевался в обноски и не знал вкуса мороженого? — Неправда, я пробовал мороженое! — Магловское? Слышать не хочу об этом ужасе!       Гарри пришло в голову, что они спорят о воспитании ребенка словно молодые родители, и он как раз собирался сказать об этом Драко, когда они миновали высокие двери гоблинского Банка. И тут выяснилось, что Билл сегодня нарасхват: он сидел в углу на диванчике для посетителей, а рядом с ним сидел загорелый и оживленный Чарли Уизли. Тот первый заметил вошедших, несколько секунд пристально рассматривал их, а потом приветственно помахал рукой. Гарри в ответ тоже махнул ему и Биллу и тут же изобразил, что у них с Малфоем тут дело на сто тысяч галлеонов, и пока они оба страшно заняты. Вызывать Билла на серьезный разговор в присутствии Чарли совершенно не вписывалось в план. — Любопытно, — пробормотал Драко тихо. — У нас есть еще один кандидат в добровольцы. Чарльз Уизли тоже чист. — Точно? Как ты это вообще видишь с одного взгляда? — Так же, как с одного взгляда отличаю аристократа от плебея. — Кто о чем, а сиятельный Наследник Малфой о... — Добрый день, господа волшебники. Чем могу помочь? — прервал их гоблин-администратор. Гарри умолк и дальше только слушал, как Драко подробно описывает, какой именно кошель ему необходим. От этого увлекательного действа его отвлекло прикосновение к локтю. — Привет, ты же не занят? Пошли поболтаем пока на воздухе?       Оказывается, братья Уизли уже закончили общение, Билла не было видно, а Чарли дождался согласного кивка «не занят» и в свою очередь кивнул в сторону выхода из банка. — Заканчивай тут, жду на улице, — сообщил Гарри Малфою и последовал за Чарли. Они вышли из Гринготса и устроились в нескольких шагах от него за накрытым согревающими чарами уличным столиком ближайшего кафе. — А я и не знал, что ты в Англии! — У меня скоро День рожденья, ма очень просила отпраздновать с семьей. Я взял небольшой отпуск, чтобы подольше погостить. На Рождество-то я точно не приеду, у нас там Гебридская Черная кладку досиживает, через пару недель где-то вылупятся, а им... Тьфу, извини! Меня Билл сейчас раз десять одернул, чтобы я разговаривал хоть о чем-то, кроме этой кладки! — Чарли виновато хохотнул. — Лично я не против! И про кладку давай, и как там вообще?       Делами заповедника Гарри интересовался давно и неподдельно. С тех пор как однажды побывал там вживую и был очарован дикой красотой его обитателей — и драконов, и драконологов. Заповедник что-то делал с людьми, делал их чем-то неуловимо похожими друг на друга и словно превращал в существ иной, благородной расы. Впрочем, возможно, это просто горный загар и шрамы? — В заповеднике? Да отлично все! Я вообще не помню, когда у нас было так хорошо с финансированием, — поделился радостью Чарли. — Вот домики новые организовали, маленькие, каждый на двоих — четверых, и разбросаны по всей территории, чтобы, если ЧП, всегда кто-то был бы более-менее рядом и успевал добежать. Я в таком вдвоем с парнем-румыном живу.       Гарри показалось, что Чарли как-то странно на него смотрит. Впрочем, через секунду стало ясно, что вовсе не показалось. — Мы с моим соседом очень дружны, Гарри. Нам удобно не только жить в одном доме, но и спать в одной кровати. — Оу! — сказал Гарри. Помялся под выжидательным взглядом Чарли и спросил: — Мне полагается как-то особо на это отреагировать? — Да нет, наверное. Я просто хотел сказать, что немного представляю, как такая дружба выглядит со стороны. И я считаю, что лезть в чужую дружбу — последнее дело. Но, понимаешь, Джинни — моя любимая маленькая сестренка. Очень боюсь, не обидел бы ее кто.       Чарли продолжал улыбаться, но взгляд у него был такой... Ну, драконы под таким взглядом, наверное, сразу строятся парами, как первогодки в Хогвартсе. — Джинни в курсе, как и с кем я дружу. И мы с Джинн оба считаем, что человек может дружить с кем хочет. Именно благодаря такому взаимопониманию у нас самая крепкая, самая образцово-показательная семья в Британии, — отчеканил Гарри, который драконом не был и строиться не собирался. — Я не то чтоб сомневался в тебе, — вопреки словам, взгляд Чарли все еще пробивал в Гарри дыры размером с кулак. — Но ты уверен, что Джинни правда считает так же? — А ты у нее самой спроси, — зловеще предложил Гарри. — Только учти, когда с вопросами о ее — нашей личной жизни к ней приставал Рон, он потом ходил с фингалом. И если Джин не справлялась сама, то звала меня подержать братца, пока она будет бить. А я не имею привычки отказывать жене, когда она просит меня о помощи. — Понял-понял! — Чарли примирительно поднял руки, но тут же добавил: — Только ты учти, к вопросу об образцовых семьях, ма не слезет с Джинни в плане внуков. — Пока у Джин квиддич, и он не подразумевает внуков для Молли. А потом мы планируем, обязательно! — вот тут Гарри почему-то начал оправдываться. Но голос Малфоя немедленно пресек эти настроения. — Всегда приятно, когда есть тот, с кем можно обсудить самое интимное, не так ли? — дружелюбно сказал Драко, отменяя на себе дезиллюминационное.       Чарли смотрел на него настороженно, но без враждебности. Драко подтянул третий стул, устроившись ровно между Чарли и Гарри, тут же подозвал официанта, подождал, пока все огласят свои заказы, и только тогда заговорил снова: — Так вот, как я уже сказал, приятно иногда поговорить о самом личном. Чарли, я ведь могу вас так называть? Скажите, Чарли, давно ли вы избавились от семейных проблем клана Уизли? — Не понимаю, о чем речь, — вот теперь во взгляде рыжего появилась неприязнь. Драко же подпер щеку кулаком и оглядел его снисходительно-скучающим взглядом. — Чарли, я — ведущий консультант по родовым проклятьям при Мунго. Я вижу природу проклятья, и я вижу, когда проклятье есть, а когда его нет. Также хочу напомнить, что это вы первым решили, что самые бестактные вопросы допустимы, если это связано с благополучием вашей родственницы. Сейчас речь тоже о проблеме одного из Уизли. И вы могли бы помочь ее решить.       Чарли наморщил лоб, изображая мучительное усилие мысли, и обратился к Гарри: — Ты понимаешь, о чем он?       Гарри кивнул: — Ты знаешь, что Род Уизли сам себя проклял? Так вот, на тебе этого проклятья нет. — Род Уизли сам себя проклял? — медленно проговорил Чарли. — Это кто тебе такое сказал? — Я сказал, — отрезал Малфой. — И дискуссию о правдивости этого факта я хотел бы отложить на потом, желательно, навсегда. Вы как-то избавились от этого проклятья, и это вряд ли могло случиться незаметно для вас. Вот этот момент меня и интересует. Если, конечно, вас беспокоит благополучие родственников, помимо сестры.       Уизли задумчиво позвенел ложечкой в бокале с глинтвейном. — Допустим. Возможно, то, о чем вы говорите, произошло в мой первый год в заповеднике. Когда я только приехал туда, тогдашний его директор совсем немного со мной поговорил и неофициально предложил бросать эту затею сразу. Сказал, что я не смогу поладить с драконами. Я, естественно, сказал, что это мы еще посмотрим. Григор — это директор — согласился оставить меня практикантом, но упорно не допускал до работы с драконами. Я все время был где-то, где они редко появляются. И все равно минимум раз в неделю получал ожоги. Драконы действительно меня не любили и старательно это демонстрировали. На третий месяц я почти сломался. Ну действительно, как работать-то, если половину времени я провожу в лазарете? Уже практически обходил свой участок прощальным кругом, когда меня нашел старик Дэнуц — это самый старый из драконологов — и наговорил всякого, тоже что-то о плохой судьбе рода, а закончил тем, что драконье пламя сжигает все и прогоняет тьму. Что мне надо перетерпеть, а каждый ожог — это благословение. Звучало странно, но почему-то чертовски убедительно, а мне тогда было не много надо, чтобы передумать и остаться в заповеднике. Еще полгода я так и ходил вечно копченый, упорно надеясь не пойми на что. А потом Китайский Шар чуть не сделал из меня полноценное барбекю. Когда меня выпустили из лазарета, я снова надумал уходить, уже просто жить хотелось, знаете ли. И тут ЧП, тот же Огненный Шар окончательно взбесился, ползаповедника в ожогах, а мне ни капли не досталось, хотя я под конец бегал у него перед самой мордой. И с тех пор всё, как отрезало. Неприятности бывают, конечно, но не чаще, чем с другими. Это было проклятье? — Драконье пламя, логично... — пробормотал Драко. Выглядел он при этом откровенно потрясенным. — Да, это было проклятье. Как вы сами заметили, довольно неприятная штука, иногда смертельно опасная. И сейчас нам нужна ваша помощь, чтобы снять его с еще одного члена вашей семьи куда менее болезненным способом, чем это случилось с вами. — С одного? — сощурился Чарли. — Почему не со всех? — Потому что свобода воли. Думаю, дальше вам стоит поговорить с миссис Грейнджер-Уизли. Она лучше меня сумеет объяснить и ввести в курс дела. С вас клятва о неразглашении, кстати. До следующего разговора со мной вы имеете право обсуждать этот вопрос только со мной, Поттером, Джиневрой Поттер или Гермионой Грейнджер-Уизли, как и упоминать о самом факте этого разговора. Поверьте, это действительно важно.       Чарли вопросительно посмотрел на Гарри, и тот активно закивал, подтверждая слова Малфоя.       После того, как клятва была произнесена, и Чарли, осознавший, что внятных объяснений здесь и сейчас ему не дадут, почти бегом покинул кафе, Драко, наплевав на довольно ранний час, заказал себе огневиски. — Он чистый, Гарри! Все еще принадлежит к Роду Уизли, но следов проклятья я почти не вижу. Очищать вещи от проклятий драконьим пламенем — это известная практика. Вещи очищать, не людей! Добряк этот старик-драконолог, Волдеморту впору. Ты хоть представляешь, сколько огня надо на себя принять, чтобы снять Родовое, а потом еще регулярно очищаться от влияния своего больного Рода? — Не представляю и представлять не хочу! — в свою очередь поежился Гарри. — Я бы удрал в первый же месяц и слушать бы никого не стал. Но Чарли с детства очень любит драконов... — Вот уж не дай Мерлин так любить, чтобы так подставляться! — пробормотал Драко. Потом осекся, мельком глянул на Гарри, обреченно вздохнул и залпом допил огневиски.       Следующий день был субботним, и с самого утра в коттедж зачастили гости. Первой во время завтрака появилась сова с коротким письмом от Чарли: «Все понял, предварительно согласен. Но хотелось бы знать, что от меня требуется, поскольку Гермиона не в курсе». Как раз когда Драко сел писать ему ответ, в кухню, заранее хихикая, влетела Джинни и сразу грозно нависла над мужем: — Что ты сделал с Чарли, признавайся? Он вчера позвал меня поужинать, а когда мы сели, сходу заявил, что если его вопросы окажутся бестактными, он сам постоит смирно, и не надо звать Поттера! — И что, постоял? — искренне заинтересовался Гарри. — То есть что за бестактные вопросы он мне задал, ты уже и так в курсе. Сам-то ты его не побил, я надеюсь? Чарли — лучший из моих братьев, имей в виду! — Потому что живет дальше всех? — уточнил Драко, и Джинни сделала жест «Бинго!» — Чарли с драконами управляется, думаешь, в драке с ним у меня были бы шансы? — самокритично удивился Гарри. — Ладно, верю. Знаешь, на самом деле это так здорово, что хоть кто-то из семьи теперь все про меня знает и не осуждает! — Джинни улыбнулась, сгоняя с лица мелькнувшую было печаль, и тут же переключилась на другую тему: — Для ритуала действительно нужно участие Чарли? Почему? — Подробности для всех сразу! — пресек ее поползновения Малфой. — Сегодня будем собирать военный совет.       Джин недовольно фыркнула, но от Гарри отстала.       Общий сбор назначали на два пополудни, поскольку у Малфоя с утра еще были дела в Мунго. В его отсутствие появилась Гермиона и тоже попробовала заранее узнать подробности. В результате они с Джинни сцепились языками на полтора часа, а потом Герм умчалась обратно в Нору кормить Рози. И уже ближе к двум из камина почти подряд появились Чарли, Малфой и Гермиона.        Председательство на этом совете присвоил себе Малфой и начал с вступительного предупреждения: — Вопрос «почему с Джиневрой все было просто, а с Розой так сложно», я прошу оставить за кадром. Так надо, мы с Поттером выбрали тот вариант, который лучше всего подходит к данной ситуации.       И только потом принялся рассказывать, как будет происходить ритуал, и что требуется от участников. Фамилию Яксли он благоразумно не называл, более того, прямо сказал, что собирается оставить в тайне личность волшебника, который проведет ритуал. — Отказы леди Блэк и Леди Лонгботтом достаточно ясно намекнули, что эта роль не из приятных. Мы с Поттером хотели бы минимизировать риски для нашего общего знакомого, согласившегося на нее.       Гарри испытал мимолетную злость, глядя, как понимающе кивают Гермиона и Чарли. Выучка Ордена Феникса во всей красе: достаточно уверенным тоном произнести волшебные слова «вам не надо об этом знать», и все вопросы снимаются автоматически. Интересно, Молли произнесла это заклинание, когда Герм спрашивала ее о причинах «семейной болезни» Уизли? Тот же Драко называл такие разговоры «режим шампиньона»: держать в темноте и кормить навозом. Впрочем, сейчас эта привычка обоих Уизли была только на пользу делу: о полулегальном вскрытии опечатанного темного поместья той же Гермионе знать совершенно точно не стоило.       Дальнейшее обсуждение прошло столь же гладко. В завершение Драко сказал, что для подготовки ритуала требуется некоторое время, и пообещал оповестить всех участников накануне, чтобы все успели морально подготовиться. На том Уизли и покинули коттедж. Джинни, конечно, осталась дома и, конечно, вытрясла из Гарри некоторые подробности, но имя главного героя тот ей все же не назвал, уж больно много неприятных воспоминаний было связано со старшими членами семейства Яксли. Джин многое переосмыслила под влиянием Малфоев, но испытывать на прочность ее толерантность к темным семьям Гарри все же не хотел. Так что Джинни показательно надулась, посетовала, что муж у нее неправильный — даже на диван спать не отправить в знак немилости, — и ушла играть в дженгу с Малфоем. Эти двое играли в дженгу каждый раз, когда Джинни оказывалась дома, и что же Драко находил в этой простенькой магловской забаве, Гарри так и не смог для себя уяснить.       Оставшись один, он некоторое время думал о несправедливости мира: вот Малфоя Джин и пытать не станет, и вообще, развлекает его своим обществом, пока бедный муж сидит в одиночестве! Осознав всю неправильность такого положения вещей, Гарри сгреб подушку и отправился спать на диване в гостиной, распихав с него играющих. А на возмущенные возгласы объяснил, что раз жена выразила желание наказать его таким образом, то он, как нормальный подкаблучник, немедленно смиряется со своей участью. И почему-то получил своей же подушкой от Малфоя и пальцем в ребра от Джинни. Через пару минут по гостиной летали перья от растерзанной подушки, шуточные заклинания и боевые вопли, а все серьезные дела и мысли были решительно отложены на завтра.