Доржийн Гарма
10:23 утра. Бруклин, Проспект-Хайтс — Приём, сержант Хантер! Быстро выводи пострадавших из опасной зоны! — рация на жилете начала долго сигнализировать. Множество полицейских суетились рядом с каретой скорой помощи, помогая людям и оказывая необходимую помощь. Рано утром на Про́спекте-Хайтс произошел сильный пожар и вызвали некоторые группы патрульных из соседних округов, чтобы те помогали своим коллегам и спасателям в эвакуации жителей. — Принял! — нажав кнопку разъединения, высокий темноволосый мужчина в черной форме полицейского, взял у медиков экипировку для защиты тела и лица, и направился к открытым дверям, из которых валил толстым столпом темный и ядовитый дым. — Опять задумался, напарник? — раздался веселый мужской голос рядом,— Неужели уже думаешь, как переедешь из Бруклина после повышения? — его коллега, защищая лицо каской, помог пожилой даме подняться со ступенек входа и отвел её к машине скорой помощи. — Отнюдь, — возразил тот, — но если интересно, я останусь на прежнем месте, — его сослуживец, Майк Стоун, никак не мог поверить в то, что его скоро должны повысить за особые заслуги перед обществом, всё время радовался, как ребенок. Иногда Томасу невольно казалось, что его напарник слишком нелеп для полицейского: среднего роста, довольно полный для своей профессии, густые темные усы делали его голос похожим на голоса старых актеров из фильмов и вечно отпускал шутки по поводу и без повода. Дав кислородный баллон с маской выбежавшей на улицу девочке, тот снова направился к выходу из здания. Дышать из-за копоти и едкого дыма становилось всё труднее, на пластмассовом покрытии каски стали появляться капли испарения, глаза сильно защипало. Вытерев пот ладонью, тот постарался раскрыть дверь пошире, давая людям больше пространства для выхода. — Ну и чудак ты, Томас — усмехнулся сержант, сообщая по рации начальству, что детей из соседнего дома вывели, — С повышением нам ведь и зарплату тоже поднимут, почему бы и не устроиться лучше? Томас Хантер тоже готовился через неделю быть повышенным на должность детектива-инспектора, и, конечно же, он был этому рад. Но пока что он не решился, в какой именно отдел устроиться инспектором. Ему хотелось чего-нибудь стабильного и спокойного. Не давая посторонним мыслям овладеть им, сержант отвел громко кашляющего мужчину к медикам. — Да ладно тебе, друг, веселее. — поддержал Томаса напарник, — Это наш последний вызов, дальше нас ждет совсем другая жизнь! Может, сегодня вечером в бар пойдем, выпьем? Говорят, что на углу 50 улицы открылось такое заведение, там такие девушки захаживают иногда, — мужчина подмигнул ему. — Мне надо ещё кучу отчетов, заполнить, которые у меня там, на столе остались в офисе. Давай завтра или в воскресенье, — вежливо отказал Томас. На самом деле ему не хотелось в лишний раз ходить в бар за дешевым пивом и болтовней. Он хотел бы хорошенько отдохнуть на выходных, чтобы потом приступить к подготовке на новую должность, но знал своего коллегу и попытался всё перенести. Майк ухмыльнулся, увидев блеск в голубых глазах напарника. Когда они только познакомились, ему иногда казалось, что Хантер носил линзы. Весь отдел подшучивал над этим, даже прозвище придумали. Но тут из раздумий его выдернул резкий сигнал рации на жилете: — Прием, сержант Стоун! — Да, вас хорошо слышу, — снимая каску с головы, ответил Майк. — Как управитесь, возвращайтесь в отделение, у нас появилось дело — напарники переглянулись, — Пока не знаю, под чью юрисдикцию оно попадает, но наш отдел вызвали для первичной оценки, скоро прибудет бригада коронера и криминалистов, ты и сержант Томас поедете с ними.***
12:34 дня. Мидтаун, 52 улица. Главный офис компании теле и радиовещания CBS Множество полицейских, репортеров, журналистов, работников и из-за того, что был полдень, простых зевак, было намного больше, и все они толпились перед входной лестницей в серый стеклянный небоскреб. По бокам раздвижных дверей стояли массивные охранники в черных костюмах, не пропуская никого в середину. Протиснувшись с помощью полицейского жетона сквозь толпу, Майк и Томас оказались прямо перед самым входом. Их сразу же окружили назойливые журналисты, то и дело раздавались вспышки камер, и одни и те же вопросы: — Как вы думаете, что послужило мотивом преступления? У вас есть уже подозреваемый? — Бруклинское отделение? – позвал со стороны низкий мужской голос. Томас обернулся, и позвавший голос обрел перед ним образ. К ним уверенно прошел высокий немолодой мужчина в костюме, на его брюках висели удостоверение личности и полицейский жетон. Полицейский сразу понял, что это был один из прибывших инспекторов NYPD*. — Сержант Томас, сэр, — коротко представился мужчина инспектору. — Сержант, Майкл, — приставив руку к голове, громко объявил его коллега. — Мы прибыли, как только смогли. — Шеф-инспектор, Лукас Рок, — быстро кивнул головой мужчина с легкой сединой. — Какова ситуация на данный момент? - достав блокнот, Томас приготовился записывать. Они вошли в просторный вестибюль телекомпании. Встретив уже знакомых коронеров из Бруклинского отделения, и вызвали лифт. — Сегодня утром уборщица, Мориса Янг, во время работы, перед приходом сотрудников, обнаружила труп на самом верхнем этаже в кабинете под номером 514. Мы пока не делаем предположительных выводов, но по первым опросам свидетелей — предположительно это действующий управляющий новостным филиалом CBS — Джордж Лэнгли. — Почему предположительно? — задал вопрос сержант Майк. — На месте преступления обнаружены вещественные доказательства, указывающие на это? Согласно протоколу, который нам передали, этот преступник был весьма и весьма умен, если не оставил следов. — Сами всё увидите. Но пока давайте не бросаться в предположения, сержант. Пресса сейчас следит за каждым нашим шагом и готова сожрать нас в любой момент. Ведь если всё подтвердится, то убитый директор CBS и само преступление произошло на стыке двух округов, ситуация складывается очень непростая. Вас с напарником вызвали сюда как лучших по рекомендациям, нам нужно мнение из Бруклинского отделения и свежий взгляд на ситуацию, плюс опрос свидетелей, коих много. — Хорошо, сэр, — спокойно ответил Томас. Тут полированные двери лифта медленно открылись. Люди в белых защитных костюмах ходили по коридору с пробирками и пакетами образцов тканей. Их металлические чемоданчики, расставленные на пластиковых ящиках, были до отказа забиты пузырьками и тюбиками. Надев бахилы и костюмы, они пошли следом за инспектором мимо стойки регистрации и других кабинетов. Остановившись около таблички с надписью кабинета, инспектор одел маску. — Надеюсь, ребята, вы ещё ничего не ели сегодня, — они преодолели желтую ленту и инспектор открыл массивные двери. В нос сразу ударил желчный запах спирта. Томас едва прокашлялся – воздух насквозь пропитался пылью. В свете галоидных ламп всё вокруг было серым: пол, стены, потолок. Приглядевшись к отверстию в полу, он определил, что стреляли из оружия мелкого калибра. У него был опыт в обращении с таким оружием, и мужчина хорошо представлял себе его. «Космонавты» обернулись – оба были в масках. Сержанты предъявили свои удостоверения. — Спасибо, что пришли, инспектор, – поздоровался один из экспертов. Тот коротко кивнул. Наконец мужчина отдернул простыню. Запах разлагающейся плоти мгновенно заполнил всё пространство. Хантер невольно отвел глаза. Стоун еще сильнее сжал кулаки и напрягся, как резиновый мячик. Когда мужество вернулось к сержанту, Томас взглянул на пол и увидел тяжелое, белое, наполовину скрытое простыней тело. Инспектор Лукас пробормотал бесцветным голосом: — Ладно, док, можете начинать. — Жертва — мужчина европеоидной расы. Мышечный тонус по первичному осмотру позволяет предположить, что жертве было больше пятидесяти лет. Личность погибшего была опознана и судя по некоторым опознавательным признакам и первым утверждениям свидетелей — это Джордж Лэнгли, — Томас, сам того не желая, подошел ближе. В Бруклине часто происходили потасовки, но они носили чисто личный характер: парень от злости ударил девушку или ревнивый муж застал жену с любовником. Но чтобы в самом сердце огромного мегаполиса произошло такое зверство, он не мог даже себе представить. На боках, плечах, груди не черные рвано-резаные раны. Некоторые были такими глубокими, что виднелись кости. Записав несколько строк в блокнот, Хантер заморгал. — Расскажите нам вот об этом, – приказал Шеф. Врач подвинул к себе бумаги. — На теле этой жертвы я насчитал пятнадцать порезов, поверхностных и глубоких. В особенности было затронуто лицо. — Каким оружием? — подал голос Томас. Сам того не желая, он получился сиплым и каким-то глухим. — Мы пока не уверены, но, кажется, каким-то боевым ножом. Скорее всего, это стандартный армейский нож. На нескольких ранах четко видны следы зубцов. Вскрытие тела и анализы покажут всё более подробно. — Продолжайте, – хриплым голосом приказал шеф Лукас. Медик ответил не сразу, и в большом кабинете повисла тишина. Все понимали, что оттягивать дальше нельзя — им придется перейти к осмотру лица. — Это самое сложное, – начал, наконец, тот, очертив указательными пальцами рамку вокруг обезображенного лица. – Мы предположили, что было несколько этапов насилия. — Объясните. — Во-первых, ушибы. Лицо представляет собой одну большую гематому. Убийца бил долго и свирепо. Возможно, надев кастет. В любом случае что-то металлическое – и это был не кусок трубы и не молоток. Дальше – выстрел, был сделан в упор, судя по остаткам пороха на коже. Третье — длинная рваная рана. Она практически не кровоточила, следовательно, её нанесли post mortem. — Есть ли на трупе нечто, дающее представление о нашем субъекте? — Майк, наконец, опомнился, но всё же трудом задал вопрос медику. — Мы сейчас этим занимаемся, результаты будут чуть позже. Но он всё очень тщательно убрал, видите, — врач указал на отверстие на паркетной доске. — Гильзу от предполагаемого орудия убийства мы так и не нашли, убийца забрал её с собой, — врач криво улыбнулся. – Организованный убийца, как пишут в учебниках по криминалистике. — Мне сегодня решительно везет на психологов, — ухмыльнулся шеф и посмотрел в сторону сержантов. Те сделали вид, что тут не причем. — Судебная медицина — это всегда психология, — ответил патологоанатом и, не переставая улыбаться, раздал распечатки первичного осмотра полицейским. Они поблагодарили медика и направились к выходу. Сняв, наконец, "намордники" с лиц, они вздохнули полной грудью. — Сержант Хантер, поезжайте со своим напарником в участок, нам понадобятся сотрудники, чтобы допросить людей. А с прессой мы сами справимся, всё-таки им нужно подать информацию, чтобы они ненадолго отстали. — Понял, сэр, — ответил Томас.***
16:34 дня. Нижний Манхэттен, 1 Police Plaza Взяв бумаги для заполнения, Хизер села в большой комнате ожидания. В связи с тем, что почти все работники и служащие компании были вызваны на допрос, в участке творилась полная неразбериха. Множество полицейских бегали из кабинета в кабинет, пытаясь совладать с огромным количеством людей, стоял шум, и сосредоточиться было совершенно невозможно. Нахмурившись, девушка попыталась сконцентрироваться. Головная боль только усиливалась, она забыла принять таблетки сегодня утром. Как только полицейские оцепили весь квартал и здание, их сразу же вывели на улицу и повезли в отделение, и она даже не успела сумку полностью собрать. Начиная с февраля, такие приступы случались гораздо реже. Раньше они могли происходить в любое время и при любых обстоятельствах. У парикмахера, в магазине. Внезапно, в привычной обстановке, когда Хизер оказывалась в окружении людей. Иногда ей в голову приходило сравнение с гаданием на горячем воске: порой лица плавились, корчили ей дьявольские гримасы. Рты перекашивались, исторгая то ли крик, то ли смех, то ли предлагая поцелуй… Это был кошмар. Таблетки, прописанные психотерапевтом, и сеансы могли хоть как-то растворить её сознание, давая покой. А сейчас всё начиналось снова: допросы, полицейские, снова допросы. Всё так же, как и пять лет назад. К горлу подкатила тошнота, но она её подавила. Восстановив дыхание, девушка успокоилась. — Вот же сволочи! Целый день из-за них потерял! Стажер Хизер, вы тут, с какого времени? — её начальник, Барри Брукс, сел рядом на стул, что-то недовольно бурча. — С двенадцати часов, — Браун стала заполнять медленно графу о допросе. Её распределили в последнюю группу для допроса, которую вряд ли проверят сегодня. — Вот сюжет бы получился! Но полицейские, чтоб их... — мужчина уронил ручку, и потянулся за новой. — Надеюсь, ты успела сохранить материалы на компьютере, которые я тебе прислал? — девушка ухмыльнулась. — Вряд ли, — она пожала плечами. — Они отобрали мой ноутбук и стерли все документы, проверяя базу данных, — мужчина покраснел от злости, сжав листы бумаги, а Хизер ухмыльнулась. Позлить начальника — было единственным развлечением за этот долгий и утомительный день.***
22:12 вечера. Куинс, 36 улица. Сумка сильно сдавливала плечо, голова раскалывалась по швам, ноги гудели. Хизер завернула за угол, и устало вздохнула: — Чтобы я ещё раз подписалась на это! — пнув пустую банку из-под колы, девушка стала рыться в кармане в поисках ключей. Её так и не вызвали сегодня на допрос, всё перенесли на послезавтра, так как людей было слишком много, а рабочей силы намного меньше. Ещё к тому же Брукс поручил поехать и попытаться забрать у полицейских хотя бы малую часть документов. Неожиданно её плеча что-то коснулось. — Добрый вечер, мадам Браун, — девушка вздрогнула и повернулась на голос. Яркая красная помада и крашеные светлые волосы, цвета пшена — Роуз умеет подкрадываться незаметно. Улыбнувшись уголками губ, она кивнула ей в знак приветствия. На улице становилось прохладнее. — Что ты тут делаешь? — поинтересовалась она, поворачивая ключ в камке. — Я вроде с тобой не связывалась или у нас неожиданное свидание? — надув пухлые губы, Роуз последовала за ней. — Скорее да, чем нет, я сама приехала к тебе. Захотела увидеться, — обняв её за талию, они вошли в лифт. — Ты почти не звонишь, я, было, подумала, что наши отношения закончились, — Хизер усмехнулась. Они спали друг с другом, не более. Не было никакой привязанности и, следственно, никаких отношений. — И ещё... — голос дрогнул, Хизер это показалось странным, она обернулась. Отряхивая невидимые пылинки с короткой черной куртки, Роуз отводила взгляд и теребила в руках свой кулон. Глаза были красноватые, видимо, из-за слез. — Мне снова продали таблетки. На этот раз я их украла у одного из дилеров, — будто маленькая девочка, которая нашкодила перед родителями, оправдывалась девушка. Иногда сама Роуз стирала границы между ними, рассказывая о том, что у неё происходило. Снотворное и амфетамин - жуткая смесь, к которой быстро привыкаешь. Это помогает быстрее забыться, отгородиться от внешнего воздействия. " Голова в тумане " — так называла иногда сама Роуз этот яд, но она пыталась бороться с этим. Когда она познакомилась с Хизер, девушка была в завязке уже полгода и тут снова сорвалась. — "Неправильно" скажешь, но без них — я будто не живу, а выживаю, — большие глаза снова наполнились слезами. Успокаивая, Хизер поцеловала её в висок и вдохнула сладкий аромат волос. — Я всё стала забывать, все моменты прошлых дней. Их будто вырезали из памяти. Будто частицы меня, забирает кто-то навсегда. Но ведь так правильно для меня? Да, Хизер? — многие вопросы остались без ответов. Двери лифта открылись. — Идём, — она взяла Роуз за руку, и они медленно прошли по длинному светлому коридору к одной из дверей.