***
18:34 вечера. Нью-Йорк, 149 улица, Бронкс NYC Health Hospitals Lincoln Палата под номером 4. Врач вышел из палаты и устремился вниз по лестнице, наткнувшись на Томаса в отделе регистратуры, поздоровался хмуро и побрел дальше по своим делам. Томас зашел тихо, девушка отвлеклась от чтения книги и замерла. Он расстегнул куртку и засунул одну руку в карман. Сейчас перед ней стоял безмерно уставший человек. Его кожа посерела и казалась сухой, словно бумажная маска. Небесно голубые глаза потускнели. Хантер был одет в повседневную одежду: темный свитер и обычные брюки, в руках белый пакет, непривычно было видеть его таким. Браун отложила книгу на столик. Правая рука вместе с плечом была перебинтована и зафиксирована в одном положении, сковывая движения, в другой руке виднелся катетер. Напряженная тишина достигла своего апогея, пальцы Хизер подрагивали, и она лишь глубже вздохнула, пытаясь успокоить себя. — Не волнуйся, я не буду долго тебе докучать, - темноволосая лишь пожала плечами. — Плохо, что сигарет нет, - проводя языком по пересохшим губам, девушка пристально продолжает наблюдать за действиями сержанта, — Врачи запрещают мне еще две недели курить, но благо швы уже сняли и просто перебинтовали руку для фиксации. — На территории больницы вообще-то запрещено курить, - девушка закатила глаза, — Тем более тебе это только на пользу пойдет, - он увидел красный рубец, который немного выглядывал из-под белого бинта. — Что-то ты слишком печешься о моем здоровье, сержант Хантер. Уж не знаю, что тут и думать. Мне тут кое-кто рассказал, что ты тут частый гость, только просил не выдавать его. - мужчина пожал плечами, будто эта информация была не про него. Но в голову сразу пришел его напарник Майк, который вчера приезжал, чтобы собрать сведения для протокола начальству. Кашлянув в кулак, он показал на пакет в руках: — Твой номер в отеле теперь является местом преступления, и вряд ли вы сможете там скоро появиться, но я привез вам некоторые вещи. Думаю, вам пригодится, - сообщил полицейский, положив пакет с одеждой на кресло возле кровати, — Я решил, что можно немного пренебречь правилами, - она внимательно следила за каждым движением мужчины и усмехнулась. — Ого, я думала, что ты будешь меня отчитывать, - девушка сразу залезла в пакет и тут улыбка с её лица сразу исчезла, — Так выходит, я снова переезжаю, - на выдохе произнесла та, хмурясь и потерев переносицу здоровой рукой. — Может это и к лучшему. Расследование теперь перешло в отдел ФБР они занимаются теперь причастностью "Цетры" к поставке наркотиков и убийством Адама Смита, а расследование убийства Джорджа Лэнгли официально прекращено. Все вроде налаживается. - уголки губ тронула едва заметная улыбка, девушка заправила мешающуюся прядь волос за ухо. — Все так закончилось, я видела по новостям. — Мне жаль, что информация про твоего отца просочилась в прессу. - он поглядел на включенный телевизор, - Он был достойным человеком, его труды заслуживают уважения. И думаю, он все сделал на благо твоей семьи. - тут он запнулся, а голос вдруг дрогнул. Девушка расширила глаза, — Когда Смит застрелился, он стоял так близко от меня, что мне в лицо полетели его мозги. Как-то мне сказали, что дела затягивают с головой, кажется, я понял, понял его слова. — Томас, - рана на плече дала о себе знать, но девушка все-таки поддалась вперед и тронула слабыми пальцами его запястье. Сержант сел рядом с ней на край скрипнувшей кровати, его руки дрожали, глаза по прежнему были тусклыми, — То, что сейчас в новостях, оно забудется, исчезнет, как тень в ночи, и никто об этом не вспомнит, все займутся другим громким делом, мой отец поступал по своей совести, главное это знаю я. И думаю все кто был виновен в смертях, получили по заслугам. — Я понимаю, но у меня не осталось больше сил закончить это расследование, начальство хочет от всего по-быстрому избавиться. И, кажется, - он запнулся, ведь признание давалось с трудом, — Во мне что-то поменялось, не могу по другому объяснить. Будто больше не способен делать что-то во благо. Это повышение ещё, начальство. Я понимаю, что полицейский не должен показывать свои эмоции, быть сильным и защищать, но что если я не могу защитить даже самого себя? Кажется, это дело меня поглотило, а я как всегда пытаюсь увильнуть, не обращая внимания на окружающих. — Томас! - девушка не выдержала и громко произнесла его имя, что он даже вздрогнул, — Я думала у всех полицейских вместо сердца камень, а у тебя... - мужчина уже усмехнулся и приготовился услышать от этой особы что-то колкое, как вдруг девушка понизила тембр голоса, — Как можно вообще про себя такое говорить? - все так же сминая белую простыню, Браун продолжила, — Когда я отошла от наркоза, врачи мне сказали, что еще немного бы, и они не вытащили бы меня. Ты спас меня и дал мне ответы на многие мучающие меня вот уже пять лет вопросы, раскрыв это дело, - каждое слово давалось ей с большим трудом, но она решила, что лучше сейчас говорить, когда все дошло до своего апогея, — И если ты продолжишь думать, что никого не смог спасти, то я сама лично повешу на тебя табличку, что ты круглый идиот, - глаза стало щипать, но на душе стало неожиданно легко. Хантер сидел на краю кровати, немного сгорбившись и смотря ей в глаза. Наступило долгое молчание, которое никто из них не хотел прерывать, оно просто было необходимо этим двоим. Она подалась вперёд, утыкаясь носом в его щёку. Движение получилось смазанным, немного неловким, и невыносимо медленным. Кололо в кончиках пальцев, и сердце билось с замираниями. Томас нежно касался руками её спины, затылка и плеч, путался в длинных волосах и все сильнее прижимал к себе, словно боясь отпустить, и каждое прикосновение обжигало кожу, словно раскаленное железо. Вдыхая его запах и чувствуя, как понемногу уходит терзавший её страх, Хизер бездумно кусала губы, уткнувшись носом куда-то в широкую шею. Перед глазами все плыло и горело яркими всполохами, от чего изрядно закружилась голова. Несильная, но неприятная боль в плече отрезвила девушку, заставив раздраженно цокнуть. Медленно отстранившись друг от друга, они чувствуют, как тяжело опускается и поднимается при каждом глубоком вздохе грудь. В легкие хлынул столь необходимый в тот момент кислород, а помутившийся взгляд растерянно скользнул по лицу мужчины. — С самой первой нашей встречи хотела кое-что спросить,- поправив чуть съехавший бинт, Хизер прищурилась, — Это настоящий цвет глаз? - Томас приободряющее улыбнулся.***
Три недели спустя. 14:10 Мидтаун, 56 улица Этот светлый, просторный кабинет, знакомый ей до малейшего золотистого цветочка на стенах. Несколько минут в кабинете царила тишина, прерываемая лишь далеким шумом и приглушенными голосами, раздающимися с коридора, прячущегося за закрытой дверью. Ладони почти привычно охлопали бедра в поисках спрятанной в карманах упаковки сигарет. — Что же я очень рада, что ты поправилась, Хизер, - оправляя рукава белой блузки, Оливия Гуд расположилась в кресле напротив своей давней пациентки, — Здесь сказано, что врачи тебе назначили приемы у психотерапевта вновь, тебе есть чем сегодня со мной поделиться? - из старенькой зажигалки вырвался голубой огонек, а ввысь взвился дымок зажженной сигареты. — Знаете, как бы это странно не звучало, но мне стало легче, — от такого простого жеста, как пожатие плечами, под кожей проступили четкие очертания острых ключиц, а блеклые узкие губы сжали тонкую сигарету, кончик которой тускло алел. Взгляд, скользнувший по женщине напротив, что-то усердно записывающей в дорогом еженедельнике, зацепился за плотно закрытую дверь из темного дерева, — Мои кошмары прошли, видимо это все я могу сейчас списывать на действие препаратов, но думаю, это окончательно уйдет. У меня исчез страх, страх перед прошлым. Когда... - она запнулась и перевела взгляд в панорамное окно. Близилась зима, деревья окончательно потеряли свою листву, а небо изо дня в день было серым, — Когда все данные на моего отца обнародовали в СМИ я, наконец, поняла, что мне нужно было найти. Правду - странно, но это так и есть. Вернее это меня гложило последние пять лет, - в хриплом голосе скользнуло изумление. — Редко, когда человек находит причину его страданий и ему становится от этого легче, в твоем случае это сработало. - кончик чернильной ручки порхал над белоснежной бумагой, — Но меня сейчас беспокоит другое, как ты сама оцениваешь свое состояние в данный момент? - теплая волна никотина свернулась мягким клубком где-то в груди, щекоча легкие, и на несколько долгих мгновений Хизер даже сумела расслабиться — Это какой-то очередной тест от мозгоправов, мисс Гуд? - с ехидством спросила девушка. — Не могу этого отрицать, Хизер. Как твоему лечащему врачу, мне доверили провести экспертную оценку твоего состояния, готова ли ты и дальше контактировать с внешним миром, без ущерба самой себе. Может ты, чувствуешь себя не в своей тарелке, но это нормально, после того, что ты пережила. Тебе кто-то помогает, родные, близкие люди? - Браун поправила эластичный бинт на руке. Она не могла признаться, что уже устала за прошедшую неделю от всех этих репортеров, полицейских и врачей, которые буквально ей не давали вздохнуть без очередного вопроса. Облизнув пересохшие губы, Хизер начала медленно говорить: — Прошло уже пять лет со смерти отца, — длинные волосы упали на узкое лицо, а на скулах заиграли желваки. — Это достаточно большой срок, а потом произошло это. Поэтому я уже это проходила и знаю, что нужно делать. Я пытаюсь просто забыть обо всем и жить дальше. У меня за долгое время наладилась личная жизнь. Но видимо, моему новому начальству на канале нужны более весомые причины, чтобы не увольнять меня. Вы тоже думаете как они? - легкие, только-только согретые дозой никотина, вновь нетерпеливо жгло. Поднявшись со своего места, она направилась к письменному столу. — Сейчас я уверена в том, что если не позволю тебе вернуться на работу, ты просто сойдешь с ума, Браун, - натужно загудел принтер, выплевывая распечатанные документы, несколько печатей хлопнули по листам бумаги, а взгляд женщины, скользнувший по тяжелой пациентке, вновь вернулся к экрану. Она отдала ей листы, — Кстати, забыла рассказать, нам тут на днях пришло письмо на ресепшен, - женщина открыла ящик и протянула Хизер белый конверт, — Что очень необычно. В нашу клинику приходят различного рода письма и адресованы обычно врачам, но оно было подписано специально для тебя, - девушка нахмурилась и провела пальцами по гладкой бумаге.***
17:44 вечера. Бруклин, Берген-стрит. Поднявшись по лестнице на второй этаж, темноволосая стала рыться в небольшой сумке на плече. После того как её выписали из больницы, а квартиру, которую она снимала, опечатали, ей снова нужно было переезжать. — Паршивый день, правда? — негромко спросила девушка, входя в помещение. На высокую табуретку запрыгнул толстый серый кот. Протянув руку и погладив нового домашнего любимца по голове, она положила ключи на тумбу. Помимо визита психолога, ей пришлось сегодня ещё ехать на работу с бумагами к новому начальству. Мелодичное мурлыканье успокаивало, исходящее от кота тепло приятно согревало окоченевшие пальцы, и она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь дышать глубоко и размеренно. С тяжелым вздохом сняв теплую куртку и вязаный шарф, Хизер положила свою сумку на небольшой комод. От мерзкого, тягучего ощущения усталости было не по себе, чуть поташнивало. Включив свет в небольшом коридоре, девушка подняла утреннюю почту с пола. Эта квартира немного отличалась от тех, в которых ей приходилось жить прежде, она находилась в слишком спокойном районе, и предложение снять её поступило именно от Томаса. Он мотивировал это тем, что после больницы ей необходима и тихая обстановка вокруг. Небольшая гостиная, как и другая часть квартиры, была погружена в темноту, сумрачные тени танцевали на стенах и минималистских модерных скульптурах, которые Хизер приобрела еще до переезда в Нью-Йорк, за окном раскинулся вид на небольшой парк и школу, а единственным звуком, нарушающим царящую мирную тишину, было мурлыканье кота. Но на маленькой кухне почему-то горел свет. Девушка напряглась и медленно, почти невесомо приблизилась к проему в помещение, сжав в кулаке маленькую вазу: — Какого черта? — удивленно выдохнула Браун, почувствовав, как последние остатки сонливости резко выветрились из головы под воздействием невероятного изумления. — И тебе добрый вечер, - Томас положил разноцветное полотенце на стол, удивленно вскинув брови, ясно-голубые глаза буравили девушку, стоявшую в проеме, — Дверь не учили запирать? Хорошо, что это был я, - Хизер лишь застыла на месте и изумленно похлопала глазами, видимо из-за таблеток внимание совсем рассеялось, и она в спешке забыла сегодня утром закрыть дверь в квартиру. Но сейчас ей было не до всего, мимо ушей пролетали какие-то обрывки фраз Томаса. Присутствие этого мужчины настолько потрясло, что абсолютно все мысли, страхи и чувства отошли на второй план, осталась лишь смутно знакомая, постепенно усиливающаяся неловкость, которая в последнее время стала ей доброй подругой. Когда-то их общение было наполнено лишь подколками и взаимными оскорблениями, а сейчас все иначе. Она медленно поставила вазу на одну из полок, выдыхая облегченно. — Ты так меня до инфаркта доведешь, - пробурчала девушка, хмурясь и подходя ближе к нему. Поравнявшись с ним, Хизер замерла возле него, подняв голову и рассматривая четко очерченный профиль. Он легко коснулся поцелуем её виска, и Хизер зажмурилась от удовольствия, буквально затрепетав в его руках. Горячий вздох обжег лицо, и она лишь судорожно вздохнула, когда руки мужчины почти по-хозяйски устроились на теле. Теплая ладонь скользнула вдоль позвоночника, переместившись на затылок, сухие губы требовательно сминали её, углубляя поцелуй и заставляя Хизер буквально цепляться за плечи Томаса. Все происходящее до сих пор казалось Браун лишь бредом воспаленного сознания, она не могла даже представить, что их отношения с Хантером могут перейти в нечто большее, чем просто саркастичные подколки друг друга. Но в данный момент надежные объятия исчезать не спешили, и она лишь крепче сжимала пальцами воротник терпко пахнущей любимым парфюмом рубашки. Это было неожиданно и совсем необъяснимо, но почему-то правильно. Свидания, прогулки, возвращение на работу. Может это наконец-то пришла та самая спокойная жизнь, о которой она только читала в журналах, о которой мечтала последние месяцы? Умиротворение, которого так не хватало, наконец-то поселилось в ней и в данный момент медленно расцветало красивыми цветами. Хизер прислушивается к его размеренному дыханию, обнимает еще крепче. — Сейчас все сгорит, Хизер, - Томас немного отстранился и повернулся обратно к плите. Подхватил чистый бокал, взял в морозилке лед, определив аккуратные кубики из формочки в серебристое ведерко, а после даже соорудил подобие закуски. Из коридора на запах пришел любопытствующий кот, лениво помахивающий хвостом, — Предвосхищаю твой вопрос, что же я тут делаю. Отвечаю: в этот четверг мое повышение и я захотел как-то отметить грядущее событие пока тихо - мирно, потом это будет сложно, - девушка ухмыльнулась и устроилась в глубоком кресле с бокалом вина в руках. — Лейтенант Хантер, - темноволосая дернула уголком губ, после чего покачала головой, — Как звучит - приподнимая бокал, она отпила немного вина. Взяв со стола пачку сигарет, она придвинула ближе к себе пепельницу. — Майк вообще на седьмом небе от счастья, который день ходит по участку и буквально светиться, - широко улыбаясь, Хантер продолжил увлеченно рассказывать про последние новости на работе. Браун затянулась, выдохнула кольцо неровного дыма и улыбнулась. Заметив на небольшом журнальном столике утреннюю ещё не разобранную почту, она положила тлеющую сигарету в пепельницу. Реклама, газеты, журналы с вечными предложениями о покупке бытовой техники и белый конверт, который ей сегодня передала психотерапевт. Вскрыв его, Хизер потушила сигарету. Пальцы крепко сжали белую бумагу, а запястья дрогнули. Нервы вмиг натянулись подобно струнам, готовым вот-вот лопнуть, с губ невольно сорвался тихий, тяжелый вздох. Виски сдавил обруч мерзкой, ноющей боли. Они нашли её. Снова, уж слишком давно её не посещало это чувство страха, но в данный момент даже таблетки не смогли блокировать нарастающие чувства. Неужели снова? — Хизер? - от бархатного голоса Браун моргнула, сложила письмо в два раза и убрала его обратно в конверт, положив на нижнюю полку. Мужчина сел рядом с ней и поставил тарелки на журнальный столик. Голос немного сел, и девушка попыталась прочистить горло, недовольно при этом поморщившись. Томас криво усмехнулся, привычно прижимая рукой её к себе, и нашел пульт, включив небольшой телевизор. — Все хорошо, - ответила та, и придвинулась еще ближе к мужчине.