Как кошка с собакой

Новая рабочая неделя. Снова нужно вылезать из манящей кровати и собираться на выход. Снова нужно сгонять с рюкзака спящего Люцифера, заливать в себя бодрящий кофе и плестись по прохладной утренней улице в сторону вуза. Чимин не любит понедельники. Впрочем, он не видит в этом ничего удивительного, потому что с ним солидарна большая часть всего человечества. Понедельники по сути своей будто только одним существованием портят жизнь людям еженедельно и даже не просят прощения. Нет бы устроить парочку счастливых понедельников для каждого человека отдельно, чтобы самые лучшие моменты в жизни тоже могли произойти в понедельник. И всё же, для одного обычного пасмурного майского утра слишком много слова «понедельник» в мыслях одного обычного грустного второкурсника. Небо и правда в этот день оказалось неожиданно серым, а температура резко снизилась градусов на пять, из-за чего уже привыкшие к теплу студенты с грустью позалезали в толстовки и с опаской похватали зонтики. И всё это холодное серое утро омрачал ещë и день недели. В общем, такой себе понедельник. Однако, вопреки ожиданиям, навеянным противным утром, день предстоял не такой уж и тяжёлый. Всего лишь отсидеть пару лекций и спокойно идти обратно в тёплую кровать и нежиться под одеялом в обнимку с Люцифером. Подумаешь, отсидеть лекции… никакой практики, никаких проектов. Сиди, слушай и запоминай. Ничего сложного, верно? Чимин вздыхает, потирая закрывающиеся глаза, и толкает дверь в аудиторию, чтобы пройти внутрь. Просто посидеть и послушать. Ничего сложного… Время тянется медленно, ручка катится по парте в очередной раз, и Чимин удручëнно вздыхает. Скучно. За окном всё так же пасмурно. Ни ветра, ни дождика, ни проскользнувшего солнечного лучика, совершенно ничего не меняется. Чимин оглядывает лица таких же скучающих однокурсников, осматривает нудно что-то рассказывающего преподавателя, и, закатывая глаза, во весь рот зевает, не чувствуя ни капельки угрызения совести. Сил нет на учёбу совершенно. Всегда успешный, внимательный и собранный Пак медленно съезжает вниз на деревянном стуле и смотрит в потолок. Сил нет, только скука, сонливость и немного грусти. Противно. Противно от самого себя и от этого состояния. Чимин просто устал… но можно ли считать это оправданием? Наконец, встав с отсиженного места и выйдя в коридор, Чимин сначала вздыхает облегчённо, но вскоре снова тушуется, прислоняясь к стене спиной. Даже в переполненном коридоре всё ещё грустно и скучно, и даже с парнями, с которыми он всегда проводил свободное время, говорить совершенно не хочется. Единственное, чего хотелось сейчас, это просто хотя бы чего-нибудь. Как бы это ни звучало, в этом дне Чимину просто не хватало немного динамики. Хоть что-нибудь… — Хэй, Пак Чимин! Чимин на оклик дёргается, трясет головой и оборачивается направо, откуда стремительно идëт блондин. Пак, увидев его лицо, разочарованно выдыхает, не замечая, как былая сонливость потихоньку спадает. Юнги подходит к парню быстро и решительно тормозит перед ним, сверкая приветственной улыбкой. На Юнги большой вязаный розовый свитер, огромные кроссовки и светлые джинсы. Чимин старается уговорить свои глаза остаться на месте, после осмотра парня, после чего наигранно хмурится. — Привет, — говорит Мин, не дождавшись никаких приветственных слов от младшего. Чимин же сводит брови снова, а после лениво машет перед парнем рукой, будто отгоняет надоедливую муху, поясняя: — Ты не соблюдаешь дистанцию. Юнги на замечание закатывает глаза и делает большой шаг назад. — Вот теперь привет, — кивает Пак, складывая на груди руки. — С чем пожаловал? — Идём. — Что? Куда? — Пак удивлённо выгибает бровь, не собираясь двигаться с места. — Просто идëм. По делам, — Мин хватает парня за запястье и тащит за собой туда, откуда пришёл, стараясь не обращать внимание на сопротивление. — Хэй, аллергия, тебе не кажется, что прикасаться ко мне не совсем правильно? Вдруг мне станет плохо? Ты всё-таки аллергия… — Ещё слово и я отгрызу тебе кисть руки, — бормочет Юнги, заставляя парня сзади скептически поднять брови, но все же замолчать. — Мы идём к профессору Кану. Нужно рассказать ему о том, к чему мы пришли. Времени не так много, пора хотя бы отправить запрос на встречу. А что если он прямо сейчас решит укатить за океан на несколько месяцев? Будет катастрофа! — Мин вскидывает рукой в порыве эмоций, выдавая свое волнение, из-за чего Чимин усмехается, мысленно соглашаясь с напарником. Старший был неожиданно бодр и активен, что заставляло Пака с усилием перебирать ногами быстрее, продолжая недовольно вздыхать. Профессор Кан. Профессор Кан — это хорошо. К профессору он идти не против, совсем нет, это же профессор. Когда Юнги впихивает в двери оторопевшего из-за неожиданных толчков Чимина, по аудитории раздается тихий хрипловатый смех. — Доброе утро, — приветствует голос, пока студенты копошатся у раскрытых дверей, продолжая задевать чужие бока острыми локтями. — Доброе утро! — вторят они ему хором, всё-таки продвигаясь дальше и хлопая дверью. — Ю-юнги, — тянет профессор, продолжая весело улыбаться, наблюдая за подходящими к его столу парнями, — какой ты пушистый. Чимин-а, а что у тебя с лицом? Что-то случилось? Юнги на комментарий профессора ворчит смешно, что никто ещё не оставил его одежду без внимания, пока Пак отрицательно качает головой и дарит мужчине тёплую улыбку. — Всё в порядке. Просто день какой-то… муторный? Тянется так, совсем непонятное чувство, — Чимин пожимает плечами и оборачивается на старшего, что с резвостью запрыгивает на одну из ближайших парт и устраивается поудобнее. Кан прослеживает его взгляд и хмыкает, вновь улыбаясь. — Чаю? Чимин помогает мужчине достать чашки и заварить чай, попутно отвечая на некоторые вопросы о своей жизни и осыпая комплиментами новую бежевую жилетку в клетку, от чего профессор весело смеётся, после подталкивая студента и указывая на Мина. — Смотри, — шепчет он на ухо обернувшемуся парню, — вот и кто догадается, где этот парень сейчас витает, м? Чимин хмурится, всматриваясь в лицо знакомого. Юнги болтает ногами в воздухе, вцепившись руками в парту, и жмурится с улыбкой, подставляя лицо выглянувшим из-за туч редким лучам солнца, проникающим в аудиторию через окно. Он выглядит настолько умиротворённо спокойным, приковывая взгляд к медленно вздымающейся грудной клетке, что Пак ненадолго замирает сам, ловя блики света на чужих прикрытых веках. Кажется, будто Мин не просто задумался, пригревшись, а выпал из реальности, находясь где-то совершенно не здесь, утопая глубоко в своих мыслях. — Он… — прокашливается Чимин спустя некоторое время и с трудом переводит взгляд на профессора, сталкиваясь с его заинтересованным прищуром, — всё в порядке? — В целом, как всегда, — пожимает плечами Кан, указывая рукой на стулья, что они пододвинули к его столу, — у него… случается, — ухмыляется он, а после поворачивается к Мину с чуть более громким, чем обычно, — Юнги! Слезай с парты, чай готов! К удивлению Чимина, старший, как ни в чем не бывало, моргает несколько раз, просыпаясь от странной меланхолии, и улыбается, спрыгивая со стола. — Всё хорошо? — интересуется он, заметив удивлённый взгляд Пака. Тот растерянно кивает и всё же садится на стул. Выпивая чай, они передают профессору свою идею и получают удовлетворённую улыбку. — Да, почему нет? — кивает Кан, подкладывая в блюдце студентам по паре шоколадных трюфелей. — Посмотрим, я поговорю с миссис Чхве и мы постараемся связаться с ним. Не думаю, что это должно быть очень сложно, всё же он держит связь с нами эти годы. А вы решили, на что будете делать упор? Оставшееся время до конца перерыва парни увлечëнно предлагают свои идеи профессору, иногда цепляясь языками и начиная спор по поводу всяких деталей, чем искренне веселят преподавателя, но в конечном итоге всё же приходят к определённому решению. — Смотрю, вы уже не так сильно хотите поубивать друг друга? — замечает к концу обсуждения Кан и ловит в ответ два немного недоумевающих взгляда. — Это хорошо, так держать, как говорится. Нечего вам ссорится, я, может, давно хотел на вашу совместную работу посмотреть, порадуйте старика и завершите её вместе, без трупов, желательно, — он улыбается и сверлит чужие неловкие лица. — Может, научитесь друг у друга чему параллельно… — Друг у друга? — цепляется за фразу Чимин, поднимая на профессора взгляд. — Почему нет? Что тебя смутило? — недоумевает тот, отпивая чай. — Ты собранный, всегда работаешь усердно, у тебя отличная успеваемость, — кивает он, — Юнги вот любит слова выворачивать. Изворотливая подлиза, — усмехается он, получая оскорбленный взгляд в ответ, — знает, за что уцепиться и как правильно подать. Чимин мотает головой, растерявшись: — Подождите, получается, у Юнги, эм… не отличная успеваемость? — Что? Ох, он разгильдяй, — кивает Кан с улыбкой. — Изворотливая подлиза, разгильдяй… Профессор, вот, какого вы обо мне мнения? — возмущается Мин, не обращая внимания на сконфуженного парня рядом. — Ну, а что ты хотел? — смеётся Кан, похлопывая того по плечу. — Ты же знаешь, я о тебе исключительно хорошего мнения. Но что я скажу? Ты ведь учился из-под палки, разве нет? Вон, посмотри на Чимина, ты в его возрасте разве имел такие успехи? Нет. Потому что растрачиваешься попусту. Это в том году ты за голову взялся, да, признаю. Но раньше? — Так то раньше! — дуется Мин, после выдавая скромную улыбку. — Исправился же. — Вот и умница. Главное, чтобы без рецидивов, — Кан улыбается ярко, вновь хлопая парня по плечу и возвращается взглядом к задумавшемуся Чимину. — Так что насчёт попыток убийства? — Никто… никто не умрёт, — бормочет в ответ Пак, — наверное. — Наверное? — переспрашивает Юнги, усмехаясь, когда встречается с Чимином взглядом. Тот молчит недолго, вглядываясь куда-то в глубину тёмно-карих зрачков, после чего повторяет с кивком: — Наверное. — Так, — прокашливается мужчина, прерывая гляделки студентов, и смотрит на часы, — скоро пара начнется, господа. Давайте прервём угрозы и отправимся получать знания. — Знания, — ноет Юнги, протягивая руку к лежащему на стуле рюкзаку, — очень жаль. Чимин подскакивает на ноги за ним следом и вызывается помочь убрать со стола, но преподаватель отказывается, прощаясь. Когда они выходят из кабинета, то идут молча, иногда переглядываясь, передавая друг другу взглядом отчего-то совсем не подавленное настроение. — Ох, — останавливается Юнги в какой-то момент и поворачивается к удивлëнному парню. — Совсем забыл. А сейчас вот вспомнил, — кивает он, ставя Чимина в ещё больший ступор. — Чон Чонгук. — Чон Чонгук, — повторяет медленно Чимин, кивая. — Чёрная толстовка и влюблённые глазки рядом с Тэхёном. — Да, именно он, — улыбается Юнги. — Фотограф, оператор. Не знает, что ему делать на фестиваль. А мы как раз… — Оу, я понял, не продолжай, — перебивает Пак, взмахивая рукой. — Я согласен. — Хорошо, — расцветает Мин. — Прекрасно, — соглашается Чимин, продолжая сверлить радующегося парня взглядом. Некоторое время он стоит неподвижно, но стоит Юнги кивнуть, собираясь продолжить путь на лекцию, Чимин дёргается резко: — Я… — начинает он. — Я думал, ты лучший на курсе, — проговаривает он совершенно недоумённо и неожиданно для собеседника. — Спасибо, конечно, за комплимент, но я так не думаю, — смеётся Юнги, удивлëнный словами младшего. — Не такой уж я и успешный, когда дело касается учебы, никогда не мог похвастаться подобным. Чимин с искренним непониманием смотрит на сверкающего улыбкой парня, удивляясь радости при таких словах, и не может отделаться от странного ощущения неправильности. — Как-то это странно. И ты никогда не хотел это исправить? — Что исправить? Свою успеваемость? Не то чтобы это имело для меня много значения. Всё зависит от ситуации и моего интереса к происходящему, так что… нет. Всё это очень субъективно, не люблю подобные заморочки, — Мин снова посмеивается, лохматя волосы рукой, после чего покачивается на пятках и как-то неуверенно смотрит на собеседника. — Когда был в твоём возрасте и заканчивал второй курс, вообще собирался бросить учёбу, если быть откровенным. Думал, журналистика, всё же, не совсем моё. — Что?.. — поражëнно выдыхает Чимин, чувствуя себя так, будто находится в вакууме. Парень совершенно не понимает Юнги, и, что волнует его больше, слова блондина совсем не совпадают ни с одной его мыслью о парне. — Как это бросить учебу? — Ну, забрать документы из ВУЗа и жить в своё удовольствие. Я имею работу, какой-никакой стабильный заработок, а получив свободное время, я мог бы заниматься тем, к чему в действительности лежит моя душа. Для этого не нужно образование. — Но ведь ты не забрал документы. Я имею в виду, ты всё ещё учишься, профессор Кан постоянно хвалит тебя и ставит в пример чуть ли не каждому студенту, а ты говоришь, что это не твоё? То есть, подожди, ты передумал? Юнги умиляется потоку вопросов от младшего с пару секунд, сверкая улыбкой. — Почему это так важно для тебя? Я не передумал, я все ещё считаю, что это не мое. Потому и учусь нехотя, потому в коммуникациях с людьми, всеми этими съемками и в принципе во всём, что касается СМИ, окружающие так меня лучше. Из меня никакой журналист в истинном понимании этого слова. Профессор Кан хвалит меня за текста. Если уж быть совсем честным, думаю, моё место где-нибудь на филфаке, рядом с Намджуном, — Юнги разводит руками. — Так бывает же, что ты учишься не тому, чему хочешь посвятить жизнь, я имею в виду, так практически всегда. Не понимаю, почему тебя это так удивляет. О и, возвращаясь к вопросу о том, почему я не бросил — меня отговорили. Ну, а так же немного изменились обстоятельства. Не уверен, что могу сейчас заниматься тем, чем действительно хочу. Чимин наблюдает за парнем перед ним с широко открытым ртом. Образ «зазнайки» Мин Юнги, самого лучшего и талантливого парня на всем чёртовом журфаке рушится с таким громким треском, что Паку почти хочется прикрыть уши. Он так искренне старался сохранить свой взгляд на старшекурсника, пока все вокруг говорили ему, что он явно делает что-то не так, что сейчас чувствует себя последним идиотом, выплеснувшим ведро своих взрощенных с детства обид на невинного человека, явно не видящего себя ни «лучшим», ни «талантливым», ни даже «журналистом». — Всё хорошо? — после затянувшегося молчания спрашивает Мин. — Я… — Пак выдыхает протяжно, встряхивая головой и снова смотрит на парня, приковывающего взгляд своей мягкой и непривычной с утра одеждой. — Думаю, если бы я сказал родителям, что хочу бросить учебу, они бы от меня отказались, — бормочет он. Юнги на его слова понимающе усмехается. — Строгие? Чимин поджимает губы, чувствуя участие в тоне собеседника, и ёжится, думая, не пропускал ли чего подобного раньше. — До безумия. Парни пересекаются взглядом ненадолго, после чего Юнги тянется руками вверх, разминаясь. — Тогда тебе лучше идти. Пара начнется уже вот-вот. Ах, что будет, если они случайно узнают, что ты опаздываешь? Чимин не сдерживает смешок, наблюдая за расслабленным старшим, и послушно кивает, срываясь с места в сторону нужной аудитории. Он действительно задержался. По прошествии полутора часов, посвященных полному игнорированию лектора и углублённому изучению своих мыслей и действий, Чимин выходит на улицу, на которой всё-таки начал моросить дождь, выжатым и немного уставшим. Мин Юнги — студент, не особо заинтересованный в учебе, совершенно не заморачивающийся о чей-то субъективной оценке его работы, живущий для себя и так, как ему хочется, желающий заниматься своим делом. Чимин же — зацикленный перфекционист, постоянно гонящийся за признанием окружающих и похвалой, приставший к недоумевающему парню, видя в нём соперника. Пак цокает, думая об этом. Если смотреть на ситуацию с таким раскладом событий, то явное высокомерное и пренебрежительное отношение старшего сразу кажется надуманным. Если блондин и правда такой, каким его сейчас увидел Чимин, то ему это было совершенно не за чем. Стоя под крышей, на крыльце корпуса, парень думает только об одном: он усердно пытается вспомнить, когда и как вообще создал в своей голове ранг «лучших», зачем и для кого решил лезть на его вершину, а главное — как водрузил на первое место незнакомого человека, которого не видел в своей жизни ни единого раза. Однако он так и не находит ответа, вспоминая лишь пустую ненависть и больше не находя ей оправданий. — Идиот, — резюмирует он с очередным вздохом, смело шагая под ленивые капли, падающие с неба. — Полный.