***
До показа оставались считанные дни. И «Авалор» по традиции погрузился в кошмар. Шерики была недовольна всем и всеми, взваливая только больше работы во время и без этого непростого периода. Напряжение в мастерской накалялось. Казалось всюду: в складках ткани, под иглой машинке, в резко брошенных главным модельером фразах пробегают электрические искорки. Нервы у всех были на пределе. Но Луиза всеми силами старалась сохранить спокойствие, что давалось ей непросто. Она едва успела закончить платье Елены самостоятельно, уже сохраняя это в тайне не только от Шерики, но и от собственной внучки. Неожиданно переменившееся мнение Елены о ведущем модельере и нынешнем положении дел в «Авалоре» ей не нравилось. Ещё более пугало, что она не могла даже представить, что именно заставило её изменить свои убеждения. Сколько бы раз она не старалась поговорить с ней о показе платья на подиуме, Елена оставалась непреклонна. Она твёрдо решила, что её творение закончено и показано не будет, и никто так и не смог переубедить её. Это Луизу сильно опечалило, но всё равно она решилась довести дело до конца. Стараниями Луизы платье было закончено. После этого женщине стало даже легче терпеть происходящее вокруг. Стало не так больно при мысли, что Елена отреклась от семейного дела. Ведь лучшее за последние годы платье было пошито, а Елена всегда могла передумать. Сконцентрировавшись на работе, Луиза пыталась отогнать грустные и тревожные мысли о внучке и предстоящем показе. Острая тонкая игла буквально летала по ткани в её руках, быстро заполняя строчку стежками. Шерики остановилась около неё, пристально наблюдая за её работой. Луиза ужасно не любила, когда ведущий модельер стояла у неё над душой. Всё-таки она была профессионалом своего дела, и у Шерики никогда не было ни единого повода придраться к ней. Поэтому она могла стоять над ней подолгу, молчаливо смотря, как она работает. Луиза нахмурилась и, не выдержав, повернулась к ней. – У вас есть вопросы? Шерики лишь молча наклонилась и достала из-под её стола эскиз красного платья Елены. По спине Луизы пробежали мурашки. Машинально она хотела вырвать листок у неё из рук, но удержалась, продолжив заниматься своей работой. Волноваться не было причины. Платье было надёжно спрятано. Так, что даже в суматохе перед показом никто не смог бы случайно наткнуться на него. Луиза об этом позаботилась. Но кое-что всё же прошло мимо внимания уставшей и измотанной женщины: а именно этот упавший под стол первый эскиз. – Не помню, чтобы я видела это прежде, - задумчиво произнесла Шерики, наклонив голову чуть набок и рассматривая рисунок. – Может, оставил кто-то, - пожала плечами Луиза. – Может, Эстебан? Так похоже на работы, что он мне иногда приносит. Это твоё? – приподняв листок повыше, позвала она. Отвлекшись от беседы с Фиеро, Эстебан бросил взгляд в сторону Шерики. Рот его приоткрылся, чтобы бросить неосторожное «нет», но Эстебан вовремя остановился и промолчал. Нахмурившись, он внимательнее посмотрел на изображение и быстро угадал в нём знакомый стиль. – Откуда это у тебя? – спросил он, подходя к ней и беря у неё эскиз. – Уборщица пропустила. Что же ты не показал мне его раньше? Тон Шерики Эстебану не понравился. Она говорила спокойно и вкрадчиво, но за этим тревожным затишьем как будто притаилась буря. Он опустил глаза к рисунку. Он сам видел его впервые в жизни. Елена почему-то сохранила его в тайне. – Не думал, что он уместен, - наконец, ответил он.- Ты была против таких кричащих оттенков в этой коллекции, да и фасон, форма, силуэт… полагаю, не совсем то, что нужно. – А мне кажется, в этом что-то есть, - задумчиво произнесла она. Она посмотрела на него пристальнее. Её внимательный взгляд укалывал каждую морщинку на лице Эстебана. – Что-то такое особенное, как в том жакете, что я переделала. Эстебан легко уловил суть её высказывания в этих, неясных на первый взгляд, фразах Шерики. Кровь похолодела в его жилах. Мужчина тяжело сглотнул. Он снова посмотрел на эскиз, надеясь увидеть ответ: как она поняла, кто его автор? – Тебе удалось обмануть меня, Эстебан, - продолжила Шерики. – И как это я ничего не заметила? Удивительно… Наверное, умело врать – твой единственный талант. В остальном ты бездарен. – Я могу объяснить… Его фразу прервала звонкая пощёчина. В мгновение в ателье стало ещё тише, чем прежде. Оторвавшись от работы, многие с удивлением посмотрели на Эстебана и Шерики. Та, ничуть не поменявшись в лице, резко забрала листок из его рук. – Бездарности не место в моём доме, - сказала она громче. Она неторопливо направилась к лестнице в свой кабинет. Бумага вдруг треснула в её руках, медленно разрываясь пополам. – Досадно! Единственное, что держит тебя тут – труп твоей сестры и её мужа. Если бы не Рауль, я бы никогда не взяла тебя. Ты же вроде тех швейных машинок, которые он оставил мне в наследство. И ты ничуть не больше, чем они, - поднимаясь по лестнице, Шерики сложила порванные части вместе и порвала их снова. – И в новом сезоне ты займёшь место рядом с ними. Место, которого ты на самом деле заслуживаешь. Добравшись до верха, Шерики разорвала эскиз ещё на несколько частей и бросила его вниз. Клочки бумаги, разлетевшись в воздухе, плавно опустились на пол под ноги Эстебану. Модельер скрылась в своём кабинете. И стоило ей исчезнуть, как мужчина почувствовал, что множество глаз устремились на него. К горлу подступил комок. Луиза мягко опустила руку ему на плечо. Дёрнувшись, Эстебан грубо скинул её и, ни сказав абуэле ни слова, быстро направился вверх по лестнице за Шерики. – Я помогал тебе много лет, - сказал он тут же, войдя в её кабинет. Эстебан закрыл за собой дверь. – С моей помощью именно ты заняла место Рауля. Я поверил тебе, помог уйти от полиции… – А я верила, что эти работы действительно твои. Но оказалось, что обычная вешалка создаёт одежду лучше тебя, - Шерики налила в стакан воды. - Как ты можешь быть моим ассистентом? Какой в тебе вообще смысл? – У Елены талант, хочешь ты это признавать или нет. А вот ты иссякаешь. – Я всё ещё лучшая в индустрии. – Неужели? «Авалор» беднеет. Его репутация падает. И если эта коллекция окажется неудачной… – Чушь. Это коллекция госпожи Шерики. Она не может быть плоха. Эстебан прикрыл глаза, коснувшись ладонью лба. Шерики вытащила из баночки несколько таблеток и, положив их в рот, запила водой. – Я был верен тебе. Я всегда тебе помогал, - негромко повторил Эстебан. – Но, видимо, больше не смогу. А Елена могла бы спасти «Авалор». Но не станет. Она собирается уволиться… Ты всё портишь, Шерики, и сама этого не понимаешь… – Правда? – приободрившись, Шерики выпрямилась. – Елена хочет уйти? Эстебан лишь развёл руками. Откинувшись на спинку стула, Шерики счастливо улыбнулась и прикрыла глаза. Сердце её радостно подпрыгнуло. Ей уже было не интересно, что ещё хочет сказать Эстебан и что он говорил до того. Быть может, причиной этого приподнятого настроения были лекарства. Модельер уже давно не испытывала такого восторга и радости, давно ей не было так хорошо и легко, как в тот момент. «Елена хочет уйти…» - беззвучно повторила она, и каждое слово в этой фразе отдавалось звоном в голове. Каждый звук в этой фразе звучал победно.***
Все костюмы были перевезены, свет настроен, указания розданы, обязанности распределены, и каждый шаг моделей по подиуму отточен настолько безупречно, что любая могла бы пройти подиум с закрытыми глазами, если это потребуется. Наконец, финальная репетиция завтрашнего показа, длившаяся множество часов, была закончена. Уставшие и измученные работники покидали выставочное пространство, с тревогой и нетерпением ожидая грядущий день. Когда Наоми вышла на улицу, она едва ли чувствовала собственные ноги. Ей казалось, что она прошла сегодня расстояние до соседнего города. На сон оставалось совсем немного времени, и девушка торопилась вернуться домой, чтобы отдохнуть лишний час перед наступающим адом показа. – Наоми Тёрнер, - вдруг услышала она за своей спиной. Обернувшись, она увидела Виктора Дельгадо с Карлой – швеёй, которую Наоми встречала довольно редко. Девушка заметно напряглась, предчувствуя, что их появление не сулит ничего хорошего. – Вы так вымотались сегодня, - продолжал Виктор. – К чему это, если вы уходите? – Простите, но… Я всё же выйду на подиум завтра. Извините, что запутала вас. Я решила остаться. – Неужели Эстебан вас отговаривал… – Он тут ни при чём. Это моё решение. – Но вы отдали мне заявление. – Я ещё раз прошу прощения, что доставила неудобства. – Неудобства?! Вы буквально рушите все планы! – Какие ещё планы? Шерики ждёт, что завтра я выйду на подиум. – Это платье шили не для тебя! – вдруг подала голос Карла. – Что за бред? Я была на всех примерках и на сегодняшнем прогоне, всё было идеально. О чём вы говорите? Виктор и Карла переглянулись. Девушка подняла на отца полные отчаянной злобы глаза. Виктор заметно нервничал. Он нарочно тянул время до этого дня и никому не говорил об увольнении Наоми, чтобы Шерики не заставила его искать новую модель, а была вынуждена взять Карлу. К несчастью, у него не было возможности наседать на Наоми так, чтобы она ничего не заподозрила. И теперь всё рушилось. – Я уже договорился с другим домом. Я нашёл для вас прекрасную вакансию! – Простите, но я не могу… – Если вы откажетесь, я позабочусь о том, чтобы в случае вашего реального увольнения вас не взял ни один дом и ни одно агентство… – Вы угрожаете? – Я? Нисколько! Вы сами уничтожите свою карьеру этим поступком! К тому же, вы,кажется, говорили, когда приносили мне заявление, что Шерики невыносима? Отвратительна? Безумна? Ваше увольнение не за горами, если она узнает об этом. Я по-дружески рекомендую вам уйти сейчас. Добровольно. За это вы получите достойную работу, а не вылетите из «Авалора» с позором. – Ну, нет! – нахмурившись, Наоми махнула рукой. – Делайте, что хотите, я не стану подводить «Авалор» в день показа. А свои провокации оставьте для глупых дурочек. Извините, Виктор, я спешу. Развернувшись, Наоми быстрым шагом направилась вверх по улице. Карла сделала пару шагов за ней, но Виктор удержал её за руку. Она только растерянно посмотрела вслед уходящей девушке. Руки её затряслись. Она снова взглянула в глаза отцу. – Сделай что-нибудь! – умоляюще прошептала она. – Ты всё слышала, - ответил Виктор не сразу, а лишь когда Наоми ушла достаточно далеко.- Что я могу сделать? Сломать ей ноги? Карла промолчала. Сейчас и эта идея казалась ей достаточно хорошей. – Если несчастный случай… – Карла, - жёстко прервал её отец. – Это так спонтанно не делается. Я не могу рисковать. – Но что тогда? – голос девушки чуть дрогнул, а на глазах проступили слёзы. – Ждать следующего сезона. Может, кто-то уйдёт или Шерики кого-то уволит. – Но это не значит, что она возьмёт меня! Ты же знаешь, что она… Ох, я не могу больше ждать! – Успокойся. – Ты же не можешь всё бросить так! Это… Это моя самая большая мечта! По лицу Карлы заструились слёзы. Виктор не знал, что ответить ей. Он чувствовал себя ничтожным и проигравшим. Прежде он думал, что может пойти на всё для достижения цели. А теперь сам был подавлен и рассержен не меньше дочери. Но рискнуть и пойти на преступление так необдуманно он всё же не мог. – Карла, успокойся, - только повторил он. – Имей терпение. В следующий раз я всё сделаю правильно… Карла! Но Карла его уже не слушала. Сорвавшись с места, она ринулась прочь. – Карла! – позвал он снова. Но она даже не обернулась. Домой в ту ночь она не вернулась. Виктор тщетно пытался дозвониться до неё. Телефон Карлы был выключен. Той ночью, дождавшись, когда выставочное пространство опустеет, она пробралась за кулисы подиума. Карла умела наблюдать и слушать, к тому же прекрасно запоминала слабые места. Ей не составило никакого труда пройти незаметной мимо охраны. Найдя нужное платье, она осторожно сняла его, оставив вешалку, подписанную именем «Наоми» пустой. Бесшумной тенью она выбралась на улицу. Платье было пышным и белоснежным, так что привлекло бы немало внимания, если бы её заметили. Почти бегом добравшись до ближайшей подворотни, Карла без всякого колебания бросила главное платье коллекции в мусорный бак. Щёлкнув зажигалкой, девушка поднесла её к тонкому шифону, который в одно мгновение легко вспыхнул от прикосновения язычка пламени. Карла отошла на шаг, наблюдая, как загорается платье от кутюр. Месяцы труда, безупречная работа, главный акцент новой коллекции и тысячи долларов стремительно уничтожались в огне. А вместе с ними возможность Наоми завтра выйти на подиум. Карла едва улыбнулась. В отражении её глаз плясали языки пламени. Когда дыма стало слишком много, Карла поспешно ушла, опасаясь привлечь внимание жителей. За платье она не волновалась. Вряд ли кто-то теперь сможет опознать среди кучи прогоревшего мусора шедевр госпожи Шерики. Впоследствии страховка покроет эту пропажу. Но закрыть пробел на грядущем дефиле уже не сможет ничто.