Когда погибают миры

      Какого чёрта будильник сработал так рано?!       Спасаясь от назойливого мотива, Лэнс со стоном натянул одеяло на голову. Не могло время подъёма наступить так быстро, он же недавно лёг! Да и слишком темно за окном…       Стоп. Это не мелодия будильника. Это мелодия звонка.       Он стянул телефон с тумбочки и поморщился от яркой подсветки экрана, на котором призывно светился незнакомый номер. Нет ничего хуже, чем «ошиблись номером» посреди ночи! Лэнс злобно ткнул пальцем в красный значок и вернул телефон обратно. Кто бы это ни был, пусть тщательнее проверяет набранные цифры.       Но аноним не успокоился и перезвонил прежде, чем Лэнс успел перевернуться на другой бок. Придётся по-плохому.        — Время — два десять ночи, — прошипел он, поднеся злосчастный телефон к уху. — Если не хочешь, чтобы оно стало временем твоей смерти, забудь этот номер и катись на…        — Лэнс, это я.       Сердце скакнуло в горло, перекрыв выход словам. Да ну, бред. Такого просто не может быть.        — Лэнс, ты слышишь меня? — повторил его имя до боли знакомый хрипловатый голос. Тяжело вздохнув, Лэнс прижал ладонь ко взмокшему лбу и выдохнул:        — Какого хрена?        — Привет.        — Большое спасибо, что позвонил впервые за два года и разбудил меня в два ночи, чтобы поздороваться, Когане. Я так тронут, что сейчас расплачусь, — максимально ядовито процедил Лэнс, но вышло, скорее, устало. Злость пока уступала сонливости.        — Я хотел поговорить, — тихо произнёс Кит. И что-то в его тоне заставило Лэнса насторожиться.        — О чём? — уже спокойнее уточнил он.        — Выйдешь?        — Что?        — Я возле твоего дома.        — Чёрт… — У Лэнса вырвался смешок. Кое-кто не меняется со временем и продолжает творить безумства в любое время суток. — Кит, я переехал. Живу теперь в другом месте. Не потому, что хотел сбежать от тебя, просто так получилось. Ты не мог позвонить прежде, чем отправиться изображать Ромео под моим балконом?       Воцарилась тишина. Нехорошая тишина. Остатки сонливости исчезли, и Лэнс сел на кровати. Одеяло сползло, ночной воздух лизнул прохладой голые плечи и спину.        — Кит?        — Я просто хотел поговорить, — механически ровным тоном повторил Когане.       Что-то случилось.       Лэнс спустил босые ноги на пол и протянул руку, нашаривая висящую на стуле футболку. Не время злиться и паниковать. Нужна выдержка.        — Хорошо, Кит, — мягко отозвался он и включил громкую связь. — Хорошо, давай поговорим.       Но пока он одевался, телефон не издавал ни звука. Снова сжав аппарат в пальцах, Лэнс беззаботно спросил:        — Слышал новость о Ханке? Не поверишь, он наконец завёл себе собаку. Угадай, что за порода?        — Не знаю, — после паузы откликнулся Кит. Не молчит, уже хорошо.        — Лабрадор! Здоровая гиперактивная псина, причём, улыбки у них с Ханком совершенно одинаковые, просто умора. Но мороки с ним много, я тебе скажу. На днях я ради интереса сходил с ними на прогулку — боже, ты бы видел, что вытворял этот пёс! Но признаться честно, он невероятно милый. По-моему, Ханк не найдёт себе девушку в ближайшие лет десять.       Прервавшись, Лэнс прислушался. Как же трудно пытаться распознать чужие эмоции, не видя лица, особенно этого… Нет, тут без кофе не обойтись. Поднявшись, он отправился на кухню и продолжил на ходу:        — А Холты наконец выкупили свою лабораторию, ты слышал? Пидж прыгала до потолка — клянусь, я слышал стук её макушки о штукатурку, пока говорил с ней по телефону. Чувствую, студенты теперь долго её не увидят, она точно засядет там с братом и отцом на месяц-другой, ты согласен?       «Дьявол, Кит, скажи что-нибудь. «Да», «нет», «хм» — хоть что-то!»       Открыв банку с молотым кофе, Лэнс глубоко вдохнул бодрящий аромат. Успокаивает. Он положил телефон на стол и занялся приготовлением кофе, одновременно болтая:        — Не знаю, может, университет пойдёт ей на уступки, но как по мне, к работе нужно относиться ответственнее. Хотя о чём я, Пидж сама ответственность… только в том, что касается семьи и увлечений. Ладно, шучу. Думаю, она справится со всем, она очень вдохновлена. Широ тоже так думает. Кстати, Широ в прошлом месяце разбил свой мотоцикл…        — Как?       О, мы ещё живы, оказывается.        — Не по его вине, подрезали. Самое обидное, что виновника до сих пор не поймали.        — Он в порядке?        — Виновник, надеюсь, нет, а Широ в полном. Он же у нас Железный человек. Ханк помогает с ремонтом, так что наш рыцарь скоро опять будет гонять на работу при полном параде. Его молодые коллеги, должно быть, слюной захлёбываются от зависти при виде настолько крутого сорокалетнего мужика. Знаешь, тут как раз на той неделе…       Случаи из жизни всплывали в памяти один за другим. Какие-то смешные, какие-то не очень, но Лэнс старался выбирать нейтральные, не затрагивающие никаких болезненных тем. Когда собеседник реагировал одной-двумя репликами, сердце победно ёкало в груди.       Подходила к концу вторая чашка кофе, а Лэнс всё говорил, говорил не умолкая, пока не послышалось тихое:        — Спасибо.       Лэнс медленно выдохнул. Перегруженные связки саднило, лоб над переносицей тоже. Мама, уже начало четвёртого…        — Да не за что. — Помедлив, он неуверенно осведомился: — Как ты?        — Нормально.        — Это хорошо.       Возникшая пауза оказалась неожиданно тяжёлой. Мысли кончились, и Лэнс совершенно не представлял себе, что ещё можно сказать. Кит положил конец сомнениям — выдохнул «пока» и повесил трубку.        — Господи, Когане… — утомлённо протянул Лэнс, потирая переносицу, и внезапно осознал, что улыбается.       Ей-богу, Кит неисправим. Его можно просить, ему можно угрожать, можно его пытать и убивать по нескольку раз — но он всё равно не признается в том, что его гложет. Лэнс давно привык ни о чём не спрашивать и просто подставлять плечо в нужный момент. Повезло Киту, что у него есть человек, которому можно позвонить посреди ночи и быть уверенным, что тебя не пошлют на все четыре стороны, а выслушают и заболтают при необходимости.       «Что ж я такой идеальный-то, а?» — хмыкнул Лэнс про себя и поднялся за новой порцией кофе. Внезапно захотелось курить, хотя он бросил больше года назад. Нехорошо.       Собственно, почему его всё ещё волнует то, что происходит с Китом? Они разошлись давным-давно, без всяких взаимных претензий и без «останемся друзьями» — так уж вышло. И всё же в глубине души слабо ворочалось беспокойство, потому что Кит ни за что не позвонил бы ему без причины, не сорвался бы затемно под окна его старой квартиры. Что-то явно произошло. Во внешнем мире или у Когане в башке — не столь важно, варианты почти равнозначны, а правду никак не выяснить. Если только…       «Ты же не собираешься этого делать, да?»       Буркнув себе под нос ругательство, Лэнс снова взялся за телефон. Район, улица, номер дома и квартиры, а в конце сообщения фраза: «Выхожу на работу в 7:40».       Теперь у Кита два пути: прочитать всё это, стереть и отправиться домой (а может, к ближайшему мосту, чтобы с него спрыгнуть, кто знает) или рвануть по указанному адресу и прибыть на место через полтора-два часа. В любом случае, на ответ он время тратить не станет, Лэнс был в этом абсолютно уверен. Остаётся ждать. Всё равно теперь не уснуть.       Желание курить постепенно превращалось из сильного в нестерпимое, до ломоты в пальцах. Нервно закусив губу, Лэнс обхватил себя руками за плечи и сгорбился. Возвращаться к пагубной привычке не хотелось, и так еле отвязался, но иначе теперь не успокоиться.       Он переместился на подоконник, чтобы наблюдать за улицей — вдруг какому-нибудь курильщику тоже приспичит затянуться с утра пораньше и можно будет выпросить «угощение»? Чем ещё заниматься в такое время, не спать же.       Когда они с Китом были моложе, они, конечно, спали гораздо меньше и реже. Их постоянно где-то носило, с компанией друзей или отдельно, а даже если удавалось остаться дома, они часто бодрствовали до самого утра и довольно легко обходились без сна сутки-другие. Ночь можно было потратить на куда более интересные вещи, чем сон: на прогулки, на просмотр тупых боевиков и комедий, на поздний ужин или на секс. Или на всё это вместе. Проблемы с головой у Кита были уже тогда, но причиной разрыва стало другое. Совсем другое.       Если сейчас же на улице не покажется человек с сигаретами, Лэнс просто сдохнет. Скрестив руки на груди, он прижался виском к холодному стеклу.       Хвала небесам! Из подъезда вышел невысокий мужчина в лёгкой куртке, остановился на тротуаре и извлёк из кармана заветную пачку. Миг — и Лэнс телепортировался в прихожую, сунул босые ноги в ботинки, накинул ветровку и выскочил за дверь.       В воздухе зависла бледная предрассветная дымка, рассеивающая свет фонарей. Лэнс приблизился к мужчине и с улыбкой махнул рукой:        — Привет, не угостишь? Я совсем пустой, а в магазин бежать некогда.        — Конечно. — Незнакомец протянул ему пачку и зажигалку. От первой же затяжки плечи Лэнса расслабленно опустились. Мужчина сочувственно взглянул на него. — Проблемы на личном?        — Скорее, неразбериха.        — С бабами всегда так, — вздохнул собеседник со знанием дела, и Лэнс мысленно хмыкнул: «С мужиками ещё хуже». — Моя вон закатила истерику и к матери сбежала. Вторую неделю не показывается. Вроде тишина дома, спокойствие, а иногда прям… совсем никак, понимаешь?       Удручённое лицо незнакомца не вызвало у Лэнса ровным счётом никаких эмоций, но он постарался кивнуть как можно более участливо:        — Ага.       А ведь он сам привык к одиночеству — привыкал долго и мучительно, но преуспел. Не сказать, что ему без Кита «прям совсем никак». Только почему-то всё равно хочется, чтобы этот придурок явился. Явился, посмотрел в глаза и снял с души Лэнса эту тяжесть…       Снова вернулась усталость — противная, ватная и отупляющая. Наверное, нужно было не валять дурака и лечь спать, но теперь уже слишком поздно.       Запрокинув голову, он шумно выдохнул густое облако дыма, который показался слишком тёмным. Странно, вроде до этого был обычный. Лэнс развеял облако рукой, но чернота не исчезла — потому что располагалась гораздо выше.        — Что за?.. — пробормотал стоящий рядом мужчина, давая понять, что и он заметил огромную, будто выжженную, круглую дыру над их головами. Предрассветное небо стекалось к «ожогу» тонкими тёмными струйками.       Курильщик с воплем бросился обратно в дом, а Лэнс остался стоять, отстранённо наблюдая за странным явлением. Руки и ноги отнялись, голова стала лёгкой, словно во сне. Может, в сигаретах был наркотик? Иначе как объяснить тот факт, что в глазах стремительно темнеет, а верхушка ближайшего небоскрёба вдруг начала осыпаться чёрным пеплом, да ещё и вверх?..       Лэнс ощутил вибрацию телефона в кармане, но рука до него уже не дотянулась.