Когда погибают миры

      Скажи кто-нибудь Лэнсу ещё каких-то полгода назад, что ему понравится вот так стоять на мостике посреди японского сада и бездумно взирать на плавающих в пруду карпов, он бы долго смеялся. Это он-то, Лэнс МакКлэйн? Неужели он не нашёл бы за границей более интересного занятия? Но вот она, реальность: он стоит, облокотившись на деревянные перила, вокруг снуют толпы туристов, местные на него глазеют, а ему не хочется даже с места сдвигаться.        — Всё ещё поражаюсь тебе. — Пидж пристроилась рядом и тоже уставилась на воду, бурлящую от обилия разноцветных плавников. — Даже не знаю, что сделала бы на твоём месте.        — Да ладно, только дурак откажется от такой поездки, — машинально улыбнулся Лэнс. — Когда бы нам ещё удалось побывать в Японии?       Подруга проигнорировала напускной энтузиазм и тихо уточнила, поправив очки:        — Ты в порядке?        — В полном, — ответил он и, не удержавшись, бросил взгляд влево.       Белые волосы Широ были убраны под бейсболку, но он всё равно не мог не выделяться на фоне других людей — высокий, широкоплечий, красивый и безмятежно улыбающийся. Мягкий свет этой улыбки отражался в глазах Кита, который стоял рядом с ним. Широ показывал на пруд и что-то говорил, а Кит смотрел на него и выглядел… счастливым. Никакого щенячьего восторга или безумного обожания — только покой и этот тихий свет.       Наверное, только слепой не заметит, что происходит между этими двоими. Им даже не нужно касаться друг друга, чтобы показать, что они вместе. Это Лэнс заметил в тот день, когда увидел у Кита совершенно другой взгляд — ещё до того, как важная новость была объявлена всей компании…        — Ты до сих пор не сказал ему?       Нервный смешок оцарапал глотку.        — Да ты посмотри на них, Пидж. Они созданы друг для друга. Инь и Янь — как-то так? И вообще, если уж выбирать между нами, я бы и сам выбрал Широ. Он даже с одной рукой намного круче, чем я с двумя.        — Так что ж не выбрал? — хмыкнула она. — Как раз Широ мог бы и заметить твои чувства.       Лэнс вытянул руку, указывая на копошащихся в воде рыб.        — Вот скажи, какая тебе больше нравится: золотая, трёхцветная или чёрная?        — А если другая?        — Нет, выбери из этих.        — Хм… Ну ладно, золотая.        — А мне трёхцветная. Но они все красивые, верно? Это не значит, что какая-то хуже или лучше остальных, просто нам нравится что-то… потому что нравится. Это не объяснить. Так же и здесь.        — Кит — твой трёхцветный карп? — уточнила Пидж, заставив Лэнса шутливо поморщиться.        — В моей голове это звучало не так тупо.        — Я поняла тебя.        — Хорошо.        — Ребята, ну чего вы застряли? — выпалил кое-как протиснувшийся сквозь толпу Ханк и повис у них на плечах, случайно врезав Лэнсу по локтю массивным фотоаппаратом. — Идёмте дальше, мы столько ещё не видели!        — И правда, пойдём, — поддержала Пидж и махнула рукой Широ с Китом, чтобы присоединялись. Лэнс мотнул головой.        — Идите, я скоро догоню.        — Ты приклеился? — Подруга скептически потыкала пальцем его предплечье, лежащее на поручне. — Вроде нет.        — Хочу побыть тут ещё немного.       В другое время Пидж непременно пошутила бы на тему чешуйчатых «братьев по разуму», с которыми Лэнсу не хочется расставаться, но после их разговора у неё хватило такта кивнуть и без лишних слов утащить Ханка с мостика. За ними последовали Широ и Кит, и по коже едва ли не электрические разряды пробегали, пока они проходили у Лэнса за спиной.        — Не задерживайся, ладно? — послышался спокойный голос Широ.        — Ладно.       В окружении незнакомцев дышать почему-то стало чуть легче. Лэнс устало опёрся подбородком на собственный кулак, чувствуя на лице ласковые прикосновения неяркого весеннего солнца. Вокруг гомонили на японском, трещали вспышки фотоаппаратов, журчала вода. Пару раз его нечаянно толкнули, но Лэнс едва заметил. Пидж высказала мысль, которая раньше его не посещала, но теперь он всерьёз задумался.       А ведь правда: почему не Широ?       Широ сама забота и ответственность. Он всегда внимателен к другим, добр, а ради друзей готов свернуть горы даже одной рукой (эта поездка состоялась только благодаря ему). Кроме того, он красив, по-настоящему красив, особенно когда улыбается, и ни ранняя седина, ни шрамы его не портят. Лэнс всегда восхищался Широ, казалось, тут до влюблённости один шаг… а он сделал его совсем в другую сторону.       Потому что все карпы красивые, но душа лежит к трёхцветным. Потому что Лэнсу нравится Широ, но влюбиться его угораздило в Кита.       Забавно, ведь из всей компании они были наименее близки. Иногда Лэнсу даже казалось, что Кит его ненавидит, и лишь когда они перестали собачиться по любому поводу, выяснилось, что Кит относится к нему хорошо и даже по-своему ценит их общение. Лэнс понял, что этого недостаточно, задолго до того, как Кит пришёл в тот бар рука об руку с Широ, с этим лихорадочно-счастливым блеском в глазах, но если уж духа не хватило признаться раньше, то сейчас и думать не стоит.       Нет, надо встряхнуться. В конце концов, они в отпуске за границей, самое время для курортного романа — без привычного флирта на раскалённом пляже под пальмами, зато в экзотической восточной обстановке. Не все японцы хороши собой, но допустим… как насчёт вон того?       Парень, замерший у перил в двух шагах от Лэнса, представлял собой вполне неплохой вариант. Высокий (по местным меркам даже очень), подтянутый, с симпатичным вздёрнутым носом. Сутулится немного, но это, скорее всего, из-за роста. Почувствовав чужой взгляд, незнакомец повернул голову. Подбородок с ямочкой, милое личико, только вот слишком детское. Неужели школьник? Совращение малолетних в планы Лэнса не входило. Значит, флирт отменяется, тем более, все элементарные вежливые фразы на японском благополучно позабылись.       Чёрные глаза смотрели грустно и рассеянно, но на лице парня читалось скрытое напряжение, будто его терзали дурные мысли. Что, тоже влюблён в того, в кого не следует?..       Кажется, японец только теперь осознал, что смотрит на иностранца в упор: в глазах мелькнул страх, парень торопливо поклонился и отошёл, стискивая в руке ремень спортивной сумки, висящей на плече. Так торопился, что чуть не снёс с дороги пожилого мужчину — пришлось опять кланяться и извиняться. Отчего-то стало его немного жалко.       Лэнс вернулся к созерцанию блестящих рыбьих спинок. В надежде на угощение карпы суетились возле мостика, превращая пруд в радужное варево. Захотелось опустить в воду ладонь и почувствовать пальцами скользкие тугие бока — как в детстве, когда они с братьями на спор пытались ловить рыбу руками. Жаль, далеко, не дотянуться.       Он отыскал среди прочих карпа в белых, чёрных и красных пятнах. Чёрт знает, почему Лэнсу так приглянулась эта расцветка, просто радует глаз…        — Полчаса стоять на одном месте — не похоже на тебя.       От звука этого голоса лопатки и шею будто обдало кипятком. Кит прислонился к перилам спиной, повернув голову в сторону Лэнса, а у того не хватило сил взглянуть в ответ. Главное — поддержать спокойный тон:        — Тебя послали меня спасать?        — Я сам пришёл.        — Мило с твоей стороны.        — Почему ты до сих пор здесь? — поинтересовался Кит. Лэнс отозвался с ухмылкой:        — Мы же в Японии. Ну знаешь, гармония, созерцание, дзен… Да и эти ребята, — кивнул он на пруд, — мне нравятся.        — Да? И какой больше? — Теперь и собеседник развернулся лицом к воде.       Он что, подслушал их разговор с Пидж? Не мог, он же стоял в стороне…        — Трёхцветный, — выдавил из себя Лэнс. — А тебе?       Наверняка чёрный, да?        — Белый.       Белый… Ну конечно. Лэнс попытался выдохнуть как можно незаметнее.        — Мм. Белые тоже ничего.        — И чёрные, — внезапно продолжил Кит. — И трёхцветные. Они все красивые. И прожорливые.       Вот оно, влияние Широ: Кит Когане научился шутить. А ещё стал смотреть на мир прямо, стал более раскованным, и вечная настороженная враждебность в его глазах уступила место уверенности в завтрашнем дне. Кит изменился, но не изменил себе. Может, в противном случае Лэнс относился бы к нему иначе.       И белые, и чёрные, и трёхцветные, говоришь?       Сердце раздулось в груди, как перекачанный воздушный шарик, так, что дышать стало трудно. Голос внезапно сел:        — Слушай, Кит…        — М?       Ты же не сделаешь этого, да? Ты же всё решил, Лэнс МакКлэйн, решил, что не вправе омрачать чужое счастье своими излияниями.        — Ты знаешь, я… хотел тебе сказать… — Боже, ты серьёзно? — …остальные нас заждались, наверное.       Шар лопнул с таким треском, что Лэнс едва не вздрогнул. Только не пыхтеть, как паровоз, от напряжения, не кусать губы и вообще вести себя естественно. Надо же, он и в самом деле едва…        — Пойдём, — с готовностью ответил Кит, но не двинулся с места. Теперь Лэнс решился бросить взгляд на его тонкий профиль.       Красивый. Сильный. Свободный от всего. Как будто любовь к Широ избавила его от всех внутренних демонов. Лэнс даже представил себе красочную картину: Кит в красивом кимоно, чёрном, с орнаментом из белых карпов, сидит на ступеньках японского храма, пока доблестный самурай Широ-сан отгоняет злобных духов своей катаной. Играют флейты, птицы в ужасе разлетаются, а над местом битвы величественно поднимается чёрное солнце…       Чёрное?       Лэнс озадаченно уставился на непонятное пятно в воде пруда, а потом вскинул голову и обомлел.       Огромный круг словно был вырезан из куска чёрной бумаги и наклеен поверх нежно-голубого неба. Японцы тревожно щебетали, указывая на него руками. Интересно, они знают, что это? И почему сердце сжалось от дурного предчувствия?..        — Идём, — отрывисто бросил Кит и врезался в толпу, прокладывая себе путь. Лэнс бросился за ним.       Темнело слишком быстро — уже через несколько секунд даже носков собственных кед нельзя было различить. Гомон сменился криками. Чтобы не потерять Кита, Лэнс вцепился в его запястье, но тот даже не заметил. Что происходит?        — Широ!       Разумеется, Кит хочет найти Широ. Это первое, что сделал бы любой на его месте. Вот только Лэнсу почему-то не хочется, чтобы друзья нашлись быстро. В темноте, среди толпы, в незнакомой стране безумно страшно, но сейчас они с Китом впервые за долго время только вдвоём, и от этого по-своему… хорошо? Очнись, Лэнс, нашёл о чём думать в такой ситуации!        — Широ! — продолжал кричать Кит, безжалостно распихивая людей. — Широ, где ты?       Чёрный круг увеличился в размерах. Лэнсу вдруг показалось, что над прудом заклубился туман. Воздух вибрировал от криков, хотелось присесть на корточки и зажать уши. Особенно когда…        — Широ, ответь!        — Кит…        — Широ!        — Кит, стой.        — Что? — Глаза на бледном лице Кита, едва видимом в темноте, были почти такими же чёрными, как небо. — Мы должны найти его… их!        — Стой, послушай…        — Да что такое?!       Тряслись колени, руки, губы — Лэнса колотило как в лихорадке. Затылок сделался ледяным, и на мгновение показалось, что душа вот-вот покинет тело. Страшно. Страшно…       А вдруг они сейчас умрут? Умрут, так и не поговорив?        — Лэнс? — как сквозь вату донёсся до него обеспокоенный голос Кита. Наверное, почувствовал, как деревенеют чужие руки.        — Я. Тебя. Люблю.       Вот сейчас бы уснуть. Закрыть глаза, провалиться в никуда, а потом очнуться у себя дома, будто не было этой поездки, этих чёртовых карпов, этой тьмы, этого…       Крепкая затрещина привела его в чувство.        — Ты совсем идиот?! — заорал Кит ему в лицо. — Прощаться вздумал?! Приди в себя и шевелись!       Холодные пальцы до боли сдавили запястье Лэнса, и Кит решительно потащил его за собой.       А Лэнса вдруг отпустило — точно с души свалился камень величиной с Фудзияму. Он всё-таки сказал это. Кит не понял, но так лучше. Теперь Лэнс знает, что способен произнести нужные слова, и когда они выберутся отсюда, возможно, наберётся смелости и скажет это снова, в другой обстановке…        — Широ!!!       …а возможно, и нет. Он обязательно подумает над этим позже. Но настолько же легче стало… Так легко, что когда беспросветная тьма сжалась кольцом вокруг них, Лэнс даже не испугался.