Когда погибают миры

      Со стороны могло показаться, что сержант Когане весьма бодро шагает вперёд, хотя он совсем не чувствовал своих ног и двигался на чистом упрямстве. Операция длилась двое суток, на протяжении которых он ни разу не сомкнул глаз. Впрочем, дело привычное. Мозг периодически буксовал, а так вполне терпимо.       От него несло дезинфектором на весь коридор. После возвращения с поверхности Кит прошёл цикл очистки самым последним, тщательно проследив, чтобы все бойцы его отряда полностью завершили процедуру и избавились от токсина на костюмах. Время, должно быть, далеко за полночь, отбой объявили, все уже должны спать. Все… да не совсем. Даже наверняка нет.       На мгновение Кит потерялся между двумя рядами совершенно одинаковых железных дверей, но всё-таки вычислил нужную, приблизился и постучал кулаком. Сквозь слой брони донёсся еле слышный возглас, дающий разрешение на вход. Повернув тяжёлую ручку, Кит вошёл и недоумённо выгнул бровь.        — Что ты делаешь?        — Таракан! — патетически отозвалась аккуратная задница, обтянутая вылинявшими тренировочными брюками, из дальнего угла комнаты. — Нет, ну ты видел? Что за живучие заразы! На земле — грёбаный химический ад, у нас тут полная стерильность, а этим мутантам хоть бы что! Когда уже их начнут скрещивать с людьми, я тоже так хочу!       Отвращение в голосе Лэнса мешалось с искренним восхищением. Уголок рта Кита против воли врезался глубже в кожу да там и остался, приклеенный судорогой. Усталость сказывается, мимику коротит.       Разумеется, МакКлэйн заметил это сразу же, как только поднялся на ноги, отряхнул от пыли растянутую чёрную майку и вперил в Кита пристальный взгляд.        — Привет, — спохватился сержант Когане.        — Привет.       Приблизившись, Лэнс скептически поджал губы и вскользь провёл большими ладонями по телу Кита — сначала вверх по груди, затем вниз по плечам, будто проверял, всё ли на месте.        — Спорим, ты ни разу не присел за время операции? — строго осведомился он.        — Присел. Когда уворачивался от пуль, — честно ответил Кит.        — Утешает, — фыркнул Лэнс, отступил на шаг и приказал, ткнув пальцем в койку: — Раздевайся и ложись.        — Слишком рано, мне нужно ещё зайти…        — Быстро.       Мир на мгновение крутанулся перед глазами вокруг своей оси, и Кит удержал язык за зубами, объективно понимая, что крыть нечем. Сбросил на пол куртку и футболку, подошёл к койке, опустился лицом вниз на жёсткое холодное покрывало и замер, напоминая самому себе деревянную статую. Лэнс некоторое время возился где-то на периферии, а затем койка скрипнула, и на бёдра Кита опустилась тёплая живая тяжесть. Хотя не такая уж и тяжесть — от веса МакКлэйна за годы войны не осталось почти ничего.       Прохладные ладони легли выше лопаток и безжалостно надавили. Будь болевой порог сержанта Когане чуть ниже, он бы поморщился.        — Проще камни разминать, чем твою спину, — проворчал Лэнс, но взялся за дело с привычным усердием и серьёзностью.       Длинные сильные пальцы сминали и растягивали кожу, перемалывали мышцы, выгоняя из них накопленное напряжение, и постепенно Кит из статуи превращался в нечто желеобразное. В таком состоянии было ещё труднее заставить мозг работать, но вырубиться сейчас было бы нечестно по отношению к Лэнсу — хотя тот на крови бы поклялся, что добивался именно этого. Он вечно ругался, что Кит не бережёт себя, регулярно бросается в пекло и спит по два часа раз в два-три дня. И если бы не его ругань, Кита давно бы уже не было на этом чёртовом свете.       На самом деле ему стыдно перед Лэнсом, который абсолютно точно устал не меньше, но со свойственным ему упрямством продолжает делать вид, будто это совсем не так, и старательно, до боли, давит большими пальцами на позвонки Кита, позволяя им обрести свои законные места. Это приятно, будто проржавевшие насквозь детали организма чистят и возвращают на место обновлёнными.       Руки Лэнса ощутимо потеплели. А ещё Кит отметил усилившееся давление на свои ягодицы. Из груди вырвался тяжёлый вздох.        — Лэнс…        — Что «Лэнс»? Это физиология. — Прозвучало явно не так беззаботно, как МакКлэйн рассчитывал. Неожиданно он оттолкнулся от спины сержанта, поднялся на ноги и отошёл к несгораемому шкафу возле стены, хотя ему вряд ли могло понадобиться что-то из его содержимого прямо сейчас.       Едва удерживая веки открытыми, Кит окинул взглядом знакомую тонкую фигуру, и чувство стыда усилилось. Вот бы прямо сейчас, как раньше, сойти с ума от внезапного приступа страсти, завалить Лэнса рядом с собой на койку и любить, пока оба сознание не потеряют от усталости. Он всегда хотел его и всё ещё хочет, просто… не сегодня. Его физиология пока в спячке и не отреагировала, даже когда Лэнс наклонился, невольно демонстрируя полоску кожи между брюками и майкой. Растянутой чёрной майкой…        — Это случайно не моя?        — А? Случайно твоя, — обернулся с довольным видом Лэнс и дёрнул большим пальцем за лямку. — Нечего разбрасывать вещи где попало. Сам знаешь, они сейчас в дефиците.       Улыбается. Он один из немногих, кто ещё не потерял эту способность за два года битв, которым не видно ни конца ни края. У него кожа уже не коричневая, а серая от перманентной усталости, волосы тусклые, потому что мыть их приходится чем попало, лицо худое, губы в мелких трещинках, но он всё равно улыбается — пусть уже не так широко, как прежде, но всё так же искренне.       Лэнс оптимист. Он верит, что они переживут эту войну. Киту трудно разделять эту веру, но при виде чужой улыбки на пепле души прорастает нечто, напоминающее надежду. Крохотный, хрупкий, но пока живой росток.       Только бы не отключиться.        — Кстати, как всё прошло? — донёсся сквозь шум в ушах чужой голос. — Было весело?        — Очень. Наткнулись на галрийскую разведку, но удалось уйти невредимыми.        — Может, напроситься добровольцем в твой отряд? Я ни разу не был на поверхности с момента осады.        — Не смей. — Прозвучало резко, но Кит уже не контролировал свой тон. Лэнс предсказуемо обиделся:        — Почему? Я не настолько плох, как тебе кажется.        — Слишком опасно.        — Не помню, чтобы тебе это хоть раз помешало. Но разумеется, куда там какому-то оператору-технологу до Великого и Ужасного Кита Когане.       Собрав последние силы, Кит восстал на койке и спустил ноги на пол.        — Лэнс.        — Что? — буркнул тот, вновь обернулся на молчание, заметил протянутую к нему руку и недоумённо моргнул. К счастью, сообразил, чего от него хотят, и отошёл от дурацкого шкафа.       Кит притянул его к себе за тонкие запястья и уткнулся лбом во впалый живот, приобняв рукой за талию. Многое хотелось сказать, но в голове было совсем пусто. Он никогда не умел утешать и подбадривать. Равно как и извиняться.       Тёплые ладони легли на его голые плечи, легко погладили, и кожа, по ощущениям, начала распадаться на крохотные жгучие искры. «Не расслабляться», — вот первое правило сержанта Когане, но Лэнс с завидной регулярностью подталкивает к его нарушению. С ним спокойно. Как будто солдаты Империи Галра не перебьют их рано или поздно, как собак, если только они не сдохнут от голода в этом бункере.       Как будто война может когда-нибудь закончиться.        — Говорят, наши учёные работают над какой-то штукой, способной остановить войну, — подал голос Лэнс, прочитав его мысли. — Интересно, что это. Наверное, крутая пушка. Надо будет разузнать у Пидж.        — Угу, — единственное, на что Кита хватило. Он прижался носом и губами к твёрдому животу Лэнса, ощущая тепло кожи сквозь майку.       Вот поэтому он никогда не возьмёт его с собой на очередную вылазку. Мысль о том, что можно лишиться самого ценного, единственного повода цепляться за эту жизнь, вселяла ужас в душу Кита Когане, который вообще-то слыл самым бесстрашным человеком в гарнизоне. Проще под пули.       Лэнс крепко обнял его за шею и уткнулся лицом в волосы. Его физиология всё ещё не отпустила, но он тактично не заострял на этом ни своё, ни чужое внимание.        — Я… — Язык заплетался. Кит спустил ладони на чужие бёдра. — Если хочешь, я… могу…        — Я обещал заглянуть к Ханку после отбоя, — спокойно ответил Лэнс, чмокнул его в макушку и легонько толкнул обратно на койку. — А ты спи. Это приказ.        — Ничего, что я старший по званию? — не удержался Кит.        — Ничего.       Улыбка Лэнса лучилась озорством, а голубые глаза напоминали чистое небо, которое сержант Когане видел последний раз… когда? Безумно давно.        — И не вздумай свалить — всё равно найду, — добавил МакКлэйн, стягивая со стула потрёпанную толстовку.       А Кит не смог даже бросить в щель закрывающейся двери саркастичное «есть, сэр». Он успел лишь подгрести под голову брезентовый рулон, служащий Лэнсу подушкой, и наконец-то провалиться в крепкий сон.       Если бы он знал, что этого мира скоро не станет, он бы ни за что себе такого не позволил.