Когда погибают миры

      Небо казалось чересчур тёмным даже для столь раннего осеннего утра, но мозг Лэнса благополучно отфильтровал нестыковку. Мозг Лэнса в принципе пока не планировал просыпаться, хотя технически Лэнс исправно поднялся по будильнику, позавтракал (уже не вспомнить, чем), оделся и выдвинулся на работу. Вроде бы одетым, как все приличные люди. И даже с рабочим портфелем.       От широкого зевка едва не вылетела нижняя челюсть. То ещё удовольствие — торчать на автобусной остановке, среди таких же несчастных, вынужденных толкаться по утрам в битком забитом автобусе… Впрочем, сегодня, как ни удивительно, людей не так уж много, пожалуй, раз в пять меньше, чем обычно. Такое мозг уже не смог проигнорировать.       Лэнс бросил взгляд на часы и остолбенел: в каком смысле половина шестого?! В половине шестого едва должен был прозвенеть будильник! Непослушными пальцами он выудил из кармана телефон и получил неопровержимое доказательство несправедливости этого мира — будильник сработал в половине пятого. Вот почему на улице такая темень.       Разочарованно поморщившись, Лэнс убрал телефон и с тоской воззрился на дорогу. Возвращаться домой, разумеется, уже нет никакого смысла. С другой стороны, теперь он точно не опоздает ни при каких обстоятельствах, но это слабое утешение.       Зато свободных мест в салоне оказалось предостаточно. Лэнс опустился на сиденье в предпоследнем ряду и облегчённо откинулся на жёсткую спинку. Можно не переживать о том, что на очередном повороте тебя кинет к противоположной стене. Не так уж плохо.       Только вот в сидячем положении глаза начали закрываться сами собой — всего час недосыпа, а кажется, что Лэнс не ложился целую неделю. Вместе с тем в голову полезли непрошенные мысли обо всём подряд: о долгах за квартиру, задержавшемся в очередной раз авансе, родителях, друзьях, с которыми не удавалось встретиться вот уже полгода… Как ни гони от себя это, оно всё равно возвращается и заставляет чувствовать себя совершенно беспомощным перед неумолимым течением времени. День, другой, неделя, месяц, год за годом пролетают слишком быстро. С ужасом Лэнс вспомнил, что закончил школу аж шесть лет назад, хотя искренне полагал, что больше года пройти не могло.       Как-то мерзко это всё. Хочется покоя. Чего-то простого и тёплого вроде посиделок с друзьями или игр с любимыми племянниками, способными отвлечь от всех невзгод.       Лэнс невольно улыбнулся. Они обещали приехать в гости под Рождество, Сильвио и Надия. Наверное, жутко вымахали за время разлуки. Он соскучился по их улыбкам и весёлым историям. По вечернему чаю с пирожными. По утрам, когда кипит чайник, Сильвио, зевая, нарезает хлеб, а Надия покорно сидит на стуле, пока любимый дядя заплетает ей косы…       — Что ты делаешь?       Резкий хрипловатый голос заставил Лэнса разлепить веки и недоумённо уставиться на собственные пальцы, между которыми струились пряди длинных чёрных волос, забранных в низкий хвост. Обладатель этих самых волос, пассажир автобуса, занявший место перед Лэнсом, обернулся через плечо и прожигал его гневным взглядом больших чёрных глаз с мистическим фиолетовым отливом. Его лицо выглядело знакомо, но думать об этом было некогда.       — Ой! И-извините, — проблеял Лэнс, поспешно выпуская из рук наполовину сплетённую косу, и неловко улыбнулся. — Я… Хм… Я просто…       Незнакомец молча изогнул густую бровь дугой, словно спрашивая «ты ненормальный или да?», и отвернулся. Шелковистые пряди волос, струившиеся по его спине, расплетались сами собой, как живые, пока не вернулись к первоначальному «хвостатому» состоянию. Покрасневший до кончиков ногтей Лэнс виновато съёжился. Вот угораздило. И когда успел?..       Чувство стыда усилилось вдвойне, когда черноволосый парень вышел на той же остановке, и втройне — когда направился к тому же офисному зданию, опережая Лэнса всего на несколько шагов. Только после этого бьющийся в сетях самобичевания мозг сообразил, где они могли пересекаться.       Кажется, его звали Кит. Точно, Кит, а фамилия настолько заковыристая, что не стоило и пытаться её вспомнить. Зато Лэнс очень хорошо припомнил, как неделю назад залип на этого парня в столовой во время ланча и счёл его чертовски горячим для представителя офисного планктона. Ситуация становилась всё более неловкой.       Кусая губы и бормоча себе под нос ругательства, Лэнс изо всех сил старался замедлить шаг, чтобы отстать от Кита, но в итоге они вновь столкнулись у лифта. Безопаснее всего было бы пропустить его вперёд и поехать на следующем — Лэнс бы так и поступил, если бы брюнет не повернул голову и не посмотрел на него в упор. Заметил. Как нарочно. Теперь оставаться было бы слишком глупо, так что Лэнс скрепя сердце вошёл в лифт плечом к плечу с Китом, изо всех сил делая вид, что ничего особенного не происходит. К ним присоединились ещё трое сонных клерков, и дверь с лёгким шелестом закрылась. Кабина едва заметно осела, затем начала путь наверх.       Лэнс покосился на бледный точёный профиль Кита. Горячий? Сейчас больше походит на ледяную скульптуру, а вот в автобусе прямо-таки прожёг возмущённым взглядом, хоть огнетушитель неси. В голове до сих пор полыхает…       В неловкие ситуации Лэнс попадал так часто, что почти перестал удивляться, но неловкие ситуации с участием красивых людей — совершенно отдельная тема. Красивые люди действовали на Лэнса гипнотически. Окажись на месте Кита в автобусе любой другой обычный человек, Лэнс с лёгким сердцем извинился бы за своё поведение, отпустил остроумную шутку и тут же забыл о происшествии. Увы, это не тот случай.       На десятом этаже лифт остановился. Створки разъехались, и все, кроме них двоих, вышли. Лэнс с тоской смотрел им вслед. Ну почему сейчас? Неужели никто не мог проехаться немного выше?       — Тебе куда? — бросил Кит, протягивая руку к панели с кнопками.       — Двадцать пятый. А тебе? — ляпнул Лэнс и прикусил язык чуть ли не до крови. «Не лезь не в своё дело, кретин!»       Кит молча нажал кнопку с цифрой «25». Наверное, ему ещё выше, и это всё, что Лэнсу полагается знать.       Мучительно неловкое вознесение на последние этажи небоскрёба началось.       Лэнс почесал в затылке, подбирая слова. Выносить молчание было выше его сил. Однако вместо нормального извинения вырвалось:       — У тебя классные волосы, такие мягкие. Пользуешься кондиционером?       Браво, Лэнс. Когда лифт остановится, будь добр, спрыгни в шахту.       — Не подумай ничего плохого! — поспешно продолжил он, стремясь загладить неловкость. — Я часто заплетаю волосы племяннице, очень успокаивает нервы. Кажется, это вошло в привычку. Сам не заметил, как…       — Ясно, — невозмутимо отозвался Кит.       — Да. Я всего лишь хотел сказать, что это случайность.       — Я понял.       — Надия сама просит, чтобы я её заплетал, — добавил Лэнс в качестве оправдания.       — Спасибо за информацию.       — Она только мне доверяет свои волосы. Потому что у меня нежные руки.       Идиот, идиот, идиот, идиот, идиот!       Кит наконец повернул голову и пристально всмотрелся в красное лицо Лэнса. К счастью, в этот момент лифт тряхнуло, и свет в кабине вырубился, избавив от необходимости контролировать выражение собственного лица.       Секундой позже облегчение как рукой сняло. Тьма стояла кромешная, хоть открывай глаза, хоть нет — ничего не видно.       — В чём дело? — недоумённо пробормотал Лэнс.       — Возможно, скачок напряжения, — последовал ответ. С трудом поборов желание добавить ироничное «между нами?», Лэнс нащупал позади себя стенку и осторожно к ней прислонился.       Клацали кнопки — похоже, товарищ по несчастью принялся нажимать на все подряд. Попытки ни к чему не привели, и Лэнс услышал сдавленное ругательство. Произнесённое хриплым голосом в темноте, оно звучало как-то слишком эротично.       — Вызов диспетчера не работает, — сообщил Кит, не дав мыслям Лэнса окончательно унестись в ненужном направлении. — Придётся ждать.       — Сколько?       — Откуда мне знать.       Ругательства сменились лёгким скрежетом и пыхтением. Час от часу не легче.       — Что… ты делаешь? — пробормотал Лэнс, из последних сил сдерживая фантазию в узде.       — Пытаюсь открыть дверь.       — А… Не получается?       — А помочь не хочешь?       — Точно. Сейчас.       С вытянутой вперёд рукой Лэнс добрёл до двери, чудом не наткнувшись на Кита, и запустил пальцы в щель между створками, но они не смогли их раздвинуть даже вдвоём. Утомившись, Лэнс привалился к двери плечом.       — Они же скоро заметят, что лифт остановился, верно? — неуверенно бросил он. Кит хладнокровно отозвался:       — Само собой.       — Максимум через… час нас вызволят, да?       — У тебя клаустрофобия?       — Нет, не то чтобы… Просто… А ты слышал историю о том, как человек провёл в лифте сорок один час, пока его не спасли? [1]       Колкие панические мурашки забегали от затылка к пояснице. Хоть случай, о котором вспомнил Лэнс, был скорее редким исключением, нежели правилом, однако оптимизма это совсем не добавляло. Перспектива провести энное количество времени в тёмном замкнутом пространстве чёрт знает на какой высоте заставляла сердце малодушно сжиматься. Повезло ещё, что не в одиночестве…       Вдруг прохладные пальцы легко коснулись его подбородка. Огладили шею, спустились по плечу, аккуратно сжали запястье и потянули вверх. В горле пересохло, и Лэнс моментально забыл обо всех опасениях. Что происходит? Неужели Кит решил скрасить ожидание традиционным для определённой категории фильмов, но довольно редким в реальной жизни способом?..       Ладонь вновь ощутила тёплую гладкость чужих волос. Кит притянул его руку к своей голове и предложил:       — Можешь заплести, если хочешь, только не истери.       Вовремя, а то Лэнс как раз был на грани истерического смеха. Впрочем, отказываться от предложения было бы неразумно. Всё равно страннее уже не будет.       Облегчённо вздохнув, он стянул с хвоста Кита резинку, надел её на запястье на манер браслета и запустил пальцы в волосы над левым виском — гулять так гулять. Конечно, было бы удобнее, если бы Кит сидел, но и так тоже неплохо.       Знакомые ощущения и шелест прядей действительно успокаивали. Волосы Надии были более послушными, эти же так и норовили выскользнуть из пальцев, но Лэнс продолжал заботливо перебирать их, сплетая вокруг головы, пока негромкий хрипловатый голос не отметил с толикой удивления:       — И правда нежные.       Смущённо хмыкнуть в ответ не позволил раздавшийся в динамике голос диспетчера — неожиданно громкий, вибрирующий от ужаса:       — Мы не можем вам помочь! Выбирайтесь сами!       — Что? — ошарашенно выдохнул Лэнс, выпуская из рук конец косы.       — Что?! — куда раздражённее повторил Кит. — В каком смысле не можете?       — Происходит что-то…       Динамик пискнул, обрывая фразу на середине, и наступила тишина. Лэнс сам не заметил, как вцепился в плечи Кита, неосознанно ища поддержки.       — Что это значит? Теракт? Здание обесточили?       — Не знаю. Убери руки.       Лэнс торопливо отступил в другой угол. Паника тут же захлестнула с новой силой, и он попытался заглушить её собственным голосом:       — Нужно придумать, как выбраться. Если лифт дотянул до этажа, можем всё-таки постараться открыть дверь и вылезти. Жаль, не хватает рычага… У тебя случайно нет с собой чего-нибудь длинного и прочного?       Вопрос остался без ответа. Даже чужого дыхания не было слышно.       — Эм… Кит? Не молчи, это глупо. Или теперь ты испугался? — натужно хмыкнул Лэнс и протянул руку в надежде наткнуться на чужое плечо в этой зловещей темноте.       Но пальцы встретились с пустотой.