Принцесса в безвестности, или Скитания Сары Кру

Леди Дадли потом еще несколько раз приходила в лавку миссис Браун. Когда Сара стояла за прилавком – а ей теперь часто приходилось это делать, поскольку ее приятные манеры и правильная речь удивляли покупателей и привлекали чаевые – то знатная клиентка непременно старалась побеседовать с необычной продавщицей и оставить ей деньги – не менее семи шиллингов сверх стоимости покупки. Если же Сара занималась чем-то другим, то миледи вопрошала: – А где же ваша очаровательная Сара? Я хотела бы ее видеть. И Саре приходилось бросать свою работу и выходить к прилавку для разговоров с леди Дадли. Та осыпала ее расспросами, выслушивала ответы, ахала, охала, восхищалась, промокала глаза кружевным платочком и уходила, а в следующий раз спрашивала о том же теми же словами, тем же тоном отвечала и тем же жестом утирала слезинки. Саре не нравилась эта дама, но она старалась вести себя учтиво и разумно и не показывать своего истинного настроения. Разумеется, она не лицемерила, просто соблюдала правила приличия. И все же трудно было не досадовать. Леди Дадли мешала Саре заниматься делами. Бывало, девушка целые дни проводила в ожидании, что ее сейчас позовут, и работа не ладилось – а леди Дадли, что самое обидное, не приходила. Или, наоборот, Сара увлекалась сложным делом, стараясь ему научиться как нельзя лучше, а тут как раз являлась несносная дама. – И чего она так Сару обихаживает? – посмеивались Хетти и Молли. – За родню ее считает, не иначе. – Наверное, принимает меня за короля Альфреда, - улыбалась Сара в ответ. Хетти и Молли не слишком интересовало, что это за король Альфред и при чем тут Сара, но Энн стала настойчиво выспрашивать подругу что и как. Сара начала рассказывать о короле в изгнании, но миссис Браун сказала: – Девочки, наговоритесь вечером, сейчас работы невпроворот. Сара и Энн, конечно, послушались и весь день выполняли то, что им поручали, зато вечером, когда все собрались отдохнуть. Миссис Браун тогда шила, Энн штопала, а Сара осталась с пустыми руками, чтобы не отвлекаться. Тогда она и рассказала обо всем, что помнила: как рос король Альфред, как заключил с викингами мир и как они его вероломно нарушили, а потом про изгнание и про подгоревшие лепешки, за которые крестьянка отвесила королю оплеуху. – Интересно, она потом узнала, кто это был? – спросила Энн, отрываясь от штопки. – Он не приказал казнить ее, когда троновался? Этот странный глагол Энн скроила по образцу «короновался». - Об этом в книгах, которые я читала, ничего не говорилось, - с улыбкой ответила Сара. – Но, скорее всего, король Альфред поступил с этой крестьянкой милосердно и справедливо – наградил за приют и поблагодарил за науку. - Хороша наука – по лицу бить, - заметила миссис Браун. – Я, мисс... то есть Сара, сама из деревни, так я вам скажу, битьем даже лошадь только запугать можно, а выучить – ни в какую. Я вот, когда Энн привела, сразу себе зареклась – никогда на нее руку не поднимать. Пусть хоть всю посуду перебьет или хлеб стащит – все равно не стану. - Но, миссис Браун, я всегда знала, что воровать нехорошо, - перебила Энн. – Если бы я не знала, я бы голодная не была, пошла бы, как другие, на рынок, и стянула бы чего-нибудь с прилавков. - И попала бы ты в тюрьму, бедная, - вздохнула миссис Браун и смахнула слезу, чтобы она не попала на шитье. – Хотя другой раз послушаешь таких вот бедолаг, - она поглядела на Сару и Энн, - так они на воле маются. Сперва с голодухи что-нибудь стащат, какие-нибудь корки, которые за пенни купишь и сдачи получишь. Тут их в тюрьму и ведут, томят их там, мучают, а потом, как выпустят, так и начинается – ни жить негде, ни есть нечего, ни на службу не берут... Только и остается, что назад. Сара осторожно вставила, как бы между прочим: - Наши тюрьмы еще не так страшны, из них на свободу отпускают. А есть такие тюрьмы, называются каменные мешки, туда человека бросят – и больше уже ему оттуда не выйти. Там темно, холодно и очень тихо. И она стала рассказывать о тех узниках и темницах, о которых ей приходилось читать. Рассказ получился причудливый и петлистый, как тропинка: Сара то говорила об одном, то переходила на другое, то возвращалась к третьему. Во всяком случае, слушатели были не в обиде. Их удивила и устрашила история Марии Стюарт, а еще позабавила история одного итальянского узника. Ему было предсказано, что он сбежит в день святого, который покровительствует его имени. Имен у узника было два, но ни в один положенный день сбежать ему не удалось. Зато случай представился в день всех святых. Когда Энн и Сара ложились спать, питомица миссис Браун была странно невесела. Сара стала расспрашивать, отчего ее подруга загрустила. Та помялась и пояснила: - Я немножко завидую вам, мисс, то есть Сара. Мне бы тоже хотелось прочесть побольше книжек, чтобы все-все знать, у миссис Браун даже есть несколько, только я в них ничего не понимаю, наверное, я дурочка. - Наверное, это книги, которые слишком тяжелы для тебя, - ответила Сара. – Тебе бы лучше начать со сказок, книжек с картинками, учебников. - Только где их взять, - пожала плечами Энн. С грустными мыслями обе девочки уснули. Но странные вещи случаются иногда. Волшебство, которое помогало Саре прежде, загадочным образом помогло и теперь. На чаевые леди Дадли Саре купили платье, коричневое и не очень новое, но опрятное и ей впору. Когда высокородная покупательница явилась в лавку за очередной порцией сладких сухариков, она тотчас заметила перемену. - Я вижу, мой друг, вы обновили свой гардероб, - заметила она. – Однако вам следовало бы выбрать что-то более изящное. - Это практичное платье, - ответила Сара, - подходит моему положению и удобно для моей работы. - Правда? Понимаю, понимаю. И все же, вам никогда не хотелось нарядиться? Я могла бы вам подарить костюм по последней моде, как у барышень, даже со шляпкой и зонтиком, - продолжала дама в задумчивости. – Хотите? Какой цвет вы предпочитаете? - О, сударыня, я признательна вам за щедрое предложение, но... – Сара смутилась и вдруг по наитию выпалила: - Право, если вы желаете сделать мне подарок, я осмелилась бы попросить кое-что другое. - Что-что? – Изящные брови леди Дадли приподнялись. – Вы хотите попросить золотые украшения? А может быть, экипаж? Шучу, Сара, вероятно, вы просто просите меня найти вам приличное место? - Ах нет! – ответила Сара дрогнувшим голосом. – Я не нуждаюсь в роскоши, а на этом месте мне вполне хорошо. Но... я бы попросила вас об учебниках. - Об учебниках? – повторила знатная дама в недоумении. - Да. Об учебниках. О занимательных и полезных книгах. Или о чем-то для легкого чтения. Я понимаю, это дерзко и выглядит неблагодарностью, но, если бы вы дали мне полфунта или фунт, я нашла бы букинистическую лавочку... - Дорогая моя Сара, вам не придется искать лавочку и просить у кого-то денег. У меня в библиотеке множество детских и легких книг, а также учебников, которыми никто более не пользуется и пользоваться не будет. Так что я буду рада, если вы придете и заберете их. - Заберете? Вы имели в виду, я могу взять их взаймы? - Нет, нет, мой друг, я подарю их вам. И не говорите, что это слишком дорого, что вы не можете принять и все такое прочее. Я буду только рада, если вы освободите мой дом от некоторых ненужных вещей. Правда, мне нужно предупредить вас, что ни сегодня, ни завтра взять книги вы не сможете. Мне нужно будет некоторое время, чтобы отобрать их и предоставить вам. Ну а теперь, Сара, заверните мне полдюжины булочек с коринкой. Сара исполнила приказание, получила плату – как водится, гораздо больше настоящей стоимости булочек, а через некоторое время, в свободную минуту, поделилась с Энн новостью. Та просияла и начала было: - Спасибо, мисс, вы так добры... – и тут же остановилась, смущенная. – Но ведь вы могли бы и для себя что-то попросить. А просите для меня. Может, лучше скажете, пока не поздно, что вы раздумали? - Нет, Энн, - ответила Сара. – Не скажу. Тем более что эти книги, наверное, будут и для меня. Мне ведь тоже нужно иногда читать что-то хорошее и вспоминать, что я раньше изучала. А то я все забуду и стану совсем неученой. - Ой, верно, мисс. А еще я хочу спросить – вы же будете разъяснять мне, что я не пойму? - Конечно, Энн, с большим удовольствием, - пообещала Сара.