Плачущий убийца или странные происшествия в Уайтчепел

Профессор Франкенштейн постучался в дверь. -Войдите! – отозвался голос горбуна. Увидев мужчину, Игорь поднялся с места и отложил то, над чем работал. -Доброй ночи, сэр, - он склонил голову. -Доброй ночи, Игорь, над чем ты работаешь? – поинтересовался Виктор, рассматривая творение горбуна. -Вырезаю из дерева, сэр, - неловко помялся Игорь, смущенно поднеся Франкенштейну неоконченное произведение. Барельеф изображал самого Виктора, хотя он еще не был завершен, но лицо уже было узнаваемым. Профессор невольно задумался над тем, насколько же сильны чувства, что к нему испытывают Франк и Игорь, грезя о нем, один в мечтах, другой в дереве. -Сделано с большим мастерством, - заметил Виктор, проведя пальцами по деревянному лицу, - лучше чем оригинал. Горбун рассмеялся. -Ну что вы, мастер, никто не смог бы сделать ничего подобного тому, что сделала природа, когда сотворила вас. -Я не античное божество, Игорь. -Вы намного лучше, - твердо сказал мужчина, - я готов ради вас на все. Вы такой красивый и добрый, всегда так искренни со мной. Рядом с вами я не чувствую себя монстром. -Ты и не являешься монстром, - удивленно заметил Виктор, все еще рассматривая барельеф, - кто сказал тебе подобную глупость? -Доктор Джекил, - чуть помедлив, неохотно сказал Игорь, - если бы он не служил вам, то я бы с удовольствием проломил ему голову. -Он не служит мне, - Виктор поморщился, - мы партнеры, без него моя работа не будет закончена, я не могу покупать свежие органы в больницах. Если пойдет дурной слух, моя работа пойдет насмарку, и я попаду за решетку. Кто тогда позаботится о тебе и Франке? Игорь поморщился. -Пока я жив, никто не посадит вас за решетку. И мне кажется, что Франку уже давно не нужна невеста. Вы же знаете, что он желает вас. -Вот поэтому она ему и нужна. Получив настоящую женщину, он поймет, как сильно заблуждался, сделав объектом своей страсти меня, своего создателя. Он сможет разобраться в своих чувствах. -А я? Я смогу разобраться? – горько выдохнул Игорь. Виктор замер как пойманный в ловушку. До сих пор горбун не произносил вслух то запретное… -Я знаю, что вы отдаетесь доктору Джекилу в обмен на его помощь. Но он не любит вас и вполовину так же сильно как я, не хочет вас и на треть также сильно как Франк, - продолжал Игорь, - простите, сэр, но мне больно знать, как он пользуется вами, таким прекрасным и невинным созданием, лучшим из произведений Господа Бога, - простите, сэр. Но я должен был это сказать. Даже если вы больше не захотите меня видеть… Франкенштейн тяжело вздохнул. -Откуда ты узнал об этом? Джекил сказал тебе? -Нет, сэр, он ничего не сказал мне, но эти сальные взгляды собственника, которыми он смотрит на вас, красноречивее его языка. Он смотрит на вас как на вещь, которая уже принадлежит ему. Виктор хотел было приказать Игорю замолчать. Но осознание его правоты, понимание, что если он прикажет, то горбун замолчит, с тем, чтобы погрузиться на глазах профессора в еще большие пучины отчаяния. Жить с осознанием, что это сделал он, Виктор, не хотелось. -Что вы, двое, от меня хотите вашими признаниями? Я ведь мужчина, Игорь. Я плачу Генри за помощь в моей работе той валютой, которую он избрал. Но зачем это вам? -Я хотел бы, чтобы вам больше не пришлось делать этого с Джекилом, - тихо признался Игорь, - пускай не я, и уж тем более не Франк. Но не он, сэр, только не он… -Когда моя работа будет закончена, так и будет, Игорь. Все это прекратится. Обещаю… - твердо проговорил Виктор, тронутый тихим страданием в голосе горбуна. Игорь взял руку профессора в свои, крупные, грубые и прижал к губам. На его искаженном уродством лице отразилось неописуемое возвышенное наслаждение, как у верующего от музыки органа в церкви. Виктор почувствовал, как сладко заныло что-то внутри, а внизу живота скрутился горячий ком. Он положил свободную руку на макушку Игоря, а затем поцеловал горбуна в лоб. -Генри говорил, что тебе тяжело возить его, когда он выходит на дело. Я мог бы делать это сам. Игорь замотал головой. -Если полиция поймает нас, он ничего не скажет им из гордыни, а я из любви к вам. Но если поймают вас, мастер, то я боюсь представить, что они с вами сделают, я справлюсь, я не подведу вас, мастер… - пролепетал Игорь испуганно. -Закрой глаза, - мягко приказал Виктор. Необдуманный шаг с бесконечными последствиями… Но… Так надо… Так надо сейчас… Профессор склонился над мужчиной с плотно сомкнутыми веками и коснулся поцелуем его губ. Всего лишь невинный поцелуй, ничего не обещающий, ничего не отнимающий. Способ выражения теплоты, которую он чувствует к своим несчастным спутникам. Отголосок того чувства, которое никогда не сможет им дать. Потому что любовь к мужчинам это была еще более глубокая яма, чем та, что он вырыл себе, заставляя Джекила убивать ради него. Непослушные губы горбуна ответили на поцелуй, неопытно, жадно, словно глотая драгоценную влагу в пустыне. У Виктора возникло ощущение, будто он подписывает себе приговор. -Я заставлю Генри больше не называть вам монстрами, - выдохнул он в губы горбуна. Глаза Игоря блестели. -Пусть называет, как хочет, если вы, мастер… - зеленоглазый мужчина задохнулся под напором эмоций, - нас таковыми не считаете… - прошептал он. -Не считаю, Игорь, - мягко и печально проговорил Виктор. -А вам еще много нужно этих штуковин, что он вырезает из этих несчастных? – неожиданно спросил Игорь, голос его дрогнул. -Прости, еще придется потерпеть, - вздохнул Виктор, - собирайся, он скоро придет. Темнело. Ночные птицы подали голоса. Где-то упрямо ухала сердитая сова. Луна выбралась из-за туч, расцвечивая кресты черными тенями. Уилл потер озябшие руки. Погода ночью была не холодной, но от перспективы прятаться на кладбище было не по себе, и он немного дрожал. Он боялся лишний раз пошевелиться, страшась выдать свое присутствие. Спрятавшись подальше от могилы девочки, Уилл продолжал ждать. Точно не зная чего. Если Ганнибал вновь явится, чтобы оплакать жертву? Что делать? Явится ли он этой ночью? Придет ли вообще? Башенные часы пробили полночь, а потом еще раз, когда Уилл заметил среди крестов темную фигуру. Ошибки быть не могло. К могиле степенно шагал, будто по дневному парку, граф Ганнибал Лектер. Он встал напротив надгробия. С этого места его было хорошо видно. Он был отрешен, погружен в какие-то свои мысли. Печальный и скорбно светлый, будто святой мученик, Ганнибал воздел глаза к луне, прошептал что-то короткое, а потом опустил глаза. Уилл увидел, как темные полосы исчертили его щеки. Кровь кажется черной в свете луны. Ганнибал что-то говорил, обращаясь то ли к покойнице, то ли к давно ушедшей Мише. А черные капли все катились по его щекам, срываясь вниз на могильные цветы. Уилл не сомневался, что при свете дня увидит там багровые пятна. Граф Ганнибал Лектер плачет кровавыми слезами, ни один человек на это не способен. Итак, это доказывает, что монстр? Убийца, да. Но монстр ли? Что делать с этим знанием? Ответа Уилл не знал. Перед внутренним взором расстилались две картины. Младенец, спавший у Ганнибала на руках. И Миша, что закрыла собой брата от осиновых стрел. Если она не считала его чудовищем, то кто бы смог? Абигейл, улыбаясь, смотрела, как в гостиной граф Дракула танцевал с одной из невест. Вторая же стояла рядом с ней. -Ты сегодня печальна, Эби, - ласково заметила женщина. -Разве? – девушка удивленно посмотрела на нее. -Да, рот улыбается, а глаза в печали. Такое чувство, что ты витаешь где-то далеко. Где ты, Эби? -Не знаю, - девушка неловко улыбнулась, - просто меня гложет нехорошее чувство… -Отбрось все нехорошие чувства. Мы рядом с нашим господином. Разве может быть что-то прекраснее этого? Пошли танцевать! – женщина взяла Абигейл за руку и потянула вперед. Девушка подчинилась. Годли посмотрел на Аберлейна. -Связываться с Особым отделом опасно. Они вас сожрут со всеми потрохами. -Я знаю, - кивнул Фред, - но мы должны знать, что произошло, не так ли? -Зачем Бену Кидни и Особому отделу соваться в Уайтчепел? Погодите-ка… Мэри Келли из Ирландии, может она из повстанцев? Тогда понятно… -Они пришли не за ней, а за Энн Крук, что родила ребенка от богача. И думаю, ребенок давно бы исчез также как и его мать, если бы Мэри Келли не таскала бы его с собой повсюду. -И все же вам не следует соваться в Особый отдел, - покачал головой сержант. Фред красноречиво посмотрел на него. -Нет-нет, я даже знать не хочу, что вы там задумали! Не то, что участвовать в этом… Аберлейн продолжать смотреть на него. И Годли почувствовал, что проиграл. Этому человеку невозможно было отказать.