Love is a Letter Sent a Thousand Times

Илкай привел их к огромному хамаму и рассказал Лилидирк, как устроена турецкая баня, прежде чем они разошлись по разным залам. Гралату показалось, что это не тот хамам, где он побывал вчера, но он не был в это уверен. Но всё же и здесь было очень красиво. И теперь он не чувствовал себя так неловко, не волновался так, когда рядом был Астольф… то есть, Заганос. Было бы прекрасно, если бы Илкай не болтал почти всё время – как же это раздражало! Конечно, Гралат привык к разговорчивости Лилидирк, привык подолгу обсуждать политические планы с министром Луисом, и находить общий язык с военными вроде Кокошки и с наемниками из ордена Ротт Орм. Ему приходилось сталкиваться с самыми неприятными собеседниками, и он всегда находил приемлемый выход из положения. Но это не отменяло того, что больше всего он любил тишину и покой. Мужчины уже вышли из хамама, но Лилидирк все еще была где-то на женской половине, и Гралату пришлось ее ждать вместе с Илкаем, который пообещал, что проведет их обратно в посольство. Хотя Гралат уже был готов обойтись без помощи: сейчас ему казалось, что он предпочел бы снова где-то заблудиться, раз здесь это все равно неизбежно. Вскоре стало понятно, почему Лилидирк задержалась: она вышла, продолжая разговор с двумя женщинами, а у выхода из хамама им встретились еще двое молодых людей. Невысокий парень с вьющимися розовыми волосами и вовсе с виду напоминал подростка. Гралату стало любопытно, что такое интересное они все уже успели обсудить, но он по привычке ждал, пока Лилидирк сама с ним заговорит. Илкай-бинбаши ждать не стал и первым подошел к компании, громко заговорив на турецком. Женщины недовольно переглянулись, а невысокий юноша улыбнулся – его явно забавляло то, как бинбаши начал ссориться с его спутником. Они спорили на турецком, и потому Гралат не мог понять, в чем дело, понял только то, что Илкай явно ждал случая и повода, чтобы высказать тому человеку всё, что о нем думает. Ну и натура! Неужели ему так трудно хоть минуту просто помолчать? Да, неудивительно, что он так быстро поладил с Лилидирк… Женщины попрощались с компанией, и Лилидирк подошла к Гралату, и тот уже не мог скрыть, как ему любопытно, что происходит. - Странно, и что так разозлило бинбаши? – шепотом спросила она, склонившись к юноше с розовыми волосами. Тот пожал плечами и убрал с лица вьющуюся прядь, еще чуть влажную после купания. - Вы думаете, он злится? Ну что вы… он всегда так себя ведет. Больше ничего он не объяснил – даже губу прикусил, будто сдерживая желание поделиться какой-нибудь особенно смешной историей. Он явно понимал, что сплетничать с возможными врагами лучше не стоит. Гралат и сам не любил сплетничать, хотя сейчас был бы не против как бы случайно, между прочим, узнать что-нибудь интересное: вдруг пригодится. - Увы, прекрасные дамы не согласились прогуляться с нами, но вы же еще не передумали пройтись по базару, Лилидирк-ханым? – спросил Илкай. - Я буду в восторге! – согласилась Лилидирк. Гралат удивленно подумал: «И зачем она так явно флиртует с ним? Неужели она решила, что Илкай – именно тот, о ком я мечтал вчера, когда мы занимались любовью? Глупости… вот узнать, каков он в поединке, было бы неплохо, наверное, он сильный противник. Но выглядит он слишком вульгарно». - Гралат, познакомься с моими новыми друзьями! – воскликнула Лилидирк. Он удивленно глянул на ее спутников, и растерянно сказал: - Да-да, конечно… Лилидирк вздохнула, будто хотела воскликнуть, что он безнадежен, но вместо этого произнесла: - Лорд Гралат Берлурик, мой адъютант. - Я Шанслар Нурджан-паша, - представился юноша с розовыми волосами и представил Гралату второго мужчину: - А это Курт Курт-паша. Услышанное имя показалось Гралату странным, но он притворился, что нисколько не удивлен. Но неужели родовое и личное имя могут быть одинаковыми? - Мы как раз собирались показать ханым базар, - продолжил Нурджан-паша. – Илкай-бинбаши, вы не против пойти с нами? Рыжий перестал ссориться с Куртом-пашой, тем более, что тот всё равно слушал его совершенно равнодушно. - Что? Да, конечно, базар… - он пробормотал что-то по-турецки. – Я помню, я обещал, что потом проведу ханым в посольство. Похоже, у меня нет ни… никакого выбора. Идем. - Очаровательно! – воскликнула Лилидирк, снова подхватив Илкая под руку и с намеком хлопая ресницами. У нее явно что-то было на уме. Гралат ухмыльнулся: на него ее уловки давно не действовали, а вот Илкая они все-таки впечатлили. - Значит, вы прибыли из Альвальдеса… вы там и выросли? – спросил Нурджан-паша, из-за своего маленького роста глядя на Гралата снизу вверх, когда они шли по пестрой, шумной улице. – Как же вам там живется? Гралат задумался. Ничего опасного в вопросе не было – всё равно многие вещи здесь могут узнать и так. - У нас всё по-другому, не так, как здесь. Наверное, у вас таких холодов никогда не бывает. Юноша кивнул, розовый локон снова выбился из его прически, и вплетенные в волосы золотые кольца сверкнули на солнце. Неужели в Турции любой военный может позволить себе носить золотые украшения? В Альвальдесе редко кто из знати мог купить хотя бы самое скромное кольцо, а большинство дворян жили не намного богаче, чем крестьяне и горожане, и точно так же берегли каждую монету и каждый кусок хлеба. Пожалуй, дворянам приходилось даже еще труднее: им приходилось заботиться не только о себе, но еще и о своих слугах и арендаторах, которые не могли платить налоги. Ведь если людям не помочь, тяжелую зиму они не переживут, и что тогда стоит всё дворянство без своих подданных. Их маленькая провинция жила на то, что они получали из метрополии, хоть часто говорилось о том, что наоборот, Альвальдес должен приносить доход империи. Гралату казалось странным, почему Балтрейн до сих пор удерживает власть над этими столь невыгодными землями. Альвальдес дает империи только наемников, да и то, часто они приходят на службу плохо вооруженными и истощенными от голода. В Турции всё совсем по-другому, такое процветание даже вызывало зависть: даже особняк герцогини Лилидирк, самый богатый в Альвальдесе, выглядел убогой хижиной по сравнению даже со скромным турецким домом. - Но всё же, как вы думаете, у наших стран есть что-то общее? – спросил Нурджан-паша, и Гралат покачал головой, обдумывая этот вопрос. И правда, есть ли что-то общее? Астольф бывал в Балтрейне и в Альвальдесе, и вот теперь жил в Турции – он мог, наверное, много рассказать обо всех этих странах – но, выходит, со своими товарищами-турками он о своей прошлой жизни не говорил. - Вряд ли, - наконец ответил Гралат. Он и правда видел мало общего – разве что, если говорить о каких-то отдельных вещах, вроде оружия или пород лошадей. Паша нахмурился. - Похоже, вы не слишком хотите говорить… Гралат глянул на Лилидирк и Илкая. - Наверное. Если в том была необходимость, он мог вести долгие разговоры. Но здесь, с этими людьми, он не видел смысла разговаривать и изображать любезность – ведь вражда между их странами еще долго не исчезнет. Он мог просто соблюдать этикет, и не более. - Что же, не все так любят долгие разговоры, как ты, Нурджан, - сказал Курт-паша. Гралат оглянулся, опасаясь отстать от бинбаши и Лилидирк. Но они были рядом, всего в нескольких шагах. Лилидирк слишком явно демонстрировала спутнику свои чары, позволяя ему откровенно пялиться на ее грудь (ничего плохого она в этом не видела, ведь сама гордилась своей пышной грудью). Вскоре они остановились у лавки с тканями. Наконец оставив Илкая, Лилидирк подошла ближе к тканям, разглядывая один особенно яркий, блестящий рулон. - Какая красота! – воскликнула она, но тут же заметила и лавку оружейника и с интересом глянула на кинжалы, наверное, собираясь присмотреться к ним ближе позже, после того, как выберет ткань. Нурджан-паша приблизился к ней. Гралат присмотрелся к лавкам вокруг. Значит, вот так здесь выглядит базар… Вместе с Илкаем и Куртом Гралат направился к оружейной лавке. Мужчины продолжали о чем-то спорить на своем языке. Узнать, о чем они говорят, было не особенно любопытно, но Гралат подумал: если между пашами существуют серьезные разногласия, это ослабит совет Турецкой стратократии, и, следовательно, этим могут воспользоваться в Балтрейне – а может, и в Альвальдесе тоже. Оружие впечатляло изяществом. Многие клинки даже больше напоминали украшения, чем настоящие боевые кинжалы, и Гралат, пусть не без сожаления, решил на них даже не смотреть. Скорее всего, мастера, которые изготовляли такие вещи, делали их не просто так, а с некоей пока неизвестной ему целью – но Гралат привык считать декоративные вещи излишеством. Слишком дорого. Притом, некоторые кинжалы казались слишком тяжелыми как для украшений – это тоже не слишком выгодно в бою. Спустя некоторое время Гралат почувствовал, что кто-то приблизился к нему со спины. Это была Лилидирк. Она внимательно разглядывала один из кинжалов, который ему показался просто красивой игрушкой. - Ничего себе!.. вот это у людей фантазия!.. Гралат оглянулся. Лилидирк уже успела немало купить, но все свертки за ней несли ее спутники. Илкаю досталась большая часть ноши, правда, он и не возражал. «Что он хочет этим доказать?» - подумал Гралат. – «Неужели он решил, что отбил у меня возлюбленную? Ну, пусть так и думает. Он, видимо, еще не понял, что женщины всегда знают, чего хотят – в отличие от мужчин». Куда больше его взволновало то, что Лилидирк купила так много тканей – он даже удивленно приподнял брови. - Не волнуйся, Гралат, все наши счета оплатит мой дядюшка! – улыбнулась Лилидирк. – Так что пользуйся возможностью. Когда еще мы сможем столько потратить за раз. Притом, я нашла прекрасную теплую ткань. Дома пригодится, - она вынула еще один кинжал из ножен и протянула ему. Сверкнуло прямое лезвие, украшенное выгравированными узорами. Рукоять была украшена овальными драгоценными камнями. - Вот этот подходит, - одобрил Гралат. – Но тебе не кажется, что у нас и дома достаточно оружия? - Согласна. Но хочется еще, чтобы к каждому наряду подходил какой-нибудь красивый кинжал. Этот, например, будет хорошо носить с платьем из ткани, которую я только что купила. Ты же знаешь, женщинам и детям трудно устоять перед чужеземными диковинками. - И строить глазки всяким рыжим великанам – это тоже часть знакомства с чужой культурой? – ехидно спросил Гралат. Лилидирк невинно улыбнулась. Но выражение ее лица нисколько его не обмануло. - Гралат, милый, неужели ты ревнуешь? Он вздохнул, вернув кинжал в ножны и отдав ей обратно. - Ничуть. Просто мне интересно, зачем ты играешь в такие игры. Лилидирк изящно приподняла бровь. - Игры? Не понимаю, о чем ты говоришь! Она обернулась и попросила Нурджана-пашу помочь ей торговаться. Хоть она понимала по-турецки не намного больше, чем Гралат, тем более, паша и торговец разговаривали слишком быстро, но к разговору прислушивалась с интересом – похоже, этот обычай ее увлек. Торг прошел успешно, и вскоре она, кроме выбранного кинжала, закрепила за поясом еще один, выглядевший проще и предназначенный больше для боя, чем для красоты – с широким лезвием и простым украшением в виде золотистого узора из волнистых линий и капель на рукояти. Чуть позже Лилидирк и Нурджан-паша перешли к другой лавке – с браслетами, кольцами и украшениями для волос. Тем временем Гралат вместе с Куртом-пашой остановились у лавки с изделиями из кожи. Илкай последовал за Лилидирк и Нурджаном-пашой, и Гралат этому очень обрадовался: шум и споры уже успели его изрядно утомить. Позже они перекусили вместе – каким-то блюдом из рыбы с овощами и специями, которое здесь называлось «балык экмек». В Альвальдесе рыбу тоже было довольно трудно добыть. В столице рыбные блюда подавали чаще, но всё же не такие, как здесь. - Пожалуй, будет неплохо купить специи, - решила Лилидирк. – С ними даже самый унылый день покажется чуть ярче. Гралат с этим не спорил. Они даже не заметили, как наступил вечер. Небо темнело точно так же, как в Альвальдесе, но в темноте вспыхивали фонари, которые зажигались в киосках, окнах и у ворот. Повеял свежий ветер, но жара еще не спадала. Как-то неожиданно Гралат отстал от Лилидирк и ее спутников. Он просто залюбовался картиной, на которой были изображены лошади, мчащиеся по пустыне – полотно напомнило похожую картину из его родного дома, только на той кони летели по снежной равнине. В полутьме песчаные холмы чем-то напомнили ему заснеженные горы в родных краях. Тот пейзаж кто-то подарил его матери – во всяком случае, Гралат помнил, что дома рассказывали так. Рассказывали, мама мечтала, чтобы дома были красивые картины… Он не помнил, долго ли смотрел на полотно, вспоминая то немногое, что знал о матери – но когда вернулся к реальности, то понял, что все, с кем он прогуливался по базару, уже куда-то ушли. Стоять и ждать было бы бесполезно, и Гралат решил найти их сам. Ему казалось, это будет просто, ведь трое из четырех такие высокие, что их трудно не заметить в толпе, а невысокий Нурджан-паша даже в здешней пестрой толпе выделялся своим причудливым нарядом и прической. Гралат не помнил, как он успел отойти слишком далеко от базара. Как будто еще совсем недавно он проходил мимо ярко освещенных лавок, и вдруг оказался на темной узкой улочке, одним богам известно где. Хотел было вернуться, но понял, что так только выходит в очередное незнакомое место. В конце концов, он зашел так далеко, что безлюдную улицу освещала только полная луна в ночном небе. Вдруг он услышал, как ворота одного из домов открылись. Заганос-паша выглянул, держа в руке светильник. В его особняке свет в окнах не горел. Увидев Гралата возле своего дома, Заганос-паша насмешливо спросил: - Вы опять заблудились? Или просто притворяетесь? - Что мне на самом деле удается, так это встретить вас почти каждый раз, когда опять сверну не туда! – Гралат не удержался от ехидного восклицания в ответ. Заганос приблизился к нему. Свет, исходящий от лампы, еще больше подчеркивал тени, сгустившиеся вокруг них. - Вот как… выходит, мне опять придется вам помочь дойти до посольства? - До базара, - поправил его Гралат. – Мы с вашими знакомыми и с леди Лилидирк пошли на базар, и там я случайно от них отстал. - Отсюда до базара очень далеко, удивляюсь, как вам удалось здесь оказаться, - Заганос смотрел на него совершенно равнодушно, и Гралат сделал вид, что его это не волнует. - Случайно. Я даже не предполагал, что… Заганос еще на какой-то миг глянул на него и обернулся. - Что ж, тогда доброй ночи. - Асто… простите, паша, если вы поможете мне, я буду очень благодарен. - Хорошо, раз уж вы просите… но будьте осторожны, - ответил Заганос, и Гралат понял прозвучавший намек. Оговориться снова было бы опасно, никто не должен догадаться, что они когда-то уже встречались. Они вышли вместе, и, по мере того, как приближались к более освещенным и людным улицам, Гралат пытался запомнить дорогу. Наконец они оказались на базаре. Там все еще шумела толпа, хоть и не так, как днем – но Лилидирк с компанией нигде не было видно. Гралат пожал плечами: - Наверное, она решила, что я сам как-нибудь доберусь. Не то чтобы он ошибался. Скорее всего, так и было. Впрочем, он всё равно нашел бы какой-нибудь выход из положения, пусть даже найти дорогу обратно в Альтуне ему было необыкновенно трудно. - Значит, ты думаешь, она просто оставила тебя и ушла, - эти слова прозвучали то ли как утверждение, то ли как вопрос. – Хорошо, я проведу тебя обратно, только смотри, в следующий раз будь осторожнее. - Если бы я не заблудился, у нас бы не было возможности снова увидеться и поговорить, - не удержавшись, сказал Гралат. Так оно и было: не то чтобы он нарочно решился бродить по незнакомым улицам, но если бы не эта случайность, вряд ли бы он смог заговорить с другом детства наедине. Их страны воевали когда-то и, может, будут воевать снова, и тогда… - У тебя найдется еще немного времени для меня? Заганос удивленно приподнял бровь. - Но ведь мы и так уже встретились и говорим. Или ты хотел спросить что-то еще? Гралат ответил не сразу. Дождался, пока они не вышли на ту самую улицу, где встретились. Оглянулся – вокруг никого не было. И только тогда прошептал: - Я хочу поцеловать тебя. Всего-всего. Хотя бы раз. Заганос остановился. - Что это значит? Лорд Берлурик, неужели вы предлагаете мне провести с вами ночь? Другой от такого резкого тона сразу же отказался бы от своих слов. Но Гралат не привык отступать, и Заганос это давно знал. - Я хотел бы… - ответил Гралат. – Но только если ты мне разрешишь. Заганос молчал, вглядываясь вдаль. Он вовсе не изменился в лице, и только по тому, как он отводил взгляд, можно было догадаться, что он сомневается, пытается решить, отступить или нет. Наконец он сказал: - Я не против. Только с одним условием, - и, когда Гралат кивнул, соглашаясь, подошел чуть ближе, и заметил, нарочно беззаботно, будто просто чтобы сменить тему: - Кстати, у тебя новая прическа? Тебе идет. Гралат смутился, коснувшись ладонью причудливо заплетенной косы, украшенной мелкими колечками с амулетами. - Герцогиня Лилидирк решила, что мне стоит по-другому уложить волосы. А потом она и Нурджан-паша чересчур увлеклись. Не очень удобная прическа, слишком уж высокая. - Для твоих волос – вряд ли, - Заганос улыбнулся. – Такие длинные… неужели ты все эти годы их не стриг? Они вместе вошли в небольшой темный двор. Так же темно и тихо было и в особняке. В спальне Заганос зажег другую лампу, побольше, а ту, с которой ходил по улице, потушил и поставил на стол. Остановился и неловко потер шею кончиками пальцев. - Только здесь не дотрагивайся, лучше не надо… всё остальное можно, если хочешь… Он снова опустил руки. Гралат подошел к нему, ласково провел ладонью по его щеке. Заганос осторожно прикоснулся к нему в ответ, чуть щекоча. - А я… я тоже могу дотронуться до тебя? - Конечно. Делай, что тебе нравится. Если мне будет больно, я скажу. Гралат держал его ладонь в своей, бережно целовал пальцы, поднимался поцелуями выше, к запястью, остановившись, только когда почувствовал край рукава. - Ты разрешишь мне раздеть тебя?.. На щеках Заганоса вспыхнул румянец. Длинные изящные пальцы коснулись руки Гралата. - М… я не против. Под быстрыми, нетерпеливыми движениями темная ткань волной упала на пол. - Я говорил, что ты можешь меня раздеть, но это не значило, что я разрешил тебе так обращаться с моей одеждой! – с легкой насмешкой воскликнул Заганос, когда его измятая рубашка упала поверх кафтана. В ответ на это Гралат только вздохнул, приникнув губами к его плечу. Перебирал пальцами пряди волос, жестковатых и непослушных – но как же долго он ждал именно этого мгновения… Расплетая прическу Гралата, Заганос прошептал: - Жаль, у меня никогда не было время ухаживать за волосами так, как ты. Они чересчур вьются. Гралат улыбнулся. - А мне это нравится, - он нежно поцеловал его в щеку. – Ты такой красивый… Опустившись на колени, Гралат слегка коснулся губами живота любовника, но вскоре поцеловал увереннее, чувствуя, как под кожей бьется пульс. Заганос изо всех сил пытался держаться равнодушно, но тело выдавало его, от волнения сердце билось чаще. Гралат поднялся, обнял его со спины, и провел кончиками пальцев по длинному грубому шраму. От этого нежного, осторожного прикосновения Заганос вздрогнул, судорожно вцепившись пальцами в пояс шаровар. Гралат продолжал целовать его спину, снова и снова поглаживал шрам, страстно прижался губами к плечу. А потом снова стал к нему лицом к лицу, коснулся ладонями его щек и прошептал: - Можно, я еще тебя поцелую? Заганос насмешливо спросил: - А разве не это ты сейчас делаешь? - Я хотел сказать, глубже… - Гралат перебирал пальцами его локоны. Заганос молча улыбнулся в ответ, но Гралат не касался его снова, пока не услышал: - Д-да, хорошо… Они целовались страстно, не в силах оторваться друг от друга, сплелись в объятиях, и лишь ненадолго с неохотой остановились, переводя дыхание. - Я хочу целовать тебя и еще ниже, ты позволишь мне? – спросил Гралат. Заганос удивленно взглянул на него, чуть отстранившись, будто присматриваясь и не до конца веря в услышанное. - Правда? - Да… я же говорил, я так хотел, чтобы ты хоть сейчас был моим… весь, полностью… - Помню, - Заганос медленно провел ладонями по его спине. – И я согласился. Хотя я даже не думал, что ты… - Если ты не хочешь, я пойму. - Я не против, - ответил Заганос, не выпуская Гралата из объятий. И тогда Гралат снова стал его целовать, опускаясь всё ниже и ниже. Подумал на миг – почему нельзя коснуться шеи, но, раз уж пообещал, нарушить этот запрет не смел. Вновь коснулся губами шрамов, и сердце сжалось от боли: «милый мой, что же с тобой тогда случилось?..». Расстегнув ремень, Заганос снял шаровары, быстро выскользнул из туфель. В этот миг стало видно, что по его ноге от лодыжки тянулся шрам, будто от ожога. Гралат слегка потер шероховатую кожу, и от этого прикосновения Заганос отстранился. - Больно? – виновато спросил Гралат. - Н-нет. Но лучше не тронь… - Хорошо, - согласился Гралат, - не буду. Он был так осторожен и нежен, как еще ни с кем, никогда. Будто в полусне, целовал и ласкал. Коснувшись края белья любовника, поднял взгляд, молча ожидая разрешения продолжать. Заганос сам снял последнюю одежду, что была на нем. Его взгляд потемнел от возбуждения, а естество напряглось, когда Гралат слегка коснулся его губами. Заганос глубоко вздохнул, и Гралат продолжил ласкать его, целовать, слегка щекотать, наслаждаясь дрожью и тихими стонами в ответ, чувствуя пальцы, тесно сжимающие плечи. Проглотил всё семя до капли и снова провел языком по его естеству. И даже после этого не мог выпустить Заганоса из объятий, обнимал и целовал, а потом увлек за собой на постель. - Это… это было то, чего ты хотел? – тихо спросил Заганос, придя в себя. - Даже больше. Намного больше, Астольф… Гралат говорил это искренне. Ведь он даже не представлял себе, что когда-нибудь увидит Астольфа – а уж о том, чтобы коснуться его, и не мечтал.