Часть I. Глава I. Пидж
15 января 2019 г. в 22:05
Кошмар.
Сегодняшний вечер превратился в кошмар, и всё предплечье было усыпано маленькими красными пятнами: Пидж щипала тонкую кожу, на которой всегда слишком ярко выделялись любые синяки, ссадины и царапины, и надеялась, что в один прекрасный момент она проснётся. То, что произошло, не могло быть реальностью, всё не могло обернуться так, это просто кошмарный сон. Она проснётся в холодном поту, может, даже с высохшими следами слёз на щеках, и побежит в соседнюю комнату, чтобы проведать Мэтта и убедиться, что ничего из этого не произошло на самом деле.
Пидж пройдёт по коридору на втором этаже их маленького, но уютного дома, где стены завешаны фотографиями и детскими рисунками, точнее, чертежами будущих великих изобретений. Из окон будет литься тусклый свет с улицы, и её силуэт тенью прокрадётся в комнату брата, и ни одна половица под ногами не скрипнет, потому что Пидж будет ступать осторожно, тщательно выбирая, куда шагнуть. Возможно, она проснётся в третьем часу ночи, и Мэтт ещё не успеет лечь, и тогда из щели под дверью его комнаты будут тянуться до самой стены лучи тусклого оранжевого света, слегка рассеивающие мрак.
Надавив на ручку, она откроет дверь, и Мэтт даже не поднимет головы в сторону ночной гостьи, потому что будет слишком увлечён сборкой очередного механизма, работу которого он объяснил бы ей позже, утром. Свет от настольной лампы играл бы бликами на его очках, съезжающих вниз по носу, он бы изредка встряхивал головой, откидывая в сторону непослушную растрёпанную чёлку, едва отливающую рыжим. Пидж бы тихо позвала его, и Мэтт бы встрепенулся, завозился за своим рабочим столом, приглашая её внутрь, усмехнулся бы так по-родному: «Ох, Кэти-Кэт, я тебя не заметил. Что такое?»
И она бы всё ему рассказала, подбежала бы ближе, давая волю слезам, поведала бы о том ужасном кошмаре, что ей приснился, и Мэтт бы нашёлся, что ответить. Он бы обнимал её крепко-крепко, пропуская длинные волосы сквозь пальцы, и говорил бы, что всё хорошо, что это просто сон, он ненастоящий, такого бы никогда не случилось, потому что они всегда будут вместе. Мэтт привычно пах бы миндальным печеньем и горячим шоколадом, который он обожал, и наверняка кружка с остывшим напитком стояла бы где-то на столе.
И пока брат рядом, никакие плохие сны ей не страшны.
Но Мэтта нет. Он не сможет защитить её от кошмара, наверное, самого страшного в её жизни. Пидж своими глазами видела, как его забрало чудовище. Женщины с уродливо искажёнными лицами держали в руках копья, и вместо ног у них были змеиные толстые туловища. Монстры шипели на незнакомом ей языке, который она слышала впервые в жизни, однако каким-то образом понимала, что они говорят.
Кэти отползала по черневшей от её прикосновений траве, пачкая руки и джинсы с цветными заплатками на коленях, которые мама любовно пришивала на место дырок, прочь от этого существа, нагнавшего её: у женщины были жёлтые глаза с вытянутыми узкими зрачками и раздвоенный тонкий язык, мелькавший между заострённых зубов.
Монстр рассыпался в пыль, и прямо на том месте, где только что стояло это существо, появился парень с растрёпанными чёрными волосами. В его руке был зажат кинжал с изогнутым лезвием.
Девочку схватил сзади за плечи высокий мужчина с рыжими усами, и она даже не попробовала отбрыкаться от него, безвольно повиснув на руках. Перед глазами всё ещё стояло полное ужаса лицо Мэтта.
Юноша быстро обернулся, вставая лицом к наступавшим на него таким же женщинам-змеям, но тот, что держал Кэти, пристёгивая её в машине, остановил его одной фразой:
— Их слишком много!
Её неожиданный спаситель не медлил, он громко выругался, затем бросил назад, не оборачиваясь:
— Я за вторым, уводи её! Потом догоню!
Кем бы ни был рыжеусый мужчина, он странно заблеял, а потом надавил на газ, срываясь с места и оставляя того парня позади. Они сворачивали в проулки и улочки, объезжая выходивших на пешеходные переходы людей, их заносило на резких поворотах. Незнакомец нервно бормотал что-то, отличающееся от жизнеутверждающего, и вслух жалел, что послушал своего напарника. Кажется, он даже ударил себя по лицу и взвизгнул.
Раздался скрежет и оглушительный хруст, в середину крыши воткнулось копьё, и Пидж оцепенело вжалась в стенку, дрожа. Ей так страшно не было никогда в жизни, и она ничего не понимала. Она понятия не имела, кем именно являются её спасители, да и это казалось совсем не важным. Тоска и боль разрывали изнутри, Пидж не верилось, что Мэтт и мама теперь не с ней. Больше всего ей хотелось оказаться снова в своей комнате, и лучше бы её преследовали кошмары во снах, чем она бы снова пережила что-то подобное в реальности.
Машину занесло, разворачивая, и на потолке остались длинные следы от когтей. В них было видно мелькающие тени чудовищ, их змеиные хвосты. Слышались нечеловеческие вопли.
Что было ещё более странным, так это то, что никто из прохожих не поднимал панику при виде чудовищ. Они удивлённо поворачивали головы вслед машине, но никто не кричал и не бросался бежать в страхе. Будто они не видели. Или видели что-то другое.
Автомобиль петлял на дороге, пролетая на красный, и Пидж вцепилась ладошками в дверь и ремень, стараясь удержаться на месте. За разбитым окном, стекло которого частично осыпалось осколками внутрь салона, мелькали огни вечернего Нью-Йорка, яркие жёлтые такси и светофоры, неоновые витрины бутиков и магазинов. Ветер свистел и задувал внутрь машины, спутывая волосы, её полностью обволакивал доносившийся с улиц города шум и гул, будто Нью-Йорк был живым, и она слышала его дыхание.
Раздался пронзительно громкий скрежет сминаемого металла, Пидж запрокинула голову, встречаясь чуть ли не лицом к лицу со злобно скалящейся женщиной. Девочка в защитном жесте вскинула руки над головой, чувствуя почти обжигающее тепло, вибрирующее на кончиках пальцев, и зажмурилась.
Она не видела, как буквально из темноты появился тот незнакомый парень. Он прикрыл её, заслоняя собой, и замахнулся мечом, отливавшим холодным тёмно-фиолетовым. Один выпад — и тварь, как и предыдущая, рассыпались в пыль с визгом и проклятиями.
От ужаса сердце должно было вот-вот остановиться.
Кэти осторожно открыла глаза, боясь того, что она может увидеть. Юноша, спасший её, выглядел пугающе. На вытянутом лице появились симметричные розоватые отметины, похожие на шрамы. Радужку глаз заволокло сияющим пурпурным, и парень что-то быстро говорил, его ладони в перчатках без пальцев подсвечивались, пока он вырисовывал в воздухе фигуры. Рукава короткой куртки были закатаны до локтей, и на его коже появились символы непонятного ей значения. Часть одежды была разодрана, и Кэти не показалось, что в эти разрывы были видны яркие царапины, выделяющиеся на бледной коже.
Мэтта с ним не было. Несколько мгновений она безрезультатно искала его взглядом, какая-то часть её очень надеялась, что этому юноше удастся спасти его, но... Но Мэтта с ним не было. Падение с Эмпайр Стейт Билдинга головой вниз было бы для неё менее болезненным, чем мысль, что брату так и не удалось спастись.
Показалось, что на пару секунд на лице парня появилось выражение беспомощности и обречённости, но он быстро взял себя в руки, решительно оскалившись:
— Коран, пригнись! — он уронил на сиденье меч, в воздухе сократившийся до кинжала, в одно мгновение скинул с себя куртку и набросил её на голову Пидж. — Анапиро!
Стоило ему это произнести, как за ними что-то взорвалось, и её обдало жаркой волной, мотнув в сторону. Кэти довольно сильно оглушило. Несколько минут в ушах звенело, перед глазами расплывалось, и она чувствовала только до боли крепко обнимающие её руки. Наверное, она даже закричала, потому что ощущала, как открывается рот, как напряжены челюсти, но ни звука не услышала. Словно кто-то резко нажал кнопку «mute».
Пидж приподняла воротник куртки, когда парень заглянул под него, мягко похлопав её по щеке. Сначала девочка не могла понять, что он говорил, голос звучал будто бы через стенку, перекрываемый гулом, но потом смогла разобрать слова:
— Эй, эй, цела?! Стикс, тебя не задело? — его глаза и в обычном виде отливали в фиолетовый, он пытливым взглядом исследовал её лицо, но не встречался с ней взглядом, избегая его. Юноша, представившийся Китом, выглядел уставшим, истощённым, разочарованным, по верхней губе стекали из носа капли крови, цвет лица принял бледный, нездоровый оттенок.
Тёмные брови сошлись к переносице, он ждал от неё хоть какого-то ответа, и Пидж только слабо повела головой.
Остаток вечера она помнила очень смутно. Сначала события были подобны узорам калейдоскопа — непрерывно сменялись, за их ходом было невозможно уследить, — а потом её словно выключили. Как свет в комнате. Как когда мама желала ей спокойной ночи, целовала в лоб и нос, подтыкала одеяло с забавным рисунком, а потом, останавливаясь в дверном проёме, щёлкала выключателем, улыбаясь.
При мысли, что мама больше никогда не погасит свет в её комнате, Пидж расплакалась, не в силах остановиться, она тёрла зажмуренные веки кулачками, когда глаза стало жечь. И Мэтт... Она куталась в красную куртку Кита, даже подвёрнутые рукава которой были ей всё равно слишком длинны, и дрожала, не желая мириться с тем, что произошло.
Слёзы можно было считать опустошением. Иссушением. Если Пидж плакала, а это происходило очень и очень редко, то после слёз ей всегда становилось пусто: будто это сами чувства и эмоции стекали вниз по щекам и подбородку, капая на грязную одежду.
— Кто это был? — собственный голос звучал словно откуда-то сбоку, хриплый и незнакомый. Она повернулась к откинувшему голову на спинку сиденья Киту, вяло мявшему в руках скомканную салфетку с красными разводами.
— Скифские драконицы, — просто выплюнул он, как будто это было ругательство, и Пидж заметила, как Коран с водительского места обеспокоенно обернулся, обмениваясь с Китом взглядом. Они свернули на пустующую трассу; машина, вернее, то, что от неё осталось, жалобно гудела и скрипела. Мимо проносились фонари, и Кэти показалось, что в густой рыжей шевелюре Корана виднелись рога. Может, это была игра света? У людей не может быть рогов. Девочка забилась в самый угол сиденья и зажмурилась.
Пидж обладала пытливым умом, и сейчас её голова распухала от множества вопросов, которые, смешиваясь с мыслями о том, что она осталась совсем одна, хороводом кружились в её сознании. Последними, кто видел её брата, были она сама и эти двое. Кэти приоткрыла один глаз и бросила осторожный взгляд на Кита. Парень выглядел очень плохо, и она не решилась донимать его расспросами. Да и он сказал «скифские драконицы» так, словно это должно было всё ей объяснить.
Почему-то ей было всё равно, куда именно её везут. Какое это имело значение, если мамы и Мэтта больше… Нижняя губа задрожала, и Пидж отвернулась к окну. Её дыхание участилось, но она правда старалась не разреветься во весь голос. Снова. Наверное, эмоции бы поддавались контролю, если бы у проблемы было решение. Раньше, словно это было какое-то внутреннее чувство, какое-то неприложное знание, что пока мама и Мэтт рядом — она в безопасности. А сейчас, когда их нет, ей было страшно, как никогда. Никакого решения не было. Ничего нельзя было исправить. Только если она изобретёт машину времени, как в фантастических фильмах, которые они с Мэттом любили смотреть.
В голове возник образ папы. Последний раз он навещал их несколько месяцев назад, и она взахлёб рассказывала ему обо всём, что узнала и вычитала, она показывала свои чертежи, и он усмехался в усы, массируя пальцами подбородок, а потом брал в руки карандаш и показывал, что можно было бы исправить или доработать, и Пидж впитывала каждое слово, сидя у него на коленях. Его идеи были гениальны, и он никогда не смеялся над её просчётами.
Папа был тёплым и внимательным, и мама много улыбалась, когда он приезжал. Правда, он никогда не оставался надолго. Он жил с ними день или два, а потом с печальной, какой-то виноватой улыбкой собирался назад.
— И ты совсем-совсем не можешь остаться? — ладони, которыми она сжимала края листа, где был сделан кривой-косой чертёж, подправленный уверенной рукой отца, потели, Пидж неосознанно мяла бумагу, задрав голову и смотря на него снизу вверх. Для неё он казался большим и добрым великаном, потому что для своего девятилетнего возраста она была слишком мелкой.
— Прости, Кэти, — он поджимал губу, потом опускался на корточки и позволял обнять себя, и его борода слегка кололась, и девочка старалась не отпускать его как можно дольше.
Кто скажет папе о том, что произошло? А если он приедет навестить их, а дом разрушен, и внутри никого нет? Что он подумает? Он ведь может так и не узнать, что вообще кто-то из них остался жив.
Пидж в неуверенности перевела взгляд на хмурого, мрачного Кита, не решаясь спросить его, можно ли как-то связаться с её папой. Этот Кит точно был каким-то волшебником, он же колдовал прямо при ней, правда, выглядел во время этого процесса довольно жутко. Но не страшно. Не как монстры.
Тем временем, авто съехало на заросшую просёлочную дорогу, и Кэти слегка напряглась, услышав достаточно громкие постукивающе-шуршащие звуки под днищем машины. На этом участке уже не было фонарей, и, когда Коран, заглушив двигатель, выключил фары, стало совсем темно. В высокой траве стрекотали кузнечики. Светила неполная луна, но понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте, и на фоне усыпанного звёздами неба стали видны очертания крутого холма, неразличимые до этого.
Для конца мая погода стояла довольно прохладная, и девочку передёрнуло. Горло саднило, и глотать было тяжело. В глаза же будто насыпали песка, из-за чего под веками жгло.
Коран открыл покосившуюся скрипучую дверь, отстёгивая Пидж и помогая ей вылезти. Со стороны Кита послышалось болезненное кряхтенье, и он почти мешком вывалился из автомобиля, опираясь на удлинившийся меч.
— Кит? — Коран окликнул его и странной походкой, будто вприпрыжку, подскочил к нему. — Стоять можешь?
— До лазарета дойду, — юноша как-то неловко отошёл в сторону, махнув рукой Пидж.
Выглядел он действительно неважно, и Кэти раздвинула руками высокие стебли травы, чтобы подойти ближе. Она потопталась на месте рядом с парнем, стараясь держаться ближе к нему, чем к Корану. Рукава красной куртки постоянно сползали вниз, как бы она их не заворачивала.
— Иди с Кораном, он отведёт тебя к Большому Дому, — Кит нахмурился, смотря на неё сверху вниз, и рыжеусый мужчина протянул ей руку. У него действительно были рога. Может, это было нормально, но Кэти прильнула к ноге парня, выглядывая из-за неё и держа кулачки у груди, нервно сжимая высокий воротник куртки.
Юноша устало вздохнул, но прежде, чем он успел бы хоть что-нибудь сказать, Коран кивнул головой в сторону:
— Держитесь, к вашему приходу койки уже будут готовы, — и резво, насколько это было возможно, подобно… горному козлику, забрался на крутой холм, исчезая в тени величественного дерева, широко раскинувшего крону.
Они остались одни, и Кит положил ладонь ей на плечо, подталкивая вперёд в том направлении, в котором убежал Коран. Пидж запрокинула голову, чуть не споткнувшись пару раз о камни в темноте под чертыханье парня. Несмотря на своё достаточно плачевное состояние, он ещё умудрялся помогать ей взбираться на холм.
На нём была только оранжевая футболка с изображением крылатой лошади, которая казалась в окружающей ночи всполохом яркого цвета, и тёмные джинсы. Дорогу подсвечивал Кит с помощью меча, по лезвию которого шли две едва заметно сияющие линии, и их свет выхватывал из мрака небольшое пространство перед ними.
— Я понимаю, что у тебя много вопросов, но… — он тяжело дышал, постоянно оборачиваясь назад и иногда прикладывая чуть больше сил, чем это требовалось, чтобы подтолкнуть её вперёд, — я всё объясню завтра, идёт? Славно.
— Тебе очень больно? — вышло тихо-тихо, на грани выдоха, едва ли отличимо от шелеста травы.
Когда они достигли вершины, Кит облокотился о ствол дерева, переводя дыхание.
— Немного нектара, и буду как новенький, — выдавил он, делая несколько осторожных шагов вперёд.
С другой стороны холм был гораздо более пологим. С него открывался вид на раскинувшуюся внизу долину с лесом и озером. Вдалеке блестела Атлантика, прячась за вершинами деревьев в лесу, и ветер доносил до Пидж солёный запах моря, смешивавшийся с сочным, сладким ароматом клубники. Ландшафт, простиравшийся между холмом и берегом, казался каким-то нереальным. По всей территории были расставлены постройки в греческом стиле: открытый павильон, амфитеатр, круглая арена, белые колонны, скульптуры. По неподвижной и спокойной глади озера, едва покрытой мелкой рябью, бежала лунная дорожка. Много света источал огонь, расположенный в центре открытой площадки между домиками, и Кэти приковала свой взгляд именно к нему, завороженно наблюдая за танцем языков пламени издалека.
— Пойдём, — негромко позвал её Кит и потянул за собой в сторону четырехэтажного особняка в викторианском стиле. Крыльцо тянулось вокруг всего дома, на первом этаже и у главного входа горел свет, мелькали редкие тени. Чем ближе они подходили, тем больше Пидж пыталась отойти за Кита, будто спрятаться.
Он так яростно бросился защищать её тогда, когда появились те чудовища, что ей не хотелось отходить от него. Рядом с Китом она чувствовала себя в относительной безопасности, не так, как рядом с Мэттом, конечно. Мэтт...
Весь мир, казалось, перевернулся с ног на голову, показал свою уродливую сторону, своё истинное лицо, которое она до этого почему-то не замечала или не хотела замечать, списывая всё на «наверное, мне показалось». Может, если бы она этого не делала, то того, что произошло сегодня, не случилось бы? Может, это всё — её вина?
К ухоженному с виду дому вела проторенная тропинка. Вокруг лампы, повешенной над крыльцом, летали мотыльки, греясь. Кэти на пару мгновений засмотрелась на них: некоторые незадачливые насекомые подлетали слишком близко, врезаясь в нагревшееся стекло и падая вниз.
Около деревянных ступенек Кит снова остановился, привалившись к перилам. Он надрывно дышал, и Кэти прижалась щекой к его боку, обнимая. На самом деле, Пидж показалось, что он вот-вот упадёт, а ей этого не хотелось. Ветер легонько трепал спутавшиеся волосы и полы красной куртки. На крыльце возник Коран, и в этот раз на нём не было штанов. Кэти прижалась к Киту ближе, прячась ему за спину.
У Корана были ноги какого-то животного, покрытые мехом. В голове сразу всплыли образы тех монстров, у которых вниз от талии были змеиные туловища. Коран ведь помог ей, он не мог быть одним из них? Но Кит, кажется, воспринимал это как что-то само собой разумеющееся. Будто это было в порядке вещей. Кто знает, может он, как какой-то волшебник, каждый день и не такое видит.
Но приближаться к Корану было пока страшновато. Пока. Пока она ничего не понимает. Возможно, она привыкнет, и завтра уже не будет воспринимать это как что-то ненормальное.
Ей пришлось встать с другой стороны. Меч на глазах превратился в кинжал, который юноша сунул в ножны, и Коран подхватил Кита, закинув его руку себе на плечи. В его выражении лица было искреннее беспокойство, он что-то бормотал, вздрагивая во время речи, и помогая ослабевшему Киту подняться на крыльцо и зайти в дом.
— Сейчас доведём вас до лазарета, отдохнёте, а завтра всё решим, — приговаривал мужчина, заводя их из узкого коридорчика в среднего размера помещение с расставленными вдоль длинных стен кроватями с белыми одеялами. Около каждой стояло по невысокой деревянной тумбочке, в воздухе улавливался слегка сладковатый запах, навевавший сон.
Коран помог Киту лечь на ближайшую кровать, и Пидж не раздумывая заняла соседнюю. Это было сложно объяснить, но видеть Кита таким ослабевшим было физически больно. Ей он сейчас был ближе всех, находившихся здесь. Он спас её и пытался спасти Мэтта.
— Куда глаза закрывать, — мужчина схватил высокий стакан с зелёной трубочкой, наполненный какой-то жидкостью, по цвету напоминающей яблочный сок, и, присев на край кровати, куда безвольным мешком упал Кит, поднёс его к губам парня. — Сначала выпей. Можешь не всё. Но хотя бы глоток! А лучше два!
Он перевёл на неё взгляд и подбородком указал в сторону такого же второго стакана:
— И ты тоже, давай-давай.
Пидж опасливо помотала головой. При нормальном освещении она смогла рассмотреть детали костюма Корана. На нём была оранжевая футболка с надписью «Лагерь Полукровок» и синяя ветровка с жёлтыми полосками на талии. Копыта на ногах — раздвоенные, они казались немного массивными. Шерсть была тёмной, напоминая по цвету кору деревьев в лесу, пушистой и густой.
— Это нектар, — он быстро заморгал. — Ты можешь пить его, он вкусный.
Натянув одеяло до самого носа, она снова отрицательно покачала головой. Коран взглянул на неё как-то исподлобья. Печально. Он пожелал им отдохнуть и набраться сил для завтрашнего тяжёлого дня и прикрыл за собой дверь, однако приглушённые голоса всё равно доносились до Пидж в тишине.
Кит мерно дышал, кажется, заснув, но Кэти долго ворочалась, кусая уголок подушки и стараясь плакать беззвучно. Тоска по Мэтту и маме захлестнула с головой, ей хотелось вернуться в сегодняшнее утро, когда всё было хорошо. Стоя у плиты, мама слегка покачивалась под музыку на радио, она собирала им в школу ланч-боксы, заботливо раскладывая еду по разным отделениям. Рис и кусочки куриного мяса в основное, слева — разрезанные на четыре части помидоры черри, справа — дольки яблока. Пластиковые крышки со щелчками захлопывались, у Кэти — салатовая, у Мэтта — оранжевая.
Правда, в последние полторы недели брат был более задумчивым и хмурым, чем обычно, по крайней мере, на совместных завтраках и ужинах. Он стал каким-то нервным, и только наедине с ней мог слегка расслабиться, или пока что-то мастерил.
Сколько Пидж себя помнила, у них по дому всегда были разбросаны какие-то запчасти и мелкие инструменты, гайки и винтики, шестерёнки. Коллин не уставала поднимать их, хотя и журила детей за беспорядок, но её глаза лучились любовью, и она часто повторяла, что они похожи на своего отца.
Кэти сейчас так хотела оказаться в его объятиях, так хотела рассказать ему о том, что произошло. Папа — единственный, кто у неё остался, а она даже не знает, как его найти. Детское воображение рисовало, как он, уставший после долгого пути, приезжает к их дому и находит только руины, и они больше никогда не увидятся, потому что он не будет знать, что она жива, что её нужно искать, а самой Пидж был не известен даже номер его телефона для связи.
И они останутся совсем-совсем одни, далеко друг от друга. От этих мыслей хотелось выть, казалось, будто внутри всё бьётся на осколки. С таким же звуком, с каким разлетелись окна в доме, когда мама сказала им бежать. Слёзы застилали глаза, контуры соседней кровати и окружающих предметов в темноте расплывались.
Заворочавшись, она села, затем сняла с себя испачканные в траве и земле джинсы и сложила, как учила мама, и убрала в ящик в тумбе. Куртку Кита она повесила на металлический столбик спинки кровати. Матрас тихо скрипнул, когда она снова улеглась, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. Несмотря на усталость, заснуть у Пидж долго не получалось, и в сон она погрузилась, только когда начало светать, и первые лучи побежали по волнам Атлантики, знаменуя начало нового дня и конец кошмарной ночи, которую ей пришлось пережить.
Но оказалось, что конец кошмарной ночи откладывался. Ей снились путы, стягивающие руки, и чем выше они поднимались, тем меньше сил у неё оставалось на борьбу и попытки вырваться. Они казались дымчатыми, будто сотканными из воздуха, и можно было подумать, что их легко развеять, но что бы она ни делала, пока ещё могла двигаться, ничего не помогало.
На её ладонях медленно угасало пламя, но, что странно, оно её не обжигало. Что-то больно воткнулось в спину, и её раздирало желание выгнуться вперёд, чтобы избежать пытки, но путы поползли по ногам, приковывая её к месту. Перед ней стояла женщина в длинной мантии и с капюшоном, тень от которого падала на лицо, заслоняя его, и в молчании наблюдала за её страданиями. Она не делала ничего, чтобы ей помочь, Кэти могла только ощущать на себе её взгляд: холодный и равнодушный.
У неё даже возможности оглядеться не было, потому что любое движение причиняло боль, в неё словно воткнулись миллионы иголок, проникая под кожу всё глубже и глубже.
Когда ей стало казаться, что сознание ускользает, будто она проваливается куда-то в темноту, постепенно окружающую её, затягивающую, Пидж дёрнулась, и сон исчез, развеялся прахом по ветру.
Просыпаться было трудно, по всему телу разлилась неприятная слабость, такая же, как во сне. На секунду Пидж показалось, что она в своей комнате, стоило только приоткрыть заспанные, слипающиеся глаза, и девочка вскинула голову, ослеплённая слабой надеждой.
Но помещение, в котором она оказалась, не было её комнатой. Кажется, вчера Коран назвал это лазаретом. Зевнув и поморщившись от кислого вкуса во рту, Кэти осмотрелась. В открытые окна лился яркий солнечный свет, с улицы доносились негромкие возгласы и смех, было слышно шум ветра. Листья деревьев перешёптывались, создавая шелестящий монотонный гул, успокаивающе действовавший на неё. Пидж потянула носом запах клубники и моря, садясь на кровати.
Больше здесь никого не было, соседняя кровать оказалась заправленной, а красная куртка, которую, как она помнила, она повесила на столбик изголовья, исчезла. На тумбе, на которой она вчера оставила стакан с «нектаром», так и нетронутый, лежали сложенные джинсы с заплатками на коленях, только уже чистые.
Кофта с длинным рукавом, в которой она ходила со вчерашнего дня, была пыльной и местами кое-где прожжённой. Даже гарью немного пахла. Пидж нахмурилась, ощупывая ткань, и откинула одеяло в сторону, а после сползла на пол. Она натянула джинсы и сунула ноги в ботинки на липучках.
Стакан с нектаром-похожим-на-яблочный-сок манил, разжигая любопытство. В животе заурчало, и при виде хоть какого-то напитка стала гораздо ощутимее жажда в горле. Пидж обхватила его обеими руками, гипнотизируя жидкость и трубочку взглядом. Подозрительно принюхавшись и не обнаружив какого-либо странного запаха, она решилась сделать маленький глоток.
Кит вчера ведь выпил, и с ним ничего, кажется, не случилось. Если не считать того, что сейчас его нигде видно не было. Пидж осторожно потянула напиток губами, готовясь в любой момент выплюнуть его, если это понадобится. Но на удивление он приобрёл вкус ежевичного смузи, который мама готовила ей и Мэтту. Пидж чуть не выронила стакан из рук, стоило ей лишь сделать пару быстрых глотков.
От воспоминаний, появившихся в голове, ей захотелось лечь обратно в кровать, снова замотаться с головой в одеяло и больше никогда из неё не вылезать. Но было ещё одно, очень важное для неё дело, которое она больше не могла, да и не хотела, откладывать на потом: Кит обещал всё ей рассказать.
Пидж подошла к окну, выглядывая из него, прячась за белыми полупрозрачными шторами. На улице были ребята разных возрастов, но все старше неё по виду, по крайней мере. Ей было видно площадку для волейбола, на которой собрались команды по шесть человек, все одетые в одинаковые оранжевые футболки. Такие же, как у Кита и Корана, с надписью и крылатыми лошадками.
Солнце уже клонилось к западу, но всё ещё было высоко, и девочка прикинула, что время сейчас, наверное, примерно послеобеденное. Стараясь ступать тихо, как учил Мэтт, она прокралась в коридор, приоткрыв белую деревянную дверь. Память услужливо подсказала путь, которым они шли вчера, у Пидж была привычка подмечать какие-то указатели или детали. Вот слегка отклеившийся кусочек однотонных обоев с тусклым витиеватым узором на углу, вот напольная ваза с явно греческим орнаментом, название которого она не могла вспомнить, а вот закрытая дверь с изображением виноградной лозы.
Если какие-то двери были открыты, она заглядывала внутрь, осматривая комнаты. В одной из них находился развёрнутый стол для пинг-понга, стоял диван грязно-красного цвета, даже был телевизор и DVD-проигрыватель под ним, заваленные книгами и бумагами столы и тумбы. На стенах висело множество фотографий, какие-то даже были чёрно-белыми. Не найдя для себя взглядом ничего интересного, она двинулась дальше.
Насколько она помнила, в доме было четыре этажа, она даже видела лестницу, но подниматься наверх не стала.
На улице было по-летнему тепло, и Пидж осмотрелась. При свете дня долина казалась ещё более красивой, по территории сновали туда-сюда ребята, и место ощущалось живым. Обжитым. Держась за перила, Кэти сбежала вниз по ступенькам, жмурясь от света. Куда ей идти? Где искать Кита?
До неё, казалось, никому не было дела, и Пидж не знала, хорошо это или не очень. По логике, она выглядит не так, как они, следовательно, выделяется, и её «непохожесть» должна была бы привлечь к ней внимание, но все продолжали заниматься тем, чем и занимались до её появления.
Не будучи уверенной в том, что ей следует «вступать в контакт» хоть с кем-то до того, как она поговорит с Китом, девочка двинулась по тропинке от дома, вознамерившись найти парня, но не привлекая внимания. Всё равно её игнорировали. Не успела она сделать и двадцати шагов, как услышала знакомый голос.
— Далеко собралась? — к ней приближался Кит, его красная куртка была повязана на поясе, и на руках темнели неизменные перчатки без пальцев. Одна из ладоней подсвечивалась фиолетовым.
Кит выглядел отдохнувшим и бодрым, лицо приобрело здоровый цвет. Будто это и не он валился ночью с ног от усталости и ран, и не у него шла кровь из носа, и не он отражал атаки тех Скифских дракониц в одиночку.
— За тобой, — негромко ответила Пидж, вытаращившись на его руку. Вчера в спешке и… пылу погони у неё не было возможности разглядеть то, как он колдует. Кит усмехнулся, заметив, куда она смотрит, и поднял руку, чтобы она смогла разглядеть своё изображение в лёгкой дымке, окутывавшей его ладонь и клубившейся прямо над пальцами.
Почему-то ей вспомнились такие же дымчатые путы, которые не давали двигаться во сне, но она помотала головой, отгоняя мысли. По спине пробежал неприятный холодок.
Изображение в дымке отражало её движения, будто в зеркале.
— Что это? — она заинтересованно подошла ближе, прищурившись.
— Присматривал за тобой, чтобы прийти, когда проснёшься. Обычное заклинание, — он пожал плечами и повёл пальцами, рассеивая изображение, оно словно растворилось в воздухе, затухая.
— Так ты волшебник? — Пидж нахмурилась. Пускай она видела ещё вчера, как он что-то там мудрил и колдовал, но услышать подтверждение вслух было бы неплохо.
Кит помассировал пальцами лоб, убирая назад чёрную чёлку.
— Можно и так сказать.
— Они все, — Пидж покосилась в сторону ребят на волейбольной площадке, указав в их сторону подбородком, — тоже такие?
— Можно и так сказать, — теперь на его губах играла усмешка. Кит пару мгновений помялся на месте, переступая с ноги на ногу в задумчивости, затем поманил её за собой, приставив ладонь к голове козырьком, чтобы на глаза упала тень. — Надо раздобыть тебе поесть. Если ты не пила нектар, то, наверное, не ела ничего со вчерашнего дня. Я прав?
— Ты обещал всё мне объяснить, — вместо ответа напомнила Пидж, нахмурившись. Под прямыми лучами солнца стало немного припекать, и она остановилась, чтобы подвернуть джинсы до колен и закатать рукава кофточки.
Кит убрал руки в карманы чёрных штанов, пиная мелкие камешки на тропинке, попадавшие ему под ноги, и какое-то время помолчал, жуя губы.
— Давай так, — наконец выдал он, — я не самый хороший рассказчик, — после этих слов, даже не дослушав до конца, Пидж захотелось топнуть ногой и сказать: «Ты же обещал!» — но я постараюсь тебе всё объяснить на пальцах, только не перебивай. Идёт?
Она согласно кивнула.
— Хорошо. Начнём с того, что греческая мифология на самом деле реальна: есть как боги, так и монстры, да и другие существа тоже. Иногда у богов и смертных рождаются дети. Если ты смогла пройти на территорию этого лагеря, то кто-то из твоих родителей — греческий бог. Почти все, кого ты здесь видишь, полубоги, или же полукровки.
Парень почесал затылок, морща нос, будто пытаясь вспомнить, что такого он мог упустить, но что точно следовало бы ей ещё рассказать.
— Мой папа–
— Умер? Пропал без вести? Что тебе говорила мама? Всегда одно и то же: ты его никогда не видела, фотографий нет, всё такое, — он перебил её, и Кэти почувствовала, как внутри закипает лёгкий гнев. — Здесь у всех так, за редким исключением.
— Неправда! — она обогнала его, вставая перед ним со сжатыми в кулаки руками, вытянутыми по швам. — Мой папа любит нас, и он жив! Он много работает, но он часто, — она немного слукавила, — приходил к нам!
Парень опешил, его брови поползли вверх. Кит часто заморгал, оглядываясь по сторонам, но никто как не обращал на них внимания, так и не обратил. Он нахмурился, наклоняя к ней голову, отчего чёлка снова упала на глаза.
— Значит, твой случай — один из миллиона. Спроси любого здесь, и ты услышишь, что он или она никогда не видели своего божественного родителя, что попали сюда, когда были чуть старше тебя, что треть сбежала из дома. Сколько твоему брату? Пятнадцать? Четырнадцать? По-хорошему, он должен был попасть в этот лагерь три года назад. Это место, — он обвёл окрестности рукой, — единственное безопасное место для полубогов. В реальном мире монстры чуют полукровок, и, если они не обучены, то совершенно беззащитны. Так ли он любил вас, если ничего не сделал для того, чтобы доставить вас сюда?
Пидж вздрогнула, будто её ударили по щеке, и горящий след выжигался на коже отпечатком ладони. Её нижняя губа задрожала, но она упрямо смотрела на Кита, не желая верить в его слова. Папа не мог так поступить с ними, и мама не могла.
— Может быть и так, что он не сказал твоей матери, кем является на самом деле. Они так делают. И, может, она бы и отвезла вас сюда, но просто не представляла, какая опасность вам грозит. А знаешь, что может быть ещё страшнее? Если она всё знала. Это чудо, что твой брат дожил до такого возраста. Поверь, не всем так везёт.
Ей захотелось сжаться в комочек и разрыдаться, те вещи, что говорил Кит, были пропитаны жестокостью и горечью, и это совсем не вязалось с тем, что она помнила.
Папа позволял ей садиться ему на плечи, и она зарывалась пальцами в поседевшие волосы, чтобы удержаться, а он придерживал её за ноги.
Папа готов был кружить маму на руках, и его смех был громким, раскатистым, но глаза лучились добротой.
Папа гладил её по волосам, хваля за успехи: «Ты молодец, Кэти».
То, что говорит Кит, неправда. Даже если… Пускай он бог. Пускай он не человек. Он любит их. Должна быть причина, по которой они оставались с мамой. Ей всё равно нужно найти его. Папа — единственный, кто у неё остался.
Кит свистяще выдохнул, зажмуривая глаза и сдавливая пальцами переносицу, словно сосредоточенно что-то обдумывал. Его плечи расслабились, опускаясь, и он снова взглянул на неё.
— Мне жаль. Реальность полубогов жестока, и чем раньше ты это поймёшь, тем легче тебе будет, — в его глазах потух огонь, который она видела до этого, и теперь в них волнами плескалось сожаление. — Я знаю, о чём говорю.
Его голос совсем немного надломился в конце, и Пидж подумала, что, должно быть, Кит был очень несчастен. Она понуро опустила голову, шмыгнув носом, и поплелась рядом с ним, когда они продолжили путь. Вокруг неё кипела лагерная жизнь, звучал весёлый смех, но это всё словно проходило мимо. Кэти не могла перестать думать о словах Кита, чувствуя себя потерянной.
— Твой папа тоже бог? — поинтересовалась она, чтобы отвлечь себя от мрачных, тяжёлых мыслей, похожих на мутную воду, через которую не было видно света на поверхности. И она тонула в ней.
— Нет, моя мама — богиня. Титанида, точнее. Не только боги-мужчины влюбляются в смертных.
— И кто она? — девочка силилась вспомнить имена богов, которых помнила, но на ум приходили только двенадцать основных имён греческого пантеона. Олимпийцев.
— Геката, покровительница колдовства и магии, — пояснил парень. Это многое объясняло. Значит, Кит — сын Гекаты, и он может колдовать, как все волшебники, о которых она слышала. Если не точно так же, как они, то похоже, смысл был ясен.
— А мой папа…? — она задала мучивший её вопрос, в надежде посмотрев на Кита снизу вверх. Девочка затаила дыхание.
— Понятия не имею. Мы это выясним, если он тебя признает. Должен, по идее, но они такие «занятые» всегда, — он покосился на небо, скорчив недовольную гримасу.
— А я могу как-то связаться с ним? — осторожно, будто шла по минному полю, задала вопрос Кэти.
— А ты этого хочешь? — получилось резковато, и Пидж почти осуждающе нахмурилась, но продолжила требовательно смотреть на него, ожидая ответа. — Зевс не жалует такие «коммуникации». Есть такая штука, как Почта Ириды, она доставляет сообщения, но богам их не передать из-за этого указа. Можно только одному, но только потому что он тут, на земле, прямо в лагере.
— А если я попрошу его передать папе сообщение? Когда узнаю, кто он.
Кит покосился на неё так, словно она была сумасшедшей. Пидж чуть не споткнулась, пока поднималась на пригорок, и Кит поддержал её за плечи. Его руки были прохладными, отчего по спине пробежали мурашки.
— Тебе крышка.
Они поднялись на холм, где находился огромный открытый павильон, окружённый беломраморными колоннами. Здесь было двадцать столов, накрытых чистыми скатертями, и в центре зала — огромный костёр, чьё извивающееся пламя манило, гипнотизируя.
Кит жестом попросил её остаться на месте, а сам пошёл вперёд, оглядываясь, будто в поисках чего-то или кого-то. Пидж потопталась, перенося вес с одной ноги на другую, и опустила взгляд на долину, раскинувшуюся перед ней. Дорожки от павильона вели в нескольких направлениях к самым разнообразным постройкам, выполненным в таком же греческом стиле. При свете дня она смогла получше разглядеть их и пересчитать, заняв себя тем, что пытается узнать об их назначении.
— На вот, я попросил у нимф немного еды, поужинаешь потом нормально, — вернулся Кит и протянул ей корзинку с разными ягодами и фруктами.
Она с благодарностью приняла корзинку, потянувшись к ней, но вздрогнула, в шоке уставившись на свои ладони. Голос Кита прозвучал обеспокоенно, и он дёрнулся в её сторону:
— Что такое? Пидж?
Девочка разглядывала абсолютно чистую, без единой ссадины, кожу.
— Мои царапины, — объяснила она своё замешательство, хмурясь, — их нет.
Кит расслабился, выдохнув через рот. По его взгляду можно было понять, что он уже успел испугаться.
— Нектар. Ты всё-таки выпила немного, да? Нектар и амброзия — это пища богов, но на полукровок они оказывают целебное воздействие. Ещё одно доказательство того, что ты полубог.
Кэти взяла маленькую плетёную корзинку из его рук, с упоением пробуя сочную клубнику и прочие ягоды и фрукты. Она предлагала и Киту, но он отмахнулся, пожелав ей приятного аппетита.
— Куда мы пойдём сейчас?
— В одиннадцатый домик, я попросил Лэнса и Надью найти тебе спальник, туалетные принадлежности и чистую футболку. Пока отец тебя не признает, ты будешь жить там, потом, если он всё-таки это сделает, ты переедешь к своим, — он сделал паузу, быстро глянув на неё, — братьям и сёстрам. Если они будут.
Пидж понурила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. После слов Кита она чувствовала вину за то, что ей плохо из-за мамы и Мэтта. Ведь, по его словам, многим приходилось в жизни гораздо хуже, практически все жили в неполных семьях, не зная своего божественного родителя, а кто-то и вовсе на улицах. Ей, наверное, стоило бы радоваться, что у неё было хоть что-то. В груди заворочался колючий, давящий комок, и ей показалось, что стало трудно дышать.
Как же сильно она скучала. Всё что угодно она отдала бы за то, чтобы никогда не ссориться с Мэттом, чтобы никогда не перечить маме, чтобы вернуться в прошлое, казавшееся теперь беззаботным, почти безоблачным.
Вот бы обнять их ещё раз. И папу тоже. Будь он хоть сто раз богом. Она любила его, и была уверена, что он тоже её любит.
— Слушай, я… Сомневаюсь, стоит ли рассказывать тебе. Может, это сделает только хуже. Короче. Просто... не считай своего брата и маму погибшими, окей?
Она повернула к нему голову, собираясь напомнить, что он не видел всего, но он вскинул руку, жестом прося не перебивать.
— Тихо. Дело в том, что Скифские драконицы, они... не едят полукровок, понимаешь? Скифские драконицы — это воины. Они либо убивают на месте, либо захватывают в плен.
И если они не сделали первого, то…
Пидж замерла на месте, обдумывая слова Кита, и быстро задышала. Успокоиться не получалось, сердце в груди больно стучало о рёбра, от этого по телу распространялась дрожь. Девочка посмотрела на свои ладони, чувствуя, как внутри маленьким огоньком загорается надежда.
— …что странно, потому что это может означать, что у них есть какой-то покровитель, а это плохо. Или же это что-то совершенно другое, а учитывая последние события… — тем временем продолжал Кит, уже скорее размышляя вслух, чем разговаривая с ней.
Пидж не отдавала себе в этом отчёта, её пальцы разжались, и корзинка с фруктами упала на землю.
— Т-ты, — она перебила его, снова обогнав, и вцепилась пальцами в рукава куртки, чтобы заставить остановиться, — хочешь сказать, что они живы? Но похищены?
Она должна найти их. Каким бы невыполнимым это ни казалось, как бы сложно ни пришлось, она обязана сделать это. В надежде Кэти изучала взглядом вытянутое лицо Кита, стараясь найти такой-как-воздух-ей-нужный-ответ даже раньше, чем он произнесёт слова вслух.
— Да, скорее всего так, — он мягко, но настойчиво обхватил её ладони, заставив отцепиться от куртки, повязанной на поясе, потому что она так сильно тянула за неё, что та стала съезжать вниз.
— Мы должны найти их, — Пидж выпалила это сразу после того, как он закончил фразу. — Нам нужно–
— Исключено, — отрезал Кит, так резко, что Пидж замолкла на полуслове. Ей даже стало стыдно за свой порыв. — Очнись и посмотри вокруг. Даже если после вчерашнего мне позволят тебя отпустить куда-то, монстры прикончат тебя на месте, стоит тебе только покинуть пределы лагеря. Я с трудом привёл тебя сюда живой, те драконицы могут рыскать где-то совсем рядом, готовые напасть. Ты не готова к этому, понятно? Только сама с жизнью распрощаешься, если сунешься туда.
Пидж затаила дыхание, замерев на месте. Огонь решимости внутри неё всё ещё горел, но Кит словно окатил её холодной водой. Скорее даже ледяной. Ей захотелось не обнять его, а толкнуть, но она вовремя себя остановила.
— Я не должен был говорить тебе этого, — уже спокойнее добавил он. — Но я посчитал, что ты должна знать. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя полным сиротой. Но ты сама видела, что там происходит, ты видела тех тварей. А они — это только начало. Это мёртвая дорога.
Пидж ничего не говорила. Она думала. Если была хотя бы малейшая вероятность того, что Мэтт и мама живы, если есть хотя бы малейший шанс, что они не мертвы, она найдёт их, несмотря на всё, что сказал Кит.
Внутренний огонь пылал, пульсируя в сжатых кулаках, он подталкивал её настаивать на своём, продолжать спорить, взять любое оружие и самолично покромсать всех монстров, что встанут у неё на пути, пламя нашёптывало ей, что она сожжёт их всех дотла, но Пидж понимала: в чём-то Кит действительно был прав. Она не готова. Пока нет. От ужаса, который она испытывала вчера вечером, всё внутри натягивалось, подобно струне гитары, и холодело.
Кит смотрел на неё решительно, упрямо, и она знала: он ни за что не отпустит её, он глаз с неё не спустит.
Нужно действовать по-другому. Ей нужно было продумать план. Мэтт часто собирал механические головоломки, которые казались простыми на вид, но нужно было всегда посмотреть на них под другим углом, чтобы найти решение. И ей следует поступить точно так же.
Она найдёт решение. Она найдёт свою семью. Она отправится в этот поиск во что бы то ни стало. Она будет готова, и она убедится в том, что никто её не остановит.
— Я понимаю, — наконец выдавила она, сделав самое честное и искреннее выражение лица, на которое только была способна. Её ангельское личико с большими глазами, отливавшими на солнце янтарём, тому способствовало.
— Правда? — он подозрительно прищурился, приподняв бровь, но зацикливаться на этом долго не стал. Кит внимательно осмотрел Пидж, изучая пристальным взглядом её лицо, а потом вздохнул, и голос его смягчился. За то время, что она его знает, девочка ещё не слышала, чтобы он так говорил: — Я знаю, ты хочешь спасти их, и это говорит только о твоей храбрости. Не каждый бы после встречи с монстрами рвался выйти за пределы лагеря, даже чтобы спасти близких. Однако сейчас ты не готова.
Пидж только кивнула, а затем Кит сказал то, что она совсем не ожидала от него услышать.
— Но я обещаю помочь тебе найти их, когда ты будешь.
Кит так резко оборвал её, так настаивал на том, что у неё ничего не получится, весь его вид говорил о том, что он не позволит ей и шагу ступить за пределы лагеря. Она смотрела на него исподлобья, не зная, стоит ли ему верить.
Наверное, это отразилось на её лице, и Кит стал серьёзнее, его брови сошлись у переносицы, и губы дрогнули.
— Клянусь тебе рекой Стикс, — и, казалось, температура воздуха вокруг них понизилась на несколько градусов, и от внезапного холодка, пробежавшего по спине, Пидж поёжилась. Она не помнила, что такое река Стикс, но что-то внутри подсказывало, что клятва, которую дал Кит, очень серьёзная. Нерушимая. Он правда хотел помочь ей.
Пидж не успела ничего сказать, потому что Кит поднял взгляд выше её лица, в его глазах мелькнуло узнавание.
— Пойдём, — кратко приказал он, выдвигаясь вперёд. Кэти ещё несколько мгновений оставалась на месте, смотря в сторону возвышавшейся на холме сосны вдалеке, за которой проходила граница лагеря, затем резво развернулась и двинулась за сыном Гекаты.
Домики, к которым они держали путь, даже издалека завораживали — все были такими разными. Один, казалось, олицетворял собой весну: на крыше росла трава, по стенам вились лозы растений, там были цветы, и он казался таким уютным и ухоженным. Почти напротив него был выкрашенный в кричаще-красный, с головой кабана над дверью, крышу которого опоясывала закрученная спиралью колючая проволока.
Над четырнадцатым номером мерцала радуга, он казался таким ярким, контрастируя с соседним: сделанным полностью из чёрного обсидиана, который словно поглощал дневной свет, тем самым создавая вокруг себя густые тени. Ещё один из домиков выглядел как настоящее мини-казино в Лас-Вегасе.
Был и другой, приторно розовый, и Пидж сморщилась, решив, что никогда бы в таком не согласилась жить, даже если бы её заставили. Лучше уж на улице.
Как объяснил Кит, каждый дом олицетворяет собой кого-то из богов, и она мысленно называла те имена, что помнила, и пыталась соотнести их с фасадами построек.
— А в каком живёшь ты? — полюбопытствовала Кэти, оглядываясь. Сын Гекаты повернулся и махнул рукой в сторону, указывая на небольшой домик из мрамора с вытесанными на нём символами ключей, рун и изображений собачьих голов. С каждой стороны от входа горел факел, и, казалось, вокруг всего здания едва заметно вилась белая дымка — туман. Он стекал вниз по стенам, будто чернила, и вязко клубился у земли.
— Это жутко, — прокомментировала она, когда повернулась к Киту. Тот с едва заметной усмешкой пожал плечами.
Домик, к которому они направлялись, выглядел… обычным, по сравнению со всеми остальными. Как в типичном летнем лагере, которые рекламировали в школе, когда раздавали брошюрки. Правда, ни она, ни Мэтт никогда в такие не ездили, они всегда проводили каникулы с мамой. Только на цветных картинках брошюр домики стояли новенькие, свежевыкрашенные, красивые и ухоженные, а этот…
Коричневая краска шелушилась, выдавая истинный бурый цвет деревянного фасада, ступеньки, ведущие на крыльцо, потемнели и прогнулись. Домику бы не помешал капитальный ремонт. На двери было изображение посоха с обвивающимися вокруг него змеями, названия которого Пидж снова не смогла вспомнить.
У крыльца переминался с ноги на ногу смуглый высокий юноша, ковыряющий носком когда-то-белого кеда грунтовую тропинку и подбрасывая камушки. На нём была стандартная оранжевая футболка, потёртые и слегка рваные джинсовые шорты доставали до колен. Заметив их, он достал руки из карманов и помахал им.
— Привет, — юноша поздоровался с ней, тепло и дружелюбно улыбаясь, — я Лэнс, а ты, должно быть, Пидж? Рад с тобой познакомиться, — он протянул ей руку, так по-взрослому, что Пидж на несколько мгновений закоротило, но она поспешила пожать её в ответ.
— Где Надья? — обратился к Лэнсу сын Гекаты, подтягивая завязанные в узел на поясе рукава куртки. — Сделал, что я просил?
— Конечно, и в лучшем виде, — Лэнс ухмыльнулся, довольно скрестив руки на груди. — Надья должна скоро подойти, — он приставил ладонь ко лбу козырьком, высматривая упомянутую персону.
Видимо, не найдя её, Лэнс прокашлялся и демонстративно скрестил руки на груди, уставившись на Кита. Тот ответил ему выгнутой бровью.
— Ничего не забыл сказать? — он назидательно покачал пальцем. Пидж повернула голову к Киту, ожидая, что тот ответит.
— Кажется, нет.
Спустя минуту какой-то молчаливой перепалки, которая происходила только между этими двумя, Лэнс взял Пидж за руку и повёл к крыльцу.
— Пойдём, Пидж, я покажу тебе твоё спальное место, нечего тебе со всякими грубиянами дружбу водить.
— Я даже ничего не сказал! — послышался возмущенный голос Кита им вслед.
В одиннадцатом домике было тесно, но довольно уютно. Лэнс здоровался с тусовавшимися здесь ребятами, весело кивая, и болтал без умолку.
— Я, конечно, не староста, это работа Надьи встретить тебя как подобает, но, раз уж её нет, это сделаю я. Добро пожаловать в домик Гермеса! Народа много, но ты привыкнешь, — он отвлёкся на то, чтобы поприветствовать пару вошедших в дом девушек, которые, правда, особо не обратили на его шумно-болтливую персону внимания. — Это твой спальный мешок, запомни его, я положил туда завёрнутые в полотенце зубную щётку, расчёску и шампунь с гелем для душа, кстати, тебе бы взять их прямо сейчас, — он всучил принадлежности в водонепроницаемом пакетике ей в руки, не дав сказать и слова.
Пидж даже не успевала толком следить за полётом его мыслей, и говорил он достаточно быстро.
— …сейчас ещё придёт Надья, сможешь освежиться под душем, она отведёт тебя, а потом Кит покажет тебе лагерь…
Пидж уныло посмотрела в сторону открытой входной двери, заметив фигуру Кита, расхаживавшего туда-сюда вдоль крыльца, наверное, в ожидании её.
— Хэй, amiga, — он пощёлкал пальцами перед её носом, — это важно: всегда бери с собой всё ценное, а то тут и стащить могут. Всё поняла?
— Пусть попробуют, — буркнула Пидж, ведомая Лэнсом к парочке свободных, но несколько ободранных и, вероятно, много повидавших в своей мебельной жизни, «кресел».
— Посидим тут немного.
Лэнс вытянул ноги, водрузив руки на подлокотники и съехав вниз, больше лёжа в кресле, чем сидя в нём. На его губах играла озорная улыбка, и он повёл плечами, выглядя вполне расслабленным. Пидж осмотрелась, с ногами забравшись на кресло: всё выглядело потрёпанным и старым. Здесь были двухъярусные кровати, по большей части не заправленные, лежавшие на полу свёрнутые спальные мешки были отодвинуты к стенам, на которых висело оружие, в основном мечи и щиты. Пидж присмотрелась, заметив, что над подушкой, едва ли не у каждой койки, у всех были приклеены или прибиты какие-то фотографии и открытки из самых разных уголков земного шара.
На удивление, здесь было довольно чисто. Этот домик и правда почти ничем не отличался от обычного домика летнего лагеря. Хотя откуда ей то знать.
Единственная вещь казалась девочке немного странной.
— Почему меня поселили здесь? Там много домиков, и часть из них кажется свободной.
— Нельзя жить в домике не своего божественного родителя, но здесь можно, поскольку Гермес — покровитель всех странников, — Лэнс звучал несколько отстранённо, и Пидж напряглась, повернув к нему голову. Парень сидел, уставившись куда-то в пространство, не смотря ни на что конкретное. Наверное, просто задумался или устал. На плече Лэнса играли тени шумевших и трепетавших на ветру листьев тонкого деревца, росшего прямо рядом с окном.
Пидж вспомнились слова Кита о том, что, пока её не признают, она будет жить в одиннадцатом домике.
— А что ты умеешь? — ей стало любопытно, и она поудобнее села в кресле, болтая ногами, не достававшими до пола, в воздухе. Кит мог колдовать, как настоящий волшебник, и Пидж заинтересовалась, а что могут делать другие полубоги. — То есть, какие у тебя способности?
В выражении лица Лэнса мелькнуло что-то, чего она не успела разобрать, и он странно взмахнул руками, делая вид, что смотрит на наручные часы, которых у него на самом деле не было, и говорил он слишком уж воодушевлённо:
— О-го-го, нам уже пора, как быстро летит время! Тебе ведь ещё столько всего надо сделать! Ты, кстати, смотрела ознакомительный фильм? Или фильм, снятый Аполлоном? — он взял её за руку и потащил в сторону выхода, не дав опомниться.
Что она такого сказала?
Кит ждал их в теньке у крыльца, в нетерпении пристукивая ногой, и он явно был раздражён и недоволен. Его поза казалась напряжённой, почти защитной, он стоял, скрестив руки на груди. Услышав шаги, парень обернулся.
— Ты заблудился в четырёх стенах? Почему так долго?
— Дела жителей домика Гермеса тебя не касаются.
Пидж отвернулась от них, перестав прислушиваться к не интересовавшей её перепалке. Её взгляд зацепился за соседний домик, сверкавший на солнце металлом. Он показался ей настоящим произведением искусства: на окнах были ажурные кованные решётки, над крышей поднимался дым, а дверь выглядела как во всяких фильмах, где хоть как-то фигурировало ограбление банка, — круглая и толстая, с поворачивающейся ручкой.
Этот домик, должно быть, собирал какой-то гений, всё так сбалансированно гармонировало друг с другом, Пидж была уверена, что нет ни одной лишней детальки, ни одной шестерёнки и винтика, и она в восторге приоткрыла рот.
«Мэтту бы тоже понравилось…» — пронеслось в голове, и Пидж сжала кулаки. Она сделает всё, чтобы он увидел это место.
— Нравится? — девочка подпрыгнула от неожиданности.
Незаметно для самой Пидж, какая-то девушка подошла почти вплотную, останавливаясь рядом. На ней были короткие спортивные шорты и неизменная оранжевая футболка, а в руках был свёрток такого же цвета. Незнакомка обладала приятными чертами лица и большими глазами, чёрные волосы были затянуты в высокий хвост голубой резинкой. На носу примостились овальные очки.
— Я Надья, — представилась она, — староста домика Гермеса.
Внезапно сделав страдальческое выражение лица, как если бы её достало всё на свете, она резко повернулась к Киту и Лэнсу.
— Эй, вы! Хватит грызться! Лэнс, займись чем-нибудь полезным, — скомандовала Ризави, а затем с милой улыбочкой снова наклонилась к вылупившейся на неё Пидж.
Надья протянула девочке руку, пошевелив пальцами, подначивая ухватиться за ладонь.
Они шли неспешным прогулочным шагом, и Надья что-то насвистывала под нос, иногда задавая разные вопросы и чем-то интересуясь. Пидж иногда забывалась, слишком глубоко погрузившись в собственные мысли, и даже не слышала вопроса, на что староста домика Гермеса только фыркала, но всё же не отступала.
Кэти заглядывалась на окружающую природу: шумевший лес и сочно-зелёную летнюю траву, блестящую в дневных лучах гладь озера, где сейчас занимались греблей, раскинувшиеся вдалеке клубничные поля, источавшие сладковатый запах ягод.
А ещё она думала, стоит ли спрашивать Надью о том, что могут дети Гермеса. Или же это невежливо и грубо, иначе Лэнс отреагировал бы по-другому? Она искоса поглядывала на Ризави, не решаясь задать свой вопрос, и в конце концов решила отложить это до очередной встречи с Китом. Хотя с ним тоже надо было быть осторожной, особенно при выборе слов.
Какие способности могли бы быть у неё и Мэтта? Пока что самым зрелищным было то, что она видела у Кита, хоть это и выглядело жутковато, но он был молниеносным, решительным, и это определённо завораживало.
Пидж включила все свои способности к наблюдению, чтобы постараться заметить, как кто-то использует силы, но не увидела ничего, что хоть отдаленно напоминало бы Кита.
Её внимание привлекло движение со стороны леса: девушка вышла из дерева и спокойно пошла по тропинке. И да, это было из дерева, а не из-за него. Девочка замерла, как вкопанная, и уставилась в ту сторону, недоумённо хлопая глазами.
Ризави сделала забавное выражение лица, немного наиграно вглядываясь вдаль, пытаясь понять, что же там привлекло внимание новой жительницы домика Гермеса, вверенной ей.
— А, — она наполовину зевнула, — это дриада, лесной дух. Такие ещё в озере есть, но их называют наяды. Пойдём, не на что тут смотреть.
Мимо них проскакал юноша в оранжевой футболке, держа у губ свирель. Именно, что проскакал. Он был таким же, как Коран, только моложе.
— А это кто? — Пидж сразу вспомнила, как ещё вчера хотела узнать, кем является Коран.
— Сатир. Привет, Вудроу! — она окликнула его, и парень обернулся, чтобы помахать ей. Кэти вяло пошевелила пальцами, приподняв ладошку.
Значит, Коран был сатиром, что было тут в порядке вещей. Пидж стало стыдно, что она относилась к Корану с недоверием, а ведь он помог ей. И только из-за внешнего вида. Девочка пообещала себе, что, когда они увидятся в следующий раз, она будет с ним очень милой.
Они дошли до ничем не примечательного серого одноэтажного здания, которое оказалось совмещённым санузлом. Пидж ожидала, что запах будет как в любом городском общественном туалете, однако было вполне чисто, хотя и очень скромно: с одной стороны стояли душевые, а с другой — туалетные кабинки, стены и пол были выложены абсолютно ничем не примечательной кафельной плиткой.
Надья повернулась к ней, но, заметив совершенно не впечатлённое выражение лица Пидж, расхохоталась, схватившись руками за живот. Этот смех был свободным, несдержанным, наверное, даже заразным, но Пидж непонимающе смотрела на веселившуюся девушку.
— Боги, у тебя лицо такое: «Могли бы раскошелиться и на что-то более…», — её вожатая пощёлкала пальцами, пытаясь подобрать слово, — ладно, просто более, — наконец решила она. — Вообще, учти, тебе повезло, что ты новенькая, так-то все домики выстраиваются в очередь, чтобы принять душ, и моются вместе, а ты во как: одна, да и ещё хоть полчаса купаться можешь. Давай, — она хлопнула Пидж по плечу, вручила свернутую оранжевую футболку, явно подобранную по размеру девочки, и вышла.
Дверь за ней со скрипом закрылась, и Пидж снова осмотрелась — в этот раз тоскливо. Она скучала по маме. Она так сильно скучала по маме. Все способности на свете отдала бы, лишь бы снова увидеться с ней и с Мэттом. Сейчас, когда её оставили наедине с собой, она ярче всего прочувствовала холодное, опустошающее чувство одиночества.
Да, где-то там был папа, где-то там были и Мэтт с мамой, а она стояла в этой пропахшей хлоркой и чистящими средствами комнатке общественного санузла, в лагере для полубогов из греческой мифологии одна-одинёшенька.
Вода её не успокоила, она смыла грязь и непонятно откуда взявшийся запах гари, но избавиться от этого чувства запыленности было приятно. Узел между рёбрами слегка развязался, когда она подумала, что Лэнс раздобыл специально для неё и спальник, и все эти туалетные принадлежности.
Пидж не знала, как она его задела своим вопросом, но ей было жаль. Лэнс выглядел, наверное, ничем не лучше, чем она сейчас, — таким же потерянным, — хотя постарался очень быстро это скрыть и замять.
Ей действительно нужно будет поинтересоваться у Кита, в чём же дело.
Влезть в чистую одежду было классно. Пидж как могла вытерла длинные влажные волосы и накинула полотенце на плечи. На такой тёплой погоде, какая сейчас была на улице, она быстро высохнет.
Когда Кэти покинула здание, её уже ждали. Надья умилённо улыбнулась ей, рядом с ней, подперев стенку, стоял хмурый насупленный Кит, задумчиво перебиравший цветные бусинки на кожаном шнурке на шее.
— Чтобы вы не ходили туда-сюда, давай я отнесу вещи, — Ризави забрала у Пидж пакетик.
— Спасибо, — скромно поблагодарила Пидж, почувствовав лёгкий укол вины за то, что чувствует себя одиноко. О ней заботятся, а она ещё и жалуется. Эти мысли, правда, вскоре испарились.
— Когане, приведёшь её обратно до ужина, понял? — Ризави уткнула руки в боки, прищурившись в сторону Кита.
— Да знаю я, — беззлобно буркнул сын Гекаты в ответ, отлепившись от здания. Надья довольно кивнула и, потрепав девочку по расчёсанным мокрым волосам, отправилась в сторону домиков, вероятно.
Кит без лишних слов зашагал в противоположном направлении, даже не удостоверившись, идёт ли Пидж следом за ним. Выбора то у неё особо не было. Парень по-прежнему хмурился, ведя её в направлении большой и круглой арены. Даже отсюда было видно, как учились биться на мечах, отрабатывая выпады или скрещивая клинки в парных поединках, стреляли из лука по мишеням и метали копья.
— С завтрашнего дня тоже начнёшь тренироваться, утром подберём для тебя оружие, — прокомментировал зрелище Кит. Пидж не могла представить себя машущей мечом, но ей придётся этому научиться, и очень хорошо, если она хочет спасти свою семью.
Несмотря на опасения, она жадно следила за движениями ребят, которые, кажется, были тут главными и тренировали других. Это было немного странно, но у всех них были камуфляжные штаны, и они были единственными, на ком не было кожаных доспехов. Может, это был какой-то отличительный признак?
Они все были крепко сбитыми, их движения — чёткими и выверенными, а ещё они были довольно громкими, раздавая указания и лупя плоской стороной лезвий по рёбрам тех, кто падал или никак не мог усвоить технику выпада. Это выглядело довольно жёстко, и Пидж передёрнула плечами.
— Дети Ареса, чего ты хочешь, — Кит, наблюдавший за ней, пожал плечами и повёл дальше.
Они прошли мимо оружейной, Пидж смогла прочитать надпись над зданием на древнегреческом, сама себе поразившись. Понимать значение слова, при этом никогда не изучая этот язык — это было ещё одной загадкой.
— Кит? — имя странно звучало на губах, Пидж осознала, что это был первый раз, когда она так обратилась к нему. — Можно спросить?
— Можешь даже не спрашивать, — быстро ответил Кит, а потом пояснил: — В смысле, сразу задавай вопрос и всё.
— Почему я читаю надписи? И понимаю слова?
— Это у тебя от твоего божественного родителя: твой мозг заточен под древнегреческий. Занятия всё равно будут нужны, — его тон не терпел возражений, когда он закончил фразу. Кэти и сама понимала, что ей это пригодится, и не в её духе было отказываться от знаний.
Какое-то время Пидж просто смотрела себе под ноги, пиная маленькие камушки на тропинке носками ботинок. Их путь лежал к продолговатому деревянному зданию с треугольной крышей, с его стороны ветер приносил специфичный запах навоза и сена.
Кит и Кэти двигались вдоль кромки леса. Сквозь ветви деревьев на землю падал рассеивающийся солнечный свет, и иногда Пидж замечала силуэты дриад среди листвы.
— А считается невежливым спрашивать, какие способности у полубога?
— Что за бред? С чего ты это взяла?
— Я спросила у Лэнса о его способностях, ну, то есть, силах детей Гермеса, и–
— Стой, что? Ты спросила Лэнса? — Кит резко посмотрел на неё и положил ладонь на плечо, неосознанно сжав его сильнее, чем нужно. Пидж поморщилась. — О, Стикс, — он устало провел второй ладонью по лицу.
Внутри Пидж всё похолодело, и она испугалась, что совершила страшную ошибку. Может, и не непоправимую, но достаточно ужасную даже для своего первого дня в лагере. Лэнс хорошо отнёсся к ней и не накричал, а она сделала что-то, что, как Кит считает, задело его.
Она в очередной раз почувствовала себя виноватой.
Сын Гекаты зажмурился на пару мгновений и развернулся в сторону домиков, Пидж даже не нужно было проверять, чтобы знать, что его взгляд был устремлён куда-то в сторону домика Гермеса.
— Я поступила очень плохо? — её голос понизился до шёпота, сердце в груди гулко билось, ударяясь о рёбра. Пидж пойдёт и извинится, если это понадобится.
— Ты не знала, просто… Лучше не спрашивай его об этом, ладно? Лэнс попал сюда в одиннадцать, и его так и не признали.
Кит пожевал губу, а потом смерил её строгим взглядом, будто и не он несколько секунд назад выглядел таким заботливо обеспокоенным.
— Это не секрет, но я не говорил тебе этого, запомнила? А теперь пошли: надо показать тебе остальной лагерь.