Глава II. Кит
29 января 2019 г. в 21:45
Голова гудела так, словно он приложился обо что-то тяжелое несколько раз. Или его приложили. Каждый раз, когда он старался открыть глаза, он будто проваливался всё ниже и ниже, в вязкую и бездонную темноту, падая спиной вниз. Ему оставалось только хвататься руками за воздух в надежде удержаться и остановить неконтролируемый полёт. Одна из рун, нарисованных на плечах, горела, готовая прожечь одежду, она въедалась в кожу, и это было тревожным знаком.
Попытки очнуться не приносили результата: всё равно что пытаться удержать в слабеющих негнущихся пальцах песок, с тихим шелестом скользящий вниз.
Воздух был влажным, оттого душным, даже сквозь сон можно было почувствовать, как на лице выступает испарина. Мышцы были напряжены до предела, натянутые, пульсирующие. Кит отчаянно сопротивлялся падению, пока не увидел окутывающие его дымки белёсого, почти прозрачного тумана.
Он сдался, расслабляясь, и всё вокруг него замерло, застыв во времени. Нанесённая руна перестала напоминать кислоту, и в какой-то миг он ощутил, что лежит на чём-то мягком. Парень вдохнул полной грудью, устало распахивая глаза.
Теперь Кит вспомнил.
Облегчение накрыло его волной, успокаивая сердцебиение. Он поднялся с места, на котором лежал, отряхивая штаны и одежду от травинок и земли.
Здесь, в лесу, дул прохладный ветер, едва покачивая верхушки высоких и мрачных деревьев. Они возвышались тёмными, будто высеченными из обсидиана, изваяниями, чьи чёрные силуэты терялись на фоне ночного неба. Кит выдохнул облачко пара, ежась и жалея, что у него с собой нет куртки. Завихрения тумана низко стелются по земле, будто живые, напоминающие щупальца осьминога, они постепенно окружают его.
Становится очень тихо, и в лесной чаще появляется маленький фиолетовый всполох — как облачко со светящимся огоньком внутри. Он подёргивается в воздухе, будто вот-вот рассыплется снопом искр или развеется на ветру, и Кит, вздохнув, направляется к нему.
Сын Гекаты прикасается к огоньку пальцами, и тот переползает на его ладонь, а затем перед ним вспыхивает ещё один, точно такой же, но на расстоянии двух метров, а за ним ещё и ещё. Ему показывают дорогу. Кит двинулся по освещённой тусклым светом этих огоньков тропинке через лес, перебираясь через поваленные деревья и отводя от своего лица голые ветки кустарников. Под ногами гнулась и негромко шелестела выцветшая, блёклая трава, и этот звук был единственным, помимо дыхания самого Кита, который был слышен в чаще.
Ещё был шёпот. Вернее, шепотки, но за столько лет Кит научился не прислушиваться к ним: это голоса из видений или голоса мёртвых, и не все из них говорили на понятных ему языках. Вслушиваться в них не было смысла, а вникать в то, что улавливал, не стоило, как и пытаться как-то истолковать.
В какой-то момент за спиной послышалось рычание, и, хотя Кит и вздрогнул, он знал: оборачиваться нельзя. Его плечи напряглись, пальцы второй руки до пульсирующего напряжения сжались в кулак.
Не оборачиваться.
Последняя искорка исчезла прямо перед входом в пещеру, располагавшуюся между массивных камней. Заколдованный огонёк на его ладони нисколько не грел, он вообще никак не ощущался. Его должно было хватить для того, чтобы осветить пространство под сводами пещеры, когда он войдёт внутрь.
С потолка капало, о чём говорил едва слышный плеск воды. Подошвы ботинок шаркали по каменному полу пещеры, этот звук эхом отдавался от стен и вскоре затихал.
Как только впереди замаячил свет, огонёк на его руке стал затухать. Кит замер на пару мгновений, не решаясь спускаться по небольшой лестнице в комнату, но собрался с силами и сделал первый, главный шаг. С остальными было проще.
По полу помещения вился туман, расстилаясь перед ним, и Кит прошёл вперёд, осматриваясь. Это всегда были разные места, но впервые он увиделся с ней именно здесь. Вокруг стояли столы, заваленные потёртыми, старинными манускриптами и свитками, толстые книги с пожелтевшими от времени страницами и чернилами, не выцветшими только благодаря магии.
Свет исходил от шаров, паривших в воздухе, таких же, какие были над внешними колоннами его домика — уронишь такой, и он взорвётся, и радиус распространения магической энергии может достигать нескольких километров. Под потолком, созданная в дымке тумана, перемещалась мерцающая карта созвездий.
Ещё повсюду были свечи с фиолетовыми огоньками, свет от них бликами отражался в прозрачных кристаллах, преломляясь и отбрасывая угловатые, кривые узоры на стены. От чем-то наполненных маленьких котелков поднимался пар, и Кит позаботился о том, чтобы пройти достаточно далеко от них и задержать дыхание. Над рабочими столами висели разные мешочки с травами и рунами, амулеты, где-то Кит даже увидел банку с продолговатыми острыми зубами, его познаний хватило на то, чтобы определить, что когда-то они принадлежали дракону.
В стенах были выдолблены прямоугольные глубокие отверстия, в которых покоились вечно горящие факелы — символ Гекаты.
— Здравствуй, Кит, — сердце в груди пропустило удар от неожиданности, и он медленно обернулся, встречаясь с дегтярно-чёрным взглядом матери. У Гекаты был острый подбородок и будто всегда чуть сведённые к переносице брови. Капюшон спал с её головы, освобождая короткие топорщащиеся ёжиком тёмные волосы. Её кожа была бледной, разве что чуть плотнее тумана, который окутывал её, и на ней явственно выделялись отпечатки, похожие на плоские шрамы. Совсем как у него, когда он колдовал.
— Мама, — голос звучал чуть хрипло после продолжительного молчания, но Кит выдавил из себя ответное приветствие, не обращая внимания на пробежавший по спине холодок от её взгляда. Чёрно-пустого. Он сглотнул и тихо прочистил горло.
Геката отвернулась, подходя к одному из своих столов, с располагавшимся на нём хрустальным шаром, и провела над ним пальцами. Её мантия, казалось, была соткана из темноты, полы сгущали вокруг себя тени.
Кит ждал, пока внутри него кольцами сворачивалось волнение, загоняя судорожно бившееся в груди сердце.
— Ты доставил в лагерь девочку-полукровку, — начала Геката, пока Кит, отмерев, встал напротив матери. — Однако ты потерял её брата. И мать. Твоей задачей было привести их обоих. А сейчас…
— Они живы? — внутри что-то закололо, но он сдержал прерывистый вздох. Меньше всего ему хотелось подарить Пидж ложную надежду.
Появившийся после его вопроса тихий гул напоминал потрескивание погремушки на хвосте гремучей змеи, готовившейся к атаке. Геката молча сверлила его взглядом бездонных, словно клубящихся чёрным туманом, заключенным в обсидиан, чуть прикрытых веками неподвижных глаз.
— Я не чувствую присутствия их душ в Подземном Царстве, — наконец сообщила она, и звук прекратился, а Кит только тогда заметил, что стоял, затаив дыхание. Он захотел поблагодарить её за сказанное, но Геката продолжила: — Ты подвёл меня.
В груди защемило.
У Кита никогда не было близких отношений с матерью, как и у любого полубога. Да, он виделся с ней… Иногда. Это было больше, чем у многих жителей лагеря, да что уж там, почти всех.
Хотя порой он думал, что лучше было бы вообще не знать её. Никогда не уверен, чего от неё можно ожидать.
— Но ещё можно исправить положение. Девочка. Присмотри за ней.
Кит кивнул, покорно соглашаясь и поджимая губы. Ему бы хотелось поскорее проснуться. Она легко взмахнула рукой, и из глубин комнаты, откуда-то с соседнего стола, прилетела книга, шелестя листами, и опустилась прямо перед Гекатой на нужной ей странице.
— Не подведи меня в этот раз. Ты мой сын: ты справишься, — добавила она, подняв на него взгляд. Дышать стало легче, будто до этого воздух между ними был таким густым, холодным, что его можно было колоть, как лёд, а сейчас стал немного плавиться.
На какое-то мгновение богиня замерла, а потом подняла глаза к карте звёздного неба, плывшей под самым потолком.
— Думаю, тебе пора, — к ней подлетели некоторые травы и кристаллы, которые раскрошились в пыль прямо в воздухе, стоило ей лишь изобразить жестом движение, будто перебирает что-то пальцами. — И ещё кое-что, Кит: будь внимателен, не всё в действительности является тем, что ты видишь.
От того, как она произнесла его имя, по спине и рукам пробежали мурашки, а затем он провалился вниз, прямо под пол пещеры, вновь оказавшись во власти неконтролируемого падения.
Кит подскочил на кровати, тяжело дыша. Эти путешествия были ужасны. Руки мелко дрожали, как если бы он не переставая махал мечом целый день, и сам он трясся под одеялом, чувствуя, как по лбу катится пот. Кит вытер его тыльной стороной ладони, всё ещё содрогаясь. Хоть он и был сыном Гекаты, то есть принадлежал Царству Мёртвых, путешествия туда были не самыми приятными.
Нарисованную на правом плече руну слегка покалывало. Вообще, они были защитными, он вычитал о них в книгах, оставленных сестрой, которая, правда, больше в Лагере не жила, и нанёс на кожу с её помощью.
Эти метки не позволяли монстрам учуять его, маскируя запах полубога, и защищали от вторжения в его сознание. И они вполне успешно справлялись с возложенной на них задачей, но выстоять против Гекаты им было не дано. Её магия была сильнее в разы — неудивительно, что их жгло так, словно он нанёс их мгновение назад. Будто только что поставленное раскалённым металлом клеймо. Правда, жгло всегда только правую. Его сестра помогла ему нанести метки на оба плеча, но так и не объяснила, зачем.
Нужно будет сделать перевязку.
Оглядевшись по сторонам, он махнул рукой, развеивая туман, наполнивший комнату. В окно стали пробиваться рассветные красные лучи солнца, и Кит тяжело выдохнул, вновь падая головой на подушку. Когане не выспался. Наверное, было ещё около трёх часов до подъёма, но мысли тяготили его, не давая спать, они назойливо роились в голове, и это уже начинало злить.
Мать раньше не особо то подбадривала. В смысле, не говорила ничего вроде «ты мой сын», ничего мягкого. По пальцам пересчитать можно, сколько раз она произнесла его имя. Временами Геката напоминала статую: привлекательная и загадочная женщина с мраморно-холодной красотой.
Он ненавидел это чувство, когда… была непреодолимая нужда получить её одобрение. Да, Кит ещё в детстве доказал, что «достоин» зваться её сыном, не многим детям Гекаты так везло, но сейчас, после провала своего задания, ему было ещё паршивее, чем до этого.
И исправить положение он может, только заботясь о Пидж. Геката уверена, что он справится.
Радовало то, что он не ошибся, и его теория была верной — мама Пидж и её брат живы, их нет в Царстве Аида. Но надолго ли это? Они в любом случае не смогли бы отправиться за ними, пока Пидж не подготовлена. Ему нужно будет заняться этим сегодня как следует. Кажется, Гриффин был выбран тренером по фехтованию…?
Что ж, ему придётся уступить Киту.
Покоя не давали и последние слова Гекаты. Боги, особенно его мать, никогда не выражаются ясно и понятно, это временами ещё хуже, чем пытаться разобраться в пророчестве. А от последнего можно было реально сойти с ума. Что его мать могла иметь в виду? Туман, который скрывает мир богов и монстров от смертных? Что-то случилось с Туманом? Нет-нет, Кит бы почувствовал. Он бы знал.
Парень покосился в отливающую красноватым комнату, находя взглядом сгустки белой дымки. Он несколько мгновений упрямо сверлил её взглядом, будто ожидая каких-то действий, но Туман так и остался Туманом.
Возможно, ему стоит присмотреться к Пидж? Он и так собирался за ней приглядывать, но… может, нужно уделить этому больше внимания?
Странные у его матери понятия.
Никаких других идей у него пока не было, и Кит зло мотнул головой. Из-за резкого движения чёлка чуть не попала в глаза, и он небрежно сдул её.
Ещё немного полежав, Кит отбросил одеяло в сторону и встал с кровати. Парящие под потолком шары тускло замерцали, создавая слабое освещение, но это было как раз тем, что нужно, чтобы не раздражать глаза.
Комната утопала в красновато-оранжевых отблесках, с каждой минутой становившихся всё ярче, и тусклом свете от шаров. Кит быстро оделся, стараясь не тревожить руки, затем вышел на середину комнаты, которая сейчас была спальней с одной кроватью, и щёлкнул пальцами.
Когда старшая сестра впервые показала ему этот трюк, у него не было слов. К тому времени он тоже мог кое-какие «фокусы» с магией провернуть, но всё же это было поразительно.
А потом он привык.
Пространство перед ним исказилось, изображения и предметы поплыли, будто смешиваясь в один сплошной цвет. Через мгновение комнату было не узнать — она полностью преобразилась. Теперь она чем-то отдалённо напоминала пещеру Гекаты: здесь были различные книги с трактовкой рун и заклинаний, столы, заваленные самыми разнообразными инструментами, мешочками с травами и прочим.
Всё это можно было с чистой совестью называть «ведьмовскими штучками».
На краю ближайшей к нему столешницы стоял средних размеров котелок с маленькими ручками и чуть покарябанной крышкой. Сын Гекаты отмотал от свёрнутого мотка бинтов нужной длины ленту и отрезал её с помощью кинжала. Морщась, закатал к плечу правый рукав футболки, осматривая контур высеченной руны.
Это были как татуировки на всю жизнь, и бывали ситуации, когда они могли кровоточить или болеть, как сейчас. В котелке находилась жидкость, пахнущая травой, и Кит состроил гримасу, окуная в неё часть лент и повязывая себе на руки.
Они бы и сами прошли, но отвар на основе бессмертника очень хорошо помогал заживлять мелкие ранки, не прибегая к магии и к расходу амброзии. Этими маленькими цветами в Древней Греции украшали храмы богов.
Кит накрыл крышкой котелок и повернулся к соседнему столу, бегло осматривая лежащие там предметы и пытаясь вспомнить, куда же он положил нужный ему мешочек с кристаллами. Он порылся в завалах, досадливо морща лоб, и тихо выругался на древнегреческом, поцокав языком.
Взгляд непроизвольно наткнулся на сломанные и разбитые очки с круглыми стёклами и задержался на них. Кит аккуратно взял их, облокотившись бедром о столешницу под тихий скрип ножек мебели об пол.
Очки брата Пидж. Кит нашёл их в тот вечер, когда следовал за драконицами. Так и не дошли руки починить их. Он не решался воздействовать на них магией, чтобы потом это не помешало поисковому заклинанию. Если они с Пидж когда-нибудь отправятся за её братом, это могло бы пригодиться. Кит отложил их в сторону и продолжил поиски.
«Это стало уже традицией», — подумалось ему, и юноша грустно приподнял уголки губ в вымученной улыбке. Кит развязал узелок на потрёпанном тряпичном мешочке и достал оттуда крохотную частицу насыщенно-фиолетового аметиста. Остальные он отложил в сторону, твёрдо решив, что в этот раз запомнит, куда дел кристаллы.
Пролистав пару страниц в лежащей рядом ветхой книге, он пробежал взглядом по испещрённым письменами листам.
— Просекалипто, — негромко прочитал Кит, ведя пальцем по строчке и призывая к себе бледную дымку.
От ладоней стало исходить привычное фиолетовое свечение. На всякий случай, Кит снял с себя перчатки и сразу ощутил живую пульсацию прямо под кожей. Магия текла сквозь его тело, согревая мышцы.
Туман шелестяще обвился вокруг ножек стола и пополз к положенному аметисту, закружившись вокруг него и будто став плотным. Издалека могло показаться, что он принимает форму шара.
— Такаши Широгане, — уже по привычке назвал Кит нужное ему имя, хоть и без особой надежды.
Связаться с Широ он не мог уже несколько месяцев. Ни с ним, ни с Адамом. Почта Ириды будто не находила их. Лэнс как-то подкинул дельную мысль: возможно, они где-то, где боги не властны. На Земле есть несколько таких точек, ближайшая из них — Аляска. Или же они на территории других богов… Причины могли быть разными.
Кит несколько раз пытался высмотреть Широ и Адама в тумане, испытывая разные заклинания, но пока что ни одно из них не сработало.
И всё же это не мешало его сердцу сжиматься в груди. Кит давно не видел их. Он скучал. Ожидание было самым ужасным: сын Гекаты гипнотизировал взглядом завитки тумана в шаре, пытаясь рассмотреть хотя бы силуэт, но с каждой секундой его волнение улетучивалось, сменяясь разочарованием.
Ничего не меняется. Туман ничего не показывал.
В горле запершило, и Кит сжал руки в кулаки. Вместо того, чтобы провести по клубам тумана ладонью, он развеял дымку кулаком, как если бы пытался ударить.
Когане знал, что Широ и Адам живы, только… где они? Они собираются вернуться хоть когда-нибудь? У них всё в порядке?
Вопросов было много, как и всегда. И ни одного ответа.
Как и всегда.
Кит уныло щёлкнул пальцами, и пространство вокруг него снова изменилось, перемещая его в небольшую и уютную гостиную. Солнце успело встать, и теперь в освещении шаров не было нужды. Они погасли от взмаха руки. На журнальном столике лежала синяя папка с учётом инспекции домиков, и Кит ещё больше скис. И почему именно его очередь сейчас?
У него и так сегодня будет довольно активный день: для начала нужно подобрать Пидж оружие, а потом выяснить её сильные и слабые стороны, чтобы понять, на что делать упор во время тренировок.
Обычно в лагере его сторонились. То есть, без особой нужды не общались. Киту повезло разве что чуть больше, чем детям Аида, от которых шарахались в сторону чаще всего, если узнавали, кто их божественный родитель.
Предвзятость.
Стереотипы.
Отвратительно.
Впрочем, от последнего ребёнка Аида, появившегося в лагере, добра никто в конечном счёте так и не дождался. Кит скрипнул зубами от воспоминаний двухлетней давности и машинально дотронулся рукой до бусинки с изображением совы.
Всё оставшееся время до подъёма Кит провёл в задумчивости: события того лета снова вернули его к мыслям о словах матери. Он сидел на диване, закинув ногу на ногу и сложив пальцы в замок, практически не двигаясь.
Тени постепенно удлинялись, всё больше света проникало в комнату сквозь клубившийся у окон туман, выхватывая стеллажи с книгами и разнообразные статуэтки на полках. «Всякая всячина» — как это называл Кит. Она особо не была ему нужна, только место занимала. Конечно, ставить ему было нечего, но чувство беспорядка не покидало. Хотя всё и было убрано.
Пространство казалось слишком загруженным и захламленным. Это немного нервировало.
Перед выходом он зашёл в ванную, чтобы умыться холодной водой. Ещё один плюс построенных восьми домиков для малых богов и Аида — в каждом отдельный душ. У детей первых двенадцати такой привилегии не было, поэтому в общественные душевые выстраивались очереди.
Лагерь просыпался, на траве блестела роса. Когда за Китом закрылась дверь, он разглядел мелькнувших в лесу дриад, кто-то уже успел выйти на улицу подышать свежим воздухом. Утром было довольно прохладно, так что Кит застегнул молнию на куртке до самого горла.
Юноша щёлкнул авторучкой, записывая на листе бумаги в папке сегодняшнюю дату, и направился сразу к восемнадцатому домику, минуя девятнадцатый. И всё же он не смог не взглянуть на него — на погасшую вывеску казино Лас-Вегаса и не горящие лампы.
Очередное напоминание о том, что там никого нет.
Три ребёнка Гебы уже были готовы, они дружелюбно и радушно впустили Кита в дом, весело переговариваясь между собой, пока сын Гекаты с хмыканьем ставил галочки и крестики в бланке. И какое у них было право выглядеть так бодро каждое утро? Будто бы им и пары часов сна хватало для того, чтобы функционировать. Близнецы из дома Ники тоже уже были в строю и успели подраться за возможность первым открыть Киту дверь. В итоге ему пришлось буквально протиснуться мимо спорящих мальчишек и, глядя на них, махнуть ладонью — ребята отъехали по полу в стороны на два метра друг от друга, изумлённо уставившись на него.
— Хватит собачиться, — прокомментировал свои действия Кит и снова щёлкнул ручкой.
Перед тем, как зайти к Гипносу, он натянул на лицо тряпичную треугольную повязку, прикрывающую рот и нос. Всё то время, что он находился внутри, руну под бинтом чуть щипало, препятствуя усыпляющей магии оказать на него какое-либо влияние. Полубоги этого домика как всегда были сонными и вялыми, они только-только начали заправлять кровати, когда Кит уходил, за что получили пару заслуженных минусов.
Надья строго строила домик Гермеса, выстраивая их в шеренгу по росту у крыльца. В самом конце стояла заспанная Пидж, когда Кит дошёл до неё, он остановился на пару мгновений.
— Сегодня после завтрака буду ждать тебя у оружейной, — сын Гекаты сообщил это тоном, не подразумевающим возражений, и поднял взгляд от своего листка бумаги, — нужно подобрать оружие.
При взгляде на неё он почувствовал лёгкий укол вины за то, что ничего не сказал об очках. Наверное, ей бы хотелось иметь что-то, что принадлежало её брату. Вещи близких людей могут быть очень дороги. Кит ведь хранит куртку, которую раньше носил Широ, и носит её.
Он и сейчас в ней.
Сын Гекаты мотнул головой, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.
К сожалению, домик Гермеса был не в состоянии похвастаться особой чистотой из-за того количества народа, которое в нём обитало, но Надья правда старалась, она была ответственной старостой. Кит сделал вид, что не заметил «спрятанные» бутылки из-под газировки под кроватями, только на выходе строго взглянул на стоявшего сразу за Надьей Лэнса, а потом двинулся дальше.
Больше всего его сейчас интересовала инспекция у отпрысков Ареса. Конкретно, ему нужен был Джеймс, занимавший в лагере должность тренера по фехтованию.
Он также старался не поднимать взгляд на два главных домика — Геры и Зевса. Молнии на дверях здания с белыми колоннами чуть поблёскивали, как если бы хозяин был внутри, но Киту было прекрасно известно, что там никого нет. Попытки не смотреть не увенчались успехом, это как если бы ему сказали: «Не думай о Кентаврах для вечеринок». Естественно, все его мысли были бы именно о кентаврах.
Не смотреть на первый домик было больно, ещё больнее — знать, что двери не откроются.
Поэтому Кит так не любил эти периодически сваливающиеся на него обязанности инспектора.
Гриффин раздавал указания, подобно какому-нибудь военачальнику, из домика Ареса были слышны крики, шум и гвалт. Вроде бы дети бога войны, а такие не дисциплинированные. Кит не стал ждать, пока они построятся у крыльца, и сразу зашёл внутрь, постукивая кончиком ручки по папке и подмечая беспорядок.
— Джеймс? Я буду тренироваться с новенькой лично, — Кит поставил Гриффина перед фактом, даже не поднимая головы, выводя аккуратным почерком комментарии в поле «заметки» под бланком. Ему пришлось учиться писать разборчиво и красиво в своё время — магия не терпит неосторожности, ошибёшься в одной чёрточке в начертании рун, значит, принесёшь больше вреда, чем пользы.
— Не по правилам. Или для сына Гекаты правила не писаны? Тренером назначили меня, мне с ней и заниматься, — категорично отрезал Джеймс, скрестив руки на груди, и копошившиеся до этого его многочисленные братья и сёстры стали собираться тише, видимо, предчувствуя маленькую стычку. Конечно, никто из них такого не пропустит. Кит чувствовал на себе презрительные взгляды.
— Нет, — Кит поставил свою роспись под комментариями к беспорядку и оглядел комнату ещё раз. — Лучше бы ты волновался о том, чтобы строить своих ребят вовремя и держать домик в чистоте. Пидж подготовлю я, точка.
Кит отвернулся и направился к выходу.
— Думаешь, раз учился у Широ, сможешь тренировать других, как он? Ты не Широ, — бросил Гриффин ему в спину.
«Я знаю!» — хотелось заорать Киту. Конечно же он не Широ. Но это не проблема, вовсе нет. Кит равнялся на него, хотел быть похожим, Широ был его героем, он сделал для него столько, что… Не передать словами.
Широ был прирождённым лидером, каким Киту никогда не стать. Он знает это, знает. Это и так понятно.
Однако Широ научил его всему, что знал. У Когане не было ни единого сомнения в том, что его навыки в фехтовании не очень сильно отстают от умений сына Зевса. И он точно знал: он превосходит Гриффина, сколько бы тот ни задирал нос из-за того, что получил благословение отца.
Было странное неприятное чувство, когда Джеймс буквально выплюнул имя Широ. Он мог говорить о Ките всё, что вздумается, в конце концов, если надоест, всегда можно прочитать заклинание, чтобы язык Гриффина присох к нёбу, но пусть даже не заикается о Широ.
Сын Гекаты не показал вида, умело скрыв свои эмоции, и даже не замедлил шага. Вступать в открытое противостояние? Джеймс того не стоил. Влияние Ареса разжигало внутри злобу, метки на плечах немного ныли.
Не стоит тратить на это время.
— Если будешь сомневаться в уровне подготовки, потом сам проверишь её успехи, — только и ответил Кит, спускаясь по крыльцу, достаточно громко, чтобы его услышали. За ним захлопнулась дверь, но даже с улицы было слышно, как Джеймс что-то рявкнул своим братьям и сёстрам.
На улице он осмотрел заполненный бланк, прикинув, что, если Гриффин со своей компанией не возьмутся нормально за уборку домика, то в конце недели именно они будут чистить конюшни под руководством Гас, чинить манекены и наводить порядок в оружейной и на арене.
У домика Деметры Ханк стиснул его в крепких объятиях: от Гаррета приятно пахло влажной землёй, а от свежего венка на голове исходил запах цветов. Кит готов был зашипеть: парень надавил прямо на ноющие метки на плечах.
— Приводи сегодня Пидж на площадку для искусств и ремёсел, посмотрим, чем можно будет её заинтересовать.
Ханк ещё вчера познакомился с новенькой, и, как он утверждал, он уже души в ней не чаял. Он увлекался керамикой, лепил самые разнообразные цветочные горшки и посуду, а потом брал у Гас краски — лучшие художественные принадлежности всегда перепадают детям Ириды. Ну, и ещё всякая всячина из магазинчика «НАПРОЖОР», но от этого все отказывались.
Стоило Киту снова оказаться на земле, как он выронил папку из рук, прижав ладонь к плечу. Ханк вздрогнул, вытаращив на него глаза и окинув быстрым, обеспокоенным взглядом.
— Кит? Кит, дружище, всё в порядке? Там же твои… — начал он и осёкся, ещё более взволнованно осматривая друга. Медленно поднял папку.
— Я в норме, — в уголках глаз перестало темнеть, и Кит выпрямился, протянув руку, чтобы забрать свои бумаги с бланками.
Ханк не спешил возвращать ему листы. Его выражение лица чуть помрачнело, и это было так непохоже на Гаррета. Он всегда улыбался и оставался на позитиве, грусть выглядела на нём… неестественно.
— Ты снова виделся с ней? — он с опаской посмотрел по сторонам, втянув голову в плечи. Кит вздохнул, делая шаг вперёд и выдёргивая папку из рук друга. Ему не хотелось об этом говорить. — Извини, снова лезу не в своё дело.
— Забудь.
— Ты всегда можешь поговорить со мной, ладно? Я знаю, что ты знаешь. Просто напоминаю.
Уголки губ приподнялись в благодарной улыбке. Кит отсалютовал Ханку пальцами, направляясь сразу к своему домику: в первых трёх никого не было. Он постарался больше на них не смотреть.
За столиком на завтраке он сидел один, ковыряясь вилкой в еде и почти не поднимая взгляда от своей тарелки. Кит чувствовал затылком взгляд Ханка, но не поворачивался, пережевывая кусочек омлета. Голодным он себя не чувствовал.
В голову лезли только мысли о том, что поисковых заклинаний в книге осталось всего несколько. Надежда на то, что сработает хотя бы одно из тех, что он ещё не попробовал, была очень слабой, практически неосязаемой.
Многие бы сказали ему, что он просто накручивает себя, но он отказывался принимать факт, что они просто взяли и уехали, и… И даже не попытались связаться ни с ним, ни с Лэнсом. Ни с кем. Да, они, наверное, строят свою жизнь, но неужели они совсем забыли о том, что было раньше?
Наверное, он просто слишком сильно скучает.
Кит поднялся со скамьи, оставив на тарелке только самые лучшие куски бекона и омлета, и направился прямо к жертвенному костру. Он остановился, занеся тарелку над огнём, и мысленно произнёс:
«Гекате. Мне жаль, что я подвёл тебя».
Поднимавшийся к небу аромат этих подношений был приятным, в обычное время он пробуждал аппетит и в самом Ките, но не сейчас. Его тяготили собственные мысли, и окружающий мир отошёл на второй план.
Однако он заметил молчаливую Пидж, примостившуюся на самом краю скамейки рядом с как всегда шумным Лэнсом. Она почти ни с кем не общалась, медленно крутя в руках граненый стакан с каким-то напитком тёмно-вишнёвого цвета.
Засунув руки в карманы куртки, он привычно быстрым шагом пошёл к оружейной, думая о том, что идея починить очки и отдать ей не так уж и плоха.
В озере, мимо которого он шёл, шаркая подошвами ботинок по грунтовой, петляющей в траве, растоптанной тропинке, весело резвились и о чём-то щебетали наяды. Пока все полубоги были в трапезном павильоне, со стороны которого доносился невнятный гам разговоров, здесь было тише и спокойнее, можно было дышать полной грудью и прятаться в длинных тенях, отбрасываемых деревьями в лесу.
Воздух пах хвоей и домом. Это расслабляло.
В оружейной было немного пыльно, Кит прошёл вдоль стоек с мечами, снимая их с креплений и придирчиво осматривая. К качеству придраться было нельзя — дети Гефеста всегда старались на славу, к тому же некоторые были найдены во время поисков или хранились здесь с незапамятных времён, а другие и вовсе были подарками богов. Однако многие уже были сильно изношены, и одной полировкой и заточкой дело было не исправить.
Стоило учитывать, что Пидж — маленькая, ей не подойдут двуручные мечи. Кит сомневался, что она и одноручный удержать сможет, что уж говорить о том, чтобы махать им на протяжении как минимум часа. Он мысленно отобрал несколько самых лёгких ксифосов, хоть и не был уверен, что они подойдут. На акинаки и кописы он даже не смотрел.
Руки теперь пахли металлом, но Кит продолжал перебирать оружие и хмуриться. С комплекцией Пидж будет действительно трудно подобрать что-то стоящее. Наверное, придётся ещё зайти в кузню к детям Гефеста, чтобы выковать для неё меч по размеру и весу. Вот это будет Райану работёнка.
Вооружать её одним лишь кинжалом, длина которого меньше полуметра? Возможно, по весу это самый подходящий для неё вариант, однако если у противника меч, то с таким коротким клинком будет довольно трудно.
Цестусы понадобятся ей в рукопашном бою, но пока что сын Гекаты не представлял, как будет её этому обучать. Все пращи и копья, даже дротики, он так же отмёл.
Взглянув на висящие на стене луки, он только поджал губы. Их нужно подгонять по росту и тяжести, у них вообще есть такие маленькие луки? Пидж была довольно низкой для своего возраста.
Со стороны улицы послышались голоса, и Кит отряхнул руки с негромкими хлопками, а затем вышел встретить прибывших. Обладателя одного из голосов не узнать было невозможно — только Лэнс мог быть таким громким. Кит не прислушивался к тому, что он там вещал, и лишь скрестил руки на груди, ожидая, когда они подойдут поближе.
Пидж выглядела более воодушевлённой.
— О, ты уже тут! — воскликнул Лэнс, посмотрев вперёд и заметив фигуру Когане.
— Я же сказал, что буду ждать Пидж здесь, — Кит выделил особой интонацией имя девочки.
— Я просто проводил её, в чём твоя проблема? — вспыхнул кубинец, повысив голос. Сын Гекаты выглядел не впечатлённым, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он собирался сказать что-то ещё, но Пидж подёргала Лэнса за руку и поблагодарила за то, что привёл её сюда.
— Учись, Кит, даже девятилетний ребёнок знает, что такое вежливость, — Лэнс мягко похлопал девочку по макушке и, вздёрнув острый подбородок, направился в противоположную сторону.
Пидж повернулась к Киту, хмурая, её выражение лица можно было назвать даже осуждающим.
— Что? — он развёл руки в стороны, а потом кивком головы указал на вход в оружейную, поторапливая девочку.
— Он всю дорогу рассказывал мне, что ты «потрясно мечом машешь», — наконец сказала Пидж и прошла внутрь, оставив Кита на несколько мгновений в состоянии удивления.
Обычно Лэнс говорил что-то вроде: «В нашем случае ученик превзошёл учителя!»
Большую часть времени Лэнс учился искусству боя на мечах под присмотром уже бывшей старосты домика Ареса, потом — Гриффина.
Кит из принципа прогуливал все тренировки, проводимые отпрысками бога войны, предпочитая тренироваться с Широ, когда тот был в лагере, а потом сам. И чего он совсем не ожидал, так это Лэнса, который подойдёт с просьбой помочь ему в спаррингах. Сначала Кит отнёсся с большим подозрением, но согласился, поставив единственное условие: тренировки проходят по его правилам. Более или менее, но они сработались.
Юноша мотнул головой, отбрасывая чёлку со лба, и, пройдя мимо осматривавшейся вокруг Пидж, достал отобранные заранее клинки.
— Я выбрал самые лёгкие, попробуй, по весу нормальные? Если ни один не подойдёт, сходим в кузню.
Пидж взяла один из них, даже взмахнуть ещё не успела, а Кит и так увидел, как он оттягивает ей руку.
— Совсем не тяжёлый, — заметив его взгляд, упрямо свела брови к переносице девочка.
— Я заметил, — сдержанно отозвался Кит, наклонился и забрал оружие из её рук. Пидж не смогла скрыть вздох облегчения, но с готовностью потянулась за следующим клинком.
Кит недовольно закусил щёку с внутренней стороны, наблюдая за тем, как она двумя ладошками хваталась за одноручный меч. Может, она сатир? Иначе откуда у неё эти рожки, которыми она упёрлась, требуя показать ей хотя бы один выпад? Резким движением достав кинжал из ножен, Кит взмахнул рукой, удлиняя его в меч, и, встав так, чтобы ничего не задеть, сделал имитацию простого рубящего удара.
Пидж усмехнулась и, поднапрягшись, каким-то неловким раскачивающим движением замахнулась мечом над головой, будто это был кузнечный молот, только не учла его веса, и начала заваливаться назад.
Реакция Кита была моментальной — от ладоней стало исходить привычное свечение, и он удержал её в воздухе, шепнув под нос замораживающее заклинание. Юноша недовольно покачал головой, уже «предвкушая», как она будет тренироваться с таким вниманием к тому, что он показывает. Он точно не изображал боевой топор или молот.
Пальцы левой руки были напряжены, удерживая её в одном положении. Забрав у неё меч и поставив на ноги, Кит снял заклинание:
— Хватит. Подходящего под твои параметры ксифоса тут явно нет.
Пидж недоумённо хлопала глазками, выглядя немного отрешённо, но она быстро собрала мысли в кучку.
— Почему я не могу взять что-то оттуда? — он ткнула пальцем в сторону стойки с кинжалами. — Там короткие мечи, они наверняка легче.
— Это не «короткие мечи», а кинжалы.
— Ну и в чём разница? — потребовала она ответа, скрестив руки на груди. Кит проигнорировал её вопрос.
— Хочешь выбрать кинжал — выбери, но нормальное оружие тебе всё равно понадобится, — сын Гекаты отзеркалил её жест.
Пидж целенаправленно двинулась к стойке, с интересом вертя головой и беря в руки то один клинок, то другой. Кит понадеялся, что она не по уровню «блестючести» будет выбирать, а всё-таки по более практичным параметрам: по весу и длине или как рукоятка ляжет в ладонь.
Сам он около минуты наблюдал за ней, а потом принялся возвращать на место так и не подошедшие мечи, перехватывая потёртые рукоятки.
— А такой, как у тебя, есть? Два в одном — это гениальное изобретение.
— Нет, — Кит даже не повернул головы в её сторону.
— А почему твой — тёмный? Какой это металл? Все, что я тут вижу, сделаны из бронзы. Вернее, почти все.
Эта фраза заставила его замереть и медленно повернуть к ней голову. Было странно, что она угадала металл. Обычно все считают, что мечи сделаны из железа или стали.
Если бы он не знал, кто это, то решил бы, что какой-то знаток выискался. Или просто один из отпрысков Гефеста, хвалившихся, что могут определить металл, едва коснувшись его. Но для этого нужно знать названия.
— Верно, большая часть оружия сделана из небесной бронзы. Мой — из стигийской стали, но ею могут пользоваться только те, кто имеет какое-то отношение к Подземному Царству и его… «жителям».
Пидж понятливо хмыкнула, перебирая кинжалы и придирчиво осматривая их, потом перешла к ящику, в который были свалены те, что ещё не отполированы, или требовали починки.
Кит не стал её останавливать: им всё равно в кузню нужно будет зайти, если так хочется, пусть копается. Она повернулась к нему с довольным выражением на лице, когда он уже хотел поторопить её фразой: «Ну ты закончила?»
— Этот! — кинжал лежал в руке Пидж как влитой, его длина была, если прикидывать на глаз, около тридцати сантиметров, не считая рукояти, и, кажется, он был довольно лёгким.
Ему хотелось буркнуть: «Ну наконец-то», — но все слова застряли в горле. От плоской треугольной гарды к самому кончику лезвия тянулся узор, напоминавший разветвляющийся шрам, какой остаётся у людей после удара молнией. Кажется, это называлось фигурой Лихтенберга.
Кит не поверил своим глазам. Но нет — в руках Пидж держала кинжал Широ. Сын Зевса уже давно не пользовался им, с того самого момента, как на клинке появилась эта отметина.
Воспоминания оживали в сознании, заполняя собой образовавшуюся там от изумления пустоту — будто все мысли выветрились.
Внутри всё стянулось.
— Что-то не так?
— Нет-нет, — Кит пришёл в себя, замотав головой. — Не знал, что он здесь.
— Может, ты плохо искал, он чуть ли не на самом дне лежал. Но теперь он мой. Ты сказал, что я могу выбрать, какой захочу, — когда она так хмурилась, то становилась похожа на разгневанного дракончика, разве что огнём не дышала. Или на ослика, если брать в расчёт упрямство.
Кит ответил не сразу:
— Думаю, ты можешь взять его. Вряд ли он понадобится своему предыдущему владельцу.
— Его предыдущий владелец, он… — Пидж чуть опасливо покосилась на клинок в руках, искривив уголок рта.
— Понял преимущество мечей над кинжалами.
Девочка перевела на него осуждающий взгляд, не оценив шутку.
Мысль о том, что она решила, будто предыдущий владелец мёртв, была неприятна, заставляя волнение внутри него разгораться ещё сильнее.
— И кому он принадлежал? — поинтересовалась она, стоило им лишь выйти на улицу, а Киту закрыть за собой оружейную.
— Широ.
Для него было в этом слове всё. Вспышки и треск молний, когда у самого Кита закатывались от усталости глаза. Задорная улыбка, когда Широ вручал ему оранжевую футболку и завязывал на шее кожаный узелок ожерелья с первой бусинкой. Направляющий менторский голос, указывающий на ошибки в технике выполнения ударов. Лёгкая и почти неслышная поступь, будто Широ никогда не касался земли. Привычный запах озона и свежести после дождя с грозой. Его улыбающееся лицо, выхваченное из сумрака жёлто-красными бликами костра. Лукавые переглядки с Адамом, когда Широ не замечал, как поднимается в воздух, с сосредоточенно-задумчивым видом размышляя вслух. Ощущение тяжёлой руки на плече и это тихое, обеспокоенное: «Кит?»
Всё это — Широ и тепло воспоминаний о нём.
— Мне это ни о чём не говорит, — Пидж нетерпеливо дёрнула его за рукав, когда не дождалась никаких разъяснений.
— Сын Зевса, он уехал из лагеря больше полугода назад. Широ привёл меня сюда в своё время, — кратко пояснил Кит.
— Прямо как ты меня?
Парень молча кивнул, надеясь, что до кузницы они дойдут в тишине, но Пидж, наверное, никогда не слушалась и всё делала по-своему.
— А что могут дети Зевса?
А, она всё продолжает «собирать информацию» о том, какие у полубогов способности. Кит понятия не имел, нужно ли ей это действительно для чего-то, или же Пидж просто любопытно.
— Летать. Метать молнии. Управлять погодой. У Широ спросишь, ес- когда вернётся, — сын Гекаты быстро поправил себя, не дав себе сказать «если». Нет никакого если. Только когда. Широ всегда возвращался, когда был нужен. Пидж сузила янтарные глаза, в них будто мелькали языки огня.
Ханку уже пришлось вчера выкручиваться, чтобы попытаться объяснить ей, «каким образом» работает сила Деметры. Пидж стремилась узнать «как это действует», и Ханк выращивал на её глазах подорожник, пока девочка внимательно наблюдала за этим процессом, присев на корточки, а Кит ловил беспомощные взгляды Гаррета.
У Пидж была страшная тяга к познаниям. Она могла бы быть ребёнком Афины, но, во-первых, дети богини мудрости были признаны при рождении, и во-вторых, её божественным родителем был мужчина. Или она ребёнок кого-то из малых богов, чьего домика в лагере ещё даже не стоит.
Может, это вообще не имеет никакого отношения к её способностям, являясь всего лишь отличительной чертой характера. Кит не особо стремился забивать себе этим голову, предпочитая не гадать. Обычно это было делом совершенно бессмысленным и не приносящим результата.
Звуки из кузницы они услышали ещё на подходах к ней — внутри потрескивал огонь, звенели удары молотов о металл, кто-то кричал, но из-за шума было неслышно, что именно.
Расположенные по фасаду здания когда-то-белые колонны с вырезанными на них изображениями богов и монстров, сейчас были покрыты приличным слоем сажи, но рисунки всё равно просматривались, хоть и не так чётко. Над крышей поднимался дым, тёмными облаками устремляющийся в небо, над входом голограммой переливался объятый огнём молот — этот символ возникал над головами детей бога-кузнеца во время их признания.
Кита обдало жарким воздухом, когда они приблизились ко входу. Девочка собиралась переступить порог, с любопытством заглядывая внутрь, но сын Гекаты остановил её движением руки и снял с шеи треугольный платок.
— Стой смирно, — строго приказал он и, присев за её спиной на корточки, несколько неаккуратным движением отвёл в сторону длинные волосы, чтобы повязать эту маску, прикрывающую нос и рот, Пидж. Её руки автоматически взметнулись к лицу, нащупывая пахнувшую пылью чуть влажную тряпку. Когда и чем Кит успел её намочить осталось вопросом. Но он же маг, может, пока не видела, что-то там сделал. — Чтобы ты дымом не надышалась. И держись меня, окей?
Так уж вышло, что только детям Гефеста можно было в огонь влезть без плачевных последствий, и то далеко не всем — единицам.
После этого Кит вошёл внутрь, натянув до носа воротник куртки. Девочка шмыгнула следом за ним.
У Пидж было какое-то неуёмное любопытство, она норовила остановиться и поглазеть, куда-то отойти, так что Киту пришлось схватить её за локоть и повести перед собой, чтобы она никуда не сбежала. Жаль, у него не было поводка.
Внутри на стенах висели инструменты и кузнечная утварь: клещи, щипцы, зубила, ручные и фигурные молотки разных размеров. Стояло несколько пылающих горнов с мехами, около пятёрки сильных и крепких на вид парней раздували огонь, колотили молотами по раскалённым докрасна изделиям на наковальнях, размахиваясь из-за плеча.
Здесь в кузнице ещё работали построенные человекоподобные дроны, буквально ассистируя трудящимся детям Гефеста. Они беспрекословно выполняли все их приказы.
Кит нашёл взглядом Кинкейда, флегматично трудящегося над снятием окалины с какого-то ножа причудливой формы. Среди тёмных прядей волос, забранных в хвост, можно было различить две белые капли — беспроводные наушники. «Ну конечно, детям Гефеста всегда самые крутые штуки достаются», — так кстати вспомнилась фраза, брошенная Лэнсом.
Докричаться до него через шум и наушники не представлялось возможным, однако Райан быстро заметил боковым зрением движение рядом с собой и оторвался от своего занятия.
Райан поднял защитные очки с лица на лоб, посмотрел сначала на Кита, потом медленно опустил голову, чтобы взглянуть на Пидж, и, отложив нож, снял перчатки, отряхнул руки и без лишних слов двинулся в направлении железной двери в самом дальнем углу кузницы.
Кит оценил звукоизоляцию — а то в ушах уже начинало звенеть. Дверь он оставил чуть приоткрытой, чтобы Пидж смогла зайти следом за ним. Постучав пальцем по одному из наушников, Кинкейд хмыкнул, давая понять, что он готов слушать.
Помещение было завалено разными схемами и чертежами, какие-то из них были заляпаны чёрными пятнами сажи или изрядно потёртыми.
Кит выступил вперёд, расстегнув молнию куртки до конца. Подумав немного, снял её, повязав на поясе. Может, здесь не было шумно, но по-прежнему было жарковато.
— Нужен ксифос. Ничего из мечей в оружейной не подошло, все тяжёлые и длинные. По параметрам сможете выковать подходящий?
Райан многозначительно хмыкнул, повернувшись к столу и достав какой-то особый измерительный прибор на основе балансирования, названия которого Кит не знал. Но это точно был не сантиметр и не линейка.
Фразы «Пидж, подойди» и «А где девочка?» прозвучали одновременно.
Сын Гекаты ощутил, как внутри что-то одновременно похолодело и разгорелось. Он развернулся, пытаясь найти девчонку взглядом и понять, когда он успел отпустить её локоть. Захотелось грязно выругаться на всех трёх языках, что он знал.
Распахнувшаяся от резкого движения железная дверь с грохотом ударилась об стенку, когда Кит выскочил из помещения, оглядываясь в поисках Пидж. Куда она успела удрать? Эта кузница огромная, есть даже целые этажи под землёй, где проходила более тонкая работа и обработка металлов и изделий, найти её здесь на миг показалось невозможным.
Призывать туман? Куда в такую жару? Следящее заклинание он давно с неё снял, ещё в первый день. Видимо, зря.
Наверное, в те моменты он был похож на Широ — казалось, будто ноги не касались земли, так быстро он ступал, ловко перепрыгивая через невысокие нагромождения из металлов и бронзы. Не зря у него отлично выходит проходить полосу препятствий, только в одиночку. В команде у Кита редко получается работать — ему нужно всё сделать по-своему.
Но не страх того, что Пидж куда-то влипнет, толкал его вперёд, а злость на то, что она его не послушалась.
Ну и где она может быть в этой чёртовой кузнице? Перед глазами мелькали искры, раскаленный металл охлаждался в воде, отчего шёл белёсый пар. На какое-то мгновение кузница показалась ему лабиринтом.
Он не знал, шёл ли Кинкейд следом, хотя, скорее всего, Райан решил проследить, чтобы они ничего здесь не покрушили. Черта с два он потом Пидж меч сделает, и о чём только эта девчонка думала?
Устроила переполох — а отдуваться ему. Он привёл её, на нём ответственность.
Наконец он заметил её, стоящую у стола и тянущую руки к металлическому пегасу, в свете и бликах огня буквально пылавшему бронзой.
— Он горячий! — голос Кинкейда слышно было очень редко, все знали, что он заговаривает только в каких-то «чрезвычайных» ситуациях, обычно он занят своими делами, весь в отца трудяга.
Пидж будто и не услышала, и Кит уже успел во всех красках представить, как он тащит ревущую упрямицу в лазарет.
Дым заставлял горло першить, что мешало сбившемуся дыханию, и он не смог произнести бы внятно и слова, а читать заклинания неразборчиво — себе дороже.
Кит не сомневался в своём зрении — она точно провела ладошкой по боку пегаса.
Первым, что он сделал, когда подскочил к ней, это оттащил в сторону, чтобы взглянуть на руку, и даже не успел толком осмыслить, что она не кричала от боли и не отпрыгнула в сторону. Жар от этого коня ощущался в воздухе даже на расстоянии, а из его металлических ноздрей выходил тёмный по цвету пар.
Но никакого ожога не было. Ни следа. Чистая ладошка с глубокими и чёткими линиями.
Как только испуг прошёл, вернулась злость.
— Хм, я был уверен, что она прикоснулась, — Райан наклонился к боку пегаса, размышляя вслух, что было на него не очень похоже.
— Куда ты ушла? — рыкнул Кит, сжимая её локоть.
— Мне показалось, я слышала голос, — виновато и отрешённо начала оправдываться Пидж, опешив от исходивших от Кита волн гнева. Она кожей чувствовала их. Однако её шок прошёл быстро, взгляд приобрёл осмысленность, и в глазах снова загорелся уже знакомый сыну Гекаты огонь. — И не кричи на меня! — пускай она была маленькой, но её голос звучал предостерегающе, почти угрожающе.
— Просил же не отходить далеко!
— Я тебе не щенок на поводке, — от этого рявка Кита она даже не дёрнулась, ещё и точно угадала его более ранние мысли. — Я услышала голос. Это был он, — Пидж с серьёзным выражением на лице указала в сторону пегаса. Кинкейд в ответ на это выразительно и многозначительно изогнул бровь.
Кит собирался ответить, что ему глубоко плевать, что она там слышала, её задачей было слушаться его, как внезапно Райан спросил:
— Что ты слышала?
— Он жаловался, что вы о нём плохо заботитесь, — буркнула Пидж, силой вырвав свою руку из захвата пальцев Кита и грозно взглянув на него снизу-вверх. Кинкейд издал пронзительное и протяжное: «Ха!» — и погрозил пегасу кулаком.
Кит мысленно считал до десяти и обратно, стараясь не сорваться на крик. Если Кинкейд не считает её слова дурацким оправданием и выдумкой, возможно, в них что-то есть. Сын Гекаты поднял ладонь под пристальным наблюдением Кинкейда. На пальцах появилось фиолетовое свечение.
Если объяснять простым языком, то что-то с этой громадиной было не так. Странное излучение, чем-то похожее на магическое. Отдалённо. Отголосками. Это было как помехи. Чем это здесь дети Гефеста занимаются?
Кажется, Райан не горел желанием отчитываться. В принципе, он и не должен был. Просто бывали случаи, когда эксперименты отпрысков бога-кузнеца… проходили не совсем так, как они планировали.
Впрочем, он за дверьми своего домика тоже занимался своими «ведьмовскими штучками».
— Для колесницы, — нехотя ответил староста девятого домика. Узнать, правда это была или нет, не представлялось возможным.
Так некстати вспомнились слова его матери из сна. Не всё то, чем кажется, верно? От этой мысли сын Гекаты внутренне напрягся.
Кит развернул Пидж за плечо, теперь ведя девочку строго перед собой, как пастух — своё скромное немногочисленное стадо, и ни на миг не спускал с неё глаз. По возвращении в то помещение Райан сделал нужные ему замеры, кусочком угля записав параметры прямо на углу массивного листа с каким-то чертежом.
Это было чёртовым чудом, что после такого переполоха Кинкейд согласился выковать что-то для Пидж. Может, конечно, это было какое-то её очарование, которое видели все вокруг него, а он в упор не замечал.
Они успели сходить на конюшни. Раз уж её так привлёк бронзовый пегас, может, и настоящие приглянутся. А если уж Пидж так любит животных, пожалуйста, вот и будет заниматься уборкой конюшен — Гас ей будет очень рада, а то желающих отлынуть от грязной работёнки всегда было больше, чем нужно.
Гас была одной из детей Ириды, и она ухаживала за пегасами. Есть шутки о том, что человек выглядит мило и на самом деле является таковым, пример тому — Ханк. Следующая категория как раз описывает Гас — она милая, но при желании может надрать задницу. И не надо смотреть на то, что она дочь богини радуги, эта самая радуга может быть страшна в гневе.
Особенно, если назовёшь её по полному имени. Она всегда говорила: «Хочешь, Гас, Энджи или, на крайний случай, Ангус, но назовёшь полным именем — и тебе не поздоровится».
Впрочем, никто не рисковал называть её так. Никто не хотел быть проклятым. Экс-старосте из домика Ареса один раз досталось, и больше так никто не шутил, потому что самолично подписать себе приговор на неделю дальтонизма было нелогичным. Никто так и не понял, как она это сделала. В лазарете его осматривали, со зрением было всё в порядке. Для него свет преломлялся как-то по-другому, отчего цвета казались другими.
Не стоило злить радугу.
Полубогиня встретила их радушно, заулыбавшись при виде Пидж.
— Хай, — махнула ладонью девушка, расчёсывая жёсткой щёткой гриву одного из пегасов. Её оранжевая футболка была разрисована красками для ткани, а джинсовый комбинезон с кармашком на груди был весь в каких-то значках и «патчах», и вообще выглядела Гас в понимании Кита какой-то слишком цветастой. Но это её дело.
На голове полукровки был ассиметричный андеркат — был выбрит только правый висок, а на левый падали длинные светлые пряди, выкрашенные в красный и фиолетовый. Ещё на прошлой неделе это были синий и бирюзовый. Гас была одной из тех, кто всегда экспериментировал с внешностью так, как ей того хотелось, и на косые взгляды детей Афродиты она обращала меньше всего внимания.
— Вы заниматься или просто на лошадок посмотреть? — Гас фыркнула, заметив выражение лица Пидж. Девочка глазела на склонившего к ней голову жеребца большими-большими глазами, и, ничему жизнь не учит, протянула к нему руки.
— Про меня ты знаешь, а Пидж… — Кит пожал плечами, издалека поглядывая на девочку, привалившись спиной к одной из несущих деревянных колонн.
Гас погладила пегаса по расчёсанной гриве, поцокав языком.
— Это Маршмеллоу, — представила она коня, довольно прижимаясь щекой к тёплой шее. — Так что, хочешь покататься?
— Хочу, — твёрдо и уверенно ответила Пидж.
Сам Кит старался держаться от пегаса подальше. Ему было противопоказано приближаться к животным, причём к любым. Будучи связанным с Подземным Царством, пришлось привыкнуть к тому, что всякая живность от него шарахается. Пегасы рядом с ним чувствовали себя некомфортно, так что он даже учиться летать на них не мог. Сначала он обижался, а потом стало всё равно. На лошадках мир не кончается.
— Классно, — отозвалась Гас, — вот и седлай себе пегаса, — она поймала укоризненный взгляд Кита и закатила глаза: — Я шучу, окей? Сейчас всё сделаю. Но это только на первый раз.
Кит бросил Пидж, что вернётся за ней через час, оставив ту на попечение дочери Ириды, и отправился в противоположную от конюшен сторону.
Заняться ему действительно было чем. По расписанию, у него было время идти собирать клубнику — одно из самых умиротворяющих и расслабляющих обязательных занятий, какие вообще были в лагере.
Лагерь Полукровок скрывался под именем «Дельфийская Клубничная Служба» — и поставлял вкуснейшую клубнику фешенебельным ресторанам на Манхэттене даже зимой, на территории то было летнее тепло, к тому же дети Деметры и Диониса ускоряли рост ягод. Для смертных это была всего лишь клубничная ферма.
Должны же были быть у Лагеря откуда-то деньги, верно? И лучше всего — заработанные честным путём.
Были всё-таки плюсы в том, что он связан с Аидом, — насекомые тоже облетали его стороной, поэтому он без труда мог рвать клубнику, не опасаясь, что где-то под листом притаился шмель или оса. Кит вдыхал сладкий аромат полной грудью, для него запах этих ягод стал неразрывно связан с понятием «дом». А если к нему примешивалась свежесть воздуха после грозы, то Лагерь становился самым приятным местом на земле.
Кит выпрямился в полный рост, вытерев пот со лба, и взглянул на линию горизонта — туда, где море встречалось с небесами. Этот мир такой огромный, такой необъятный. Смертные даже не подозревают о том, что существуют греческие боги. Для полубогов мир шире. А много ли чего ещё такого, о чём не знают полукровки? Существуют ли вещи, шире их мира? Мира их богов и оживших мифов древности?
И где в этом мире Широ? Где находится сын Зевса уже так долго, что магия Кита не способна его найти?
Сколько Кит себя помнил, Такаши Широгане везло. Рядом с ним был Адам — всегда, плечом к плечу. Давным-давно, около пяти лет назад, они вместе нашли падавшего от усталости Кита, и всё это время были неразлучны. Куда следовал Широ, туда и Адам, и наоборот. Это было что-то вроде всем известного факта, неопровержимого. Аксиома.
Что же случилось? Адам всё ещё с ним?
Однажды, во время одной из их редких встреч, он задал вопрос о Широ матери. Глаза Гекаты были чёрными и безжизненными, пустыми, похожими на чёрные дыры, и она смотрела на него долго-долго, не проронив ни слова. За те минуты Кит успел передумать самое ужасное, что только пришло в его голову, и решить, что, если понадобится, он отправится в Подземное Царство Аида.
«Он жив», — просто сказала она тогда. И всё. Ни слова больше.
Взгляд переместился на две фигуры в небе над лагерем — всадниц на пегасах — и Кит отчаянно вздохнул, отгоняя от себя тяжёлые мысли и поднимая с земли две корзинки, полных клубники. Хватит с него на сегодня.
Мысли о Широ навевали тоску. Знать, что он где-то далеко, и не знать, что с ним, было физически больно. В такие моменты сознание нашёптывало: «На грани смерти — это тоже всё ещё жив». Всеми силами он гнал эти мысли прочь, но получалось… далеко не всегда.
Кит носит эту куртку даже не столько потому, что она дорога ему, сколько потому, что она позволяет почувствовать Широ рядом. Будто он сейчас где-то в лагере, может, опять обливает Адама водой, а всю следующую неделю будет падать, запнувшись о свои же шнурки, так некстати развязавшиеся. Хотя в прошлый раз Широ нашёл выход: он просто не ходил, а летал, выглядя при этом, как довольный японский котик, приносящий деньги и удачу — Манэки-нэко.
«Такой умный?» — бросая Широ вызов, спросил бы Адам и опасно сузил глаза. Кто угодно уже предпочёл бы сделать ноги, надеясь, что фортуна всё же останется при нём, но только не сын Зевса.
На губах Кита появилась призрачная улыбка, стоило ему представить, какие мелкие неприятности могли бы свалиться на голову Широ в таком случае.
Она быстро исчезла, будто её и не было, когда он заметил снижающихся к земле пегасов и вспомнил о Пидж.
Может ли быть так, что ей тоже мало одних лишь воспоминаний о брате, какими бы тёплыми они ни были? Уж на кого ему не стоит злиться, так это на Пидж — она сейчас в таком же положении, как и он, подвешенном в вакууме из неизвестности.
Кит утаивает от неё эти очки, лишая возможности почувствовать брата рядом. Буквально, крадёт эту возможность.
В какой-то момент ему захотелось отвесить себе оплеуху за эти эмоциональные нюни, а потом он понял, что прав. Очки не принадлежат ему. Их действительно следует вернуть. Хотя бы по этой причине, а не потому что он растрогался, понимает её, как никто другой, или что-то ещё. Конечно нет.
За спиной переливались трели свирелей, на которых играли сатиры, помогая детям Деметры и Диониса ускорять рост побегов. Сын Гекаты оставил клубнику на складе у Большого Дома, пересыпав ягодки из корзинок в застеленные деревянные ящики. Прикрывая глаза от полуденного солнца ладонью, Кит возвращался в двадцатый домик.
У него есть немного времени, пока Гас будет эксплуатировать Пидж и впряжёт её чистить за собой седло. Может быть, кстати, после этого энтузиазма «кататься на лошадках» у девочки поубавится.
Он уверенно перелистывал ветхие страницы на случай, если имелось менее энергозатратное заклинание. Любые заклятия, связанные с хаосом и разрушениями, отнимали гораздо меньше сил, чем те, что были направлены на восстановление и созидание. Как объясняла сестра в один из своих редких приездов несколько лет назад, это из-за того, что разрушать всегда проще, чем строить, и для разрушения не нужна особая сила, а истинный лишь тот маг, что познал противоположную хаосу энергию — порядок.
Она говорила, что во всех полукровках есть энергия богов — собственно, это то, что делает их полубогами, и каждое заклинание тратит какую-то часть этой энергии. Поэтому всегда нужно рассчитывать свои силы. По её словам, это удаётся далеко не всем, но у Кита, вроде, получалось, хотя и восстановление даже чего-то простенького отнимало достаточно сил, а при перенапряжении начинала течь кровь из носа. То же самое с лечением — гораздо проще отвар какой-нибудь сварить, «пошуршать травой над мутной кипящей водичкой», как говорил Лэнс.
Ещё он говорил что-то вроде: «все эти твои шаманские штучки», «буги-вуги-вуду-шмуду», «трах-тибидох» и фразу феи-крёстной из Золушки. В тот день Кит впервые опробовал заклинание склеивания губ вместе, что лишало человека возможности говорить. Жаль, что Хирон не позволил Лэнсу остаться в таком состоянии навсегда, а то этот кубинец бывал слишком громким.
Вот Кит бы не скучал по шуткам Лэнса. Его шутки — дурацкие.
Сын Гекаты повертел в ладонях разбитые очки, медленно вдохнул и выдохнул, стараясь сосредоточиться. Он замер — в такие моменты нужно было прочувствовать течение магии по собственным жилам, эту лёгкую пульсацию в самых кончиках пальцев.
— Протогонос, — и прикрыл глаза, когда ладони привычно обволокло фиолетовое свечение.
Даже когда он закончил, Кит несколько мгновений не решался посмотреть на результат — получилось или нет. Осторожно, будто мог спугнуть, он приоткрыл один глаз, а затем и второй. Очки были как новенькие — с тонкой оправой и круглыми стёклышками-линзами.
Почему-то он был уверен, что не пожалеет о своём решении. Даже если потом это как-то что-то намудрит с известным ему заклинанием поиска — ничего, он найдёт другое решение. Кит всегда держит слово.
Он оставил очки на столике в гостиной, решив вернуть их Пидж перед ужином — забежит на пару мгновений и просто возьмёт их.
После поездки верхом на Маршмеллоу Пидж выглядела всё ещё полной сил, хоть она и не так резво теперь пыталась семенить впереди него, предпочитая держаться где-то рядом и даже немного отставая.
Вид у неё был какой-то задумчивый — она глубоко погрузилась в свои размышления, не задавая никаких вопросов, и если сначала Киту показалось это странным, то потом он решил, что так даже лучше. Меньше слов — больше дела, а дел у них ещё сегодня достаточно. Пидж нужно было попробовать себя в разных сферах деятельности, чтобы определить, что у неё получается хуже, а что лучше, и отталкиваться от этих данных при составлении расписания.
И следить за этим всем выпала честь именно Киту. Потом за ней будет присматривать Надья по большей части, и это будут уже не заботы Когане, но на данном этапе обязанность приглядывать лежит на нём.
Отчего-то вспомнилось, как в первый день Пидж в лагере, пока она ещё спала, Киту предлагали включить ей фильм, снятый Аполлоном. У него у самого мурашки прошли по коже от этого шедевра божественного кинематографа, а включать его девочке возраста Пидж вообще противопоказано.
— Эй, — он окликнул её, не успев себя остановить, — ты в норме?
— Да, — она ответила быстро, не потратив и секунды на раздумья, будто ожидала, что он спросит её. Но тем самым она только подтвердила его подозрения. Кит оставил свои наблюдения при себе, приняв решение не лезть к ней в душу. Ей это не надо. И ему тоже.
За день они успели изрядно находиться, Пидж попробовала себя на полосе препятствий, однако не особо преуспела — у неё не было выдающейся физической подготовки, низкий рост сильно ограничивал. Кит машинально подмечал детали и пробелы: у Пидж были цепкие пальцы, она смогла удержаться там, где другим было тяжеловато, но определённо проигрывала в прыжках, ей нужно брать более сильный разгон, и тогда, за счёт того, что её тело легче, она смогла бы вырваться вперёд.
Всё это ему когда-то объяснял Широ, когда занимался сам. Адам в это время стоял сбоку от Кита и ворчал, что Широ легко говорить — взлетел, и нет проблем.
Ещё Пидж было не занимать упорства: она видела цель и осознанно, чётко и решительно двигалась к ней. Не получилось в первый раз? Получится во второй. Снова нет? Нужно пытаться дальше. Многие люди чем-то «горят» — обычно это хобби или какие-то увлечения, спорт, работа, а Пидж будто «горела» сама по себе, всегда, когда ставила перед собой цель, какой бы та ни была.
Если она падала, то без промедления поднималась уже через несколько секунд. Даже со своего места Кит видел ободранные коленки. Может, он потом наложит ей две повязки, смоченные в том отваре. Всё равно за очками ещё до ужина забежать домой надо будет.
Также Пидж обладала пытливым умом, она быстро сориентировалась в нескольких «критических» ситуациях.
Как Кит и обещал Ханку, они вдвоём зашли проведать его на Площадке Искусств и Ремёсел. Руки Гаррета были перепачканы в краске, но он с какой-то любовью продолжал красить цветочный горшок, вылепленный им пару дней назад.
Здесь было множество ребят, занимавшихся самыми разными делами: кто-то плёл корзинки, кто-то вышивал, два ребёнка Ириды рисовали, а дети Аполлона поигрывали на гитарах заводные и ритмичные песенки, ловко перебирая пальцами струны. Здесь царила какая-то расслабленная и умиротворённая обстановка.
Пидж, однако, не привлекли ни вязание, ни плетение, ни рисование, ни игра на музыкальных инструментах. Зато ей понравилось наблюдать за детьми Афины, собиравшими модели и конструкции разных зданий по своим чертежам. Ей позволили посидеть рядом, если она не будет мешать.
Ещё Пидж тянуло что-то постоянно делать руками. Возможно, её СДВИГ проявлялся сильнее и ярче, чем у большинства полукровок.
Также, исходя из того, что у Пидж хорошо получается цепляться, Кит отвёл её к стенке для скалолазания, той самой, с лавой, на которую в основном лазали только разные экстремалы. Но Пидж загорелась идеей добраться до верха, стоило лишь ей увидеть потоки лавы.
Кит с замиранием сердца наблюдал за ней с земли, готовый в любой момент поймать, если девочка сорвётся. Падение для неё с такой высоты могло оказаться последним. Но всё было хорошо. Пидж каким-то необъяснимым образом будто чувствовала, откуда сейчас польётся лава, и быстро карабкалась в противоположную сторону, опасно цепляясь руками за выступы.
Снова вспомнились слова матери. Вещи действительно не всегда оказываются тем, что ожидаешь. Пидж хрупкая лишь с виду.
Но даже самым сильным нужна опора. Широ и Адам — живое тому доказательство.
Когда лучи солнца окрасились в закатные, и всё словно стало отливать оранжевым, Кит поманил её за собой, уводя в сторону домиков.
Он был полностью уверен в своём решении.
— Пойдём, — позвал он, — у меня для тебя кое-что есть.
Пидж устало поплелась за ним, хотя всем своим видом и старалась показать, что у неё ещё есть силы, и нагрузок на сегодня было как раз нормальное количество, она вовсе не устала.
Она едва заметно морщилась, когда приходилось чуть сильнее, чем нужно для обычной ходьбы, сгибать и разгибать ноги в коленях, и Кит напомнил себе, что ещё хотел сделать ей повязки.
Лагерь утопал в цветах заходящего солнца, зажигались факелы, выставленные вдоль тропинок, чтобы освещать их в темноте, и Кит постепенно чувствовал себя лучше и лучше. Дети Гекаты сильнее ночью, как и их мать, и парня буквально распирало от клокочущей внутри него энергии. В такие моменты хотелось снять с себя перчатки, покалывавшие изнутри ладони.
На них было наложено заклятье — какое-то очень сложное, — самой Гекатой, чтобы сдерживать его силы. Да, от перенапряжения и слабости у него шла кровь из носа, начинали дрожать пальцы, но это вовсе не означало, что он остановится. Когда энергии в нём оставалось совсем мало, перчатки не давали ему колдовать.
Повезло ещё, что эти силы полубогов восстанавливались довольно быстро, по крайней мере, обычно, особенно если выпить немного нектара или съесть ломтик амброзии.
Как и обмен веществ в организме, у всех по-разному. Но этот уровень восстанавливается, как при потере крови.
— Подожди немного. Я должен взять кое-что из домика, — и Кит скрылся в дверном проёме.
Он не волновался о том, что Пидж может куда-то сбежать, как сегодня в кузнице. Она слишком уморилась за день.
В гостиной он сунул очки во внутренний карман куртки и застегнул тот на молнию, чтобы они нигде не выпали. Оказавшись в нужной ему комнате, он взмахом руки «подозвал» к себе один из светящихся шаров.
Кинжалом из стигийской стали можно было пользоваться не только в битвах — с бинтами он тоже прекрасно справлялся. Знакомый запах трав забился в нос, пока Кит смачивал в отваре небольшой участок на марлевой ленте. Смотреться Пидж с этими зелёными коленками, конечно, будет замечательно, но вряд ли её беспокоил внешний вид, она же не ребёнок Афродиты, в конце концов. Это они чаще всего переживают о подобных вещах. Не все, конечно, но большинство.
— У тебя странный дом, — Пидж поделилась с ним своей мыслью, когда он вернулся на крыльцо. — Что с ним не так?
— Не всем дано понять магию, — беззлобно парировал Кит, присаживаясь на ступеньки и обвязывая вокруг её ног полоски ткани.
— Ч-что ты делаешь? — пискнула девочка.
— Так быстрее заживёт, — Кит сосредоточенно пытался завязать скрученными краями бинта узелок, чтобы повязки держались на ногах. Ей будет несколько трудно с этими штуками ходить, но пускай так. Чем меньше у неё будет источников боли, тем меньше она будет завтра на тренировке отвлекаться. За ночь всё зажить успеет.
— Ты ведьма.
— Ведьмак, тогда уж.
— Без разницы, — устало возразила Пидж. — Спасибо, — мягче добавила она.
Кит поднялся на ноги, не совсем уверенный в том, с чего начать. Очки в кармане словно источали тепло, напоминая о том, что он должен сделать. Пидж будто бы знала, что это ещё не всё, и терпеливо ждала, когда Когане скажет что-нибудь ещё.
Она несколько сонно потёрла кулачками зажмуренные глаза. Ей, наверное, сейчас просто спать хочется завалиться, без всяких ужинов и посиделок у костра. Хотя в последнем она вполне может и не участвовать.
— Мне нужно отдать тебе одну вещь, — признался он. — Наверное, стоило сделать это раньше.
Поджав губы, Кит полез во внутренний карман куртки. Девочка прищурилась.
— Они должны быть у тебя, Пидж, — и протянул ей раскрытую ладонь.
Несколько мгновений она просто всматривалась в предмет, хмурясь, но в глазах мелькнуло узнавание, и Пидж вздрогнула. Она в неверии уставилась на него, переводя блестящий взгляд с очков на его лицо и обратно, её густые отливающие рыжим волосы при резких движениях головы покачивались из стороны в сторону.
— Это…? — её голос упал и стал похож на битое стекло, будто кто-то в тяжёлых ботинках прошёлся по раскрошившимся осколкам.
Кит отвёл взгляд, молча кивнув.
Пидж протянула маленькие ручки к его ладони, дрожащими пальцами беря очки так, словно они были самым ценным в мире сокровищем. Дороже всего на свете. У Кита в груди затянуло при её виде — она, видимо, из последних сил держалась, чтобы не расплакаться.
Каждый миг был словно осязаем, так долго он тянулся.
Девочка низко склонила голову, прижимая очки к груди, а потом сделала несколько шагов вперёд, утыкаясь лбом ему в живот. По телу будто прошёл разряд тока, и Кит смог почувствовать, как она дрожит. Она тяжело, надсадно дышала и шмыгала носом, но не всхлипывала.
Отмерев, Кит положил ладони ей на плечи, позволяя ещё немного так постоять.
— Ну-ну, — ему вскоре стало неловко, — всё.
— Спасибо, — тихо-тихо пролепетала Пидж, будто опасалась, что если заговорит громче, то голос подведёт её.
За ужином они особо не говорили, Кит лишь молча наблюдал за шумным столиком Гермеса, где Пидж со своей тарелкой теснилась на самом краешке. Боковым зрением он улавливал жестикулирования Лэнса, который снова пытался привлечь внимание девушек из домика Афродиты.
Кит устало вздохнул. Вот уж что точно является тем, чем кажется.
Потом было традиционное подношение еды, и он стал в очередь за Пидж, полностью погруженный в свои мысли, в которых попеременно мелькали то Геката, то Широ. Из омута воспоминаний его вытянул очень тихий детский голосок впереди:
— …каждый раз прошу тебя об этом, папа. Ты там? Ты слышишь меня? Ты очень нужен мне, — донеслись до него отрывки того, что шептала девочка, и Кит отошёл на шаг назад, чтобы не подслушивать обращение, свидетелем которого случайно стал.
Так вот, почему она так подолгу стоит у жертвенного костра. И сегодня за обедом, и за завтраком. И вчера. Она обращается к отцу.
«Это так не работает, Пидж», — мысленно посочувствовал Кит. Если бы всё было так просто — попросить о чём-то бога, и он всё сделает, — то жизнь полукровок была бы в десять раз проще. Если не в сто.
На стёклах очков играли блики пламени, пока она поворачивалась. Стоило Пидж встретиться взглядом с Китом, как она улыбнулась ему уголками губ, и в этой улыбке было столько мягкости и искренней благодарности.
Только не успела она сделать и шагу в сторону, как вокруг неё заискрились огоньки, взрывающиеся маленькими фейерверками, и Кит дёрнулся было в её сторону, не зная, что это, но переполненный желанием помочь, как в изумлении замер. Эти искорки взметнулись над её головой, принимая образ кузнечного молота, объятого пламенем.
Некоторые упали ей на выставленные ладони, при этом не погаснув, и будто капли проскользнули между пальцами, вспыхивая.
Гефест. Ну конечно же. Он должен был понять это сразу.
В груди зашевелилось странное грызущее и колющее чувство несправедливости. Разве так вообще бывает? Она и… Гефест правда были так близки, как она утверждала? Как настоящая семья, почти как у самой обычной смертной — с обоими родителями и любящим братом? С местом, которое она могла назвать домом с раннего детства?
Его кольнуло глупое чувство детской обиды. Геката признала его только после того, как он рискнул жизнью. Да что уж там говорить, как он чуть не распрощался с ней. Каждый раз, как мать называла его по имени, был будто праздник, даже если признаться самому себе в этом было трудно. Чем он хуже этой гиперактивной девчонки? Почему некоторым достаётся всё, а другим — ничего?
От злости то ли на Гекату, то ли на самого себя, он в очередной раз мотнул головой. Сейчас не время.
Пидж буквально светилась, но скорее от страха, судя по тому, в какой панике начала трясти ладонями, будто пытаясь смахнуть с них пламя, наверное, не успев осмыслить, что огонь её не обжигает.
Киту ничего не оставалось, как засунуть тоскливое ноющее чувство подальше и броситься на помощь.