***
(POV Джордж) Я только устроился сыграть во Взрывную колоду с Фредом, когда меня ослепила вспышка света, и патронус Гермионы появился в гостиной Норы. — Джордж, срочно будь в Мунго! Как можно скорее. Кое-что случилось с Мисти. Когда Патронус исчез, все в комнате замолчали и повернулись, чтобы посмотреть на меня, но я сам был шокирован. Мисти в Мунго? — Джорджи… — Фред тронул мое плечо и выдернул меня из размышлений. — Мне надо идти, — пробормотал я, встав. — Я пойду с тобой, — предложил спокойно Фред, заставив меня улыбнуться в благодарность. Вдвоем мы подошли к точке аппарации, крутанулись на месте и оказались в зале ожидания Мунго. На глаза сразу нам попался знакомый силуэт Гермионы, которая с тревогой расхаживала по коридору. — Гермиона, что произошло? — закричал я, приближаясь. Она удивилась, но скоро снова страх появился на ее лице. — Они пытаются спасти Мисти прямо сейчас… Я уверена, что с ней все будет в порядке, но пока ничего не слышно с тех пор, как ее забрали в палату. — Что случилось? — встревоженно спросил Фред. — Я не уверена, что имею право вам рассказать все, — она нервно прикусила губу. — Грейнджер, ты позвала меня сюда. У меня есть право знать, что случилось, — напомнил я. Гермиона тяжело вздохнула перед тем, как присела в одно из кресел зала ожидания, указывая, чтобы мы с Фредом сделали то же самое. Я сидел между Гермионой и моим близнецом, мы оба с нетерпением смотрели на нее. Она вздохнула, глядя на руки, прежде чем начать говорить. — Ну, я давно заметила… Уже очень давно… В общем, я кое-что заметила в Мисти. Иногда она была такой грустной и далекой от всего происходящего. И… Кто-нибудь из вас заметил, что она носит только длинные рукава? Мы с Фредом посмотрели друг на друга, прежде чем пожать плечами. — Ну, мне показалось странным, что она надела свитер с длинным рукавом в тот день, когда мы все впервые собрались в Норе. И она была в свитере в тот день, когда мы впервые встретились. Но я не знаю ее так долго, как ты, — наконец сказал я. — Иногда, когда она протягивала руку, рукав сползал и я видела шрамы на запястьях, — Гермиона не смотрела на нас. Я снова посмотрел на Фреда. Фред ответил пристальным взглядом, прежде чем оглянуться на Гермиону. — Что это все значит? — спросил он медленно. Она взглянула на него, прежде чем снова посмотреть вниз. — У нее депрессия. Я не была уверена, было это все в прошлом, или она сейчас в депрессии. Шрамы означают, что она пыталась покончить с собой. — В смысле сейчас в депрессии? — спросил я осторожно. Гермиона снова подняла глаза, но теперь она уставилась на меня. Кажется, она могла убить меня взглядом. — Она чувствовала себя ужасно, потому что ты застрял с ней в нежеланном браке! И несколько дней назад за обедом она задала мне тот же самый вопрос, который услышал сегодня Кингсли. Ее депрессия и расспросы о смерти заставили меня беспокоиться. А когда министр рассказал, каков был ответ, я боялась худшего. Так что я добралась до ее квартиры, быстро, как только смогла, и нашла ее в ванной с перерезанными запястьями. Мое сердце подскочило к горлу, и я понял, что не могу дышать. — Я ужасный друг, — голос Гермионы дрожал, она уронила голову на руки. — Я видела все признаки того, как ей плохо и никогда ничего не делала. Я просто надеялась, что она откроется мне сама, или ей просто станет лучше. Я должна была сказать или сделать что-нибудь. Фред поднялся со своего места рядом со мной и сел рядом с Грейнджер, обняв ее плечо. — Ты не ужасный друг. Ты говорила с ней и была ее другом, что говорит о многом. Она знала, что ей нужна помощь, но скрывала, Грейнджер. Так что вина точно не на тебе. И вообще, она могла отдалиться от тебя совсем, если бы ты предложила помощь. Гермиона шмыгнула носом и опустила руки, медленно кивнув. — Я все еще чувствую себя ужасно, — прошептала она. Мы сидели тихо несколько минут. Фред успокаивающе потирал плечо Гермионы. — Так это моя вина? — я, наконец, заставил себя сказать то, что вертелось в моей голове. — Она сделала это, чтобы освободить меня от Закона о браке? Она действительно думала, что я предпочту быть свободным, но чтобы Мисти умерла, чем быть женатым на ней? Я заставил ее так себя чувствовать? — прошептал я тихо, сдерживая слезы. — Джордж, это было не совсем так. У нее затяжная депрессия… Мисти не раз пыталась покончить с собой, — Гермиона явно пыталась меня успокоить. Я кивнул и в эту же секунду целитель вошла в комнату. — Мисти Рипли, — объявила она. Мы все встали и поспешили к ведьме средних лет с черными волосами, собранными в хвост. — Как она? — отчаянно спросил я. Она посмотрела на меня с сочувствием. — Вы ее сюда доставили как раз вовремя, — она кивнула Гермионе. — Позже, возможно, был бы другой результат. Но она будет в порядке. Тем не менее, есть некоторые вещи, о которых я хотела бы поговорить, — она указала нам снова на стулья. Мы все сели на свои места, а целитель заняла самое далекое от меня место. — В карте мисс Рипли есть запись о том, что она была здесь раньше. Кто-нибудь из вас знает, что она пыталась покончить жизнь самоубийством 14 декабря 1998 года? Гермиона вздохнула и снова опустила лицо в ладони, а Фред мягко растирал ее спину. Я проглотил ком в горле и заставил себя ответить. — Нет… — В тот раз она просто сильно порезала одно запястье, но ее соседка по комнате так же доставила ее сюда. Судя по моим записям, Мисти тогда сразу же съехала с квартиры. Кто-нибудь знает, что произошло на этот раз? Ясно, что она страдает от депрессии, но мне нужно знать, что послужило новым толчком? Фред и Гермиона посмотрели на меня, а я посмотрел на свои руки. — Она плохо приняла Закон о браке, — наконец-то ответил я тихо. — Ясно… Когда она проснется, мы попытаемся настоять на том, чтобы она посещала консультацию здесь, — мы снова кивнули. — Теперь, если хотите, можете посидеть с ней, пока она не проснется. Это зависит от вас, я не заставляю. Мисти может проснуться в любое время ночью или только завтрашним утром, — предупредила медик. Мне даже думать над своим решением не нужно было: после всего, что я уже натворил, меньшее, что я мог сделать, это побыть ночь у ее больничной койки. Мы вошли в комнату, и мне стало плохо. Мисти лежала в постели, бледная с фиолетовыми мешками под глазами, ее губы были сухие и потрескавшиеся, а бинты обматывали оба запястья. Я заставил себя пошевелиться, взял ближайший стул и сел. Гермиона села на второй свободный стул, а Фред трансфигурировал вазу в кресло. Не знаю, как долго мы сидели там, просто уставившись на нее в тишине, но мой близнец в конце концов заставил нас вспомнить о времени. Около полуночи он объявил, что мы, вероятно, должны рассказать семье, что происходит, так как мы просто оставили их в гостиной и исчезли. Мама, наверное, уже с ума сошла. И Гермиона решила, что ей стоит связаться с начальником Мисти, чтобы сообщить ему, что она некоторое время не появится на работе. Они ушли вместе, обещая вернуться не позже утра, оставив меня одного в комнате с Мисти. Я снова не знал, сколько часов прошло. Кажется, я стал клевать носом, когда услышал шелест простыней. Я дернул подбородком и посмотрел на лицо Мисти в надежде. После нескольких долгих секунд, ее веки дернулись и появились крошечные морщинки вокруг глаз. Затем она медленно моргнула, открывая глаза. Мисти оглядела комнату, явно пытаясь понять, где она находится, прежде чем увидела меня.***
(POV Мисти) Я не уверена, где я, но мой уставший, затуманенный мозг наконец понял, что я в больничной палате. Взгляд зацепился за темное пятно в идеально белой комнате. Рыжее пятно, если честно. Я попыталась всмотреться в человека, сидящего рядом со мной, и поняла, что Джордж Уизли с тревогой смотрит на меня. — Джордж? — мой колючий голос надрывался от усилия. — Что ты здесь делаешь? Что происходит? — Ты пыталась убить себя. Ты в Мунго, — Джордж вздохнул, глядя на край моей кровати. Живот сжался, а глаза защипало от слез. Конечно, я не могу преуспеть даже в таком простом деле, как смерть! Боже, я жалкая! — Мисти? — я видела его в уголке глаза. — Зачем ты это сделала? Ты действительно думаешь, что я хотел, чтобы ты умерла, лишь бы только выбраться из всего этого? — Ты заслуживаешь быть с кем-то… лучше, — я посмотрела вниз и начала играть с пальцами. — С тем, кто больше соответствует твоим стандартами. Не такой жалкой, как я. — Кто сказал, что ты жалкая? — Я ведьма, но пыталась убить себя, перерезав запястья, — прошипела я, глядя на него. — Я слишком труслива, чтобы просто приставить палочку к голове и использовать проклятие. Поверь мне, я пыталась! И каждый раз… Я никогда не видела, чтобы весь цвет стекал с чьего-то лица. И вряд ли смогу забыть теперь. Но это именно то, что случилось с Джорджем в тот момент. — Ты сумасшедшая? — прошипел он, склоняясь ближе ко мне. — Как ты могла даже подумать об этом? Как ты могла заставить людей, которые заботятся о тебе, пережить все это? — Кто заботится? — наверное, я выглядела так же, как чувствовала себя, глядя на него. — Гермиона? Или ты? — Я засмеялась. — Думаю, ты справишься. — А как же твои родители? Братья или сестры? — он расспрашивал, как будто это должно было быть очевидно. Я попыталась проглотить ком в горле. — У меня нет родителей или братьев и сестер, — ответила я пустым голосом, глядя прямо в стену. Молчание повисло между нами на несколько минут, и я знала, что мое признание сделало разговор еще больше неудобным, но это больше не беспокоило. — Я… Я не знал этого, — наконец, ответил тихо Уизли. — Никто этого не знает, — кивнула я. Мы снова замолчали. Я чуть не подпрыгнула, когда Джордж взял мою руку в свою, выдыхая. — Ладно, Мисти. Прости… Мне так, так жаль, что я заставил тебя чувствовать, что ты недостаточно хороша для меня. Это никогда не имело ничего общего с тобой лично. Я просто ненавидел, что Министерство вмешивается в жизнь всех так, будто они имеют право, — я видела, что его глубокие глаза смотрели искренне. — Все в порядке, Джордж. — Нет… Нет, не в порядке, — он вмешался, прежде чем я смогла продолжить. — Я вёл себя с тобой, как полный придурок, и мне жаль, — он остановился на мгновение и посмотрел на наши руки, все еще сплетенные между собой, прежде чем продолжил. — С тех пор, как я был маленьким, все, что я когда-либо хотел делать — чтобы мы с Фредом продавали смех и улыбки. Особенно, когда мы стали старше и Волдеморт объявился. Потом война… Нам нравилось придумывать шалости и шутки, нравилось заставлять людей смеяться. В такие времена смех был нужен каждому, — он посмотрел на меня, и я с любопытством встретила его глаза. — Может быть… может быть, поэтому мы были подобраны друг другу. Министр сказал, что люди сопоставлялись не только по статусу крови, но и по характеру. Может быть, нас соединили, потому что тебе нужен кто-то, кто может заставить тебя смеяться, сделает счастливой? — Даже если это правда, что я могу сделать для тебя? — я заставила себя проглотить ком в горле. — Ты будешь делать меня счастливой, а я, что, давить своим негативом на тебя? Заставлять тебя сидеть в Мунго каждый раз, когда я пытаюсь покончить с собой? — слезы жалили мои глаза, когда я вырвала руку из его ладони. — Или, может быть, не имеет значения, что я дам тебе! Может быть, я просто одна из машин для рождения детей? Это все, на что я гожусь, верно? Они просто хотят сохранить мне жизнь, чтобы я могла дать волшебному миру еще несколько младенцев. Джордж молча смотрел на меня, пока я не закончила, задыхаясь в конце моей речи. — Ты закончила? — спросил он терпеливо. Я вздохнула через нос, прежде чем посмотрела на колени, кивнув. — Это было просто предположение, Мисти. Не знаю, почему мы вместе. Я плохо тебя знаю, и это моя вина. Поэтому у меня есть предложение, — я посмотрела на него и кивнула, давая понять, чтобы он продолжал. — Нравится нам это или нет, Министерство ожидает, что мы поженимся через год. Итак, у нас есть год, чтобы подготовиться, почему бы не использовать его? Давай просто попытаемся узнать друг друга получше? Дадим шанс друг другу? Признаюсь, я не хотел этого делать раньше, и это была моя первая ошибка. Не говори ей, что я сказал это, но Грейнджер была права, — я боролась с ухмылкой, склонив голову вместо того, чтобы заставить его объяснить, — я должен был дать тебе шанс с самого начала, но я был эгоистичным ублюдком. Я думал только о том, как это повлияло на мои отношения с Анджелиной. Я хочу, чтобы мы познакомились друг с другом, чтобы мы могли хотя бы попытаться вступить в этот брак друзьями, если не больше. Хорошо? — Ты уверен? В смысле, я согласна, но… — я прикусила губу, глядя на него. — Да, — он крепко схватил меня за руку, — я уверен. — Джордж кивнул. — Ладно. Итак… Что ты там придумал? — я с облегчением улыбнулась. Джордж откинулся на спинку стула с улыбкой, все еще держа меня за руку. — Ну, мы до сих пор не знаем друг о друге даже самое элементарное, и я думаю, что мы можем просто задавать друг другу вопросы. Если ты согласна, мы могли бы начать с простого. Но если ты задаешь вопрос, то тоже на него отвечаешь. Можем задавать по очереди. — Кто начинает? — я подумала минутку. Джордж кивнул мне, и я вздохнула, глядя на потолок, чтобы придумать вопрос. Начав с простого, я спросила: — Какой твой любимый цвет? — Серьезно? Это первое, о чем ты подумала? — Джордж ухмыльнулся и приподнял бровь. — Хорошо, достаточно оригинально… Синий. — Правда? — я подняла брови в легком шоке. — Да. А что тебя так удивляет? — спросил он со смехом. Я пожала плечами и посмотрела вниз, почувствовав, что мои щеки горят. — Я просто подумала… Ну, я думала, что это будет красный или оранжевый или… Что-то другое яркое, — застенчиво призналась я. — Почему? — Джордж засмеялся. — Из-за моих волос? — я пожала плечами, глядя на него. Он подмигнул мне. — Это было хорошее предположение, но я слишком творческая натура, чтобы ассоциировать мой любимый цвет со своими волосами. — Хорошо, интересная точка зрения, — я смеялась вместе с ним. — А у тебя? — спросил он с улыбкой. — Светло-фиолетовый, — я подумала на мгновение. — Неплохо, — он кивнул. — Какой был твой любимый курс в Хогвартсе и почему? Моя улыбка немного спала, когда я думала об этом. Мой любимый курс в Хогвартсе? Что значит любимый курс? Я имею в виду, что это целый курс! За год обучения происходят и хорошие и плохие вещи. Как можно выбрать любимый? Но я все равно попыталась подумать. Лучшее, что я могла придумать, это мой первый год, но только потому, что я тогда встретила Джорджа. Поэтому год стал для меня запоминающимся, а он этого не помнил. — Думаю, что мой ответ… Мой первый год. — я тихо ответила, оглядываясь на него. — И? Ты должна рассказать почему, ты же знаешь, — Джордж смотрел на меня с нетерпением. — Несколько причин, — я прикусила губу и пожала плечами. — Например? — он наклонился вперед в своем кресле. — Я не знаю… — нервно усмехнувшись, я глядела на колени. — Я думаю, одна из причин то, что… Это первый раз, когда ты впервые входишь в Хогвартс! Ты просто… Боишься всего, что тебя окружает. Первый курс — это первый раз, когда ты видишь Большой зал, призраков, портреты, учебные дисциплины… Каждый год после этого просто не такой удивительный, я думаю. — Да, я определенно могу согласиться с тобой в этом, — Джордж медленно кивнул. — Какие другие причины? — Мы можем просто оставить все как есть? — отчаянно спросила я. — Нет, — Джордж ухмыльнулся в забаве. — Есть конкретная причина, которую ты скрываешь от меня. Давай, рассказывай! — Хорошо, хорошо, хорошо … — я вздохнула, думая о том, как рассказать ему обо всем, не выдав ничего. — Ну, мой первый курс… Ладно, однажды ко мне пристали какие-то слизеринцы и испортили мои письменные принадлежности. Но…один парень помог мне. Это не так уж важно для некоторых, но для меня это много значило. — И вы стали друзьями или кем-то больше после этого? — Джордж некоторое время рассматривал мое лицо, прежде чем спросить. — Нет. Мы никогда не разговаривали друг с другом после этого. — Так почему это так важно, если вы даже никогда не говорили? — любопытно спросил он. Я не могла перестать краснеть, к большой радости Джорджа. — Ты влюбилась в этого парня, да? — он дразнил. Я отвернулась, не отвечая, хотя моя реакция отвечала за меня. — Хорошо, хорошо, я больше не буду спрашивать. Мой любимый год в Хогвартсе был… Наверное, мой второй курс, потому что мы с Фредом попали в команду Гриффиндора по квиддичу в качестве загонщиков. Я улыбнулась и кивнула, благодарная, что он не настаивал на имени того парня, и что мой румянец уходит. — Хорошо, моя очередь снова спросить? — он кивнул, и я подумала мгновение. — Какой твой любимый предмет в Хогвартсе? Джордж задумчиво посмотрел вверх. — Ну, мы с Фредом провели больше времени, изобретая продукты и разыгрывая людей, чем изучая что-то, но я думаю, что пара предметов были необходимы, чтобы сделать большую часть наших розыгрышей… Поэтому я обожал Заклинания. Я даже сдал СОВ по ним. Я посмеялась над его гордой ухмылкой, прежде чем ответила: — Мой любимый предмет — это Уход за магическими существами. — Это объясняет, почему ты работаешь в отделе по регулированию и контролю за магическими существами. — Да, но я хотела бы действительно работать с животными. Сначала я хотела работу, которая могла бы помочь волшебным существам получить права. Ну ты знаешь, как кентаврам там, домашним эльфам, оборотням и даже русалкам. Я больше всего хотела сделать это из-за нашего учителя, профессора Люпина. Я имею в виду, он ушел, потому что стало известно, что он был оборотнем, и родители были против, но он был лучшим учителем, который у меня когда-либо был. — Джордж кивнул в знак согласия. — Но я скучаю по тому ощущению, когда ты действительно находишься рядом с животными. Особенно с гиппогрифами и единорогами… — Ну, у тебя по-любому СОВ по Уходу за магическими существами? — Джордж на мгновение задумался. — И ЖАБА, — Я кивнула. — Причем Превосходно. Он выглядел впечатленным, прежде чем кивнуть. — Немногие люди получают Превосходно в этой теме, поэтому ты можешь легко продвинуться в Магической зоологии. Ты не думала… Преподавать этот курс в Хогвартсе? — Точно нет, — я уверенно покачала головой. — Я не хочу быть учителем, особенно для кучки слизеринцев. Джордж фыркнул и опустил голову, пытаясь скрыть свой смех. Он глубоко вздохнул, когда снова посмотрел на меня, но все еще боролся с улыбкой. — Хорошо, достаточно честно, — он задумался на мгновение, прежде чем задать свой вопрос. — С кем ты ходила на Рождественский бал? Я загадочно улыбнулась, вспоминая, но тут же отвернулась. Через несколько мгновений я все же тихо ответила: — Я не ходила на бал. — Как? Но ты была уже на четвертом курсе. Ты могла бы пойти. — Я не хотела идти одна, а пары у меня не было, — я пожала плечами, делая вид, что эта тема мне совсем неинтересна. — Почему у тебя не было пары? — спросил он любопытно. — Мы не живем в какой-то сказке, Джордж, — я фыркнула. — Не каждую девушку приглашают на бал. Меня не пригласили, поэтому я не пошла. Но все в порядке. Я провела ночь, болтаясь на кухне с домашними эльфами, поедая печенье и горячий шоколад. Наверное, это было веселее, чем было бы на балу, — наконец-то я взглянула на парня и увидела, как он смотрит на свои руки. — Так кто был твоей парой? — тихо спросила я, пытаясь выйти из неловкого положения. — Эм-м-м, Кэти Белл, — он ответил безразлично, прежде чем потянуться и сесть удобнее. У меня было чувство, что он собирается спросить или сказать что-то, что я не хотела обсуждать, поэтому я спросила первая. — А Фред пригласил Анджелину? — Джордж растерянно посмотрел на меня, но кивнул. — Разве это было нормально? Наверное, жутко неловко для тебя, — спросила я любопытно. — Да нет, — Джордж пожал плечами. — Они просто пошли как друзья, ничего такого между ними не было. Я кивнула, прежде чем думать о моем следующем вопросе, так как это была моя очередь, и нужно было двигаться вперед. — Какое твое второе имя? — К серьезным вопросам, — Джордж ухмыльнулся. — Джордж Фабиан Уизли. У моей мамы были два старших брата, Гидеон и Фабиан, которые погибли в первой волшебной войне. Она назвала меня и Фреда в их честь: Джордж Фабиан и Фред Гидеон. — Это мило, — я улыбнулась. — У меня Карлинг. — Это же что-то связанное с автомобилями у магглов? — он прокомментировал. — Это означает что-то вроде холма, где собираются ведьмы, или что-то такое. Я родилась в старом доме на холме, когда моя мама навещала друзей семьи, и это было очень рано утром, и, по-видимому, утро было туманным, поэтому — Мисти. Итак, Мисти Карлинг Рипли, — я пожала плечами, прижавшись опять к подушке. — У твоей мамы было чувство юмора, — Джордж усмехнулся. — Да, она была веселой, — я смеялась вместе с ним. Нас прервал стук в дверь, которая открылась, чтобы пропустить ведьму в халате целителя с черными волосами в тугом хвостике. Она дружелюбно улыбнулась, когда увидела меня в сознании. — Приятно видеть Вас, мисс Рипли, — она улыбнулась. — Меня зовут Грейс. Как ты себя сейчас чувствуешь? Я взглянула на Джорджа, который с нетерпением смотрел на меня, прежде чем повернулась к целителю, чтобы ответить. — Устала, но я чувствую себя хорошо. И немного болит… — Где болит? — спросила она, медленно проводя палочкой надо мной. — Мое запястье, — я застенчиво посмотрела вниз. — Понятно, — ответила она, прежде чем убрать палочку и сесть в кресло напротив Джорджа. — Есть несколько вещей, которые нам нужно обсудить. Есть ли что-то конкретное, что спровоцировало твою попытку самоубийства прошлой ночью? Я закусила губу и попыталась не смотреть на Джорджа. Я собиралась покачать головой, когда Джордж взял мою руку в свою. Медленно подняв глаза, я увидела, что он тоже пристально смотрит на меня. — Скажи ей правду, Мисти. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я могу пока выйти в коридор, но ты должна сказать ей правду. Я покачала головой и крепко сжала его руку, молча говоря ему не уходить. Мы можем не быть друзьями, но после разговора я чувствовала себя ближе к нему, чем к целителю, и я хотела, чтобы рядом был кто-то, кто может понять меня. Парень понимающе улыбнулся и сжал мою ладонь. Я глубоко вздохнула и посмотрела на колени, не имея возможности взглянуть на целителя. — Я… Ну, я чувствовала себя плохо, потому что Закон о браке сломал планы Джорджа и его девушки. И он был вынужден жениться на мне. Я узнала от кого-то в Министерстве, что если один партнер умрет, другой партнер будет либо сопоставлен с кем-то другим, либо будет освобожден от Закона о браке. Поэтому я подумала, что если я умру, тогда Джорджу будет лучше с кем-то другим, или он будет свободен в выборе. Наступила минута молчания. Слышно было только стук зачарованного пера, записывающего все, что я сказала Грейс. — Хорошо. В моих записях также сказано, что ты пыталась покончить с собой в прошлом. Можешь рассказать, что тогда стало причиной? — она мягко спросила. Я закрыла глаза, не желая говорить об этом. Качая головой, я надеялась, что она бросит затею вытянуть из меня эту информацию. — Мисти, пожалуйста. Ты не должна рассказывать мне какие-либо детали. Я просто хотела бы знать, было ли что-то конкретное, через что ты прошла в то время, что заставило тебя покончить с собой. — Это была годовщина чего-то плохого, — я вздохнула, держа глаза закрытыми. — Это все, что я хочу рассказать прямо сейчас. — Все в порядке. Теперь, есть еще одна вещь, которую я хотела бы обсудить. Я не знаю, почему никто не заговорил об этом в первый раз, но я настоятельно рекомендую тебе рассмотреть возможность консультирования здесь. — Нет. Я не хочу, — я трясла головой. — Мисти… — Нет. Мне станет лучше. Я могу. У меня просто не было причин жить раньше. Но в этот раз я постараюсь. Я обещаю! — Мисти, я правда думаю, что мы сможем помочь, — Грейс вздохнула. — Просто ты будешь приходить раз в неделю и разговаривать со мной… — Нет. У меня правда есть причина, чтобы остановиться сейчас! Я постараюсь поправиться, пожалуйста, — я умоляла. Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Джордж поднял палец и заговорил. — Извините меня, мэм? Что, если я буду это делать? Я имею в виду, что если я помогу Мисти с этим? Если нужно просто с ней разговаривать, не лучше ли ей поговорить об этом с кем-то, кого она знает, а не с каким-то случайным человеком? Грейс выглядела неуверенно, когда я посмотрела на нее. — Я не уверена, мистер Уизли. Записи указывают, что депрессия частично генетическая. Видимо, ваша мать или отец тоже страдали от этого. Мисти нуждается в профессиональной помощи, а не только в друге, хотя это, безусловно, поможет ей тоже. — Пожалуйста, — я умоляла ее. — Я не люблю говорить об этом, но если я и должна начать доверять кому-то, пусть это будет мой будущий муж! Пожалуйста! Она вздохнула, взяв свой блокнот и полистав страницы. После нескольких минут молчания Грейс посмотрела на нас. — Давайте сделаем так: вы двое пытаетесь найти время, чтобы сесть и говорить об этих вещах так регулярно, как можете. Мисс Рипли, если Вы когда-нибудь почувствуете желание… в общем что-то негативное, попробуйте поговорить с мистером Уизли сразу же, как только сможете. Я также думаю, что для Вас было бы хорошей идеей вести дневник, в который будете записывать что-то конкретное о вашем дне, любые негативные события или чувства. И положительные в том числе. И каждые две недели Вам нужно будет приходить ко мне на прием. Как вам такой план? Я задумалась на мгновение: план мне не нравился, но это было лучше, чем бывать тут чаще, чем раз в две недели. Я посмотрела на Джорджа, который успокаивающе подмигнул мне. Наконец, я вздохнула, повернулась к Грейс и кивнула в знак согласия. — Чудесно, — она улыбнулась. — Ну, я бы хотела, чтобы ты осталась еще на одну ночь, просто чтобы убедиться, что лекарства и заклинания подобраны правильно, и мы, скорее всего, отпустим тебя завтра. Ладно, у тебя есть пара посетителей в приемной, а я оставлю вас. Она вышла из комнаты, и через мгновение сюда вошли Гермиона и Фред. Гермиона поспешила к моей кровати и чуть не раздавила меня в объятиях. — О, Боже! Я так за тебя переживала! — она кричала, когда я неловко обвила ее руками. — Прости меня, — прошептала я, избегая Фреда. Гермиона отстранилась и села в кресло Грейс. — Что сказал целитель? — спросила она, когда Фред сел в кресло рядом. Я вздохнула и посмотрела на Джорджа. — Она хотела, чтобы я подумала о консультации, но я не хочу этого делать. Так что мы с Джорджем убедили ее позволить Джорджу помочь мне с этим, и я буду вести дневник и буду приходить сюда каждые две недели. — Ты уверена, что этого будет достаточно? — с сомнением спросил Фред. Я подумала мгновение, прежде чем ответить. — Я не уверена, но надеюсь, что… Теперь, когда у меня есть причина бороться с депрессией… Может быть, я смогу стать лучше. — Что ты имеешь в виду? — спросил Джордж нежно, прислонившись ко мне и взяв мою руку. — Что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя есть причина, которой раньше не было? Я смотрела на него из-под ресниц, нервно кусая губу. Я знала, что он должен будет узнать в конце концов это. И, возможно, чем раньше он узнает, тем лучше поймет меня. Но я еще не уверена, что готова вдаваться в детали, особенно, когда в комнате были другие люди. — Помнишь, я говорила, что у меня нет родителей? — я вздохнула, упав на подушку. — Да, — тихо ответил он, будто думая о чем-то. — Думаю ты понял, что мои родители мертвы. Они были убиты во время войны Пожирателями смерти. Это все, что я хочу рассказать об этом сейчас. Но, когда я говорила, что у меня есть причина жить дальше, то, имела в виду, что я больше не одинока. Я ребенок, у которого не осталось семьи… Когда мои родители умерли, у меня не осталось никого, кто бы скучал по мне, если бы я умерла. Никто бы не пришел горевать на мою могилу, так какая разница? Но теперь… Я не знаю, может быть мои слова звучат жутко и я могу показаться сумасшедшей. Но теперь у меня есть причина жить. Моя мама страдала от депрессии, она часто пила неделями. Пыталась покончить с собой. Но она всегда говорила, что, когда у нее была я, она хотела бороться с этим. У нее была причина жить, и это придавало ей смелости. Так что, возможно, я смогу сделать то же самое. Теперь у меня есть семья… Он молчал в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем Гермиона встала. Я посмотрела вниз, нервничая от того, что она собиралась сделать или сказать, но вместо этого она наклонилась и снова обняла меня. — Я рада, что ты в порядке. И если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить, ты можешь приходить ко мне, когда захочешь, — прошептала она мне на ухо.