Я должна выйти замуж? (I'm Going to be MARRIED?)

Застонав, я перекатилась на другой бок, чтобы скрыться от яркого солнечного света. Что-то холодное ткнулось мне в лоб, и я почувствовала, как маленькие пушистые лапы стали мягко трогать мои глаза и нос. Все же проснувшись, я очутилась лицом к лицу с Калипсо, которая пристально смотрела на меня своими зелеными глазами. Я улыбнулась, протягивая руку к голове котенка. Она закрыла глаза и замурлыкала, поднимая голову так, чтобы я могла погладить ее под подбородком. Я тихо засмеялась, прежде чем схватить ее одной рукой и прижать к груди. Все ее тело вибрировало от мурлыканья, когда она прижалась ко мне. Я лежала в постели немного дольше обычного, просто прижав к себе маленький теплый пушистый комочек, но один взгляд на часы дал понять, что я должна встать. Стоило мне потянуться в кровати, Калипсо соскочила и села в дверях, ожидающе глядя на меня через плечо: конечно, она была голодная. Я вызвала свой халат из гардероба, натянула его на пижаму и вышла из комнаты. Запах завтрака щекотал мой нос раньше, чем я даже вошла в кухню, и я была тронута, увидев тарелку с яичницей с беконом и тосты, хранящиеся на кухонном столе под согревающими чарами, чтобы не остыть. Джордж, должно быть, встал рано, чтобы приготовить завтрак для себя и меня, прежде чем спуститься в магазин. Включив небольшой приемник, транслирующий музыку по беспроводной сети, я села на стол, болтая ногами, но сначала включила чайник и вызвала чашки для чая. Я напевала одну из песен Ведуний, пока наливала воду в блюдечко для Калипсо. Когда песня подошла к концу, я как раз тянулась к кошачьему корму. — С нами были чудесные Ведуньи! Доброе утро, друзья! И сейчас 9:17, на дворе вторник 14 декабря! Чем не повод идеально начать свой день? Я слушала одним ухом радио, зачерпывая корм специальным совком, когда мой мозг, наконец, обработал то, что только что сказал ведущий радиопередачи. Я буквально почувствовала, как побледнело мое лицо, и уронила совок обратно в пакет. С силой схватившись за шкаф, я захлопнула дверцу и поспешила к тому месту, где на стене висел календарь. Просматривая неоторванные страницы, я поняла, что сегодня действительно 14 декабря. Вторая годовщина смерти моих родителей. Дыхание дрожало, я почувствовала сжимающую грудь боль. Перед моими глазами мелькали картинки из прошлого: наш разрушенный дом, кровь на всех этажах и стенах, трупы, мертвые пустые глаза моих родителей… Желчь поднялась в горле и я рванула в ванную. Меня тут же вывернуло в унитаз, и я поняла, что плачу. Мне потребовалось несколько минут, чтобы почувствовать этот неприятный рвотный запах. Я попыталась взять себя в руки, подняться и умыться, но ноги не держали, поэтому спустя минуту я снова опустилась на пол: голова висела над унитазом, все мое тело дрожало и глаза щипало. Рыдания вырвались из моей груди, и все, что я могла сделать — прижаться к бортику ванны, свернувшись на полу. Фред POV И надо же было этому мальчишке обляпать меня кремом с пирожного! Из-за него мне пришлось вернуться домой, чтобы переодеться. Я бросил мантию в корзину для белья, которая всегда стояла в коридоре (с нашими опытами держать ее там было удобно) и направился в сторону своей комнаты, чтобы взять другую мантию, прежде чем пойти, наконец, пообедать с Джорджи, но остановился, когда услышал какой-то звук. Заскочив на кухню, я увидел, что тарелка с завтраком, которую Джордж оставил для Мисти, все еще была на столе, но беспроводная связь разрывалась музыкой. Громкий шум заставил меня подпрыгнуть. Я посмотрел вниз и увидел котенка Мисти — Калипсо: передними лапами она уперлась в шкаф, где обычно стоял ее пакет с кормом. Кошка с нетерпением смотрела на меня. Я нахмурился в замешательстве: я точно не включал утром радио. А Джордж? Могу поклясться, что мы ушли вместе и у него не было намерения слушать радио — да и зачем, если Мисти еще спала? Должно быть, это сделала она, но тогда почему еда была нетронутой, а ее кошка хотела есть? В глаза мне бросился чайник, кипящий на плите и чайная кружка на столе. Калипсо снова громко замяукала, заставляя меня вынырнуть из моих мыслей. Я вздохнул и двинулся к корму, чтобы накормить чертову кошку. Она потерлась о мои ладони, пока я насыпал ей еду, я даже не выдержал и почесал ее голову, улыбаясь. Обычно я не был поклонником кошек, но Джордж был прав. В ней была индивидуальность, и она не была чудовищем, как Живоглот, кот Гермионы. Как только этот котенок уткнулся носом в миску, я решил проверить комнату Джорджа, где сейчас жила Мисти. Но еще даже не добравшись до нее, я понял, что дверь в ванну открыта и это не было для нас обычным делом… Я шагнул вперед и застыл на пороге. Мисти сидела на полу, прижавшись к ванне, в распахнутом халате, ее волосы были взъерошены, а лицо заплаканным. Я осторожно постучал в дверь ванной. Она не ответила, поэтому я сделал это снова, после третьего раза она, наконец, подняла голову и посмотрела на меня блестящими глазами. Мое сердце остановилось. — Эй, — мягко заговорил я, войдя в комнату, и присел перед ней. Я наклонил голову и оглядел ее. — Что случилось? Она не ответила, просто опустила глаза, будто рассматривая пол. Я все больше волновался. Как бы позвать Джорджа, но так, чтобы не оставлять ее одну надолго, особенно учитывая, что Мисти, должно быть, сидит здесь уже давно. — Мисти, давай поднимемся, хорошо? Давай я тебе помогу… Пошли обратно в кровать? — я старался говорить тихо и аккуратно. Она продолжала смотреть вниз, но я заметил, как она медленно моргнула пару раз, прежде чем кивнуть. Я сделал глубокий вдох, скользнул одной рукой ей за спину, а другой перехватил ее под коленями. Осторожно подняв Мисти с пола, я пересек гостиную и спустя несколько секунд оказался в комнате Джорджа. Уложив девушку на кровать, я просто натянул одеяло ей на ноги, так как она еще не убрала постель. — Я сейчас вернусь, хорошо, Мисти? Я приготовлю тебе горячий шоколад. Будешь шоколад? — мягко спросил я, положив руку ей на плечо. Она не ответила, просто посмотрела вперед, но ее глаза начали блестеть. Уже на выходе из комнаты, я несколько раз оглянулся, чтобы убедиться, что она остается в постели. Я поспешил на кухню и занялся горячим шоколадом. Пока вода грелась, я отправил патронуса к Верити, у которой был выходной, с просьбой выйти сегодня на работу и предупредить Джорджа, что с Мисти что-то не так. Сделав это, я вызвал склянку с успокаивающим из ванной комнаты, добавил несколько капель в горячий шоколад и направился обратно в спальню Джорджа, где Мисти лежала в той же позе, в которой я ее оставил. Я мягко уселся на краю кровати рядом с ней. — Эй, давай попробуем сесть? У меня есть для тебя горячий шоколад, — я, сам того не желая, говорил с ней, как с ребенком. Девушка подняла глаза и посмотрела на меня. Я улыбнулся ей, надеясь взбодрить ее. В надежде, что запах привлечет ее, я повел кружкой прямо перед ее носом. — Давай, вставай. Я знаю, что ты любишь горячий шоколад. Хочешь чего-нибудь поесть? — я надеялся, что мне удастся уговорить ее на пару бутербродов. Она следила за кружкой в моих руках, но потом глаза ее снова стали стеклянными и одна слеза скользнула через мостик ее носа к подушке. У меня заканчивались идеи, как приободрить Мисти, когда я услышал, как кто-то так быстро открыл входную дверь, что она ударилась о стену и захлопнулась. Я поднял глаза, услышав громкие приближающиеся шаги, а затем в дверном проеме появился обеспокоенный Джордж. Его взгляд устремился к Мисти, прежде чем он вошел в комнату, а затем он буквально вбежав, опустился на колени рядом с кроватью перед ней. — Мисти? Эй, что случилось? — прошептал он ей, протягивая руку к ее носу, а затем вытирая слезы с ее ресниц. Ее дыхание дрожало, отрешенность ушла с ее лица, но оно сменилось болью и страданием. — Джордж, — ее дыхание опять сбилось. — Что случилось, милая? Что случилось? — спросил он, поглаживая ее щеку костяшкой и убирая пряди за ухо. Она сглотнула перед тем, как снова заговорить, так тихо, что я почти не слышал ее. — Четырнадцатое декабря… Глаза Джорджа сузились в смятении, и я мог практически видеть, как шестеренки крутятся в его голове, но затем на его лице появилось понимание. Рыдание вырвалось из горла Мисти и она потянулась вперед, обернув руки вокруг шеи Джорджа. Он наклонился, позволив ей обнять его и сам крепко схватился за ее худое тело. Я не помню, чтобы когда-либо слышал такие душераздирающие рыдания и я надеюсь, что никогда больше не услышу. Джордж посмотрел на меня из-за плеча Мисти, и я увидел боль в его глазах. Я поднял кружку, которую все еще держал, кивнув на Мисти, чтобы молча сказать, что это для нее. Он с благодарностью кивнул мне в ответ и улыбнулся. Я аккуратно похлопал девушку по спине, поставил кружку на тумбочку и тихо покинул комнату, закрыв дверь за собой . Джордж POV Когда я услышал, что дверь за Фредом закрылась, то сел так, чтобы можно было удобно устроить Мисти в своих руках, крепко обнимая: мы устроились на подушках, одеяло сбилось в ногах. Я прижимал ее к себе некоторое время, просто качал ее, позволял плакать, все еще похлопывая ее спину. Хорошо, что Фред наложил согревающее заклинание на горячий шоколад, иначе он бы остыл к тому времени, когда она перестанет рыдать. Когда Мисти успокоилась, изредка всхлипывая, я схватил кружку и протянул ей. Она икнула еще раз перед тем, как ее руки слабо взялись за кружку, сжимая лакомство в обеих руках. Я пока держал ее вместе с ней, на случай, если она уронит. Наконец, она поднесла шоколад к губам и сделала большой глоток. Я практически чувствовал, как напряжение уходит с ее плеч, прежде чем она снова наклонилась к кружке. Фред, должно быть, добавил в него успокаивающее. Она вздохнула, закрыв глаза и прислонившись ко мне, ее нос уткнулся мне в шею. Я поцеловал ее лоб, пробежав пальцами по волосам. — Прости меня, пожалуйста, — прохрипела она, ее голос дрожал от плача. Глаза и нос были красными, а дорожки от слез тянулись по ее бледным щекам. Я выругался про себя, взял у нее кружку и поставил обратно на стол, прежде чем крепко прижать девушку к груди. — Нет, Мисти. Не извиняйся. Я не должен был оставлять тебя одну сегодня. Нужно было понять, что сегодня не просто обычный день… — Я даже не знала об этом, пока не услышала, как по радио сказали дату, — она всхлипнула, спрятав лицо на моем плече. — Фред, должно быть, считает меня ненормальной, — Мисти застонала. — Не говори глупости, — я покачал головой. — Он беспокоился о тебе. Он бы не остался с тобой, если бы не волновался. И ты ему нравишься, ты знаешь. Мы все тебя любим! Как только Верити получила патронуса Фреда, что с тобой что-то не так, она добралась до магазина примерно за две секунды. Она тоже волнуется… Просила, чтобы я сказал ей потом, как ты тут… — Можешь сказать ей, что я в порядке, когда вернешься в магазин, — она грустно улыбнулась мне в шею. — Ты сейчас шутишь? — я недоверчиво посмотрел на нее. — Не думай, что я оставлю тебя до конца дня. Никто не должен горевать в одиночку. Любой нормальный человек скажет тебе это. Мы с тобой тут немного полежим, может быть, потом пойдем готовить обед и ужин для всех, если ты захочешь? Говори, что хочешь, я не оставлю тебя в покое. — Спасибо, Джордж, — она сквозь слезы улыбнулась мне. Я поцеловал ее влажную щеку, прежде чем прижать к своей груди. Через пару минут Мисти задремала.