ххх
Хосок соглашается с необходимостью обработать ссадины и после душа, заваливается в комнату Тэхёна. Тот начинает судорожно копаться в шкафу, пытаясь отыскать что-то среди сплетённых в большой ком джинс и безразмерных свитеров. Пыхтит и смущается под пристальным взглядом старшего, бесцеремонно рассевшегося прямо на его кровати в одних джинсах, держащихся на бедрах на честном слове. – Ты долго? Кажется, уже скоро все заживёт, - вздыхает со смешком Чон, скучающе разглядывая беспорядок в комнате. В последний раз он заходил сюда, кажется, ещё в прошлом году. Ким никогда не отличался особой аккуратностью, но теперь комната и вовсе походила на свалку. Хосок давит в себе желание отчитать мальчишку или же начать самому собирать разбросанные фантики от шоколадных батончиков. Это его не касается. И он, словно ему непозволительно просто взять и промолчать, решает уколоть больнее: – Я думал, мне показалось, что ты прибавил в весе, но это всё объясняет , - Хосок гадко улыбается, кивая на сваленные в кучу упаковки от снэков. – Нашёл, - Тэхён решает проигнорировать замечание Чона, – Поворачивайся... Тэхён отражается в стеклянных вставках двери, и Хосок не может не смотреть, сколько бы не приказывал себе отвернуться. Ким сосредоточено хмурит брови и мягкими прикосновениями втирает пахучую мазь в кожу. По пояснице пробегает толпа мурашек и Чон чуть поддается корпусом вперёд, избегая касаний теплых пальцев. – У тебя тут прохладно, - выдавливает он, поднимая взгляд к потолку. – Тебе всегда прохладно, - пожимает плечами Тэхён. Чон внезапно даже для себя бесится. Раздражается этим будничным тоном Кима и его уверенным утверждением. Хосок было уже открывает рот, чтобы огрызнуться, когда Тэхён тихо спрашивает: – Можно попросить тебя об одном одолжении? Чон косится на него, хоть и не может увидеть. – Я готов тебя выслушать, - кивает Чон. – Я готовлюсь к экзаменам... - начинает Тэхён, заставляя Хосока растерянно нахмуриться, – Я понимаю, что не могу просить тебя не приводить... никого, это твоё право. Но... - Тэхён переводит дыхание, – Вы очень громко... - он запинается, видимо, не найдя нужных слов. И Чон расплывается в улыбке, поражаясь его невинности, – Ну, вы очень громкие... Старший демонстративно тяжко вздыхает, наблюдая за тем, как Тэхён весь подбирается. – Допустим, мы будем тише, но экзамены? В апреле? - недоверчиво щурится Чон. Ким кивает. – Я сдаю экзамены досрочно. – Зачем тебе это? Чон ощущает, как младший залепляет его лопатку пластырем, и оборачивается, когда тот заканчивает. Тэхён неловко отворачивается от его обнаженного торса и теребит браслеты. – Думаю уехать к родителям... Подальше от... - Чон мысленно вставляет "от тебя", но милый Ким Тэхён никогда не скажет этого, – От городской суеты, - говорит он. Но Хосок злобно играет желваками. – Хочешь оставить меня? Ким вскидывается и округляет глаза. А Хосок давит желание откусить себе язык. – Ты же знаешь, что я не осилю съем квартиры в одиночку, - быстро добавляет он, облизывая пересохшие губы. – Я ведь не съезжаю прямо сейчас, - хмурится Тэхён, – Если хочешь, я могу найти кого-нибудь на своё место... - предлагает он. Хосок кивает, встаёт с чужой кровати и оглушенный осознанием происходящего, забывает поблагодарить Тэхёна за помощь. Старается не хлопать дверями, как истеричка, хоть и очень сильно хочется. "Можешь найти кого-нибудь на своё место? Ну попробуй" - нервно хохочет Хосок, дрожащим руками пытаясь зажечь сигарету. Он выдыхает дым и кривит губы. – Будто это так просто сделать...ххх
Когда Тэхён возвращается домой, Чон сидит прямо у порога. Снова в одних джинсах, на холодном полу, и курит, бесцеремонно стряхивая пепел на светлый паркет. Он продрог до самых костей, пальцы почти полностью онемели, соглашаясь лишь снисходительно придерживать сигарету, потому что никотин сейчас смертельно необходим. Хосок уверен, в его глазах не разглядеть ни капельки сознательности. В глазах плывёт, но он всё равно замечает напуганные широко распахнутые глаза Кима. И в груди так и тянет от этого взгляда. – Всё в порядке? - тихонько выдавливает из себя он, осторожно прикрывая дверь. Хосок отрицательно качает головой. Качает и стонет болезненно - затылок отзывается жгучей резью. Ни черта не в порядке. Тэхён медленно опускается на колени рядом и скромно складывает руки на бедрах. Хосок останавливается взглядом на волнительно сцепленных пальцах и идёт вверх. Пока не добирается до тёмных глаз. – Чёрт, - шипит Ким и резко хватает его за подбородок, приподнимая лицо к себе, – Что за дерьмо ты выдул?! - беспокойные глаза хаотично бегают по его лицу. Хосок улыбается, – Господи, ты ледяной... - в ужасе шепчет Тэхён, стискивая его руки в собственных ладонях. Чон удовлетворённо стонет, ощущая тепло, и откидываеся на стену, – Можешь идти? – Дай пару минут... - отвечает Чон, – Уже должно пройти... – У тебя взгляд больной, - Тэхён решает важным сообщить ему об этом. Хосок хохочет и кивает. – Обычно не так вставляет, похоже, виски был лишний... - Хосок чувствует, как сознание потихоньку возвращается. Он моргает, пытаясь принять хоть какие-нибудь меры, чтобы в глазах не двоилось. Тэхён хмурится, суетливо кивает и, разувшись, идёт вглубь квартиры, оставляя его одного. Через мгновение он слышит шум льющейся воды из ванной. – Вставай, - Ким нависает над ним, протягивая руку. Хосок хватается, старается подтянуться, но сил абсолютно никаких, – Дерьмо, какого черта ты такой тяжёлый, - стонет Тэхён, подставляя ему собственное плечо. Вода обжигает и Хосок вздрагивает, опускаясь в неё, но не жалуется, вскользь думая о том, что ему нужно привыкать - за его дерьмовое поведение, он наверняка будет очень долго вариться в адском котле. Эту мысль его обкуренное сознание находит до чёртиков смешным, отчего он начинает тихо хихикать, скатываясь бессильно под воду. – Прекрати пугать меня! - шипит Ким, вытаскивая его голову из воды и устраивая на бортике ванны, – Тебе нельзя в больницу, но я позвоню в скорую, если решу, что не справлюсь, ясно? Хосок понятливо кивает, вместе с тем моргая. – Он разбил твой горшочек с кактусом, - внезапно булькает невнятно он, вырывая фразу из контекста и не объясняясь. Но Тэхён его неожиданно понимает, не расспрашивая Чона о ком, идёт речь. Как будто он сам смог бы вспомнить его имя. Он только тяжко вздыхает. – Зачем вы заходили в мою комнату? – Не знаю, - жмёт он плечами, – Хочешь я куплю новый? - предлагает Хосок. Тэхён задумчиво косится на потолок, а потом отрицательно качает головой. – Это был твой подарок, хрен с ним. Хосок вскидывает на него прищуренный осмысленный взгляд, словно бы мигом трезвея. Тэхён в светлой футболке и тёмных джинсах, на его запястьях все ещё дурацкие разноцветные браслеты. Тонкая ткань липнет к влажной от духоты груди, а сам Ким тяжело дышит, стараясь вдыхать горячий воздух ртом и без конца облизывает губы. Младший действительно прибавил в весе, но попробуй Хосок сказать, что ему не идёт, подключенный к детектору лжи, настроенным так, чтобы бить его током при каждой сказанной лжи, Чона бы незамедлительно шандарахнуло. Но он бы всё равно сказал. Повторил бы с десяток раз, если бы потребовалось. Потому что признаться Киму в своей страшной, до ужаса глупой тайне ему представлялось чем-то похуже смерти. – Всё взаправду в прошлом? - спрашивает Чон с каким-то язвительным, злым тоном. Тэхён сперва теряется, но затем кивает, подтверждая. Он заполняет щёки воздухом и с излишним энтузиазмом вскакивает с места. – Пора вылезать, скоро вода остынет... Он выдергивает пробку из слива ванны и уже знакомо протягивает ладонь Чону, предлагая помощь. Хосок хватается за протянутую руку, но вместо того, чтобы подняться, он тянет Тэхёна на себя, заставляя того неловко стукнуться коленями о ванну, вскрикнуть от неожиданности и завалиться на него. Ким бухается лицом в воду, спешно выныривает и ошалелыми глазами пялится на Чона. – Ч-что ты делаешь?! - кричит он, – Это не смешно, пусти! - Хосок стискивает его запястья слишком крепко для человека, который нахлебался виски и обкурился травой. Тэхен смог бы вырваться, если бы очень сильно захотел, но он застывает, устало прикрывая на мгновение глаза, а затем поднимает их на старшего, – Чего ты хочешь? И Хосоку хочется банально и абсурдно ответить "тебя". И пусть это, хоть тысячу раз звучит до одури избито, глупо и совсем не круто. Потому что это именно то, чего на самом деле ему до жути хочется. Тэхёна. Целиком и полностью. С его непослушными кудрями, мягким торсом, наивными глазами и даже дурацкими разноцветными браслетами. С его вечным бардаком в башке и комнате, с его странной прямоугольной улыбкой и бархатным низким голосом. Потому что... даже если Киму удалось оставить всё в прошлом, Хосок не может найти в себе сил забыть робкое, смущённое признание и глаза, переполненные надеждой. Хосок знает, он надеялся даже не на взаимность. Он надеялся, что его не оттолкнут. Не рассмеются в лицо и не будут тыкать пальцем. Но Чон не оправдал его надежд. Никогда не оправдывал. – Я хочу трахаться. Ким поджимает губы и поднимает заслезившиеся глаза к потолку. – Прекрати... - просит он шёпотом, – Прошу тебя, хватит... - он опускает взгляд на Хосока, – Сколько ещё это будет продолжаться? Сколько ещё ты будешь измываться надо мной? Думаешь, я хотел этого? Разве я мог противиться? Всё в прошлом, слышишь? Поэтому прекрати! Прошу тебя... Ким податливый. Противится душой, морщится и хмурится, но послушно открывает рот и позволяет толкаться языком внутрь, позволяет усадить себя на бёдра и водить руками по пояснице, щекотать прикосновениями шею и стискивать сквозь тонкую футболку тёмные горошины сосков. Он стонет ему в рот и сам ёрзает на коленях, потираясь задницей о стояк Чона. – Снимай... - шепчет Хосок, дёргая его за футболку. Тэхён опирается руками о его торс и долго смотрит сверху вниз. То ли пытается прочитать мысли Чона и понять, зачем Хосоку всё это нужно, то ли пытается понять для себя, зачем это ему самому. Но спустя минуту, он приподнимается, выгибая спину и стягивает с себя тяжёлую мокрую ткань, сбрасывая её куда-то за ванну, заставляя звонко шлёпнуться на пол. Тэхён тянется за новым поцелуем сам. Кусает чужие губы, мычит в поцелуй, а позже едва не задыхается, когда разрешает Чону трахнуть свой рот языком. Он тяжело дышит и жмурится крепко, запуская руку себе в штаны и сжимая себя. – Это тоже... - Хосок бьётся локтем о борт ванны, привстает с места, чтобы принять сидячее положение, а затем тянет джинсы Тэхёна вниз. Он несдержанно стонет, когда чужой стояк прижимается к его торсу, а собственный оказывается между расщелины кимовских ягодиц. Это сводит с ума настолько сильно, что он едва давит желание войти в младшего без подготовки, желая ощутить, как тесно обхватит его девственная дырочка. Он давит в себе эту жажду на корню, потому что намного лучше будет, когда Тэхён примет его сам, судорожно сжимаясь вокруг его члена и вздрагивая от каждого толчка внутрь. Когда будет громко кричать и просить его дать кончить. И, о Боги, Хосок даст ему это сделать. Позволит легонько сжать себя за член и, взвизгнув, крепко зажать его плоть внутри себя, распахивая рот в немом крике, мелко подрагивая всем телом от прошившего позвоночник удовольствия. – Развернись. Тэхён мотает головой, понимая, чего Чон хочет от него. – Тебе понравится, давай, Тэхён, не упрямься, - елейным голоском обещает Хосок, нарочно дразняще потираясь о зданицу Кима и слегка надавливая на неискушенную дырочку головкой. Чон целует его в шею и бережно касается пальцами чувствительной поясницы, отчего младший все время вздрагивает и тихонько стонет куда-то ему в ухо, - Хочешь ощутить это? Хочешь ощутить, как я заполняю тебя изнутри? Как я трахаю тебя? Как пачкаю тебя своей спермой изнутри? – Заткнись, - шепчет в истоме Тэхён, прикрывая его рот ладонью, - Ради всего святого, тебе лучше замолчать... - он опускает руку, когда Чон послушно замолкает, а затем поворачивается к Хосоку спиной. – Вот так... - кивает Чон, – Обопрись руками о бортик, расставь ноги... Ким безбожно краснеет, раздвигая под ним свои ноги и утыкается лицом в плечо, стараясь скрыться. Чон на это только улыбается. Хосок растягивает его, пользуясь каким-то пахучим гелем для душа. Плевать, что потом будет щипать и зудеть. Хуже, если он прямо сейчас не окажется внутри Тэхёна. Тэхёна, который принимает три его пальца по самые костяшки и кусает губы, не издавая звуков, но его подрагивающий оставленный без внимания член говорит все за Кима. – Давай сам, - говорит Чон, направляя ослабевшую ладонь Тэхёна к своему члену, а сам хватается пальцами за кимовскую талию. И, господи, как же долго Хосок этого желал. Тэхён изнутри тугой и горячий. Даже не возмущается отсутвию презервативов и только задушенно дышит. Чон под конец не выдерживает и сам надавливает на бёдра младшего, заставляя его сесть до конца. Он ахает и откидывается назад, шарит рукой по своей пояснице, пытаясь перехватить чужую руку и стонет негромко: – Глубоко... Хосок от этого проникновенного шёпота уже готов излиться к чертям. Он на грани. – Не нравится?.. Ким передёргивает плечами. – Не знаю... - неопределенно отвечает он, – Не могу понять. Хосок крепко хватается за чужие бёдра, приподнимает слегка, а затем резко опускает на себя, в то же время поддаваясь тазом вверх. Тэхён громко ахает и крепко сжимает чужой член в себе. – А так? - спрашивает Хосок. Тэхён только быстро-быстро кивает, заливаясь краской и ерзая на месте. Ему хочется ещё. И Хосок утыкается лбом в плечо Кима, переводя дыхание. Потому что он должен показать ему. Должен сделать ему очень хорошо. Потому что Тэхён хочет его. Хочет, несмотря на то, что Чон ему ничего не обещает. Хосока мутит лишь от одного осознания того, что Тэхену нравится глубоко и быстро. Мутит, когда он срывается и откровенно и грубо долбит его по самые яйца, а Тэхен вместо того, чтобы попросить притормозить, сам поддается бёдрами и распахивает рот в безмолвном крике, задыхаясь и дрожа всем телом. Хосока мутит, когда в погоне за удовольствием, милому Ким Тэхену срывает башку и он хватается пальцами за свои упругие половинки и растягивает в стороны. Он позволяет обнять себя со спины, откидывая голову на плечо Хосока и принимает в рот подставленные к губам пальцы Чона, то обсасывая их, то водя по фалангам языком. Хосоку становится плохо и одновременно с тем до ужаса хорошо, и он кончает первым, глубоко пачкая Кима и целуя его в влажный затылок. Тому же хватает пары лёгких движений пальцами и он заканчивает сразу вслед за старшим. Тэхён абсолютно никакой и кренится в сторону, стоит его отпустить. Хосок обнаруживает в себе неоткуда взявшиеся силы и доводит Кима к кровати. Он валится рядом и притягивает к себе усталого и вялого младшего. Господи, он трахнул его. Осознание подплывает внезапно. Своего невинного милого соседа. И ему это понравилось. Понравилось скакать на его члене и ощущать как чужой стояк терзает его изнутри. Хосок больно жмурится и измученно стонет сквозь зубы, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Он убирает влажную растрёпанную челку со лба Кима и целует его в скулу, внезапно ощущая на губах солёную горячую влагу. Хосок крепче обнимает его, стискивая зубы. – Ну же, перестань... - неожиданно мягко просит он, – Разве тебе было плохо? Нет ведь? Иди сюда, детка... Ну всё, перестань... Тэхён тихо всхлипывает, отчего в носу Чона тоже начинает щипать и зудеть. В груди всё сжимает тисками. Ему хочется выпрыгнуть из окна. Потому что он не знает, как иначе устранить причину тэхёновской печали. Хосок ненавидит себя за каждый затравленный взгляд Кима. За каждую броешенную в его адрес грубость. За каждый прожитый рядом с ним день. Потому что он надеялся, что Тэхён не выдержит. Что осознает однажды, что всё это ему даром не сдалось, помашет ему ручкой и оставит его захлебываться в своем дерьме одному. – Я очень-очень-очень плохой, знаю. Полнейшее дерьмо. Полнейший кретин. Знаю, веришь? Прошу тебя, ненавидь меня всем сердцем, только не плачь, ладно? Не нужно, детка, я не стою твоих слёз... Тэхён мотает головой, не соглашаясь. Хосок больно прикусывает язык, чтобы не улыбнуться и зажмуривает глаза, чтобы не разреветься, как малолетка. – Это правда... Тебе не стоит так... Перестань, хорошо? Давай, всё. Нельзя плакать из-за всяких мудаков, - Хосок удовлетворённо улыбается, услышав тихое хмыканье, – Ладно? Лучше? Успокоился? Ким кивает головой и утыкается носом в хосоковскую шею. – Вот и хорошо.ххх
Хосок просыпается с жутким похмельем и болью в голове, но оказывается, что это последнее, что его заботит, потому что обойдя всю квартиру вдоль и поперёк, Чон не обнаруживает в ней Кима. Даже тот факт, что его вещи, как и обычно, стоят на своих местах, его никак не успокаивает. А мысли жрут его потихоньку. Он ушёл. Он ушёл. Он ушёл. Осознал, что Чон не стоит ломанного гроша и бросил его. Давно следовало бы. Хосок хмыкает, прикуривая. Тэхён бы бурчал недовольно, если бы увидел, что Хосок курит на кухне. И Чон на этот раз даже не огрызнулся бы. Он послушно потушил бы сигарету и поцеловал бы его прямо в возмущённо поджатые губы. Отчего-то вспоминается тот день, когда он впервые увидел своего нового соседа. Его большие круглые глаза и яркая смущённая улыбка. Боги, когда в последний раз он так улыбался? Хосок вздрагивает, его вырывает из воспоминаний тихий скрип двери. Он оборачивается, широко распахивая глаза. Ким растерянно моргает, замирая на пороге кухни. Чон вскакивает с места и застывает, не зная куда себя деть, с глупым взглядом пялясь на младшего, словно впервые его увидев. – Привет? - неуверенно произносит Тэхён, словно на пробу. И Хосок отмирает. – Прости... - он суетливо тушит сигарету и открывает окно, – Я думал... - он задыхается, не договорив мысль, – Я думал ты... – Да ничего... - отвечает Тэхён, прерывая неловкое молчание. Он заходит на кухню и ставит пакеты с продуктами на стол, затем начинает медленно разбирать покупки. Ким ведёт себя так тихо и спокойно, что Хосок начинает задумываться над тем, не приснилось ли ему всё это под действием травы, но он вовремя цепляется взглядом за багровые следы на шее Тэхёна. Оставленные точно им. И он облегчённо вздыхает. Он подходит к младшему со спины, обхватывает его талию руками и утыкается носом в шею, вдыхая родной запах. Тэхён замирает. – Почему ты плакал? Тэхён мрачнеет и тяжело вздыхает. Напрягается весь. – Я думал будет больно. Хосок хмыкает, открывает было рот, когда Тэхён продолжает: – Когда ты проснёшься и осознаешь, что это было ошибкой, скажешь мне, что полез ко мне по пьяни, - пожимает он плечами, – Добавишь что-нибудь гадкое, вроде "на тебя без алкоголя ни у кого не встало бы" или "было так себе". Потом уйдешь, оставишь меня один на один с моими самоуничижительными мыслями. А вечером твоя очередная пассия будет разрывать мне барабанные перепонки своими стонами. А... я, как полный кретин, несмотря на всё, буду продолжать лелеять воспоминания о прошедшей ночи. Чон кусает губы. Больно. Ему хочется злиться, но он не может. Чего ещё оставалось ожидать от него Киму? Хосок измученно мычит и стукается лбом о чужую шею. – Это не было ошибкой. Тэхён вздрагивает и чуть поворачивается к нему. – Я думал ты ушёл... - шепчет Чон, мажет губами по скуле младшего и скользит зубами по шее Кима. Тэхён не отвечает, только мурашками весь покрывается. – Думал, что ты наконец-то одумался, принял верное решение и сбежал от меня.. Но ты вернулся... - Хосок улыбается, – Дурак... Тэхён касается пальцами обвитых вокруг его талии рук и вздыхает. – Если продолжишь обзываться - уйду. Хосок натягивает мягкую печальную улыбку на лицо, кивает и просит тихо: – Уходи...