Принцесса и лютоволк

       — Вы наши пленницы, — произнёс оборванец в плаще цвета мочи, вооруженный длинным мечом и кинжалом.       Мирцелла боялась, что все так и кончится. Очень уж далеко Харренхолл, слишком много врагов у Ланнистеров и Баратеонов. Даже ее дядя, лорд Станнис, поднял мятеж и объявил себя законным королём. Другой дядя, Ренли, тоже бунтовал, но был убит и его войско перебежало к Станнису.       Робб Старк со своими северянами, мамонтами и великанами лютовал на Западе. Он не присягнул Станнису, но его знаменосцы и речные лорды объявили, что теперь Робб их король. Владыка Севера и Трезубца. Джоффри мог лишь бить свою невесту, леди Сансу, пока ее брат грабил знаменосцев Утеса.       В столице тоже было неспокойно, народ голодал. Мирцелла знала это, как и то, что Джоффри командовал арбалетчиками, стреляющими в голодающих со стен Красного Замка. Он даже похвалялся, что убил нескольких. Принцессе тогда снились кошмары, в которых толпа горожан штурмует горящий замок.       Мирцелле мало что пока угрожало, даже насмешки Джоффа. В отличии от Томмена, она была ему не интересна. Зато если город возьмут люди ее дяди, плохо придётся всем. Он распускал гнусные слухи о матушке и дяде Джейме, принцесса старалась убедить себя, что это ложь, но если Станнис победит…       Королева-регент решила укрыть своих младших детей подальше от войны. Томмен поскакал в Росби, а Мирцелла должна была добраться до армии Тайвина Ланнистера, ее деда. Тот стоял с большим войском в Харренхолле, древней крепости Харрена Чёрного.       Розамунда Ланннистер,кузина Мирцеллы из Ланниспорта, которая походила на принцессу, заняла её место. С завитыми волосами и в ее платье она могла обмануть многих. Так сказала матушка, прощаясь с ней. Серсея Ланнистер обняла девочку и обещала, что в Харренхолле ей уже ничего не будет угрожать.       Мирцелла узнала, что Тиреллы уже готовы присягнуть Джоффри и скоро придут на помощь столице. С их мечами Джоффри одолеет мятежного дядю. Но пока дядя Станнис ещё силен, им с Томменом лучше быть подальше от звона стали. А после победы они вернутся домой.        — Под защитой мечей лорда-деда ты будешь в безопасности, — сказала ей мать. Но до лорда Тайвина Мирцелла так и не добралась. Паром угодил в шторм и его выбросило на берег близ развалин какого-то замка. Угрюмый Меррин Трант объявил, что дальше они двинутся верхом.       Королевский гвардеец считал, что они уже почти в безопасности, но ошибся. Арбалетный болт вошёл в левый глаз сира Меррина, ещё пара пробили чешуйчатый нагрудник. Всадники эскорта приготовились к бою, их стало меньше: четверых смыло за борт, у одного из выживших конь был искалечен.       Разбойники показались не раньше, чем выпустили по людям в красных плащах залп стрел длинной в ярд. Когда сопротивление было сломлено и последний из латников эскорта испустил дух, в живых остались лишь Мирцелла, септа и перепуганные служанки.       Принцесса отстраненно смотрела на устроенную бойню, поражаясь, что еще не лишилась чувств. Правда, она уже встречалась с смертью. На турнире, устроенном в честь назначения лорда Старка десницей, она видела смерть молодого рыцаря, убитого Горой и сумела сохранить присутствие духа. Во всяком случае,пыталась.       Видела она и гибель гвардейцев Старка, когда тот попытался отобрать трон у Джоффри. Но на турнире были рядом отец и мать, Королевская Гвардия и множество верных дому Баратеонов лордов и рыцарей. В тронном зале она даже не успела испугаться,а сама схватка была очень скоротечной.       Но сейчас единственными ее защитницами были немолодая септа и пара перепуганных служанок. Поклявшиеся защищать ее воины мертвы, даже Меррин Трант, белый рыцарь. А вокруг были лишь головорезы, одетые как попало. На воинский отряд это не походило, скорее на настоящую банду.       Принцесса знала гербы многих домов, но на плащах и куртках налётчиков не было никаких эмблем. Один из бандитов носил помятый шлем с золоченым львиным гребнем, но его топор был в крови западных латников ее охраны. Разбойники казались сущими оборванцами, но хорошо вооруженными оборванцами.        — Матерь, Матерь всеблагая, — зашептала Эглантина, но ее перебил предводитель шайки.Человек огромного роста, он носил кожаную рубаху с нашитыми стальными кольцами, поверх которой накинул длинный жёлтый плащ с капюшоном, который тот откинул, демонстрируя жуткое лицо.       Мирцелла со страхом подумала, что таким и должен быть вожак ватаги лихих людей. Косматая бурая бородища скрывала почти все лицо, а когда он ухмыльнулся, поймав ее взгляд, принцесса увидела чёрные гнилые зубы.       Вожак подошёл к женщинам и бесцеремонно отпихнул септу,взглянув на неё так, что та сжалась. Он откинул капюшон накидки оцепеневшей Мирцеллы. Даже когда вокруг гибли люди, ей не было так страшно. О рыщущих в Речных землях разбойниках лорда Берика рассказывали ужасные вещи.       Некоторое время разбойник пристально смотрел в глаза принцессы, над которой он высился, точно башня. Его товарищи окружили их, в свете осеннего солнца поблескивали их топоры и копья. Пахло от разбойника гадко,словно от зверя. Но ведь разбойникам нужно золото, а ее дед заплатит любую цену…        — За нас дадут хороший выкуп, добрый сир, — произнесла Мирцелла, надеясь, что ее голос не дрожал. — Лорд Тайвин щедро платит за своих родичей.       Разбойник лишь рассмеялся ей в лицо: «Ну да, ну да, любую цену. Парни, отгадайте загадку, по Речным землям едет маленькая Ланнистерша, которую охраняет белый плащ. Кто это такая?        — Ценная пленница, вот кто, — предположил одноглазый в ржавом полушлеме.- Сам же сказал, Лим, что Ланнистерша. Считай, кусок золота на ножках.        — Это принцесса Мирцелла, дурья твоя башка, — поправил его гнилозубый. — Наверняка, драпала к лорду-деду, Старому Льву под охраной этого рыцаришки в белой чешуе и львиного сброда. А это, стало быть, ее свита. Примите наше почтение, моя принцесса, — отвесил он шутовской поклон.        — Это же какой выкуп можно содрать с Ланнистера, — мечтательно произнёс копейщик в львином шлеме.        — Крепкие пеньковые веревки и острые топоры? — осведомился рыжий лучник. — Лорд Тайвин предпочитает так платить нам, честным воинам короля. Золото и серебро его лордство бережет для своих цепных псов. Только скоро и ему туго придётся, угодит не в зубы волка, так на олений рог.       Септа Эглантина храбро произнесла: «Едва ли это вам поможет, в Харренхолле у лорда Тайвина сильное войско. Проявите благоразумие…»        — Не будь ты септой, плохо бы тебе пришлось, — сплюнул Лим. — Но так и быть, просвещу. Тайвин ушёл из Харренхолла, а северяне Русе вместе с Варго-Козлом прикончили его кастеляна. Пока львы дерутся с Талли за броды, Станнис идёт с юга, со всей своей силой. Разумнее и нам пнуть льва сильнее.       Рыжий лучник улыбнулся чему-то. А гигант с седой бородой, отдававшей зеленью, довольно крякнул: «Это удачно мы перебрались через это озеро. За королевским трофеем и под нос волкам сунуться не обидно.»        — Главное, чтобы волки нас сами не сцапали, — отрезал Лим. — Вот что, теперь вы наши пленницы, так что трогать вас никто не будет. Что с вами делать, решит лорд Берик. Тебя, септа, я бы отпустил, но Кровавые Скоморохи и на такую сушеную рыбину польстятся.       Принцесса робко спросила: «А какому королю вы служите, добрый сир?»       — Королю Роберту, — ответил за Лима рыжий лучник. — Лорд-молния служит ему и простым людям Речных земель, за которых окромя нас и постоять некому. И мы все тут рыцари, честные сиры Полого холма.        — Тоже мне, нашёл принцессу, — проворчал Лим. — Это бастардка белого плаща и его сестрицы-королевы. Как и ее выродки-братцы.       Септа забормотала молитву, служанки ахнули, а принцесса побледнела, как полотно.        — Ну и поганый же у тебя язык, Лим, — вздохнул седобородый.        — Зато честный, — фыркнул гнилозубый. — Ну, хватит болтать, пора убираться отсюда, пока волки не появились или Скоморохи.