Принцесса и лютоволк

       — Мудрый правитель не начинает войны, которую не может выиграть, — так часто говорил принц Доран Нимерос Мартелл и его младший сын это хорошо запомнил. Некогда так сказала принцесса Дейнерис, сестра Дейрона Доброго и Деймона Блэкфайра своему сыну, будущему принцу Дорна.       Теперь в Солнечное Копье прибыла другая Дейнерис, которая именовала себя королевой. Если сестра Дейрона Доброго принесла Дорну завершение войны с Семью Королевствами, то явившаяся из-за моря Матерь Драконов звала к оружию. Как будто Дорн мало потерял, сражаясь за короля Эйгона…       Если на поле битвы дорнийцы и наемники Коннингтона шли от победы к победе, то пожар в Великой Септы уничтожил все.Он унес жизни многих лордов и рыцарей, что прибыли на коронацию Эйгона. Погибла и сестра Тристана, Арианна, которая так хотела стать королевой. И лорд Андерс Айронвуд тоже погиб.       Принц Доран не дожил до этого дня. Он умер тогда, когда разбившее армию Мейса Тиррелла войско Эйгона Таргариена вступило в Королевскую Гавань. Отец скончался во сне, не зная, что пройдёт совсем немного времени и победа обернётся поражением.       Отец часто говорил, что Дорн самое маленькое и слабое из всех Семи Королевств. Пустыни и горы хранили владения Мартеллов, но все изменилось, когда флот Дубового Кулака обрушился на побережье. Вся слава досталась Юному Дракону, но принц Доран считал, что войну спланировал не он, а лорд Алин.        — Эту войну выиграли не козьи тропы, а поднявшиеся по Зеленокровной корабли, мой мальчик. К нашему счастью, королём был все же Дейрон, а не Дубовый Кулак, а его можно было обхитрить и завлечь в ловушку. Мало чести в резне на переговорах, но что ещё оставалось?        — Смерть лучше бесчестья, — пылко возразил отцу Тристан. Тот лишь рассмеялся.        — Что хорошо для рыцаря, безумно для принца.       Четвёртый век от коронации Эйгона Завоевателя начинался с мрачных событий. У берегов Простора безумствовали кракены, а там, где их ладьи не высаживали отряды налётчиков, свирепствовала Дрожь. На Железный Трон вновь воссел Томмен, а вместо захиревших Тиреллов Хранителями Юга стали Тарли.       Казалось, что Семеро отвернулись от дома Мартеллов, оказавшегося в окружении врагов. Остатки прежде победоносных войск устремились к перевалам, Костяному и Принцеву. Ведомое сиром Риэном Аллирионом воинство попало в засаду, устроенную коварным Джулианом Сванном.       Самый сильный из знаменосцев Штормового Предела все смуты просидел за стенами неприступного замка на берегу Слейна, но когда Эйгон превратился в пепел, словно очнулся от дремы и нанес удар. Многие дорнийцы полегли под стрелами и мечами марочников в горах южнее Летнего Замка…       Западному войску, которое вел Франклин Фаулер, лорд Поднебесья, повезло больше. Лорды Простора были заняты отражением налетов кракенов, не считая опрометчивого Титоса Пика, неудачно напавшего на арьергард дорнийцев, Старый Ястреб вернулся в родной замок без происшествий.       Задача у лорда Франклина была вспомогательная, прикрыть фланг наступавшей на столицу арми Эйгона, но теперь Старый Ястреб был в выигрыше. Айронвуды потеряли куда больше, чем он. Брак его старшей дочери с Тристаном ещё сильнее укрепил позиции дома Фаулеров.       Близнецы Фаулер являлись закадычными подругами кузины Нимерии, а Тристан знал достаточно, чтобы понять, насколько эта дружба была крепка. Самый младший из детей принца Дорана казался многим добрым и простодушным, но Тристан был сыном своего отца и с детства привык носить маски.       Обара и Арианна принимали игру Тристана за чистую монету, Нимерию обмануть было сложнее. Тиена лишь улыбалась, вот только из всех Песчаных Змеек Тристан меньше всех верил именно ей, дочери Красного Змея и септы. Милое личико, нежный голос…и милосердия в ней не больше, чем в гадюке.       Тиена сумела проникнуть в свиту Верховного Септона, благо, притворяться набожной и благочестивой девицей кузина могла великолепно. Нимерия и Обара сопровождали Арианну, а Сарелла так и осталась в Староместе, захлопнувшем свои ворота от Дрожи и кракенов. Не считая неё, все старшие Змейки погибли.       Став мужем Джейн Фаулер, чтобы задобрить Старого Ястреба, Тристан счел это выгодным для себя и дома Мартеллов. Отец считал, что свары Фаулеров и Айронвудов помогают ему держать знаменосцев в узде, но Хранители Костяного Пути слишком ослабели. Но сам Тристан, к сожалению, не был Дораном.       Ему приходилось плыть по течению. Отец мог бы подсказать верное решение, но он мёртв, как и дядя Оберин. Недруги окружали границы, болезни бушевали в Просторе, а копья Дорна слишком малочисленны, чтобы отказываться от присяги Дейнерис.        — Лучше спать со скорпионами, чем плясать с драконами, — подумал Тристан. В дни Танца Драконов, когда Мартеллы ещё правили Дорном, как независимые владыки, тогдашний принц отказался поддерживать претендентов, что чёрных, что зелёных. Тогда Мартеллы ещё могли выбирать.       У Тристана же и выбора не было. Железный Флот мог подняться по Зеленокровной, пройтись по побережью и разорить Дорн. Кроме того, братом Виктариона был грозный Вороний Глаз, нынешний король кракенов. А своего флота у Дорна не было.        — Лучше уж ненадежные союзники, чем совсем никаких, мой принц, — флегматично заметил на этот счёт сир Манфри. — Они враги львам, а сейчас не лучшие времена, чтобы разбрасываться даже теми друзьями. Мы служили королю-дракону, а теперь драконьей королевe, только и всего.       Дорнийцы жаждали мести и считали себя верными Таргариенам. Тристан тоже не собирался оставлять гибель сестры и многих дорнийцев без возмездия.Друзей у Мартеллов севернее Красных Гор не осталось. Не хватало ещё к врагам добавить железных людей и дочь короля Эйриса.       Жители Тенистого города ликовали, видя в небе чёрное крылатое чудовище с всадницей на спине. Пара драконов поменьше была без всадников, которых Дейнерис едва ли найдёт. Бедняга Квентин попытался оседлать одного из них, однако кончилось это предельно скверно.       «Если верить сиру Арчибальду, это был несчастный случай…но насколько можно верить Айронвуду?»       Железные люди были злом привычным, хотя дорнийские берега никогда не страдали от ярости кракенов так, как побережье Простора, Запада, Севера или Речных земель. Виктарион стал союзником, но Тристан не особенно доверял ему. Как и прочим полководцам Дейнерис.       Остатки Золотых Мечей, которыми командовал теперь Марк Мандрейк, присягнули Дейнерис и это дало Таргариен несколько замков в Штормовых Землях. Среди этих твердынь были Туманный Лес и Грифоний Насест, но не Штормовой Предел.       Дочь Станниса, насколько знал Тристан, была жива, хотя сложно сказать, на чьей стороне будет гарнизон замка Баратеонов. Гомонящие лошадники-дотракийцы, отряды Безупречных и пара наемных отрядов сомнительной репутации были лучшим, чем Дейнерис могла похвастаться на суше.       «Прибавить к этому дорнийцев и разве что демоны из пекла могли бы сильнее испугать маленькую штормовую леди. Остаётся надеяться, что драконы произведут впечатление на леди Ширен…вернее, на кастеляна ее замка.»        — Львы подожмут хвосты, едва увидят драконов в небе, — восхищенно говорила Элия Сэнд, наблюдая вместе с Тристаном из окна Башни Солнца за парящими над Копейной Башней драконами. Чудовищ хорошо кормили, однако простодушный сир Арчибальд проболтался, что в Миэрине это не всегда помогало.        — Может и подожмут, Эль, но даже Дрогон не Балеорион Чёрный Ужас, — сдержанно заметил Тристан. — Без пехоты и конницы Томмена с Железного Трона не согнать. Это как в кайвассе, дракон самая сильная фигура, только без прочих им партии не выиграть…        — Мечей у королевы Дейнерис для этого хватит, — голос старшей дочери лорда Фаулера, тихо подошедшей к ним, заставил их обернуться. — Томмен лишь отродье Цареубийцы, не имеющее прав на Железный Трон, а сожжение Великой Септы не простят львам.        — Джейн, я молюсь о падении этой коронованной мерзости и привёл Дорн под знамя истинной королевы, — Тристан посмотрел на белокурую дочь Старого Ястреба. — И я сяду в седло, чтобы повести знамена Дорна в бой.       За Красными Горами многим кажется, что все дорнийцы чернявы и смуглолицы, вот только это не всегда верно. Почти все Айронвуды белокуры и голубоглазы, хоть и кичатся своим происхождением от Первых Людей. Рослые близняшки из Поднебесья тоже мало походили на «настоящих дорниек.»        — И правильно сделаешь, муж мой, — надменно произнесла Джейн. — Дорном не должны править слабые мужчины.        — Ненавижу, когда она так подкрадывается, — однажды сказала Элия. — Она ведёт себя так, словно это ты живёшь в ее замке. Не понимаю, как Ним могла дружить с такой врединой?        — У всех людей есть свои недостатки, Эль, — ответил ей Тристан, умолчав о том, что, как он считал, могло связывать сестер Фаулер и Нимерию.        — Победа королевы Дейнерис предопределена, — непреклонно продолжила Джейн. — Красные жрецы называют ее обещанной принцессой и избранным воином Владыки Света, а септоны объявляют её спасительницей от тирании богомерзких Ланнистеров…        — Дрожь тоже наслали боги, чтобы истребить предателей Тиреллов? — серьёзно спросила Элия, в чёрных глазах которой плясали весёлые огоньки. Вот уж кто выглядел как истинная дорнийка, так это Эль. Так мало походящая на покойную жену принца Рейгара, в честь которой её назвали.        — Разумеется, — Джейн не поняла насмешки или сделала вид, что не поняла. — Боги хранят нашу королеву и уничтожают всех ее врагов, не важно, в Эссосе они или Вестеросе.       Тристан знал чуть больше и для него не было секретом то, что флот Дейнерис лишь чудом разминулся с волантийской эскадрой, шедшей в Миэрин. Как и то, что триархи бросили на штурм Великого Храма Владыки Света наемников из Воинов Девы, Славных Кавалеров и Железных Щитов.       Старая Кровь боялась бунта и не поскупилась на золото. Кроме вольных рот, исполинский храм Р’глора штурмовали вооруженными топорами низкорослые иббенийцы с покрытыми мехом щитами, летнийские лучники в плащах из перьев и смуглолицые мирийские арбалетчики.       Приверженцы огненного бога не сдались без боя. Бои шли за огромный мост через Ройн, по которому вольноотпущенники и рабы рвались на помощь красным жрецам. Погибли тысячи, но мост удалось отстоять. Триархи залили город кровью и праздновали победу, словно сокрушили иноземных захватчиков.       Волантийский флот не сумел перехватить Дейнерис лишь из-за бури, но та же буря потопила и часть кораблей Таргариен. Все же она сумела добраться до Дощатого городка, однако тут заслуги скорее лорда-капитана Виктариона.        — Думаю, боги не будут против, если мы им немного поможем в охоте на львов, — улыбнулся Тристан.        — Мой принц, дозвольте мне с оружием в руках присоединиться к войне против узурпатора Томмена, — Элия сказала это раньше, чем Джейн вновь открыла рот. — Пусть я девица, но умею обращаться с копьем не хуже любого из воинов вашей гвардии.       Тристан мысленно воззвал к Старице, умоляя ее даровать кузине немного мудрости. Пусть Эль и отлично управлялась с копьем, но война не замковый двор и не ристалище. Увы, Элия горела жаждой мести и отговаривать её бесполезно.