hated

Учебный день проходит напряженно и мучительно долго. Я с ненавистью представляла, как буду возиться в спортивном зале весь свой свободный вечер, который могла бы посвятить кое-чему лучше, нежели это. И именно от этого мне было противно. Из-за того, что я не была сосредоточена на лекциях, я получила замечание от преподавателя, Бог мой, сколько это будет продолжаться?! На обед я идти не хотела, ведь понимала, что, скорее всего, встречусь со вторым курсом. И там будет Тэхен. Я не избегаю его, но мне не хочется видеть его взгляд. Все что угодно в этот день, но только Ким. В моей голове долго не укладывалось: как я могла получить плохую оценку? После долгих размышлений, я приняла решение, что мне надо будет зайти к профессору Мину и попросить свое задание, если он его не выкинул. В спортивный зал я шла очень медленно и с унылым выражением лица. У меня даже возникла мысль развернуться и уйти, но от этого проблем меньше не становилось. В зале уже сновали туда-сюда студенты. Они были, как мне кажется в хорошем расположении духа, судя по их лицам. И я, единственная с угрюмым выражением лица. — Лиса! — кричит кто-то, но из-за коробки, которую он держал, я не увидела лица. — Бэкхен? — наклоняюсь я, пытаясь увидеть лицо. — Конечно, кто еще? — улыбается он и ставит коробку на пол рядом со мной. — Ты пришла украшать зал? — Ага, — уныло отвечаю. — Тебя тоже наказали? — Если бы, — смеется парень. — В обязанности второкурсников входит украшение университета к праздникам и прочим мероприятиям. — Оу, звучит тупо. — Не только звучит, — пожимает он плечами. — Тут гирлянды, которые надо будет развесить по всему залу. Я открываю коробку, и она битком заполнена гирляндами. Пытаясь взять одну, я вытаскиваю целый спутанный комок. Вот черт. — Тот, кто положил их сюда, не мог сделать это нормально? — раздраженно замечаю я. — Видимо ни у кого не было желания возиться с ними. — Я уже поняла, — бубню под нос и пытаюсь распутать эти смотки. — Чонгук-а! Привет! — Бэк теряет ко мне интерес и идет только подошедшему Чонгуку. Вид у него какой-то потерянный и дезориентированный. — Твою мать, этот зал всегда был таким огромным? — фыркает брюнет, пока я сидела и распутывала вторую гирлянду. — Тебе кажется, — отвечает Бэк. — Ты наказан? — Это все тот очкарик, — бубнит Чонгук. — Я почти свалил, как меня поймал Мин и проводил меня до спортивного зала. Я тихо прыскаю, но парни все слышат. — Ты уже здесь? — возвышаясь надо мной, говорит Чонгук. — А ты все еще придурок? — в тон ему скалюсь я, появилось непреодолимое желание удушить его гирляндой. — Эй-эй, от ваших словесных перепалок дело не сделается, — Бэкхен откуда-то достал еще одну коробку, но поменьше. — Здесь ленты, которые надо завязать на стулья со спинками. Займись этим. — Бэк, ты серьезно? Мы ж друзья, — возникает Чон. Так ему и надо, говнюку. — Не-а, работать должны все. Впредь будешь готовиться к зачетам, — подмигивает Бэк и уходит к другим первокурсникам, которые уже успели порвать плакат. Чонгук безнадежно смотрел на ленты в коробке, которые ему предстояло завязать на всех стульях. А их было, между прочим, свыше четырех сотни. Про себя я злобно посмеялась над участью Чонгука, пусть страдает. Прошло уже где-то три часа. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в чудные цвета. Как бы мне хотелось в это время сидеть под деревом, в кампусе, а не в душном зале и слушать ворчания Чона. Он порвал уже какую ленту. Я сбилась со счета на тридцать втором. И вот сейчас, не рассчитав силы, он с характерным звуком порвал маленький кусок ткани. Я уверена, что у него пошел пар из ушей. — Чонгук, ты придурок! — негодовал Бэк, ведь он ответственный за все подготовления к празднику и за траты тоже. — Это все ткань! Она слишком тонкая! — надрываясь, Чон со всей силы пнул несчастный стул. Он отлетел аж на несколько метров, буду надеяться, что не сломался. — Чонгук, ты мелкий ублюдок! И так целый день. — Думаю, мы заканчиваем, — сказала Джихё еще через два часа. Время пролетело быстро, но как мне кажется — бесполезно. — Можно идти? — к ней стали сыпаться первокурсники. — Да, кто все сделал, могут идти, — почти все ушли и остались некоторые второкурсники, пытавшиеся понять управление света в зале и я с Чоном. Чонгук был настолько взбешен, что ни с кем не разговаривал, но выполнил больше половины, не порвав больше ни единой ленты. — Ты идешь? — спросила девушка у меня. — Эм, я, наверное, помогу Чонгуку, иначе он будет тут до ночи. — О, хорошая идея, удачи вам, — кивнула Джихё. — Ребята, идемте! Через минуту в спортивном зале остались только мы с Чонгуком. Солнце почти село, поэтому тут было не так красиво, как час назад. Чон оглянулся, замечая меня. — Ты чего не ушла? — Думала помочь тебе, — разбирая ленты, отвечаю я. — Пф, лучше б домой свалила, на твоем месте я так и сделал бы. — Но я не ты и помочь тебе не кажется такой ужасной идей, — пожимаю я плечами. — Ты странная, Лалиса, — он пристально смотрит на меня. Я почти ударила его, из-за того, что он опять назвал меня полным именем. — Что во мне странного? — бормочу я, заканчивая со вторым стулом. Чонгук тихо отвечает: — Ну, обычно после расставания с парнем, все девки в предсмертном состоянии, — пожимает он плечами. Это было ожидаемо от него. Если он и вправду думает, что я буду неделями валяться в кровати и реветь в подушку, заедая свое горе мороженым, то он круглый болван. — Почему сразу в предсмертном состоянии? — стараюсь сделать свой голос более спокойным. — Не все рыдают ночами напролет, некоторые могут измениться ради себя. Я хлопала глазами, пока понимала, что за глупость я ляпнула. Видит Бог, я не хотела начинать разговор на подобную тему, к тому же я совершенно без понятий, что там делают девушки, когда расстаются. — Оу, хочешь сделать себе каре? — Нет! Зачем это? — «Новые ощущения — новая я» — он делает кавычки пальцами. В его словах слышится вялость, словно он с неохотой разговаривает со мной. Лицо парня не выражало никаких эмоций, будто мы говорили про погоду на улице. Неужто я такая скучная, что у него нет настроения? — Все в порядке? — решаюсь спросить я. Чонгук непонимающе хмурится: — А должно быть не в порядке? — Не отвечай вопросом на вопрос. Я серьезно, ты выглядишь каким-то потерянным. Я не могла видеть выражение его лица, но движения стали медленными. — С каких пор тебя волнует мое самочувствие? — наконец говорит Чон. — С тех самых, когда ты научился нормально разговаривать со мной, — убираю стул и приступаю к следующему. — Это не похоже на тебя. — Если ты о том, что я не могу послать тебя, то ошибаешься, — Чонгук поворачивается и злобно цыкает. — Перестань задавать тупые вопросы и давай уже закончим. С этими словами он снова отворачивается, и я думаю, что он ведет себя не хуже Цзыюй. Вместо того, чтобы нормально мне ответить он снова начинает вести себя агрессивно в мою сторону. Черт, мне никогда его не понять. То он кажется слишком милым, чтобы быть реальным, то ни с того ни сего ведет себя, как обидевшийся ребенок. — Ну и пожалуйста, — бубню я. Я уже сто раз пожалела, что решила остаться и помочь ему. Лучше б лекцию с профессором Мином отсидела, честное слово. Когда солнце скрылось за горизонт, мы закончили. Я собирала сумку и с ужасом поняла, что зарядка села. Меня, наверное, мама и Джен потеряли. Чон уже был около двери, когда я подошла к нему. Он дернул ручку железной двери, но она не открылась. Чонгук пошатал ее еще сильнее, сильно дергая от себя. — Какого черта? — прошептал он и ударил дверь кулаком. — Эй! — В чем дело? — я смотрю то на дверь, то на него. — Она заперта? — Я рад, что до тебя это только сейчас дошло, — шипит он, еще раз ударяя дверь, но на этот раз ботинком. — Эй, есть кто-нибудь! Я злобно пихнула его: — Ты такой невыносимый! — всплескиваю я руками. — Перестань бить дверь! Она железная! — О, у тебя есть идеи лучше, мисс Совершенство? — выплевывает он, а мне захотелось поджать губы от обиды. Игнорируя его злобный взгляд, направленный мне в спину, я иду к высоким окнам. Здесь не высоко, но все окна находятся под замком, поэтому открыть их плохая идея. Разбивать тоже не факт, иначе этот день в университете будет моим последним. — Может за нами кто-нибудь придет? — без особой надежды спрашиваю я. Чонгук хмуро вздыхает: — Это здание контролируется главным, где у нас проходят занятия по профессии, вряд ли за нами кто-нибудь придет, — я была вынуждена с ним согласиться. — Нас, наверное, Бэк закрыл, решив, что здесь никого, а ведь даже не заглянул внутрь. — Сейчас это уже не важно, — Чонгук осматривает зал, как это делала я, но ничего не решив, идет обратно ко мне. — Что у тебя с телефоном? — Он разряжен, — показываю темный экран айфона. — Мой тоже, — он запускает пятерню в волосы и что-то размышляет. Пока он пытался что-то придумать, я уже смирилась со своей участью проторчать здесь всю ночь с Чонгуком. На самом деле это не так ужасно, было бы намного хуже будь тут Рейчел или Тэ, но сейчас не об этом. С руганью, я вытащила плоский мат из кладовой спортивного зала. — Ты что собираешься делать? — Чонгук подходит ко мне. — Не видишь? — пыхчу я, пытаясь передвинуть мат ближе к стене. — Пытаюсь устроить себе место для ночлега. — На нем же неудобно. — У тебя есть идеи лучше? Он что-то бормочет, про то «как мог он оказаться в таком положение, да еще и со мной», но меньше чем за минуту передвигает мат на нужное место. Вскоре я уже сидела, погруженная в чтение конспекта, который написала сегодня. Пришлось разложить рядом гирлянды, дабы хоть что-то видеть. Чонгук сообщил, что время уже было девять — его часы хоть когда-то пригодились ему. — Скучно, — вздыхает Чонгук рядом со мной. Он лежал, скинув кроссовки, и любовался своими пальцами сквозь серые носки. Я игнорирую его, углубившись в чтение. — Ску-у-учно. — Как думаешь, мы выберемся когда-нибудь отсюда? — Ты дышишь вообще? — Что ты хочешь? — не выдерживаю я, убирая конспекты в сторону. — Говорю же — скучно мне, — пыхтит он. — Я что клоун? — Нет, но… — Вот и закончили, — дав понять, что разговор закончен, я продолжаю читать. Честно говоря, я думала, что все будет намного хуже. Зная Чонгука — это возможно, но сейчас он капризничал, как меленький ребенок в магазине. Спустя какое-то время я знала все, что написано у меня в тетради наизусть. Читать было нечего, так как я взяла только одну тетрадь. В зале было темно, только уличные фонари еле освещали помещение, да и гирлянды я уже убрала. В таком полумраке я видела очертания тела Чонгука. Он спал на спине, подложив руку себя под голову. Дыхание его было мерным и, смотря на него, мне самой захотелось спать. Мат был не большим, но я с удобством сидела около края, а Чонгук хорошо уместился всем телом. Моя рука непроизвольно коснулась кончиков его волос, какими гладкими они были! Уверена, что он пользуется кондиционером. Чон выглядел таким безмятежным и самым спокойным человек на Земле, словно не он разрушал стулья пару часов назад. Моя рука задержалась над его головой. Прикусив губу, я размышляла: стоит это делать или нет? Осторожно запускаю руку в мягкие волны его волос. Кажется, что коснулась пушистых перьев, насколько притягательными они были. Убираю спавшие волосы с глаз и пальцами зачесываю назад. Чонгук то ли мурлычет, то ли стонет, когда я массирую его голову. Он подставляет голову моей руке и у меня все запульсировало от этого. Набравшись смелости, ласкаю рукой мочку его уха, провожу пальцами по скуле. Большой палец касается нижней губы, которая почему-то оказалась мокрой. Он все еще спал: его грудь спокойно поднималась и отпускалась. Именно сейчас, когда уличные фонари слабо освещали его лицо, мне хотелось поцеловать Чонгука. Он выглядел таким беззащитным и таким открытым, словно звал меня к себе. Приятная тяжесть ниже живота, заставила меня прикусить губу. На улице слышится сирена машины, и я просыпаюсь словно после транса. Черт возьми, что я только что собиралась сделать? Убираю руку с лица брюнета, тут же прижимая ее к себе. Это все плохо кончится. Чонгук друг Тэхена, они дружили еще до того, как появилась я. Я не могу этого сделать. Устало прижимаю руки к голове, теряясь в собственных мыслях, чувствуя, как влажно становится между ног. Насколько я должна быть отвратительной, что расстаться с Тэхеном, а через неделю вот так вот, бессовестно лапать его друга. Мне тошно от самой себя. Все мое тело дергается, когда тишину разрывает мелодичный голос: — Так и не решилась? Сердце пропускает удар, когда Чонгук открывает глаза и смотрит на меня. Большие черные глаза не осуждают, а смотрят в ожидании. То, что Чонгук все это время не спал и ждал моих действий, заставляет меня в смятении обхватить колени и прижаться к ним лицом. — Лалиса? — Молчи. Хмыкнув, брюнет садится зеркально мне. — Все еще переживаешь ссору с Тэ? — спрашивает он, смотря вперед, в темноту. Я почти закатила глаза — это было ожидаемо? Разговор о Тэ. Не с Розэ или Дженни, а с Чонгуком, что удивляет меня больше всего. Может, если я буду отвечать на «отвали» он не захочет разговаривать со мной? — Разве тебя это должно интересовать? — серо говорю я, повторяя его позу. — Нет, не должно, — как-то растерянно отвечает Чон. — Ну, так в чем дело? — Блять, мы, что поменялись ролями? — возмущается брюнет. — Почему ты так говоришь, будто у тебя парень сдох, а? Сдерживаю себя со всех сил, чтобы не врезать по его физиономии сумкой. Как он может так говорить об этом? Неожиданно тихая ярость наполнила меня. Он сводит очень тяжелую и сложную тему для меня в какой-то цирк! — Нет, не сдох! — кричу я на опешившего парня. — Сдохла моя последняя мысль, что в тебе есть хоть что-нибудь адекватное! На самом деле такой мысли даже не было. — Я тут причем? — Да кто в здравом уме будет нести такую чушь?! — Я несу только радость, женщина! — вскочил Чонгук. — Ага, своему самолюбию, кретин! Я тоже встаю, ведь не желаю слушать его слова, находясь так низко. Но это не очень-то и помогло — парень все равно смотрел на меня сверху вниз и явно наслаждался этим. — Хер ли ты такая злобная? — почти рявкает брюнет. — Да где, черт возьми, твоя тактичность? — мне хотелось убежать, но ничего кроме темноты вокруг не было. Неожиданно Чонгук захохотал. Выпучив глаза, я не понимала причину его смеха. Может у меня что-то на лице? — Моя тактичность говоришь? — ухмыляется парень, обескураживая меня. — Где была она у тебя, когда ты собиралась поцеловать меня, а? От его слов, я чувствую, как горло сжалось от непонятных ощущений. Я почти уверена, что он хочет вывести меня на эмоции, хоть я и была разражена до этого момента. — Что, язык проглотила? — продолжал он, надвигаясь на меня. — Ну, скажи, что ты там хотела мне сделать? Трогала меня за волосы, а сама пока сжимала юбку, пытаясь скрыть мокрые трусики, так ведь? Я почти был уверен, что ты все сделаешь первой, — прошептал он в темноту рядом со мной. Еще пара слов — и я точно умру. Прямо здесь, перед ним. Грохнусь в обморок и надеюсь, не проснусь в ближайшие несколько дней. Простые слова, казалось бы, но то, как он говорит их полушепотом, заставляет мое сердце совершать кульбит. — Касалась меня, ласкала губы, очень хотела, да? Сглатываю от предвкушения и не могу ничего сказать, будто находясь под гипнозом его глаз. Сейчас, в темноте, они кажутся вовсе черными. Я закрываю глаза, отгоняя непрошеные мысли. Это всего лишь Чонгук. Вот именно — это Чонгук… — Не хотела, — шепчу я себе под нос, но он все слышит. — Не ври хотя бы себе, Лалиса, — Чонгук ставит обе руки по обе стороны меня. — А сейчас? Твои трусики все еще мокрые? Я шумно сглатываю и рот открывается сам по себе, когда Чонгук принимает это как приглашение и накрывает мои губы своими. Я закрываю глаза от волнения окутавшего мой затуманенный мозг, но стою ровно, не шевелясь, ни одним мускулом. Губы Чонгука продолжают неистово целовать, кусая, сминая, заставляя меня сжать юбку от нахлынувших эмоций. — Где же твой напор? — усмехается он сквозь поцелуй, перемещаясь к шее. — Ты была такой смелой там, под деревом. Он смело трогает мои бока, пальцами пересчитывая ребра, и с нажимом обводит ореолы соском под одеждой, от чего я всхлипываю. — Ну, наконец-то, я-то подумал, что ты так и будешь бревном стоять. — Это не правильно, — я не узнаю свой голос — такой сиплый и писклявый. — Я.я не могу, Чонгук, это так подло и мерзко по отношению к Тэхену. Чонгук останавливается, и темные глаза вновь смотрят на меня в ожидании. Красные от поцелуев губы искажает ухмылка хищника. — Ты готова думать, что правильно, а что нет? М? Он так близко, что я могу ощутить неровное дыхание на своей щеке. Смотрит в глаза, будто ищет ответ на вопрос. Я ломаюсь, сдерживая себя от желания обнять его. Насколько он теплый? Сглатываю, представляя его идеальное тело, к которому я могу прикоснуться. Не туда, Лиса, не в ту степь. Поняв, что ответа от меня не дождется, Чонгук легко, почти мимолетно скользит губами по моим. Целует в правый уголок губ, проводит языком по нижней губе, точно издеваясь. При этом, нигде не касаясь меня, что я не выдерживаю. Извинившись перед Тэ миллион раз, притягиваю Чонгука за волосы и чувствую его ухмылку сквозь поцелуй. Да, ты получил, что хотел, а теперь дай насладиться моментом. Наслаждаюсь ласками Чонгука, прижимаясь к горячему телу. Его язык творил невероятные вещи со мной из-за чего мне приходится стыдливо поджимать ноги. Чонгук уверенно подхватывает меня под ягодицы, заставляя охнуть и оторваться от желанных губ. Мы оказываемся почти одного роста. Увидев гнездо на его голове, что сотворила я, не выдерживаю и смеюсь. — Что смешного? — Ты такой милый, — улыбаюсь я, когда он сжимает ягодицу в своей руке. — Мне больно! — О да, я всегда милашка. Чего и стоило ожидать от Чонгука. Но мысли отходят на второй план, когда он неожиданно кусает затвердевший сосок под одеждой, оставляя мокрый след на груди. Обхватив мою талию, он садит меня на подоконник. Нетерпеливо поерзав, тянусь за поцелуем и тут же получаю его. Играясь с его губами, трогаю напряженные мышцы сквозь одежду. Не выдержав, запускаю руку под толстовку и чуть не стону от удовольствия, когда прикасаюсь к горячему и твердому телу Чонгука. Но наступает мой черед удивляться, когда Чонгук пальцами проглаживает возбужденную плоть, сквозь влажные трусы. Будто специально испытывая меня на прочность, он проводит ногтем по мягкому месту. Я мычу сквозь поцелуй, царапая его грудь, и сжимаю правый сосок парня пальцами. Давно хотела так сделать. В ответ он больно кусает меня за нижнюю губу. — У меня очень чувствительные соски, — ухмыляется Чон, целуя за ухом. Я потеряла счет времени, как долго мы вот так вот целовались, лаская друг друга, пока Чонгук не отстраняется от меня и не отходит на полметра. Я непонимающе хлопаю глазами, ерзая задом из-за возбуждения. — Что…? Что не так? — почти шепчу я, удивляясь своему сиплому голосу. Чонгук облизывает губы и запускает пятерню в волосы. — Не самая лучшая идея, — он поправляет смятую одежду. Меня будто холодной водой окатило. Тогда чего он хотел, допытываясь до меня вот так вот, так еще и оставив и так с мокрыми трусиками. Может я просто напросто его не возбуждаю и он решил попробовать это ради интереса? — Тогда что лучше? — стараясь подавить обиду в голосе, бубню я. Он секунду анализирует мой взгляд и начинает смеяться. — Я не то имел виду, хорошая девочка, — улыбается он. — Лучше было бы в адекватной постели. Ты ведь сама говорила, что еще ни с кем не занималась сексом. Вряд ли ты бы хотела, чтобы твой первый раз был Бог знает где, так еще и на матах. Сглатываю ком и надеюсь, что Чонгук не увидел мое покрасневшее лицо. Он абсолютно прав, но, черт возьми, я даже не подумала об этом. Нахождение Чонгука со мной плохо влияет на меня, особенно на мыслительные функции. — А ты о чем подумала? Чон все еще стоял на расстоянии вытянутой руки и смотрел на меня. Неосознанно смотрю на его грудь и вспоминаю, как ущипнула его сосок. Приложи максимум усилий, чтобы не засмеяться, отвечаю: — Ни о чем, так просто, — отмахиваюсь я. — Говори, если начала. — Ни о чем, говорю же, — закатываю глаза. — Лалиса-а, — он приближается, и я вижу в его глазах злых чертиков. — Ну, это… — краснею я, не зная как сказать слова. — Я…Подумала, что не возбуждаю… Тебя. Чонгук смотрит на меня несколько секунд, а потом вскидывает голову, то ли мыча, то ли смеясь. Неожиданно он берет мою руку и прикладывает ее к своему паху. — Что ты! — пищу, пытаясь выдрать ладонь из его хватки, но он держал крепко. Чонгук, совершенно не стесняясь, проводит моей ладонью по всей длине, догадайтесь чего. И все бы ничего, если бы он не был таким твердым и не стоял так ощущаемо. Бог мой, что тут врать, я никогда не трогала мужское достоинство. И тем более никогда не была в таких ситуациях. Лицо мое, я была уверенна, было похоже на маков цвет, как неловко мне было. — Ну и? Все еще так думаешь? — спрашивает Чонгук, наконец, отпуская мою руку. Я отрицательно мотаю головой и сразу же прячу руки за спину, Мы стоим в такой позе недолго, пока я размышляла, глядя на его свободные штаны. А ведь так совсем не видно. И не догадалась бы, что у него там происходит. И вообще он так будет всю ночь ходить? Это ведь вроде как проходит… — И что ты будешь делать с этим? — тихо спрашиваю я. — Ну как что? — Чон пускает пятерню в волосы. — Сейчас при тебе буду наяривать, готовься. Мои глаза широко раскрылись, но к собственному удивлению его слова заставляют меня тяжело сглотнуть. Это же шутка? Он шутит, конечно, шутит. — Не смешно. Делаю голос серьезным, но не отрываю от него глаз. — А я и не шутил. С этими словами он без предупреждения начинает развязывать веревку на штанах. Еще бы чуть-чуть и он точно спустил бы их, но я оказываюсь быстрее и хватаю его за руки. Вся красная, смущенная его поведением и своим тоже, я бормочу: — Не надо, пожалуйста. Чона забавляет моя реакция, и он начинает смеяться. Этот парень настолько странный, что я удивляюсь ему все сильнее. — Знаешь, это было бы, правда, смешно, не будь это проблемой для меня, — хмыкает он и уходит в сторону кладовой. — Ты куда? — но он проигнорировал меня. Без особых усилий Чон вытаскивает еще один мат и тащит в мою сторону. Я спрыгиваю с подоконника и недовольно хмурюсь — ноги и ягодицы покраснели из-за долгого сидения. С громким шлепком мат, который тащил Чонгук, приземляется рядом с матом, который притащила я. Не стоит и долго думать — Чонгук приготовил место для сна. Боже, навряд ли я усну после того что было. Между ног все еще ощущалась влага, а губы слегка болели после поцелуя с Чонгуком. А что между нами? Мы поцеловались и чуть не занялись этим, но что дальше? Я должна делать вид, что все нормально или мне сделать шаг первой? Чонгук может все принять в штыки и ничего хорошего не получится. Как обычно. Но хуже ведь не будет, так? — Чонгук, — пытаюсь начать простым голосом, но знаю долго так не смогу. — М? — он уже лежал с закрытыми глазами, подложив руки под голову. — Что нам делать дальше? — мне кажется эти слова я произношу как можно тише, сама того не подозревая. Но Чонгук все слышит. — Нам? — он открывает глаза. — Есть только «я» и «ты». Ты ведь сама этого хотела, не усложняй, Лалиса. С этими словами он переворачивается на другой бок, показывая, что не настроен на раговор. Какого черта? Мой рот открывался и закрывался, возмущенно хватая воздух. Это ведь был он! С самого блядского начала до самого конца! «Не усложняй…» — Знаешь, что! — не выдерживаю я, повышая голос. — Ты постоянно выводишь меня на эмоции своим биполярным поведением, и я всегда пытаюсь найти тебе объяснение, но даже у меня есть точка кипения! Ты просто невозможный, противный, ужасный и бесящий тип! Как только тебя другие терпят! Ненавижу тебя! Это все ты виноват, ты выводил меня… Постоянно! Его плечи как-то устало поднялись в глубоком вздохе и точно также опустились. Он привстает на локтях, в его взгляде нет ни злости, ни удивления. Только одно безразличие. Это даже хуже, лучше б он злился и накричал на меня, в конце концов. — Успокоилась? — он откидывает голову, и я вижу его прищуренные глаза. — Молодец, а теперь дай поспать. Так и не дождавшись ответа, он снова отворачивается. Не могу описать слова, что сейчас чувствую. Будто воздух сперли из легких и сжали их до размера молекулы. К горлу подступил ком, казалось с размером в кулак — как больно было проглатывать его. Не знаю, насколько громко я сглотнула, не желая, что бы этот наглый кролик мог услышать меня, я хватаю сумку и иду в противоположный угол. В сторону, где стояли стулья. Шаги отдавались длинным эхом в голове, а слезы непроизвольно стекали со щек прямиком на холодный пол. Я пыталась остановить глупое проявление чувств, но лишь громко шмыгнула. Губы дрожали от обиды, и я со всей накопившейся злостью кинула сумку. Я бы хотела игнорировать то, как слезы застилали мои глаза, но то, как дрожали мои плечи, не давало мне успокоиться. Не могу дать объяснение, из-за чего произошел этот тихий всплеск эмоций: из-за его слов или поведения. А может то, как он воспринял мои слова. Я злобно сжимаю подрагивающие губы и смотрю на не двигающуюся спину Чона. Роняю голову на скрещенные руки и устало опускаю голову. Ногти до боли сжимают предплечья. Ненавижу! Ненавижу, сукина сына! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Голова трещала по швам, когда я услышала, как открывается дверь. Глаза с тяжестью в несколько тонн открываются и я вижу охранника, что уставился на спящего Чонгука. Не теряя время, хватаю сумку и с шатающей походкой вылетаю из зала. — А что вы здесь…? — но его вопрос остается висеть в воздухе, когда я прислоняюсь к стене коридора и хватаюсь за голову. Я не спала всю ночь, мечтая быстрее избавиться от общества Чона. То, что он лежал, в пару метрах от меня выводило меня из себя. Я почти физически ощущала его запах в себе. По рассвету, который встретил меня с гудением машин, я поняла, что сейчас раннее утро. Я поспешила вернуться домой, ибо не хотелось, чтобы кто-то из знакомых увидел меня в таком отвратительном виде. Волосы мои были не расчесаны, одежда помята, а лицо — про лицо и говорить не надо, насколько оно было опухшим. Стараюсь открыть дверь комнаты как можно тише, насколько это вообще возможно. Она не скрипит и не стучит, как я могла ожидать. Так же тихонько прикрыв ее, я спешу к кровати. — Че крадешься как крыса? Голос Дженни заставляет меня резво вздохнуть и точно также выдохнуть. Я шумно дышу, держась за сердце. Она сидела за столом, который тонул в учебниках и конспектах. — Ты меня напугала, — кидаю сумку на кровать и собираюсь в ванную. — И где ты была всю ночь? — удивляется она, мешаю свой кофе. Этот запах заставляет меня встрепенуться — все-таки я давно не ела. Мечтаю о нормальном завтраке. — Готовилась к семинару. — А зачем лицо прячешь? — она встает и наклоняется, пытаясь рассмотреть мое меня. — А…Эм, я тушь растерла. Жуткое зрелище, я пойду. Кое-как оторвавшись от ее любопытного взгляда, захлопываю дверь ванной комнаты. Черт, это было сложнее, чем я думала. Обычно она в такое время спит, а я наоборот сидела за учебниками. Как все меняется. Никогда бы не подумала, что буду стыдиться перед Дженни. Я охаю, увидев в зеркале собственное отражение. В мыслях благодарю, что никто не увидел меня такой. Кроме охранника, конечно. Измученно запускаю руки в запутанные волосы, массируя голову. За одну ночь слишком много всего. Я успела возжелать его и также ужасно возненавидеть. Как в одном человеке может быть столько противоречивостей? Адски горячей водой смываю с себя всю усталость за эту ночь и его прикосновения к моей коже. Могла бы я смыть точно также и мысли в своей голове, которые теперь не будут давать мне спокойно спать. Уже обернутая в полотенце, я стояла перед зеркалом. В голове крутилась лишь единственная мысль: Это начало моего конца