Exitus letalis

— Ого, патологоанатом?! Ничего себе! — Ага. В огромных голубых глазах отражалось удивление крайней степени, смешанное с едва уловимым ужасом. Девушка, что сидела напротив Даши, даже замерла, забыв поднести кружку чая к губам. Она была на пару лет младше, очень милая и немного хрупкая. Рыжая косичка, уложенная на плечо, выглядела почти трогательно. В их переписке в «Тиндере» несколько дней сквозил легкий, но интригующий флирт, и Разумовская решила — это то, что нужно. И если для нее самой было абсолютно допустимо встретиться сразу у кого-нибудь из них дома, то собеседница настояла на нейтральной территории, чтобы немного друг о друге узнать, прежде чем ложиться в постель. Рассудив, что и это тоже какой-никакой способ отвлечься и переключиться, Даша согласилась. Сейчас она понимала, что идея была действительно правильная. Потому что, как только они встретились, в первые же минуты, увидев перед собой легкую, звонкую и открыто улыбающуюся девушку, Разумовская с отчетливой ясностью поняла — не то. Не цепляет. По паре застывших фотографий и переписке, где интонации в большей степени додумывались сами, понять, что за человек скрывается за профилем, было невозможно. Секс ради секса, с девушкой, которая не вызывала и капли интереса, Даше не подходил. Это воспринималось как насилие над собой и неуважение к другому человеку. И вот теперь Разумовская сидела, попивая свой кофе, и думала о том, как бы побыстрее все это закончить. Смелости сказать сразу, по прошествии десяти минут, у нее не хватало. А судя по раздирающему любопытству, которое явно читалось в лице напротив, еще пара мгновений — и на нее обрушится шквал заезженных вопросов. — То есть ты вот прям вскрываешь? Трупы режешь? — с придыханием в голосе спросила девушка. — Ну, трупы санитары вскрывают, — Даша ответила на автомате, запоздало понимая, что такие подробности вряд ли интересны ее собеседнице, — но вообще да, конечно. — Ого! А не страшно? — прозвучало почти шепотом. Самый осточертевший вопрос. А не страшно ли? Его задавали Разумовской все без исключения люди, не связанные с медициной. И именно он вызывал самое большое недоумение. Вряд ли имелось в виду что-то вроде: а не страшно заразиться туберкулезом или гепатитом? Как будто труп мог восстать из мертвых, а все патологоанатомы заодно с судебниками являлись единственной преградой на пути развития зомби-апокалипсиса. Отстраненно Даша подумала о том, сколько бы им тогда доплачивали за вредность. — Живые пациенты меня больше пугают. — Она легко улыбнулась. — Наверное, долго привыкать пришлось, да? — Поток вопросов, казалось, и не собирался иссякать. Раздражения в свой адрес девушка не заслуживала. Никакой адекватной репрезентации патологоанатомов банально в фильмах или сериалах просто не существовало. Одни сплошные клише о том, что это бородатый мужик в окровавленном фартуке, который ест бутерброд прямо над трупом и плохо дружит с головой. — Я думаю, что тем, кому бы пришлось привыкать, в патан вообще идти не надо, — Разумовская задумчиво вертела в руках зубочистку, — мне, как и всем моим коллегам, было пофиг с самого начала. — Ничего себе, вот это железные нервы! — Теперь во взгляде был неподдельный восторг. И все же Даша считала, что кому реально нужны были железные нервы — это клиницистам, особенно хирургам. Для нее так давно было самим собой разумеющимся то, чем она занимается, что воспринимать это как что-то удивительное — не выходило. — Зато у нас никуда не надо торопиться и всегда есть время на принятие решений, а еще мы занимаемся прижизненной диагностикой… В итоге она не удержалась от ликбеза. Зато не надо было вытягивать из пальца темы для разговоров. Параллельно Разумовская размышляла, через какое время будет приемлемо закончить эту начинающую утомлять встречу. Свиданием разговоры про трупы назвать было сложно. — Вау. Я, получается, и не знала даже, чем вы на самом деле занимаетесь, — удивленно произнесла девушка, когда Даша закончила свой короткий рассказ. — А что мы все про меня? — Разумовской уже надоела утомительная тема. — А ты чем занимаешься? — Ой, да мне теперь и говорить как-то неловко, — девушка хихикнула, — я флорист, букетики составляю вот всякие. — Мне кажется, это интересно, столько творчества. Дальше она слушала вполуха, разглядывая окружающую обстановку. Какой черт ее дернул предложить именно это место? Фото кофейни с отметкой геолокации Даша увидела в ленте Екманян, когда, в очередной раз не удержавшись, погрузилась в изучение ее профиля в инсте. Ну а что поделать, если здесь было так уютно? Все в цветах, которые занимали, казалось, все пустые углы и свешивались с потолка, мягкие кресла и деревянные столики. Еще и кофе оказался хорошим. Их столик располагался недалеко от входа, и периодически Разумовская, отвлекаясь на звук открывающейся двери, бросала короткие взгляды на заходящих и уходящих посетителей. И когда тяжелая деревянная дверь в очередной раз, скрипнув, закрылась с тихим хлопком, у нее от полной неожиданности перехватило дыхание, а через грудь прошла знакомая волна, похожая на электрический разряд. Звук каблуков, ударившихся о плитку, показался громче играющей в кофейне музыки. Шлейф сладкого парфюма с горькими нотками вызвал легкое головокружение. Весь момент длился от силы несколько секунд, но Даше показалось, что, словно в замедленной съемке, Анна остановилась прямо в дверях, заметив Разумовскую, удивленно повела бровью, едва заметно кивнула, перевела взгляд на девушку, сидящую напротив нее, а затем молча прошла мимо к стойке, за которой стоял бариста. Всеми силами сдерживая себя, чтобы не обернуться, Даша уставилась на свою собеседницу. Та, ничего не заметив, продолжала рассказывать какие-то забавные случаи про клиентов, но ни одно слово не задерживалось в голове. Разумовская время от времени кивала, словно болванчик, создавая видимость, будто бы она и правда слушает, а сама старалась незаметно выровнять свое дыхание. Сердце стучало где-то в трахее и никак не желало возвращаться на свое законное анатомическое место. Эффект неожиданности, чтоб его. В затылке начало жечь так, будто кто-то прожигал в нем дыру своими сине-стальными глазищами. Ощутив непонятно откуда взявшуюся волну мстительного азарта, Даша подперла рукой подбородок, чуть ближе склоняясь к «рыжей косичке». Всей своей позой она показывала неподдельный интерес к каждому слову о герберах и лилиях. Можно было бы изобразить увлеченный взгляд, но Екманян бы все равно не увидела. — А вообще, что мы все о трупах да цветах, — девушка лукаво улыбнулась, — мы ведь не за этим встретились. Ты вообще часто вот так с девушками знакомишься? Я вот честно скажу, что одноразовые встречи не рассматриваю. Ровно в момент этой прямолинейной речи, слева от Даши, стуча ботильонами, прошла Анна со взятым на вынос стаканчиком кофе. Мысли кружили в голове, ударяясь о черепную коробку, собрать их в кучу и что-то ответить не получалось. «Не смотри ей вслед, не смотри», — жужжала самая назойливая из них. И снова — пара мгновений длились, словно целую вечность. Угомонить рой в голове получилось, лишь когда скрипучая дверь выпустила Екманян и снова закрылась. — Э-эм… Разумовская только сейчас осознала, что имя спутницы напрочь вылетело из головы. То ли Лиля, то ли Лиза? — Я тебя смутила, — глаза девушки беспокойно расширились, — извини, думала, что для тебя нормальны такие вопросы. — Нет, что ты, — Даша заторопилась с ответом, — просто… Слушай, извини, но мне кажется, у нас ничего не выйдет. Я лучше пойду. — О, да все нормально, — легкое разочарование не удалось скрыть, как бы сильно та ни старалась говорить непринужденно, — но мы ведь можем просто поболтать. Нестерпимо хотелось уйти. Даше стало тошно от самой себя и нелепого бегства от собственных чувств. Хотела обмануть саму себя, заодно еще и чуть не навешала лапши другой девушке, которая этого всего вообще не заслуживала. — Нет, мне действительно надо идти. Еще раз извини, что так вышло. Она поднялась, схватила с вешалки кожанку и поспешила на выход. Как все-таки были удобны кофейни с самообслуживанием, когда заказ оплачивался сразу на кассе. Потом можно очень быстро убежать без лишних заминок. Эффектно кинуть на стол наличку бы не вышло — Разумовская ее с собой давно не носила, оплачивая все телефоном, даже карточку брала, только чтобы перестраховаться. Уютный зеленый плен кофейни остался позади. Погода в первые апрельские дни по-прежнему стояла теплая. Ветер приятно обдувал лицо и забирался под расстегнутую кожанку, касаясь тела сквозь тонкий хлопок футболки. Машину пришлось оставить в паре кварталов, черт бы побрал центр с вечно занятыми парковками. Даша прошла вдоль здания и завернула за угол. Она обреченно подумала, что о спокойствии на сегодня можно забыть. В тени здания, в нескольких метрах от нее, неспешно затягиваясь сигаретой, стояла Анна. Отступать было некуда, а если признаться совсем честно, то и не хотелось. Разумовская решительно направилась вперед. Заметив ее, Екманян хитро прищурилась и выпустила струйку дыма. — Ходишь по моим кофейням? — Кофейни посетителям не принадлежат. — Даша только фыркнула. Она остановилась рядом и тоже закурила. — А мне там так нравилось, посетителей мало, минимальный риск с кем-то пересечься. — А не надо было тогда у себя в инсте всякие красивые фотки выкладывать. Черт. Черт-черт-черт. «Почему ты все время говоришь раньше, чем думаешь, Разумовская?!» — Шарилась в моем профиле? — Изящная бровь изогнулась и поползла вверх. Туше. — Что же ты — сбежала от своей спутницы? — Следующий вопрос прозвучал быстрее, чем Даша нашлась что ответить. — Не твое дело. — Она на тебя так смотрела, словно щеночек, — Екманян усмехнулась, проигнорировав реплику, — не чувствуешь себя теперь извергом? — Переживет. — Даша закатила глаза. — Значит, ты по девочкам, Разумовская? Лицо Анны было совершенно нечитаемым. Та же ухмылка одним краем рта, тот же хитрый и надменный взгляд. — Тебе-то какая разница? — Будет чем тебя шантажировать, когда Паукова взвалит на меня кучу работы, а я решу спихнуть на тебя. Разумовская, не выдержав, захохотала в голос. После милой беседы с деканом напугать завучем было сложно. — Вперед! Анна ничего не ответила, только продолжила пристально смотреть. Даша не стала отводить взгляд из принципа, вовлекая себя в игру в гляделки. Волна возбуждения внизу живота не заставила себя долго ждать, стянула все в узел и мучительно запульсировала. Самодовольную ухмылочку нестерпимо хотелось стереть с лица Екманян заодно с помадой. В какой-то момент она перестала понимать: эта сине-серая буря проникала внутрь, добираясь до самой души, или поглощала, затягивая вглубь себя. — А ты что тут делаешь? — Разумовская отвела взгляд и неопределенно окинула улицу, мысленно капитулируя под невыносимым напряжением. — Прогуляться решила после работы, погода хорошая. — Анна пожала плечами. — Я думала, солнечные лучи тебя испепеляют, — саркастический комментарий на автомате сорвался с губ. — Думала или надеялась? — и снова усмешка. — Все тебе расскажи. — Даша не смогла сдержать улыбку. И снова молчание. Уходить совсем не хотелось. Они нормально-то и не разговаривали ни разу, кроме той новогодней ночи, когда алкоголь смог расслабить и развязать язык. От сигареты остался лишь тлеющий окурок. Стоять так дальше не было никаких причин. — Ладно, я пойду. Хорошей прогулки под солнцем. — Отправив бычок в рядом стоящую урну, Даша направилась в сторону своей машины. Она сделала несколько шагов и остановилась, услышав брошенное в спину: — Эй, Разумовская? — Чего? — Она обернулась. — Составишь компанию?