***
Что это? Чимин вообще без понятия. Он, конечно, готовился, но ожидал совсем не этого. Что за непонятные слова? Господи, помилуй. Почему Чимину дали так мало времени для подготовки? У них совсем разные способы обучения. Айщ, и с помощью какой формулы он должен это решить? Что за тупые, непонятные задачи? Он хотя бы репетитора нанял бы. Но один день слишком мало для него. Чимин слишком тупой для этих задач.***
— Как всё прошло? — интересуется старший омега, который ожидал своего сына возле ворот школы. — Папа, я такой тупой, — дёргался всем телом Пак, недовольно надувая губы. — Ты у меня умничка, вот увидишь, ты поступил, — подмигнул старший, хватая его за запястья и утаскивая в известном только ему направлении. — Куда мы идем? — всё-таки спросил Чимин. — Идём покупать моему драгоценному сыночке всякие разные машинки, буду баловать своё чудо мороженками, — сюсюкался папа, прижимая Чимина сильнее. — Папа, — по-доброму запротестовал Чимин, лишь для виду отталкивая его. — Что ты, солнце моё, я не делал этого три года. Насладимся сполна. Чимин одарил его доброй улыбкой, вспоминая, что во сне папа был его лучшим другом — Ким Сокджином. Внутри так тепло, что о всяких Мин Юнги и думать не хочется. Время с папой пролетает ужасно быстро. Они обошли чуть ли не весь город, хотя усталость совсем не чувствуется. Папа и вправду купил ему несколько игрушечных машин, аргументируя это тем, что в детстве он любил игрушки. Но на чиминово «на то оно и детство», он лишь закатил глаза, убегая в раздел с одеждой. Всё было просто идеально: покупки, разговоры, посиделки в кафешках. Всё нравилось Чимину, пока Джин не решил задать вопрос: — Расскажешь про него? И Чимин рассказал. Всё. Нечего таить. Изо всех сил держался не заплакать, ему хватило того, что было утром. Папа успокаивающе гладил по спине, шепча такие нужные в данные момент слова. — Всё будет хорошо, Чимини. Всё будет хорошо.***
А ведь и вправду всё было хорошо. Он поступил в ту самую школу, обзавелся друзьями. Хотя ни один друг не будет лучше Тэхена. Ему его очень сильно не хватает. Его странного характера, хотя именно это поведение делает его особенным. Выделяя среди одинаковой серой массы. Не хватает его любимого братика, которого можно уверенно считать лучшим другом. Которого он также оставил в Сеуле. За ним бегало немало альф, даже несмотря на то, что он помеченный. Это придает ему много-много уверенности, что несмотря на метку на шее, он найдет того, с кем проведёт всю оставшуюся жизнь. А пока в его сердце всё также живет Мин Юнги. Но за эти два года разлуки он смог свыкнуться с этой болью. Научился жить с ней. Просто не замечать, не обращать никакого внимания. Два года пролетели ужасно быстро. И нет, он не нашел никакую подработку, потому что папа настаивал на этом. Все мозги Чимину промыл, что не заставит своё чадо работать. И тётя, которая в души в нём не чаяла, начала его уговаривать, мол, сами тебя обеспечим. Днём весёлая, интересная жизнь подростка, который желает получить от жизни всё, что только можно. А ночью вновь превращается в малого ребенка Пак Чимина, что требует ласки своего истинного. Требует его везде. Нет, он хранит верность ему не потому, что надеется, а потому что так выходит само по себе. Как и сейчас. Ночь во дворе. А Чимин не спит, укутавшись в одеяло словно кокон. Устремляя взор на экран телефона, рассматривая новую фотографию Юнги. Хотелось увидеть эти глаза вновь. Хоть на долю секунды. Это был бы его самым лучшим подарком на день рождения, который будет уже завтра. Он в последний раз посмотрел на фото и, заблокировав телефон, попытался заснуть. — Я люблю тебя…***
Утро его встретила с теплых поцелуев в щёчку. — Малыш, с днем рождения, — папа снова его поцеловал, сильнее сжав в своих объятьях. — Спасибо, пап, — сонно пробормотал Чимин, обнимая в ответ Джина. — Вставай, школу никто не отменял, — отец, оставив последний нежный поцелуй, отстранился. Чимин ещё десять минут находился в постели, не желая оттуда выбираться. Кровать была слишком привлекательной. А одеялко, будто само не хотел отпускать, укутывая Чимина сильнее. Но ему всё-таки пришлось встать. Лениво переставляя ноги, он кое-как добрался до нужной комнаты. Вода была тёплой, освежающей. Он невольно вспомнил как умывался после ночи с Юнги. Вспомнил ту самую ночь, те неимоверные ощущения. Хочется ощутить Юнги в себе. Хотелось все время. Особенно во время течки. Он всегда проводил её один. Было ужасно болезненно. Но вспоминая холодные руки альфы, которые так и блуждали по телу омеги, мурашки бегали толпами, и тело в дрожь бросало. Он осторожно опускает ладонь на вставшую плоть и начинает вести рукой вверх-вниз, доставляя себе удовольствие. Чимин закусывает губу, откидывая голову назад. Рука движется быстрее, а из губ слетают несдержанные тихие стоны, коих не слышно из-за шума воды. — Ах, Юнги, — Чимин забывается в этой эйфории, что его охватило полностью. Вместо собственной руки представляя Юнги. Как же его не хватает. Ноги, кажется, его совсем не держат, поэтому он хватается за первую вещь, которая попадается под руку, а именно за полку со всякими кондиционерами для умывания. Он сильнее закусывает губу и обильно кончает, пачкая кафельную стену напротив. Тяжело дышит и прислоняется лбом к стене, про себя ухмыляясь тому, какой он жалкий.***
— Приходи сразу домой. Тебя ждёт подарок, — заверила тетя, складывая еду в школу для своего племянника. Чимину очень интересно, что за подарок. Хитрая ухмылка на губах старших не даёт сконцентрироваться. С такими мыслями он выходит из дома. Далее проводя весь день. Что за подарок? Чимин был ужасно любопытным в этом плане. Ему всегда нравились сюрпризы, но чувство тревоги не хотело покидать Чимина, сопровождая его целый день. Он даже не смог нормально сконцентрироваться на итоговых тестах. Конец четверти, много контрольных работ. Чимин лучше будет учится все два месяца, лишь бы не сдавать эти тупые экзамены. Он за эти два года привык к обучению в Париже, она даже казалось легче, чем в Корее. Ну, или он просто уже не помнит. Так и проходит весь его день. Сначала учеба, а затем дополнительные занятия, которые ему «помогут» при поступлении в какое-нибудь высшее учебное заведение. На улице была тёплая погода, в общем и как каждый октябрь. Ему по душе такой климат. Не холодно, не жарко. Идеально. Дует слабый ветер, который почти не ощущается, но и солнца такового нет. Хочется гулять, наслаждаясь погодой. Но любопытство насчёт подарка берет верх, и он направляется домой, правда, неспешными шагами. Надо получить всего по максимуму, а подарок никуда не убежит. Спустя долгих, как казалось Чимину, двадцать минут, он, наконец-таки, добирается до дома. — О, ты пришёл, — указывая на очевидное, сказала тётя, которая вышла в коридор, услышав посторонние звуки. — Садись, мы всё приготовили. Время уже переваливает за одиннадцать, а подарка Чимин и краем глаза не видел. Конечно, выпрашивать он ничего не собирается, но так любопытно, что аж хочется забить на все принципы. Но, благо, папа вовремя начал разговор. — Думаю, пришло то самое время, чтобы вручить тебе подарок, — папа лучезарно улыбался, заразив всех присутствующих (тетю и Чимина). Женщина, услышав слова брата, сразу же побежала в свою комнату, видимо, за сюрпризом. Те секунды, что её не было, для Чимина, казалось, длятся вечность. — Это тебе, — женщина протянула конвертик с бумажкой внутри. — Тебе должно понравиться, — добавил папа, в чьих глаза несложно было заметить интерес. С улыбкой на лице открыв конверт, Чимин застыл. Он ожидал всё что угодно. Но не это. Как он это примет? Что он будет с этим делать? Чимин меньше всего на свете хотел получить это. Но ведь он сам только вчера желал увидеть Юнги. Возможно, это знак? — Билет в Сеул, — выдохнул Чимин, часто моргая, не зная, как вести себя. — Вылетаешь уже завтра, — радостно пищал папа. А у Чимина совсем нет повода радоваться. Тревога, что была внутри с самого утра, разгорелась лишь сильнее. Устраивая пожар внутри Пака. Что, если Чимин его встретит? Что скажет? Сможет ли простить его Юнги за его столь подлый поступок. Возможно, у Юнги уже давно появился новый омега…***
— Он завтра прилетает с Парижа, встреть его, — Хосок отпивает немного сока и возвращает его обратно Юнги. — Почему я должен его встречать? — нахмурился Юнги, делать ему нечего, как езжать в аэропорт, чтобы встретить кого-то там. — Он сказал тебе, ты и встречай, — пожал плечами Юнги. — У моего омеги течка, войди в моё положение. Я не могу бросить его и побежать встречать Намджуна, который захотел прилететь с Парижа именно завтра, — Хосок говорил серьёзно, что Юнги не мог не согласиться. — Тем более тебе всё равно заняться нечем, — Хосок прыгнул обратно на землю с подоконника и, отряхнув руки, направился к себе в кабинет. Уроки никто не отменял. А Юнги лишь тяжело вздохнул, понимая, что завтра ему придётся вставать очень рано.***
— Малыш, всё хорошо? — папа пыхтел рядом с сыном, помогая ему запихать чемодан в багажник машины. — Да, пап, всё отлично, — Чимин выдавил из себя улыбку и, судя по тому, как поменялось лицо Джина то, можно считать, что у Чимина получилось. — Ты уверен, что… — начал было Чимин, но его нагло перебил старший. — Я с ним разговаривал. Если хоть пальцем тебя тронет, что-то скажет, то я ему голову откушу, — зло прорычал Джин, уверяя сына, что отец ему ничего не скажет. Чимин не столько боялся, сколько волновался. Он оставил там всё и всех. Он понятие не имеет, как будет смотреть в глаза друзьям, отцу, Тэхену. И просто молится всем Богам, чтобы не встретить Юнги. Возможно, он уже давно забыл про существование некого Пак Чимина. Но омега совсем не хотел его видеть. Сердце бешено бьётся даже за много миль от него, представить страшно, что будет, если встретит его. Он смотрел в окно машины, пытаясь запомнить каждую деталь. Ночью Париж выглядел намного красивее, чему Чимин убеждается в очередной раз. Он хочет всё-всё запомнить. Папа не купил билет обратно… — Пап? — замялся Чимин, не зная с чего бы начать разговор. — Ты… — Я приеду на новый год и заберу тебя, если ты, конечно, к тому времени не передумаешь, — Джин на секунду отвлекся от дороги, кладя свою ладонь поверх чужую. — И не думай о том, что ты мог мне наскучить. Я не видел тебя целых три года. Так что эти два, которые ты был рядом, этого не прикроют. Я буду с тобой ещё долго, — Джин мягко ему улыбнулся, вызывая ответную у сыночка. И как Чимин только мог подумать, что папа хочет от него избавиться. Он будет скучать по нему. Чимину будет не хватать папы все эти два месяца. Сейчас, находясь на аэропорту, он ужасно сильно нервничает. Всего пару часов и он уже в Сеуле. Тем более, если Чимин проспит всю дорогу, то и путь будет казаться не таким уж и длинным. — Будь осторожнее и обязательно позвони мне, как только долетишь, — наказал папа, целуя сына в лоб, щеки, нос, глаза. — Ну, пап, я уже давно не маленький. — Да, моему сыночку вчера исполнилось двадцать, — Джин был на грани, ещё чуть-чуть и он точно заплачет. — Так, всё, иди. Тебе уже пора. Чимин сам еле держался, чтобы не разрыдаться. Он медленно отступал назад, не смея скрывать зрительного контакта. Нижняя губа предательски задрожала, и он, поддаваясь порыву, побежал к папе, заключая того в тесных объятьях. — Я буду скучать, — чуть ли не ревел Чимин, сильнее сжимая папу в объятьях. — Я тоже, малыш, а сейчас иди, ну же, — Джин старался скрыть свои слёзы, но Чимин их всё же увидел. Привстав на носочки, он поцеловал слезу, которая одиноко скатилась по щеке.***
За окном было темно и красиво. Весь борт провалился в сон, желая поскорее очутиться в Корее, но Чимину было не до этого. Мысли в который раз атакуют его. А тот и не старается защититься. Он боится. Боится встретить альфу, но ведь Сеул такой большой город, что они никак не пересекутся. Тем более Чимин приедет очень рано, а Юнги в такое время всегда спит. Хотя откуда ему знать про его режим сейчас? Внутри с каждой секундой растет… предвкушение. Чего? Встречи с истинным? Встречи с Тэхеном? С отцом? Какой Сеул сейчас? Он даже не следил за этим. Как он заявится на порог дома отца? Как он всем будет смотреть в глаза? Стыдно. Страшно. Боязно. Сколько ему осталось еще? 6 часов? Чимина клонит в сон, но сам не желает сдаваться и засыпать. Хочет продлить это время как можно дольше. Он, наконец, отрывает взгляд с окна и откидывается на спинку кресла. Мимо проходит парень и… Чимин его узнает. Это тот самый Ким Намджун из сна. Неужели… — Извините, вы что-то желаете? — спрашивает стюардесса у Чимина, тем самым заставляя его вынырнуть из своих мыслей. — Воды, пожалуйста, — просит Чимин и вмиг его опустошает. В горле неприятно пересохло. Намджун вновь проходит мимо, в этот раз одаряя его взглядом. У Чимина сердце в пятки ушло. Что за чувства это. Почему этот сон никак не может закончиться? Почему он всё ещё продолжает видеть этих людей? Что за наказание? Раздумывая над всем этим, он и не заметил, как провалился в сон.***
На улице светло и жарко. В Сеуле всегда осенью было тепло. И не сразу скажешь, что почти конец октября. Как только Чимин вышел из самолета, его окутал страх с двойной силой. Хочется поскорее очутиться дома, закрыться в комнате и сидеть там до самого нового года, пока папа его не заберет обратно. Он как можно быстрее катит чемодан, потому что пятой точкой чувствует что-то неладное. Будто вот-вот случится то, чего не избежать. И стоит подумать об этом, как хочется плакать, реветь, сносить всё к чертям. Но вдруг его охватывает жар, все чувства вмиг перемешиваются, а земля будто из-под ног уходит. Прямо в его сторону идет он. Чертов Мин Юнги. Казалось бы, что это сон. Что Чимин просто чудит и нет там никого. Но звонкий, до боли в груди любимый голос звучит так сладко: — Намджун, иди сюда. Он направляется в его сторону. Чимин понимает, что ни к нему, но сердце грозится выскочить, а дыхание сбивается. Всё душит Чимина, ничего не видно из-за пелены, что накрыла Чимина. В ушах что-то звонко звенит, оглушая всё вокруг. Не предоставляя Чимину ни единого шанса связаться с внешним миром. Он не сразу замечает, как Юнги резко останавливается, направляя на него свой взгляд. Он такой божественный. В этой одежде. Нет ничего примечательного. Но кожаная куртка, чёрные джинсы, что так идеально смотрятся на Юнги. Чёрт. Он ловит себя на мысли, что они смотрят друг на друга, находясь в расстоянии шести шагов. Хочется прикоснуться к нему, понять, что это не сон. Это реальность. Хочется оказаться в объятьях любимого человека. Хочется целовать эти губы вечно. Проснувшись первым делом хочется видеть эти глаза. Хочется-хочется-хочется. Но всё такое, будто чужое. Юнги больше не принадлежит ему. Чимин больше никогда не окажется в его крепких объятьях. Ужасно. Лучше уж умереть, чем жить вот так. Юнги так близко, но в то же время так далеко. От одной мысли, что его любимый Мин Юнги смотрит на него, Чимину хочется сквозь землю провалиться. Потому что осуждающий взгляд Юнги. Нет, Юнги не должен смотреть так на него. Хочется рвать на себе волосы, лишь бы Юнги не смотрел на него вот так. Эти карие глаза такие глубокие, что Чимин готов в них утонуть. Потеряться. Все чувства вмиг его с головой охватывают. Все внутри перемешивается, взрывается и Чимин чувствует, как не может удержать себя, голова кружится и последнее, что он видит — обеспокоенный взгляд Юнги и громкое: — Чимин! А затем темнота… Юнги о нём думал, Юнги беспокоится о нём. Юнги сейчас рядом. Стоит подумать о том, что они встретились, когда их шансы были равны к нулю. Что это, если не судьба?