Звёздная пыль в волосах

      — Револьвер, расскажи о Когами Рёкене. Или наоборот.       Он поднимает глаза и поднимает брови:       — Фуджики, знаешь, это странный вопрос. Мне казалось: ты понял, что я — это я в обеих моих ипостасях.       У Юсаку Фуджики в глубине изумрудно-зелёных глаз то ли обычное спокойное любопытство, то ли пляшут в своём уничтоженном раю Игнисы, языка которых даже ему не расшифровать.       — А ты попробуй представить, что на этот вопрос имеет смысл ответить. — Он пожимает плечами.       — Именно! — вдруг подаёт голос из его дуэльного диска Тёмный Игнис. — Используй воображение! Ведь это его наличие, по твоему мнению, является ключевым отличием между людьми и искусственным интеллектом?       Ай (Рёкен почти привыкает — Фуджики дал кличку программе) усмехается победно, а его хозяин меланхолично кусает хот-дог.       Он следует чужому примеру, вгрызаясь в свой тоже.       Эти нечастые встречи в кафе Наги скорее похожи на посиделки вновь обретённых друзей, чем на проверки на прочность бывших и будущих врагов.       Фуджики внимательно смотрит. Рёкен медлит с ответом.       — Без сомнения, я и Револьвер — это одно. Но если бы мы не были…       Он даёт себе право вдохнуть и закрыть глаза.       — Но если бы мы не были одним, прямо сейчас он ненавидел бы меня за слабость.       — Потому что ты склоняешь к сотрудничеству врага?       Он едва-едва изгибает губы:       — Потому что я не вывел врага из игры, когда это было возможно.       То есть бессчетное множество раз. Нужно было с самого начала ударить так, чтобы Игнисы даже не поняли, что происходит. Не медлить, атакуя в Сети и вовне. Не сомневаться, запуская Башню Ханоя.       Мы бы были мертвы сейчас — но это того бы стоило.       Он задерживает дыхание и продолжает уже увереннее:       — Если бы мы не были одним, он ненавидел бы меня за неумение абстрагироваться.       Чувства людей мешаются. Когда руководством к каждому действию выступает голое рацио, жить становится проще. Стоит хоть на секунду потерять в водовороте страстей свой путь — и жизнь превращается в лабиринт, с каждым шагом преображающийся так, что не просчитать.       — Если бы мы не были одним, он ненавидел бы меня за… Хотя о чём я — он не мог бы меня ненавидеть. Ненависть иррациональна. Бессмысленная трата энергии, которую правильнее пускать на достижение цели. Для тех, кто стремится к идеалу, чувства рудиментарны.       Особенно что-то непозволительно сильное вроде ненависти. Или любви.       — Поэтому, если бы мы не были одним…       — Хватит, Когами Рёкен. — Фуджики говорит неожиданно негромко и неожиданно мягко. — Я понял тебя. Дыши. Здесь тебе не Линк Врейнс, чтобы отключать эту бесполезную опцию.       И он замечает вдруг: воздуха правда не хватает, будто он уже почти минуту задерживает дыхание.       — Револьвер… Когами… А тебе не кажется, — вдруг отзывается Ай насмешливо, — что я, ненавистный Игнис, для Фуджики Юсаку то же самое, что для тебя — Револьвер, только без всяких условностей и оговорок?       И Рёкен смотрит спокойно в людские глаза напротив.       "Если это правда и они для вас как для меня Револьвер — я понимаю прекрасно, почему вы за них так держитесь, но вижу ещё отчётливей, что их надо уничтожить", — говорит он без слов.       А Фуджики вдруг усмехается с вызовом:       — Тогда твой будет первым.