Звёздная пыль в волосах

      Плеймейкер в руках у наёмного хакера и одного из сотрудников службы безопасности СОЛ-Тек. Вернее, в руке. Уродливой костяной руке, которая больше похожа на пыточный механизм, сжимает сильней и сильней, сейчас его раздавит…       Револьвер вторгается в их милое совместное времяпровождение, выходя навстречу и частично раскрывая карты — как по нотам разыгрывая соло злодея, который украл у старшего брата Синего Ангела, отслеживал её местоположение и держит район перерастающих в пытки переговоров под полным контролем.       Нет. Если кто не понял, он не спасает Плеймейкера — он его признаёт. Равным, достойным внимания и ряда жертв врагом.       "Он искал меня этот год? Что же, он нашёл. И смог сделать так, чтобы обратить на себя моё внимание. Поэтому, Зайзен Акира, он будет побеждён в честном бою — мной".       И верный цепной пёс СОЛ-Тек отступает, а Плеймейкер остаётся стоять напротив, не понимая, какими узами они здесь и сейчас добровольно связываются.       Да даже сам Револьвер понимает не сразу — лишь после слов о том, что, в-третьих, Шестой, которого Рёкен так болезненно помнит, обязательно вытащит из плена Ханой мальчика, который спас его.       То есть, конечно же, слишком поздно.       А то, что творится после… Он не спасает Плеймейкера — он самозабвенно врёт Геному, Фаусту, Спектру, даже Байре.       Даже отцу.       О том, что не понимает, кто он — полный желания отомстить мальчик за героическим аватаром, перед которым мальчик постарше по имени Когами Рёкен неизбывно, отчаянно виноват. Которого аватар по имени Револьвер обязан, но совсем не пытается обезвредить. Потому что эти десять лет должны закончиться честно.       Он впервые пытается спасти Плеймейкера, стоя напротив и глядя глаза в глаза; почти чувствуя уже нарастающий в Линк Врейнс гул Башни. Пытаясь сказать: давай всё закончится. Давай отступит угроза, давай смертельно опасное для мира оружие, которое ты держишь за личного электронного питомца, будет уничтожено, давай десять лет твоих страданий и моих попыток исправить всё не пропадут впустую. Я обещаю: я спасу этот мир.       Я тебя спасу.       Просто сдайся.       Только Плеймейкеру вовсе не нужно такое спасение.       — Револьвер, но с ними можно разобраться и вне Сети…       — Нет.       "Ты уже пытался играть грязно, Фауст, и справедливо за это нарвался. Хочешь ещё раз попробовать?" — читается в его голосе.       Фауст неловко кланяется:       — Господин Револьвер, я извиняюсь.       Он кивает.       — Я рад, что мы друг друга поняли.       "Фуджики Юсаку — мой противник", — читается в его глазах.       Рёкен едва удерживает себя от слишком раннего появления, выгадывая время, когда сильнее всего сыграет эффект неожиданности. Когда светлый и ветряной Игнис будут наиболее беззащитны. Когда его Рыцари разберутся со стражами этого мира достаточно, чтобы на это было безопасно обратить внимание… Но что-то внутри него просто закипает от злости.       Что-то внутри него вопит: Фуджики Юсаку — мой противник.       Я проиграл ему самый важный бой в своей жизни не для того, чтобы потом отдать на заклание двум цифровым мразям.       И я его не спасаю — я делаю так, чтобы он точно дожил до нашего следующего боя, как сделал бы это любой уважающий себя верный враг. Если уж он неспособен спастись сейчас сам.       Новый облик Когами Рёкена разрывает ткань созданного алгоритмами Игнисов даташторма бело-голубой молнией.       Сам Когами Рёкен находит фургон кафе Наги почти сразу после. У Кусанаги Шоичи и Игниса Тьмы на лицах и в голосах смешанные эмоции — а Фуджики Юсаку абсолютно спокоен. Игнис Тьмы и Кусанаги Шоичи волнуются и не верят — а он просто принимает программу.       — Эй, нет, стой, Юсаку, я не собираюсь… Ух ты, её алгоритм написан невероятно!       — Это подарок.       Не подумай, Фуджики Юсаку, я не спасаю тебя этой программой.       И вместе с тем я пришёл сюда не оттого, что не собираюсь спасать тебя в будущем. Просто…       В войне против Игнисов нам обоим могут понадобиться союзники. ***       — Эй, эй, Юсаку. А как думаешь, скоро Револьвер скажет: "Уууу, Плеймейкер, я спасал тебя всё время потому что я тебя лю..."?       Фуджики Юсаку впервые после возвращения своего Игниса молниеносно переключает самодельный тумблер на дуэльном диске в позицию "Mute".       И душно краснеет, кажется, в самый первый раз в жизни.