Сон
По грунтовой дороге едет немецкий грузовик с пленными. Позади него едет грузовик поменьше. В нем сидят пятеро немецких солдат и один пленный, который лежит на полу без сознания, и со связанными за спиной руками. На пленном одета сильно потрепанная шинель и свободные штаны, с армейскими сапогами. Через неопределённое время грузовики затормозили. Снаружи стали слышны какие-то выкрики на немецком. Солдат зашевелился, пятеро солдат тоже пришли в движение, наставив дула автоматов на солдата. — Wage es einfach zu zucken! Wir werden schießen! (Только посмей дернуться! Пристрелим!) — сказал один из нацистов. Солдат перестал дёргаться, хоть он и не понимал этот вражеский язык, угрозу в нём он чувствовал прекрасно.POV Союз.
«Проклятье! Голова звенит как колокола! Дети!» Я дёрнулся, но почувствовал, что связан. Рядом со мной кто-то что-то выкрикнул на немецком. Я ничего не понял, но дёргаться перестал. Медленно начал вспоминать, как отправил детей к РИ, и старался выиграть время. Но потом меня, помнится, оглушило гранатой, и я отключился. И сейчас похоже мы куда-то подъехали.Конец POV Союз.
Через пару минут крики снаружи стихи, и грузовики тронулись с места. Нацисты подняли Союза за руки. Грузовики затормозили и солдаты вывели СССР наружу. Тот поморщился от дневного света и осмотрелся. Как он и думал — Концлагерь. Из второго грузовика выходили простые люди и солдаты. Все шли с заведёнными за спину руками и опущенными головами. Но увидев Союза тут же приободрились и закричали: — Вам не одолеть Батюшку! — «Батюшка» именно такое прозвище дали Союзу на фронте. Выкрики стали слышны и от уже бывалых пленников. Солдаты, которые держали СССР напряглись, и подняв головы посмотрели на него. И толкнув дулом в спину, повели в сторону маленького каменного строения. Люди продолжали кричать пока не стали слышны выстрелы. Нацисты ухмыляясь взглянули на Союза и застыли на месте. Столько злобы и ненависти — они не видели даже в глазах Третьего Рейха, когда ему запачкали форму. С трудом отведя взгляд, они открыли дверь здания. Зайдя внутрь, немцы развязали верёвки. Союз тут же отвесил тяжёлый удар немцу. Тот свалился на пол, остальные среагировав нацелились на него. — Auf deinen Knie! (На колени!) — мужчина обернулся и посмотрел на солдат. Сглотнув один из них повторил: — На колени! — На лице коммуниста можно было прочитать удивление, но краснокожий быстро его скрыл и встал на колени. — Снимай! — Солдат показал на шинель. Союз принялся её снимать, мышцы всё ещё ныли от взрыва гранаты. Но справился он с ней быстрее, чем рассчитывал. Один из солдат забрал шинель и приказал жестом встать. СССР встал, нацисты окружили его и повели дальше по коридору. Вскоре они подошли к железной двери, и солдат стоявший перед мужчиной открыл дверь. За ней находится маленькая комната со свисающими с потолка цепями. Слева на стене расположились плётки и кнуты самых различных видов и размеров. Солдаты схватили Союза за руки и подвели к цепям. Мужчина начал брыкаться, но получил плетью по спине, рубашку разорвало, и на месте удара расползлось кровавое пятно. Союз не проронил ни слова, крепко сжав зубы, он стерпел. Нацисты подняли его руки и заковали в наручники, так чтоб он не мог ими воспользоваться. Один из солдат снова замахнулся небольшим кнутом, последовал удар, потом ещё и ещё. Союз не мог больше терпеть и после следующего удара закричал от боли. А удары продолжались. Вскоре СССР уже не чувствовал своей спины, она вся горела адовым огнём. Он не знал сколько времени прошло, сколько его избивают. Один из солдат подошёл и со всей дури стукнул Союза прикладом автомата.Конец сна?
POV Союз.
Я подскочил с кровати, весь холодный и встроенный. «Да, что такое?!». Посмотрев перед собой я увидел, что рядом со сидят Мэйбл и Диппер. — Ты в порядке?! — Девочка взяла меня за руку и обеспокоенно посмотрела в глаз. — Да. Я в полном порядке. — Чувак, ты кричал на весь дом. Тебе снятся кошмары? — Я посмотрел на Диппера. Сейчас, в его глазах можно прочитать тревогу, хотя днем он ведёт себя совсем по другому. — Давай ты нам расскажешь свой сон, и я скажу как тебе помочь? — Мейбл улыбнулась и вопросительно наклонила голову в сторону. — Это вас совсем не касается. — Зато когда расскажешь потом легче станет. — Я улыбнулся и начал свой рассказ.