Темные страницы

      Свон добралась до гостиницы лишь под утро, потому что ее адрес совершенно вылетел из головы, и, что вызывало неподдельный интерес, не все таксисты знали о существовании заведения "У бабушки". Женщина чувствовала себя невероятно отдохнувший, несмотря на приличное потребление рома прошлым вечером и неприличное потребление мужчины минувшей ночью. Она редко могла позволить себе столь необычное и увлекательное отвлечение от привычного ритма жизни, но то, что произошло вчера, полностью выбило ее из колеи. Эмма уже не винила во всем ром, потому что контролировала свои действия. Почти все...       Подставив лицо спасительным струям воды, Эмма простояла в душевой не менее получаса, чтобы прийти в себя. Ей до сих пор мерещились чуть грубоватые прикосновения мужских рук к ее плечам и почти шелковые касания губ к ее шее. По обыкновению, она быстро отпускала произошедшее, но эта ночь не шла у нее из головы. К счастью или к сожалению, они больше никогда не встретятся, потому что Свон не из тех, кто заводит отношения, а после второго раза она определенно захочет больше, что затянет ее в очередную ловушку. К тому же, она не пробудет в этом городке больше недели и, накопив материал для статьи или основы книги, благополучно вернется домой...       Она решила позвонить Буту, чтобы повторить план ее расследования и узнать, договорился ли он о встрече с местной полицией. Расхаживая по номеру в халате и с полотенцем на волосах, женщина выглянула в окно, немного отодвинув шторку. Утро понедельника должно было заставить людей выйти на улицы, но Сторибрук не отличался шумными толпами даже сейчас. С десяток человек прошло мимо, пока Эмма дожидалась ответа начальника.       Август слегка нервничал во время разговора, постоянно спрашивая, как у нее дела, и не случилось ли с ней чего. Это было похоже на излишнюю опеку, и Эмма постаралась перевести тему.       – Завтра? – протянула женщина. – Я бы хотела поскорее закончить дела здесь, потому что мне кажется, даже то убийство придумали специально или перевезли труп из соседнего города, лишь бы про Сторибрук кто-то узнал. Я, скорее, сама убью кого-нибудь, чем пробуду тут лишний день.       Она не кривила душой, когда говорила это. Эмма не привыкла к размеренному образу жизни. Она жила суетой и торопливостью Бостона, дышала работой без обеда и выходных. В Сторибруке Эмма чувствовала себя чужестранкой.       – Я поняла, – в который раз кивнула она начальнику, смотрясь в зеркало и стаскивая с себя полотенце, чтобы высушить волосы. – Поспрашиваю у местных жителей, – скучающе произнесла она в трубку. – Думаю, за сегодня обойду всех десятерых, – с язвительным оптимизмом закончила она.       Бросив телефон на кровать, Свон упала вслед за ним, слегка подскочив на тугих пружинах матраса. Из сегодняшних планов у нее оставалась починка фотоаппарата и продумывание сюжета, который все не приходил в голову. Убогий вид из окна не способствовал нашествию вдохновения, поэтому, одевшись, женщина покинула номер и, перекусив на ходу, последовала в мастерскую, в которую посоветовала обратиться миссис Лукас.       Старик, представившийся Джеком, не внушал доверия Эмме, поэтому ей пришлось полдня подрабатывать подмастерьем, чтобы помочь ему справиться с восстановлением объектива, который был изрядно расколот. К ее удивлению, здесь нашлись все необходимые запасные части, которые, словно по волшебству, Джек доставал из обшарпанного комода. Никакие силы во главе с Эммой не заставили мастера отказаться от кипячения чайника, и женщине пришлось задержаться у него еще примерно на час.       Занимательные диалоги с местными жителями ей пришлось отложить, потому что она не собиралась гостить подобным образом еще хоть у кого-то сегодня. К тому же, ухудшающаяся погода не способствовала бодрым прогулкам и живым разговорам. Два подростка, повстречавшиеся ей на пути к своей машине, не располагали абсолютно никакой информацией не то что о случившемся, но и вообще о любых городских новостях.       – Тоже хотите поскорее свалить отсюда? – пролепетала она им вслед, не надеясь на ответ, потому что догадывалась о нем.       Она подозрительно много говорила сама с собой в этом захудалом городке, поэтому ждала завтрашней встречи с полицией, как солнца после надвигающегося ливня. Многого местные копы, конечно, не скажут, но у нее хотя бы будет, с чего начать.       Свон не пожалела, что перекусила у этого странного старика, потому что в том месте, где она оказалась, не было ни одной вывески заведения общественного питания. Серые тучи сгущались и превращались в заковыристые облака, но Жук был оставлен слишком далеко отсюда из-за невозможности пробраться по узким улочкам на машине, и женщина медленно плелась, созерцая перед собой мрачные стены домов из прошлого столетия. Мысли заполнились картинками из сводок, которые она разглядывала перед отъездом из Бостона: восемь лет, восемь городов, восемь жертв.       В светлой голове засела и никак не выходила идея о том, что все может закончиться там же, где началось. Убийца до сих пор не был найден, но уже больше года ни в одном городе не находили девушку с обрезанными волосами и завернутую в черный плащ. Восьмерка символизирует бесконечность, и Эмма не раз и не два пыталась донести это до Бута, у которого были связи в полиции, но все попытки доказать свою правоту оказывались тщетными. Наверное, поэтому она и приехала сюда, чтобы проникнуться обстановкой, которая с первых минут навевала только депрессию.       Ступая по сырым от первых капель дождя, за каких-то пару минут превратившегося в ливень, плитам тротуара, Эмма не заметила, как неверно свернула из переулка к опушке леса. Деревья, еще не покрытые листвой, превращали его в очередное жуткое место, которое хотелось поскорее покинуть, как бы не призывали к себе тонкие ветви под гнетом порывистого ветра. Поежившись, то ли от холода, то ли от зрелища, Эмма хотела вернуться обратно, как вдруг заметила за одним из широких деревьев алый лоскут, который развевался на ветру. Такие обычно цепляли вокруг ствола бойскауты и тому подобные любители лесных прогулок, и женщина невольно вспомнила, как однажды оказалась в такой компании. Единение с природой не было ее любимым занятием...       Осторожно идя по мокрой прошлогодней листве, Свон боролась с внутренним голосом, который истерически подсказывал бежать отсюда как можно дальше, потому что такие вот вечерние прогулки по лесу ничем хорошим никогда не заканчиваются. Особенно при таких внешних признаках, как стена дождя, черные тучи над головой и беспросветная лесная чаща перед глазами. Но Эмма Свон не была бы Эммой Свон, если бы не продвигалась дальше, стиснув зубы, потому что журналистское чутье упорно вело ее вперед. В округе не было ни одной живой души, что наводило на мысль полного провала в случае, если за деревом, к примеру, стоит убийца и дожидается только ее. Покачав головой от стремительно разыгравшейся фантазии, в которой она уже придумывала, как будет бежать обратно, чтобы не поскользнуться, как минуту назад, Эмма решительно подходила к цели.       – Шли вторые сутки твоей бурной командировки, детка, – промямлила она себе под нос, прежде чем подойти ближе и лицезреть целый плащ, висящий на дереве. Красного цвета оказалась его подкладка, а снаружи он был черным. – Достоин отдельной статьи под названием... "Черное чучело"... нет... – Эмма скривилась от собственных слов, посмотрев под ноги, – не все поймут.       Она взмахнула руками, потому что вновь не удержала равновесия, едва не растянувшись прямо перед... девушкой, привязанной к дереву в черном плаще. От собственного крика Эмме заложило уши, когда она наткнулась на мертвый взгляд незнакомки с неестественно обрезанными волосами. Понадобилось не больше секунды, чтобы блондинка сжала кулаки и изо всех сил помчалась обратно в переулок, чтобы сесть в свою машину и с ревом мотора убраться из этого места. Дрожащими руками она переключала скорости, дергая за рычаг так, как будто то была последняя поездка на этом автомобиле. Рукавом вытирая хлынувшие ручьем слезы, она слышала только клацанье дождя о лобовое стекло да клокочущее от паники сердце.       Не разбирая дороги, она ехала в самый центр города, где ярче всего горели фонари и должен был располагаться полицейский участок. Телефонный звонок Эмма отмела сразу, потому что, по правде говоря, хотела оказаться в самом безопасном месте в городе после случившегося. Нервно смотря в зеркала заднего вида и всеми силами не желая увидеть в них света фар догоняющей ее машины, Эмма разглядывала вывески, что огромными светлячками восседали на крышах небольших зданий.       Библиотека.       Ювелирная лавка.       Ломбард.       Банк.       Закусочная.       Мэрия.       "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"       Полицейский участок.       "Бинго!"       Вцепившись в руль, Свон прикрыла глаза, пытаясь отдышаться. Кто обычно в таких случаях оказывался первым подозреваемым? Тот, кто нашел жертву. Как должен вести себя тот, кто нашел жертву и заявился с этой новостью в полицию? Непоколебимо? Волнительно? Сочувствующе? Черт его знает! В такой глухомани ее просто возьмут под грудки и без лишних вопросов закроют на время расследования. Или того хуже... Ее желание рассказать правду вмиг перекрыло чувство самосохранения, захлестнувшее ее с головой. Догрызая последнюю засохшую на губах кожу, Эмма нагнула шею, чтобы взглянуть в окна участка. Свет горел только в двух из пары десятков. Очевидно, в этом городе было много "любителей" поработать.       – Завтра ты все равно будешь здесь, – прошептала Эмма, успокаивая саму себя. – Кто-нибудь найдет... ее, а ты сыграешь бескрайнее удивление, – давала она себе наставление, будучи уверенной, что девушка в плаще была абсолютно точно мертва, и ей уже точно не пригодилась бы первая помощь.       Стуча зубами и проигнорировав приглашение старушки Лукас поужинать с ней, Свон закрыла за собой дверь в номер на замок, на всякий случай, проверив ставни и убедившись, что они тоже наглухо закрыты. Глаза чеканили образ убитой, и Эмма, с трудом преодолевшая порог ванной, поспешила смыть с себя произошедшее, но боялась даже закрыть глаза, пока намыливает голову и смывает шампунь.       Убийца. Тот самый, что был здесь восемь лет назад, вернулся. В этом не было сомнений. Откуда мог взяться подражатель и зачем? Нет. Это был один и тот же человек. И Свон не посчастливилось приехать в тот же день. Что если ей убраться из города? Словно она и вовсе не приезжала.       Тогда все точно подумают, что она и есть Темный. Так все прозвали серийного убийцу, который неизменно оставлял на задушенных золотой проволокой жертвах черный плащ. Свон же звала его Гастролером из-за странной любви к переездам.       Эта ночь казалась ей кошмаром, не в пример предыдущей. На секунду Эмма представила, что могла бы оказаться на месте той бедняги, попадись ей убийца в качестве первого встречного, по сути, человека в баре, кроме бармена. Но что-то было в нем, в этом Джонсе, почему она доверила ему себя и свое тело. Попытавшись сосредоточиться на черных волосах, синих от страсти глазах, розовых от ее поцелуев губах, вездесущих руках и широких плечах, Свон опустила голову на подушку.       Постель была холодна, как воздух за окном. Дождь барабанил, не переставая, отдавая жуткой чечеткой в голове. Уснуть все никак не удавалось. Кажется, Эмма сделала это только под утро, то и дело просыпаясь от страшных картинок, что подкидывало ей сознание во сне. Поэтому глаза, под которыми пролегли синие круги, женщина открыла только после полудня...       Дел в участке было крайне не много. Мелкие кражи, хулиганство, семейные разборки и убийство – одно в восемь лет – наполняли полицейские сводки Сторибрука. Последним делом Джонса был поиск пропавшей собаки миссис Лукас, который завершился не слишком радостной вестью для собачницы: все улики вели в китайский ресторан, который держал мистер Мулан. Потерев переносицу, Джонс вернулся к мысли покинуть этот городишко как можно скорее. Однако это не было простым делом, ведь здесь была вся его семья.       Старший брат Лиам, начальник местной полиции, практически заменил ему отца, когда тот ушел из семьи, оставив их с захворавшей матерью, которая вскоре умерла. Дэвид Нолан, напарник, стал ему как брат, не раз и не два выручая в самых разных ситуациях. Робин Локсли и Артур Стоун, неразлучные коллеги и спорщики, частенько давали повод опередить их в расследованиях, насыщая серые будни неподдельным духом соревнований. Даже Реджина Миллс, судмедэксперт и патологоанатом в одном лице, была тем человеком, по которому Джонс бы необъяснимо скучал.       – Если это фоторобот преступницы, то я готов взяться за это дело, – внезапно оказавшийся рядом Нолан был похож на чеширского кота, не отрывавшего взгляда от монитора ноутбука, который Киллиан тотчас же захлопнул.       – Поверь мне, Дэйв, это тебе не по зубам, – резко произнес Джонс, вызывая дерзкую ухмылку напарника.       – Как вижу, тебе тоже, дружище, раз ты дошел до такого, – блондин хлопнул его плечу, оставляя его наедине с ураганом мыслей.       Усмехнувшись, Джонс вновь открыл компьютер, с которого на него гордо взирала незнакомая блондинка, заполонившая все его мысли вот уже второй день. Предприятие, которое он устроил в разгар рабочего дня, скорее, было чем-то вроде самоуспокоения, чем твердой уверенности в том, что в базе найдется хоть одна похожая на нее женщина.       Этот день прошел, словно в вязком тумане, в котором Джонс погряз еще вчера. Вообще, время текло в Сторибруке однообразно: утро начиналось с мелкого проступка, раскрытого днем, который заканчивался очередной ссорой с братом, пытающимся наставить Киллиана на путь истинный. Но если обычно он просыпался утром с головной болью, которая отступала вместе с первой чашкой кофе, то вчера он проснулся, словно освобожденный из пут судьбы, что вдохнула в него новую жизнь вместе с поцелуем красивой незнакомки, так и не назвавшей своего имени, но не раз выкрикнувшей его собственное. Он мог бы думать, что прошлая ночь ему вовсе приснилась, если бы не очевидное доказательство, покоившееся в кармане его джинс. Расскажи он Дэвиду, что "Золушка" оставила ему вместо туфельки, тот бы не переставал смеяться следующие несколько дней.       В приемной послышался голос брата, разговаривающего, скорее всего, с очередной истеричкой, лишившейся дешевой безделушки из-за своей опрометчивости. Не вслушиваясь в разговор, Джонс продолжил свое дело.       – Бут говорил, что Вы явитесь утром, мисс... – Лиам провожал гостью, скептически отнесясь к этой идее, но Бута он знал давно и не мог отказать старому другу.       – Свон, Эмма Свон, – отмечая знакомые морские волны в глазах начальника местной полиции, которого она автоматически "короновала" шерифом, Эмма проходила в общий зал, состоящий из нескольких рабочих столов, одного круглого по центру, ровно напротив магнитной доски, застекленного кабинета начальника и двух пустых камер-клеток, открытых взору с любого угла этого помещения.       А говоря об углах: в одном из них за рабочим столом спиной к ним сидел молчаливый брюнет в черном свитере, угрюмо смотрящий в монитор и заслоняющий своими широкими плечами весь обзор.       – Итак, мисс Свон, – Лиам задвинул за ней стул, усадив за круглый стол и сев напротив. – Вы приехали узнать что-то конкретное или ограничитесь стандартными фразами? – настрой был скептический, но Эмму это только раззадоривало.       – Мистер..       – Простите, Лиам Джонс, – извиняюще улыбнувшись, он протянул крепкую ладонь для рукопожатия, и в копилку Эммы мысленно звякнул еще один голубоглазый обитатель городка под фамилией Джонс. Не для тех же целей, разумеется, что и первый, но она не могла не отметить данное совпадение.       – Мистер Джонс, – она прочистила горло, – я бы хотела знать такие детали, о которых другие не писали, или которые не упоминали ранее. Возможно, я пролью новый свет на старую историю, – посерьезнела она, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал.       – Не представляете, сколько мы за эти годы повидали журналистов, мисс Свон. Не обижайтесь, но думаю, что Вы просто потеряете время, копаясь здесь.       Она понимала, что будет встречена именно так, но была настроена решительно, особенно после вчерашнего. Ведь кто-то должен обнаружить тело и сообщить об этом в полицию? Кто-то давно живущий в городе и кого точно не заподозрят в содеянном. Собравшись с мыслями, она продолжила.       – Я понимаю, но убийца до сих пор не найден, и вряд ли у вас, – она обвела пальцем участок, – есть повод отказываться от помощников, – улыбнувшись самой обворожительной улыбкой, что была припасена в ее арсенале, Эмма выпрямила спину.       Лиам присмотрелся к женщине: ее взгляд был глубже, чем позволял о нем судить цвет ее волос, к тому же, она не была обделена талантом и фантазией, судя по нескромным характеристикам, данным ее начальником. Вздохнув, потому что она оказалась права далеко не от части, "шериф" протянул ей руку, которую она тут же сжала.       – Идет, – сказал он. – Мы отмечаем границы, а Вы их не пересекаете, мисс Свон, – Эмма подумала, что сейчас начнется нескончаемая тирада из правил этого великолепного участка, но мужчина остановился только лишь на двух. – Обо всех зацепках Вы немедленно должны будете сообщить... – наткнувшись взглядом за единственного человека в этом помещении, который также не оставлял эту затею вот уже долгие годы, Лиам выбрал его. – Детективу Джонсу.       – Я думала, мы прошли стадию официоза, – усмехнулась Свон одновременно с парнем в углу, но она не поняла, что "шериф" говорил не про себя.       – Киллиан, подойди, пожалуйста, – тоном для "особо" понятливых проговорил Лиам, подзывая брата, который в этот момент обернулся.       По коже Эммы пробежали мурашки. Все казавшиеся ей дурацкими совпадения складывались в один большой и неловкий пазл...       Вот почему его глаза показались ей слишком знакомыми. Точно такие же на другом конце кабинета бурили в этот момент в ней дыру. Сглотнув, Эмма не знала, на чем остановить взгляд, решив, что прикинуться непомнящей – не самый худший вариант. Потому что он коп. А она нашла труп. Первое, что он подумает, – это то, что она отвлекала его, чтобы сделать свое грязное дело. Потому что та девушка была очень эффектно накрашена и отнюдь не была одета в монашеский наряд, что неизменно приводило ее в мыслях Свон в бар, где ее и мог встретить убийца. Все это могло прийти к ней в голову от переизбытка событий и чересчур бурной фантазии, но блондинка твердо решила воплощать свой план наивной журналистки.       – Добрый... день, мистер еще один Джонс, – пролепетала Эмма, встав с места вслед за Лиамом и пряча взгляд.       – Он стал еще добрее с твоим приходом, лапочка, – изумленный взгляд сменился оценивающим, и оценка эта была выше всяких похвал, судя по огню в глазах брюнета.       – Прекрати паясничать, – отчеканил старший из братьев. – Введи девушку в курс дела по Темному, – последнее слово будто повернуло ключ серьезности в механизме Киллиана.       – Над этим делом я работаю один, – безапелляционно заявил он, прожигая взглядом Свон.       – С каких пор? – деловито поинтересовался старший Джонс.       – Где-то у меня был целый список причин, – картинно шаря по карманам джинс, брюнет не сводил взгляда с краснеющий блондинки, которая оставила его. – Это не то, – вздохнул он, переложив черные бикини из одного кармана в другой, вызвав бесшумный шквал эмоций и восклицаний Эммы, чьи щеки стали пунцовыми от зрелища с участием ее нижнего белья.       – Довольно, детектив! – командным тоном произнес Лиам. – Проводи мисс Свон в архив.       Свон не могла понять, то ли с братом у них были настолько напряженные отношения, то ли он был зол на нее за то, что она сбежала, не попрощавшись. В любом случае, момент был неловким, и список причин тому находился в кармане Джонса. Она не собиралась подыгрывать ему, так как не считала себя обязанной кинуться ему на шею с жаркими объятиями после одной совместно проведенной ночи. Пусть и незабываемой. На сегодня.       Джонс, идя впереди, не сказал ни слова на пути в отдельный небольшой кабинет, который вмещал в себя весь архив улик и документов полиции. По мужчине было видно, что он не горел желанием посвящать ее в тонкости давнего расследования, но сносного повода для этого она не находила. Оказавшись с Киллианом в одной комнате, Эмма не могла избавиться от смущения и замешательства, пусть и хотела выглядеть твердохарактерной.       – Что конкретно ты хотела? – Джонс тоже держался, что надо, выставив две коробки с бумагами.       – Я... ну, может быть, были какие-то вещи?       – Федералы все забрали, – равнодушно произнес брюнет, почесав за ухом.       – Но... Как же вы тогда... – Эмма была поражена: преступления продолжались, а они сидели на месте с кучей бумаг да и только.       – Чего ты хочешь? – прямо спросил Джонс, вмиг посерьезнев. – Приехала раскрыть дело? – По складкам, образовавшимся между его бровей, Свон поняла, что он не шутит.       Его вопросы возмутили женщину. Не разобравшись толком, эти копы судили о ней по другим представителям ее профессии. Эмме вдруг захотелось во что бы то ни стало найти новую зацепку и потрясти ею перед их носами.       – Хочу помочь, – пожала она плечами, заглянув в коробку.       – Ты могла бы помочь по-другому, – словно минуту назад он не огрызался, Джонс проникновенно смотрел в ее глаза, дернув бровью.       Это было последней каплей. Сжав и разжав кулаки, Свон выдохнула и прошлась ладонью по щеке наглого копа, каким он хотел сейчас казаться, потому что она видела его насквозь: он был собой тогда, не сейчас. Подвигав скулами, он коснулся покрасневшей щеки.       – Ты обознался, – выплюнула Эмма, отставив коробку, отряхнувшись и направившись к выходу.       Вернувшись в общий зал, обозленная Эмма хотела немедленно покинуть это заведение и уехать, куда глаза глядят, но прямо на пороге столкнулась с высоким сероглазым блондином, которого, видимо, тоже брали на работу за красивые глаза и стальные мышцы.       – Простите, мэм, – извинился он, чересчур странно присмотревшись к ней через мгновение, а затем объявил во всеуслышание, отдышавшись. – У нас ЧП! Стоун и Локсли уже выехали на место, – у Эммы невольно затряслись поджилки от ожидания, – поступило сообщение от местного жителя, – рвано говорил он.       – Не тяни, приятель, – Джонс подоспел к середине повествования, наткнувшись на непонимающий взгляд напарника, скошенный на Эмму.       – Мистер Ричардс нашел труп женщины, – ответил на это Нолан. – Ты только не кипятись, но все при ней – плащ с капюшоном, каре, помада...       Свон не поняла, почему Джонс должен вскипеть от этого, но ей было не до того. Собравшись с силами, она вызвалась на место происшествия вместе со всеми. Лиам, казалось, находящийся в шоке, не отказал ей в этом.       – Вздумала играть в детектива? – с вызовом спросил Джонс полушепотом, внезапно поравнявшись с женщиной.       – Прости, не знала, что главная роль принадлежит тебе! – Сузив глаза, Свон была непоколебима снаружи, внутри трясясь, как щенок под холодным дождем.