Темные страницы

      Эмма никого не оповестила о своем возвращении в Бостон, даже Мэри. Оказавшись вновь в своей квартире, она долго вдыхала знакомый аромат, еще дольше пролежала в ванной с любимой пеной, затем судорожно собиралась в редакцию, потому что время приближалось к моменту ее мнимого увольнения. Расчесывая волосы, она смотрела на себя в зеркало, замечая, как осели ее плечи, как впали щеки, как исчез блеск в глазах. Да она была даже больше похожа на жертву, чем на помощника детектива! Неудивительно, что Джонс до сих пор не спросил у нее номер телефона, который она и оставила в записке вместе со словами не терять ее.       Почему-то ей хотелось, чтобы он знал, где она. Такого раньше не случалось: она всюду была одна и не видела необходимости сообщать о своем следующем шаге случайному знакомому. И Мэри знала далеко не все о ее жизни. Но Киллиан... Казалось, он видел ее насквозь, и это завораживало, а не отталкивало.       Вздохнув, женщина морально готовилась к нападкам Августа. Она чувствовала и свою вину – он отправил ее в командировку не для того, чтобы она стала новой целью, а... Для чего? Внятной причины она ведь так и не услышала! Поэтому у нее даже был повод обидеться на него. Это и было положено в основание линии защиты. Которая с треском проваливалась уже на второй минуте громкого разговора с боссом.       – Что ты о себе возомнила, Эмма? – разъяренно выпытывал Бут, как только они оказались наедине в его кабинете. – Думаешь, можно просто неделю не выходить на связь, если у нас тесные отношения?       Свон понятия не имела, что он хотел этим сказать, но она так не считала никогда, пусть знакомы они были уже лет пять.       – Я присылала статьи, – оправдывалась она, стоя в противоположном от него углу, скрестив руки.       – Оставляя любой встречный вопрос без ответа? Блестяще, Эмма! Сотрудник месяца! – кипел мужчина, сидя в кожаном кресле.       – Насчет этого, – блондинка устало нахмурилась. – Сотруднику месяца нужен отпуск, Август, – произнесла она, приподняв уголок губ.       – Я так понимаю, не во Флориде!? – покачал головой Бут, закатив глаза. – А кто будет отвечать на кипу вопросов у тебя на столе?       – Молли отлично справляется, – не растерялась Свон, пожав плечами.       – Я направил тебя в командировку, чтобы тебя не переманили в Нью-Йорк, Эмма, – признался он, и женщина словила себя на мысли, что успела соскучиться по тому, как Киллиан зовет ее – Свон. Она, правда, чувствует себя лебедем, когда слышит это из его уст.       – Что? – недоумевала она, осознав смысл сказанного.       – Может, Молли и справляется отлично, но ты, Эмма, справляешься блестяще! И я не хочу потерять такого ценного сотрудника, как ты! – Опираясь на стол, он выпрямил руки в локтях, напрягаясь всем телом и смотря на растерянную блондинку.       – Я не сказала, что ухожу, – проговорила она, опешив.       – Это дело времени, – отмахнулся он, переведя взгляд на окно, за которым проносились сотни машин, вибрация от которых отдавала по стенам старого здания. – Чем тебя так манит этот Сторибрук? – он сузил глаза, наклонив голову.       – Август, я... не была в отпуске уже сколько... года два? – Хватит с нее допросов, ей этого перепало с провинциальными детективами.       "Ну вот, опять он в голове!"       – То есть ты не поедешь в Сторибрук? – едва ли не ультимативно спросил он, встав с места.       – Тебя это не касается, – ответила Эмма, отступив. – Я обещаю иногда звонить, но прошу не беспокоить меня хотя бы две недели.       – Что, если я не могу не беспокоиться о тебе, Эмма? – выдохнул он, подходя ближе и заставляя женщину пятиться.       "Боже, только не это!"       – Спасибо, но о себе я позабочусь, – поджав губы, улыбнулась она, желая как можно скорее закончить этот разговор. – Хочу проехаться по стране, знаешь, посмотреть красивые места, поболтать с людьми.       – Эмма Свон будет путешествовать? – неподдельно удивился брюнет. – Вот это новости!       И все же от его взгляда она чувствовала себя неловко. Говоря о стране, она имела в виду пять штатов, о местах – места преступлений, о людях – свидетелей по делу Темного. Идея посетить остальные семь городов пришла к ней спонтанно, когда утром она от страха выронила помаду из рук, из-за того что окно распахнулось от ветра. Потому весь оставшийся день она посвятила меткам на карте, куда, по собранному из новостей материалу, она направится на ближайшие три дня.       Дольше она просто не выдержит. Она должна знать, когда пришел в себя Джонс, что он сказал, звал ли ее...       К концу поездки у Свон кружилась голова. Уотервилл, мост. Портленд, закрытый бассейн. Портсмут, коттедж. Хартфорд, кампус. Нью-Хейвен, океанариум. Ричмонд, загородный дом. Гринвилл, причал с доками.       Она исписала два блокнота. Заполнила всю карту памяти на фотоаппарате. Впервые в жизни увидела акулу и рыбу-меч. Удирала от злых собак. Промочила ноги, поскользнувшись на гладких камнях. Толкала свой Жук добрые двадцать ярдов. Потеряла и нашла свой телефон. Устроила пожар в мотеле, забыв про чайник. Улыбалась всю обратную дорогу, потому что была на пути в Сторибрук.       Первым делом на нее наорала Бланшар, которая дозвонилась, как только Свон нашла и зарядила мобильный. Оказалось, что это турне вышло боком не только ей, но и ее подруге, потому что Дэвид тоже был занят... поисками Эммы. Совестно зажмурив один глаз, женщина отодвигала от уха телефон, потому что из него доносились слишком громкие крики беспокоящейся подруги. Неужели Джонс никому не сказал? Мэри поведала, что он очень скоро очнулся и не стал задерживаться в больнице, по словам Нолана. Что-то здесь не сходилось. Если Джонс знал, где она, то почему не сказал остальным? Или же он не знал? Тогда следующей жертвой точно станет доктор Вэйл! И падет он от руки Эммы!       Поджилки тряслись, но она решила миновать гостиницу и сразу отправиться в участок для прояснения ситуации. Когда она заглянула в общий кабинет, то увидела, что все собрались за круглым столом.       – Всем привет! – Свон повесила свой цветной шарф на вешалку в углу, несмело улыбаясь присутствующим, которые тут же перевели взгляд на Киллиана.       Он медленно повернулся и немигающим взглядом окинул ее, а затем она даже не успела как следует среагировать.       – Какого черта, Свон?! – Джонс, резко встав с места и уронив стул за собой, подбежал к ней, как только она прошла за порог участка.       – Что ты... – не успела проговорить женщина, как была с грохотом прижата к стене правой рукой – вторая была в повязке.       – Мы думали, что тебя давно грохнули, дура! Слабо было не выключать свой телефон?! Где ты была? – он больно сжимал ее за плечи, не позволяя вырваться.       – Джонс, оставь... – окликнул его Нолан, но мужчина не отрывал яростного взгляда от женщины, что с ужасом и недоумением в глазах смотрела на него, не в силах пошевелиться. На его виске красовался пластырь, но даже с ним и бандажом он смотрелся грозно.       – Я... была в Бостоне, – тихо проговорила она под напором синих от злости глаз. – Слушай, – уверенность вернулась к женщине, поэтому она подобрала ответ, – я тебе не дочь и не жена, Джонс! – на последнем слове она повысила голос, вторя ему и касаясь столь же часто вздымающейся грудью его. – И не обязана отчитываться о каждом своем шаге! – Одернув руки, женщина прошла к его коллегам и, подняв его стул, села с ними. Агента Холт не было в участке.       – Да пошла ты! – Джонс сорвал с вешалки свою куртку и вылетел из участка, хлопнув дверью так, что та чуть не вылетела из петель.       – Стерпится – слюбится, – пробормотал себе под нос Локсли, догрызая карандаш.       – Что это с ним? – забирая волосы за уши, поинтересовалась Свон, краснея.       – ПМС, – бросила Миллс, привлекая к себе внимание. – Что значит – "Переживаю за мою Свон!", – сгибая пальцы в жесте "кавычки", закончила она.       – Очень остроумно, Реджина! – вздохнула блондинка. – Итак, есть подвижки? – достав из сумки свой блокнот, Свон приготовилась записывать за детективами, но они ее не утешили.       – Только то, что за последние четыре дня ублюдок никого не убил, – Артур откинулся на спинку стула, поджав губы.       Свон было все еще не по себе от реакции Джонса, но она старалась не подавать виду, хоть ручка над блокнотом все же тряслась. Это не укрылось от детективов.       – Он едва сдержался, чтобы не вызвать все ФБР, – прозвучало от Дэвида на другом конце стола. – Холт улетела за подмогой. Серьезно, Свон, работаешь с копами – они должны знать хотя бы следующий твой шаг, пока не будут знать каждый шаг убийцы, – он не оправдывал поведение напарника, но выразил общее мнение.       – Мы будем дело обсуждать или личную жизнь Джонса? – как можно ровнее проговорила она, успокаивая сердцебиение.       – У Темного уже две жертвы в одном городе за один год, – пожал плечами Локсли, возвращаясь к делу. – Что, если он вообще решил остановиться на Сторибруке?       – Еще и записки строчить начал, – покачал головой Нолан.       – То есть мы будем просто игнорировать тот факт, что блондиночка вернулась целой и невредимой, и продолжим работать с ней, как ни в чем не бывало? – не выдержала Миллс, обращаясь к Лиаму, который был задумчиво и молчалив.       – Реджина, можно тебя? – обратился он, кивнув в сторону своего кабинета и напустив на Свон еще больше волнения.       Тем временем, Нолан рассказал о результатах расследования и экспертиз. Подтвердилось алиби мужчины, частицы кожи и крови которого нашли под ногтями жертвы. Это был нынешний парень Лейси, с которым они поссорились накануне. Свон зацепилась за ссоры жертв перед убийством, отметив это в своем блокноте. Подозреваемого вновь не было. Свон хотела съездить и на место убийство первой девушки, а потому торопливо поднялась после разговора.       Миллс подозвала ее, когда Эмма уже собиралась уходить. Шумно выдохнув, женщина поведала историю из прошлого, от которой по коже Эммы пробежали мурашки.       – Возможно, ты не знаешь, милочка, но восемь лет назад убили его жену. Жену Киллиана, – спокойно произнесла Реджина, отводя взгляд.       – Что? – широкие глаза Свон подтверждали, что она не знала таких подробностей. Да и откуда ей было знать? – А фамилии…       – Он добился того, чтобы она проходила под своей прежней фамилией. Знаешь, не все стерпят столько жалости и сочувствия, сколько посыпалось тогда на него, – покачала головой Миллс.       – Боже мой…       – Поэтому он оказался в нашей скромной компании – чтобы найти убийцу жены. Они и пожить-то не успели, поженились сразу после универа, а той же осенью ее нашли в черном плаще и с обрезанными волосами, – Реджина поджала губы. – Так что, сама понимаешь, у него есть причины для беспокойства, если… – она потупила взгляд.       – Если что? – тихо спросила Свон, сглотнув.       – Брось, ты не можешь этого не видеть!? – скривилась Миллс, говоря чуть тише, пусть в участке уже все разбрелись. – Томные взгляды, беспокойство в голосе… Да он места себе не находит, когда ты не вьешься вокруг хвостом! – укоризненно посмотрев на Свон, Миллс закатила глаза от ее недоумения.       – Но ведь Темный убивает только одиноких молодых девушек? А Мила была… замужем.       – А ты пойди у него спроси, что и почему, – выдохнула Миллс. – Может, он не знал? И, судя по записке, он, мать твою, не знал!       – Почему ты мне все это рассказываешь? – Свон махнула по носу, ощущая подступающее чувство стыда.       – Не знаю, – отмахнулась Реджина, – я хочу для Киллиана счастья, кого бы он ни выбрал. Он словно мой младший брат, которого у меня никогда не было, – она опустила серьезный взгляд, заканчивая беседу.       – Я оставила для него записку в больнице, – сказала Эмма. – Передала ее Вэйлу.       – Нашла, на кого положиться, – прыснула Реджина. – Он встречается с Руби, и ему нет дела до Киллиана!       – Я этого не знала, – тихо произнесла Свон, но злость внутри нее закипала.       – Ты вообще ничего не знала, нашими стараниями, но чем-то зацепила Киллиана, поэтому теперь сама расхлебывай то, что заварила!       Свон поняла это и поспешила удалиться. То, что вывалила на нее Реджина, возможно, после разговора с Лиамом, большим комом укладывалось в ее голове. Она давно уже заметила, что эти люди были друг для друга не просто напарниками, но членами большой семьи. И то, как они относились к Киллиану, все до единого… От этого было так тепло и так страшно одновременно. Она боялась оступиться, хоть и замечала все то, о чем вещала Миллс. Останься Эмма в этом городе – и у Джонса будет ложная надежда на их будущее. Ложная, потому что она не сможет дать ему то, чего он хочет, – тишину и покой, заботливую жену, сидящую у окна и покорно ожидающую его с работы с готовым ужином…       Твердо вознамерившись сначала извиниться перед ним, Свон поехала в единственное возможное место, где он мог находиться. Этим местом был причал, как любезно подсказал Нолан. Ветер завывал нещадно, раздувая волосы блондинки. Ее сердце гудело, когда она увидела Джонса, сидящего на скамье и всматривающегося вдаль. Обхватив себя руками, женщина подошла к нему, на что тот даже не обернулся, только напрягся.       – Джонс, – произнесла Эмма, косясь на него, не спускавшего взгляда с водной глади.       Мужчина молчал, играя желваками.       – Джонс, я…       – Тридцать лет уже Джонс, – вдруг произнес он, заставив Эмму вздрогнуть от неожиданности. – Чего тебе?       – Я хотела извиниться, – она поджала губы, боясь перевести взгляд на него.       – Не за что, принцесса, делай, что хочешь, – намеренно уколол он.       – Я не понимаю, чего ты так взбесился? – нахмурилась она, не подходя к собеседнику.       – Да ничего! Вместо того чтобы искать убийцу, я занимаюсь поисками потенциальной жертвы! – он повысил голос на последних словах и встал с места, зацепив Эмму сверлящим взглядом.       – Тебя никто не заставлял! – парировала она, опомнившись.       Джонс сверкнул глазами и хотел еще что-то добавить, но словно заставил себя закрыть рот.       – Точно, – сжав губы, закончил он, кивнув. – Чего это я волнуюсь! Ведь ты для меня ничего не значишь, как и я для тебя!       – Киллиан, я...       – Для непонятливых повторю – пошла ты!       Его крик отрезвил ее. Обхватив себя руками, Эмма развернулась на месте и зашагала прочь. Все стало только хуже, чем было. Она корила себя за то, что вообще пошла на этот чертов пирс, к этому чертову Джонсу, с этими чертовыми извинениями. Было бы за что извиняться?! У нее же своя жизнь, а у него – своя! Решив покончить с внутренним излиянием совести, Свон направилась прямиком в «Зачарованный лес». Его слова о том, что она ничего не значит, молотом били по голове, которую необходимо было заполнить чем-то крепким и алкогольным...       Джонс приехал в бар по вызову. Ему было передано, что произошла потасовка: двое мужчин подрались из-за женщины, которая устроила танцы на барной стойке. Закатив глаза, детектив прошел в шумное помещение и поморщился от музыки. Он не поверил своим глазам, когда в качестве танцовщицы увидел весьма не трезвую Эмму. Очевидно, с подравшимися справилась охрана, а вот женщину никто не спешил останавливать.       – Всем пива за мой счет! – крикнула Эмма с барной стойки, едва держась на ногах. Ее предложение было встречено всеобщими аплодисментами и присвистыванием.       Ее блузка была застегнута лишь на одну пуговицу, и та была не в своей петле, а юбка была задрана выше колена и порвана с одного бока, видимо, для свободы движений. Эмма медленно покачивала бедрами в такт ритмичной музыке, привлекая все мужское внимание к себе. В ее руках был уже пустой стакан, ром из которого она выпила за секунду до того, как ее окликнули.       – Свон, слезай! – Джонс подошел ближе к ней, но был встречен отпором, а именно ее ступней в чулке, упертой в его грудь.       – Ты меня достал! – бросила женщина, сверля его блестящими глазами. – Я тебя ненавижу! Ннне-на-ви-жу!       Она так сильно отклонилась, что не удержала равновесия и соскользнула со столешницы, оказавшись в крепких мужских руках. Джонс даже не подал виду, что некоторые его кости были сломаны. За их спинами раздался звук разбившегося стекла, но это никого не волновало. Ее лицо было так близко к его, что он мог опьянеть только от одного ее выдоха.       – Чем же я заслужил твою немилость, лапочка? – сглотнув, спросил Джонс, не отпуская дебоширку.       – Тем, кто ты есть, – пробубнила Эмма, кладя голову ему на грудь. – Самодовольный выскочка и грубиян! – она скользнула указательным пальцем по его губам и безвольно опустила руку, прикрывая глаза. – И я ничего не значу…       – Пора баиньки, Свон! – проговорил мужчина и развернулся с женщиной на руках, кивнув бармену, чтобы он записал заказ на его счет.       С трудом, но с пятой попытки ему удалось посадить ее на заднее сидение своего автомобиля, на котором она тут же сползла вниз и улеглась, подложив ладонь под голову. Киллиан посматривал в зеркало заднего вида всю дорогу до своего дома. Он знал, где остановилась Свон, но решил ехать к себе домой. Мужчина усмехнулся от мысли, что там ей должно быть все знакомо.       Вытащив спящую Эмму и ногой захлопнув дверь, мужчина донес ее на руках до своей спальни, решив ночевать в гостевой комнате. Зная, что эта женщина будет вне себя от ярости с утра, Джонс решил добавить масла в огонь, раздев ее до белья. Обувь ее, по всей видимости, осталась в баре. Невольно он вспомнил их первую ночь и шумно сглотнул. Она была невероятно горяча, но сжигала его разум дотла, а такого детектив не мог себе позволить. Только не сейчас, когда серийный убийца разгуливает на свободе, оставляя за собой кровавые следы.       – Ты моя вечная проблема, Эмма Свон, – шепотом проговорил он, силясь оторвать от нее взгляд.       Прикрывая дверь, Джонс еще раз взглянул на дерзкую писательницу, что взрывала его мозг последние недели. Она перевернулась во сне, заворачиваясь в воздушное одеяло. Покачав головой, мужчина покинул спальню. Проходя через кухню, он налил себе бурбона и залпом осушил стакан.       Очередной день затишья закончился. Бурю вновь принесла с собой Свон, но, несмотря на их склоки, он был невероятно рад видеть ее живой. Кто знает, сколько еще Темный будет держать в страхе их маленький городок? Все последние ночи детектив засыпал с этим вопросом в голове, мучительно выискивая новые зацепки из закромов своей памяти и просыпаясь посреди ночи с очередной идеей, которая на завтра становилась безутешной. Убийца был всегда на шаг впереди. Всегда...