Темные страницы

      Все, чего хотела Эмма, – это оказаться в своей бостонской квартире за семью замками и никогда не вспоминать об убийце, который ее преследует. Соглашаясь на эту командировку, она не могла и подумать, во что окажется втянута. Да, по собственной вине, но круговорот событий захлестнул ее с головой. Бут получил от нее уже две статьи. Она начала писать детектив. На этом нужно было собирать вещи и уезжать из города, где застрял убийца, как можно скорее.       Она живо представляла, как он готовит новый черный плащ, тщательно расправляя его крупные складки. Скручивает идеально круглый моток золотой проволоки. Точит ножницы, которыми будет стричь волосы жертвы. Составляет план, который никто и никогда не разгадает. Проверяет, не закончился ли хлороформ, который он купил давно и в большом объеме, чего уже не отследить. Выбирает место...       – По периметру гостиницы будут расставлены люди, двое уже едут, – Свон вздрогнула от резко нарушенной тишины в машине. Джонс вез ее в город, посадив пса на заднее сиденье. – Тебе нечего бояться, Эмма, – накрыв ее ладонь своей, он слегка сжал ее, оживляя слова поддержки.       – Только это и слышу с тех пор, как приехала в этот чертов город, – прикрыв глаза, она откинулась на сиденье, но руку не высвободила.       По коже время от времени пробегали мурашки вместе с проходящей дрожью – страх давал о себе знать. Подобного с ней еще не случалось. Служебные "полевые" исследования она в расчет не брала, пусть во время них тоже бывало всякое. Но за ней никогда не гонялся серийный убийца.       Джонс заглушил мотор возле гостиницы. Повернув ключ в замке зажигания, он секунд десять гипнотизировал его, прежде чем с шумом выдохнуть и перевести взгляд на оцепеневшую женщину, которая не торопилась выходить и все так же безмолвно вжималась в сиденье. Единственный уличный фонарь, освещавший кромешную темноту вокруг, напоминал, скорее, проводника в другой мир, нежели предмет освещения ночной улицы. Мужчина безбожно врал насчет подмоги, потому что людей катастрофически не хватало даже на то, чтобы оцепить город, но он видел состояние Свон и стремился выправить его.       – Я не уеду, Киллиан, – пробормотала она, озвучив накопившиеся мысли. – Если он... нацелился, то достанет меня, где угодно, – ее голос дрогнул, но она подняла поблескивающие глаза на собеседника. – А я не хочу прятаться, он только этого и ждет – чтобы я боялась, – сказала она увереннее.       – Эмма...       – Нет, послушай меня, я могу помочь! Чем раньше мы найдем его, тем быстрее это закончится, – скрипнула она голосом.       – Все слишком далеко зашло, – Джонс покачал головой. – Неужели ты не понимаешь? Мы подобрались слишком близко, и он чуть не убил нас, а если версия с собакой подтвердится, то... – он опустил глаза, чтобы собрать мысли воедино и затем смело выдать их. – Я...       "Не хочу тебя потерять!", – вот что читалось в его взгляде и что Эмма позже напишет для героев своей книги. Но сказал он другое.       – У меня с ним личные счеты, – казалось, что он сам был разочарован не меньше Эммы, но больше ничего не добавил, сверля ее тревожным взглядом.       Свон понимала, что момент, может, и не был самым лучшим, но точно был подходящим. Она видела это в синих глазах и отвечала на невысказанное беспокойство, потянувшись к Джонсу и осторожно, а затем настойчиво поцеловав его. Всецело чувствуя ее и электрические разряды, вмиг проносящиеся по телам, он наклонился ближе, теперь уже захватывая в плен своих губ и рук. Половина женской спины под курткой была открыта, а потому сгорала от разрушающих ночную прохладу прикосновений. Это было борьбой, их поцелуй был сладостной борьбой, но победу одерживали оба.       Еще минута, и фонарь над машиной точно заискрился бы, а причиной тому были двое, терзающие губы друг друга. Даже если Эмма затеяла это, чтобы выразить благодарность за свое спасение, то сейчас погрязла с головой в опьяняющем не хуже рома танце языков. Все рамки приличия были стерты двадцать касаний назад, но двое продолжали только им известную игру, правила которой были просты.       Не останавливаться.       Следуя собственным указателям в голове, они изучали лабиринты узоров на губах друг друга, беззастенчиво врываясь глубже.       Не останавливаться.       Воздух накалялся с каждым рваным вдохом. Ее пальцы давно стали одним целым с волосами на его голове. Его пальцы скользили по нежной коже, прокладывая немыслимые маршруты от бедер до шеи.       Не останавливаться.       Дыхание перехватывало от одного предвкушения следующего движения. Все, что происходило до этого, не имело ни малейшего значения. Было только здесь и сейчас. Только она и он. Только этот момент, чтобы ничего не испортить...       Джонс опомнился первым, иначе на утро все могло означать то, что он воспользовался ее состоянием в свою пользу. Поймав покрасневшие губы еще раз, он отстранился и невесомо прижался своим лбом к ее. Их сердца бешено ударялись о грудную клетку, норовясь выпрыгнуть не только из нее, но и из этого тесного автомобиля.       – И за что... мне это? – попытался ухмыльнуться мужчина, но со сбитым дыханием мало что получилось.       – Ты... плохо себя вел весь год, малыш, – слова давались ей с трудом, потому что эти губы все еще были так близко...       – Ну, это меняет дело, – послав все к черту, он начал второй раунд, накинувшись на изогнутые в усмешке губы, которые немедленно приоткрылись, впуская его пыл.       Приняв новые правила, Свон переместилась на его колени, едва не приложившись затылком о низкий потолок. Рассмеявшись, но распаляясь от его прикосновений, она избавилась от куртки, почти не разрывая поцелуй. Сжав приподнятые над ним бедра, Джонс забыл, как дышать. Он очерчивал изгибы ее тела почти не слушающимися пальцами. Пожалуй, во всем мире сейчас не нашлось бы места жарче. Она дразнила его, медленно покачиваясь в такт поцелуям. Он дразнил ее, проводя ладонью в опасной близости от белья.       Если кто и мог помешать новому и новому столкновению губ, то только не их разгоряченные обладатели. В светлой голове за затуманенными мыслями проскакивали те, что благодарность слишком затянулась и иначе, чем вырвавшимся наружу желанием, происходящее было сложно назвать. Однако прерваться означало встретиться с неизбежным – исступленным стремлением забыть о пустоте в своем сердце и жизни. Поэтому напор женских губ был почти отчаянным.       Не останавливаться.       – Свон... постой, – Джонс, определенно, претендовал этим вечером на премию "Выдержка года", потому что чрезвычайно сложно было предотвратить то, что они собирались сделать прямо в машине. Удивительно было и то, как тихо вел себя пес до сих пор. – Это неправильно.       – В моей жизни все неправильно, – увернулась она, хватаясь за его губы, как за спасательный круг, но он перехватил хрупкие запястья, задержав их над собой.       – Но не я, – прошептал он, всматриваясь в зеленые глаза и расцепляя руки. – У нас все будет правильно, – произнес он, бережно захватывая ее лицо в теплые ладони. – Свон...       – Я боюсь, – это относилось не только к ее преследователю, но и к любым отношениям, которые всегда заканчивались одинаково.       – Я знаю, – их лбы вновь соприкоснулись, – но я сделаю все возможное, чтобы это было не так, – заверил Джонс.       Перед тем, как "спуститься с небес на землю", Эмма произнесла фразу, которую никому не говорила раньше.       – Только не будь убийцей, Киллиан, – втолкнув шепот в его губы, она мягко коснулась их своими еще раз, прежде чем покинуть автомобиль через водительскую дверь, оставив мужчину радикально обезоруженным.       Номер телефона. У него не было даже номера ее телефона. Но была печать на губах, которые теперь, кроме ее, ничьим не принадлежали...       Так как он припарковался не у самых ворот отеля, а расположился неподалеку, его машину невозможно было заметить ни из окон Свон, ни с главного входа. Именно поэтому он беспрепятственно мог наблюдать за тем, что происходит на улице, оставшись незамеченным. Эмма так и не выключала свет в своем номере. Любая тень, промелькнувшая рядом, была бы заметна при таком освещении, что и стало причиной нарушения темноты. Оглянувшись на пса, который преспокойно дремал вот уже который час, мужчина положил руки на руль и еще раз глянул в окно. Ночь забрала с собой любые движения и шорохи, оставив только рокот насекомых и редкое эхо от чаек.       Вряд ли Темный пришел бы сейчас. Если он и хотел убить Свон, то планировал всего пару дней, потому что до этого думал, что ему удалось это сделать в лесном домике. Значит, он живет открытой жизнью, возможно даже, наблюдает за ними. Но его мотив до сих пор был неведом.       На улице рассветало и постепенно становилось многолюдно: жители возвращались с празднования. Джонс хмыкнул, когда вспомнил про крюк в багажнике, одолженный у знакомого из местного театра. Он никогда не наряжался на День Основателей, да и нарядом это назвать язык не поворачивался. В отличие от Свон, которая не могла остановить выбор на костюме сказочной героини, а выбрала образ богини, который сказочно подходил ей. Она была самой главной причиной отсутствия сна этой ночью. Как после такого он вообще мог соображать хоть что-то? Время от времени ему казалось, что это и вовсе был сон, но цветочный аромат ее духов все еще разносился по салону, впитавшись и в куртку, которой он укрылся.       Откинувшись на спинку сиденья, Джонс прикрыл глаза и потер переносицу. Он подверг Свон невообразимой опасности и продолжает это делать, позволяя ей подступать слишком близко. Почему она осталась? Неужели из-за него? Последние ее действия не укладывались в голове и разжигали бушующий огонь под кожей. Она не выходила у него из головы с тех пор, как он увидел ее в баре. А после сегодняшнего поцелуя все изменилось. Это не было просто физическим влечением, пусть и им тоже, но когда он увидел в зеленых глазах доверие, то захотел стать для нее щитом. От всего...       Он распахнул глаза от несильного постукивания в боковое стекло. Глубоко вдохнув носом, Джонс медленно заморгал, потому что вокруг было светло. Опустив взгляд на наручные часы, он чертыхнулся от того, что прошло не меньше часа с тех пор, как он последний раз смотрел на них. Сейчас же он смотрел на блондинку, которая была облачена в джинсы, блузку и красную кожаную куртку.       – Ты никуда не уезжал, – это не звучало, как вопрос, Свон говорила немного извиняющимся голосом, протягивая ему стаканчик с горячим кофе. Разумеется, она помнила, где они остановились, поэтому без труда обнаружила его.       – Прости, я... – он рассеянно принял кофе, сделав сразу большой глоток, но сначала размял затекшую шею, – не спал... не больше получаса, – попытался ретироваться он, взирая на нее снизу вверх.       – Ты не должен был, – встревоженно нахмурилась она. – Я могу за себя постоять, – ее голос дрожал, потому что было чересчур приятно осознавать то, что он остался здесь ради нее. А еще им, наверное, нужно обсудить то, что случилось вчера, поэтому ее взгляд то и дело сверлил землю.       – Я тоже могу за тебя постоять, – без тени сомнения произнес мужчина, вызвав ее улыбку. – Свон, мне нужно в участок, но ты должна остаться здесь и не делать глупостей, – его взгляд был убедительным, но темные круги под глазами говорили только о том, что ему нужно отдохнуть.       – Сделаем вид, что последней фразы ты не говорил? – заговорщически подмигнув ему, Эмма преспокойно села в машину, обогнув ее. – Гони! – безапелляционно произнесла она, махнув рукой вперед.       Покачав головой от ее, порой, детского оптимизма, Джонс завел мотор. Спорить с ней было бесполезно – это он давно понял. По пути они купили собачьей еды. У Реджины намечался сложный день: она терпеть не могла никакую живность, а ей требовалось взять анализы у большого пса. Джонс мысленно смаковал этот момент, пока Свон не вырвала его из мыслей.       – Я, конечно, понимаю, что сейчас восемь утра, но могла бы и ответить хоть на один звоночек, предательница, – пробормотала она, смотря в упор на свой телефон. Когда Джонс скосил на нее непонимающий взгляд, она скривилась. – Мэри, – поджав губы, оправдывалась женщина. – Игнорирует меня с вечера. А все благодаря твоему другу! Сводник! – Она скрестила руки на груди и сузила глаза, с театральной яростью прожигая в собеседнике дыру.       – Дэвид – хороший парень, – весело прыснул Джонс. – Может, у них любовь с первого взгляда, – предположил он, невинно пожав плечами.       – Ты веришь в эти сказки? – ее брови взлетели до небывалых высот.       – А ты – нет? – парировал он, задержав на ней взгляд дольше положенного.       Он, определенно, не был романтиком, но и дремучим скептиком – тоже. Иначе он бы не решился на тот осмысленный шаг много лет назад. Но вот Свон была недосягаема: неужели она так сильно обожглась в прошлом, что до сих пор не принимает никакой заботы и стремится все делать сама?       – Верила, лет двадцать назад. Что встречу принца на белом коне... и все такое... А потом, когда встречала, они оказывались козлами, – выдохнула она и отвернулась к окну.       Свон дала понять, что не хочет разводить эту тему, поэтому Джонс не настаивал. Все вставало на свои места: ее не раз предавали, и она не будет раскрывать свое сердце первому встречному.       Они прибыли в участок первыми. Джонс записывал на доске версию с собакой, пока Свон кормила ее. Животное не тревожилось, как будто не ждало хозяина. Это наводило на подозрение, что его могли взять из приюта для "особенных" целей. Стоун вызвался проверить это, едва ступил за порог кабинета. Реджина пришла за минуту до Робина и выглядела, как показалось Свон, радостнее обычного, но это чувство продлилось недолго.       – Что это, Киллиан? – взвизгнула она, остановившись так резко, точно врезавшись в невидимую стену, и уперевшись взглядом в собаку.       – Это собака, дорогая, – вставил Робин, подавляя усмешку и подходя к псу. – Откуда такое чудо? – он явно разделял любовь к животным, что не осталось незамеченным – пес повилял хвостом, едва он приблизился.       – Это... Я нашла его вчера и... – Эмма совершенно не продумала, как будет объясняться с ними.       – Редж, проведи сравнительный анализ образцов с шерсти этого пса и рук жертвы, – подхватил Джонс, – есть версия, что так убийца мог отвлечь ее.       – А версия эта прозвучала из уст блондинки? – язвительно прокомментировала Миллс. – Ой, прости, их же теперь две, надо бы пронумеровать, – сжала губы эксперт.       – Я помогу, Джи, – видимо, забылся, Локсли, потому что едва не был испепелен взглядом карих глаз после такого произношения ее имени.       – Скройся. С. Глаз. Моих! – жестко проговорила женщина сквозь зубы, почти не шевеля губами, и Робин, ухмыльнувшись, удалился к своему столу, одними губами передав Свон: "Она от меня без ума!".       Тем временем, в участок прибыли Лиам и федеральный агент, которая сразу зацепилась взглядом за Свон. Подойдя к ней, блондинка протянула руку для приветствия, пока мужчины внимательно следили за этим, как за детонацией.       – Привет, с Вами я еще не знакома, – произнесла федералша. Она была еще и выше! И даже ее незнакомый акцент был приятен. Свон чертыхнулась в мыслях. – Ребекка Холт, – отчеканила она.       – Эм-ма Свон, – пролепетала журналистка, руки которой слегка тряслись при рукопожатии. Как только эта Холт узнает, кто она, то, наверняка, выставит за дверь.       – Чем Вы тут занимаетесь, Эмма? – пока еще приветливо улыбнулась федералша.       Прежде чем Свон замялась, что она здесь делает, Лиам вступил в разговор.       – Она гражданский консультант, – сказал он вполне серьезно. В первую очередь, ему и нужно было оправдывать свое решение взять ее на поруки. – Знает про каждое убийство и привносит весомый вклад в процесс расследования.       – Лиам, кажется, у нас новая зацепка, – реплика Киллиана могла бы стать отвлекающим маневром, если бы не федеральный агент в помещении.       – Консультант? – удивилась Холт. – Вроде Холмса? – снисходительно улыбнулась она.       – Вроде Свон, – отозвалась Эмма.       Федералша, должно быть, не верила собственным ушам, потому что продолжала изумленно смотреть на вторую блондинку. Когда молчание накалило обстановку до предела, она не выдержала.       – Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? Детектив? – вскинув бровь, серьезно спросила Холт у Лиама.       Тот отвел ее в свой кабинет, а в это время Джонс подозвал пса к себе, чтобы проследовать в лабораторию за Миллс. Эмма, нахмурившись, осталась стоять в центре кабинета, но быстро перевела взгляд на магнитную доску. На ней едва ли не поминутно был расписан последний день Белфри: утро и день у подруги, совместный шоппинг, звонок матери насчет отгула в понедельник, обед в ресторане, интернет-поиск достопримечательностей Нью-Йорка, проверка электронной почты, фитнес, бассейн, ужин с подругой, встреча и ссора с матерью, вызов такси, бар. С момента выхода из бара Айви никто не видел.       – Ты поругалась с матерью из-за того, что хотела уехать, – рассуждала вслух Эмма, смотря на фото. – Нью-Йорк сгодится для этого, но мать не отпустила тебя, и вы поругались. – Если ты была знакома с Темным, то он тоже не отпустил...       – Неплохо для дилетанта, – внезапно произнесла Холт, показавшись в дверях. – Думаешь, они могли быть знакомы? – она подошла ближе, скрестив руки на груди.       – Она не была случайной жертвой, – проговорила Свон.       – Они все были не случайны, – напомнила другая блондинка, окинув взглядом остальных.       – Да, но... Он никогда не использовал сауну... Словно хотел... – жуткая тайна становилась явью в мыслях. – Словно хотел согреть ее, – рука Эммы скользнула ко рту в страшной догадке. – Он не хотел ее убивать так скоро, а тело остывало, – закончила она, повернувшись к Ребекке и Лиаму, который вышел вслед за ней.       – Да он еще больший псих, чем мы думали! – заключил детектив.       – Он не хотел водить нас за нос со временем убийства, – произнесла Холт. – Он хотел быть с ней, но она отказала.       – Темный влюбился, но все равно убил? Чертовщина какая-то, – нахмурилась Свон.       – Иначе она бросила бы его.       – Не может быть, что невозможно узнать о ее тайном поклоннике, – предположила Эмма. – Нужно еще раз допросить Руби Лукас, проверить звонки и сообщения, восстановить удаленные, обыскать ее комнату, на случай, если он старомоден и мог оставить записку.       В этот момент в кабинете показался младший Джонс. Он разговаривал по телефону с Артуром, который доложил, что собака, по описанию подходившая под Джонси, была украдена из приюта день назад. Напоследок Киллиан спросил, не связывался ли коллега с Ноланом, на что тот ответил об отсутствии абонента в сети.       – Агент Холт, – кивнул Киллиан, здороваясь с Ребеккой.       – Агент Джонс, – она наклонила голову в легкой усмешке, немедленно исправившись. – Ох, простите, детектив Джонс, – обворожительно улыбнулась она, переменившись в лице, чем вызвала ответную реакцию брюнета.       "Серьезно?" – уязвленно подумала Эмма, глядя на это.       – Роб, проверь, пожалуйста, по своим каналам, не выезжал ли Дэйв за город, – слегка нервно распорядился Киллиан, подойдя к мужчине и понизив голос, но Эмма слышала его и подошла к ним, пока Лиам обсуждал с Ребеккой план действий.       – Мэри недоступна, – сглотнула Свон, встретившись с обеспокоенным взглядом брюнета.       – Дэвид тоже, – судорожно почесав шею, выдохнул Киллиан.       – Дружище, я не понимаю, к чему ты клонишь? – насторожился Локсли, передав его вопрос в рацию.       – Все ты понимаешь! – выплюнул он.       – Киллиан, он не мог! Это же наш Дэвид! – Робин слушал коллег по рации, один за другим передавали, что границы города никто не пересекал.       – Не слишком ли быстро он оказался на пожаре? Не слишком ли поздно вызвал пожарных? Подруга Свон не выходит на связь и не ночевала в своем номере, – перечислял Джонс. – Свон ему отказала, а вчера ее пытались убить. Что, разве нет? – спросил он у женщины.       – Да, но...       – "Своих" мы никогда не проверяли, а, возможно, стоило бы!       Их перебил прерывистый голос, послышавшийся из рации, которая чуть не вылетела из рук Локсли, когда он услышал сообщение.       – Нолан выехал около пяти часов утра на южной границе. С ним была молодая женщина... брюнетка, – вещал голос в трубке. – Он сказал, что подкинет ее до Бостона и тут же обратно.       – Спасибо, Бри. Отбой, – пролепетал Локсли, побледнев. – Твою мать...       – Подождите, – Свон встала между ними. – Он же сказал, что едет в Бостон. Может быть, их телефоны просто отключились? Не мог же он так дико сдаться? – Она не хотела верить, что Дэвид способен на такое.       – Может, ему надоело гоняться за самим собой? – сжал скулы Джонс, напрягаясь.       – А если у тебя телефон разрядится, нам тоже думать, что ты маньяк? – скрипнула она голосом.       – Думайте, что хотите, только сначала найдем Нолана, – бросил детектив. – Мне самому не верится, но действовать будем безотлагательно. Объявляй перехват, Роб.       – Джонс!       – Это приказ!       – Приказывать вот ей будешь! – Локсли встал с места, глядя Джонсу в глаза и указав пальцем на изумленную Свон.       – Парни, не ссорьтесь, он вернется, он обязательно вернется! – запричитала женщина, тщетно пытаясь дозвониться до подруги.       – Локсли, прием! – послышалось из рации. – Дэйв возвращается в город. Один.       Все взгляды обратились на источник сообщения. Джонс тут же набрал номер друга, телефон которого стал доступен. Нолан ответил, как ни в чем не бывало, сказав, что едет прямиком в участок.       – Только не встречай его в допросной, Киллиан, – Лиам слышал вторую половину разговора, а потому незамедлительно присоединился к "профилактической кампании". – Ты не с той ноги встал?       – Еще не ложился, – сгримасничал брюнет.       – Локсли, аккуратно переговори с ним, расспроси издалека, что да как, где был, что делал, а Киллиан займется ребятами, которые уже минут десять топчутся внизу, – скомандовал Лиам, обратив внимание собравшихся на монитор с камеры наблюдения.       Внизу стояли парни, напавшие вчера на Свон. Киллиан закатил глаза. На вопрос Холт он ответил, что это два идиота, решившие напасть на копа при исполнении. Эмма просила не рассказывать ничего из ее вчерашних приключений и сейчас одаряла его благодарным взглядом.       Роли были распределены. В "представлении" участвовала даже Эмма. Оно началось, когда в дверном проеме кабинета показался Нолан...